— Я сомневаюсь, что кто-нибудь способен ответить на этот вопрос. Во всяком случае, не в каком-то значимом смысле, — призналась Бардасано. — Однако возможность всегда существует, Альбрехт. Мы похоронили все так глубоко, как смогли, мы подобрали прикрывающие организации и фасады, и мы сделали все возможное, чтобы выстроить отвлекающие маневры в несколько слоев. Но суть в том, что мы всегда больше полагались на то, что "каждый знает", что такое "Рабсила" и чего она хочет. Я должна сказать, что шансы сильно против того, чтобы даже Зилвицки и Каша поняли, что это "всем известное" является полной выдумкой, особенно после того, как у нас было столь много времени, чтобы расставить все по местам. Однако, это вполне возможно, и я думаю, как уже сказала, что если кто-то и может это сделать, то, скорее всего, эти двое.
— И мы не знаем, где они находятся в данный момент?
— Это большая галактика, — отметила Бардасано. — Мы знаем, где они были две стандартные недели назад. Я могу мобилизовать наши ресурсы для их поиска, и мы, безусловно, могли бы использовать для этого все наши источники в "Рабсиле", не возбуждая особых подозрений. Но вы знаете не хуже меня, что на самом деле это означает ждать, пока они не появятся в нашем поле зрения.
Детвейлер вновь поморщился. К сожалению, она была права, и он знал это.
— Хорошо, — сказал он, — я хочу, чтобы их нашли. Я осознаю ограничения, с которыми мы сталкиваемся, но найдите их как можно быстрее. Когда вы это сделаете, устраните их.
— Это легче сказать, чем сделать. Как демонстрирует нападение "Рабсилы" на особняк Монтень.
— Это была "Рабсила", а не мы, — парировал Детвейлер, и настала очередь Бардасано кивнуть.
Одна из проблем с использованием "Рабсилы" в качестве прикрытия заключалась в том, что у слишком многих руководителей "Рабсилы" было не больше представления, чем у остальной части галактики, что их кто-то использует. Это означало, что этим же руководителям было также необходимо дать некоторую свободу действий, чтобы они не знали такой неудобной маленькой правды... что могло приводить к операциям вроде того фиаско в Чикаго или нападения на особняк Кэтрин Монтень на Мантикоре. К счастью, даже операции, которые с точки зрения "Рабсилы" были полнейшими катастрофами, редко напрямую влияли на цели Соответствия. А случайные катастрофы "Рабсилы" способствовали распространению в галактике представления о мезанской неуклюжести.
— Если мы их найдем, на этот раз это будет не "Рабсила", мечущаяся сама по себе, — мрачно продолжал Детвейлер. — Это будем мы — вы. И я хочу, чтобы этому был придан наивысший приоритет, Изабель. На самом деле, вам двоим с Бенджамином нужно сесть и обсудить это. У него есть, по меньшей мере, несколько доступных кораблей с паутинным двигателем, он сейчас использует их для подготовки экипажей и проведения практических упражнений и оценок систем. Учитывая то, что вы только что сказали, я думаю, было бы целесообразно развернуть один из них у Вердант Висты. Вся галактика знает об этом проклятом фрегате Зилвицки. Я думаю, что, возможно, пришло время устроить для него небольшой незаметный несчастный случай.
Глаза Бардасано слегка расширились, и на мгновение показалось, что она находится на грани протеста. Но потом она явно передумала. Не из-за того, в этом Детвейлер был уверен, что она опасалась спорить, если бы думала, что он был неправ или что он шел на неоправданные риски. Одним из ее ценных качеств было то, что она никогда не была подпевалой. Если бы она была с ним действительно не согласна, она сказала бы ему об этом до того, как операция была запущена. Но ей также нужно было время, чтобы обдумать услышанное впервые, чтобы утвердиться в своих мыслях, прежде чем открывать рот. Что было еще одним качеством, которое делало ее столь ценной для него.
"И я не сомневаюсь, что она также будет обсуждать это с Бенджамином, — сардонически подумал он. — Если у нее есть какие-то сомнения, она захочет пропустить их через него, чтобы получить по ним вторую точку зрения. И, конечно же, вместе они могут быть командой, вдвойне усиливающей меня, если окажется, что они согласны друг с другом".
Что вполне устраивало Альбрехта Детвейлера, когда все было сказано и сделано. В конце концов, единственное, в чем он не был убежден, это его собственная непогрешимость.
Глава 36
Июнь 1921 г. э. р.
— Не могу даже выразить тебе, с каким нетерпением я жду этого, Хью. Первый раз я выбираюсь из этой чертовой дыры после убийства Лары и всех тех других людей.
Они только что вышли из лифта, ведущего вниз в подземный оперативный центр, одновременно ставший королевской резиденцией, и направлялись к главному входу. Импульсивно Берри взяла под локоть своего начальника службы безопасности. Затем, почувствовав, как он напрягся, она скорчила гримасу и убрала руку.
— Прости. Забыла. Ты должен держать руку с оружием свободной — похоже, обе — на случай, если на нас набросятся злодеи. И не обращай внимания на тот факт, что ни один злодей меньше гориллы, скорее всего, не "напрыгнет" на тебя, в первую очередь — и если бы они это сделали, ну и что? Я видела, какие тяжести ты поднимал, Хью. Любой злодей из реального мира с функционирующим мозгом, который захочет причинить мне вред, когда ты рядом, попытается взорвать меня или выстрелить в меня с большой дистанции или отравить меня или что-то еще — ни один из этих сценариев не оставляет места, чтобы Араи Мертвый-Глаз выступил с пушкой наперевес.
Хью не смог удержаться от смешка. С чисто хладнокровной и практической точки зрения Берри почти наверняка права. Хью не нужно было держать обе руки свободными. На самом деле, можно было даже доказать, что предложив Берри свою руку, он снижал бы риск того, что королева может пораниться, споткнувшись и упав.
Но это не имело значения. Настоящая проблема была психологической, а не практической. Даже без какого-либо физического контакта Хью было очень трудно поддерживать свою эмоциональную отстраненность. На самом деле, чем дальше, тем все сложнее. Он решил, что ему нужны все костыли, какие только можно достать.
Последнее замечание королевы стало, так сказать, еще одним гвоздем в его эмоциональный гроб. И если термин "гроб" может показаться другому мужчине нелепым способом описания того, что он влюбился, то этот другой мужчина не был начальником службы безопасности своей потенциальной возлюбленной. К настоящему времени Хью молча проклинал Джереми Экса в тот момент, когда просыпался, затем, по меньшей мере, дюжину раз в течение каждого дня — и его последней мыслью, прежде чем заснуть, было проклясть его еще раз.
"С момента убийства Лары и всех тех других людей". Насколько известно Хью, Берри Зилвицки была единственным человеком, который описал этот печально известный исторический эпизод таким образом. Вероятно, для всех остальных в населенной вселенной — и, конечно, для каждого диктора новостей — этот эпизод был известен как покушение на королеву Факела Берри.
Хью и сам думал об этом инциденте именно так. Но Берри этого не делала. И никогда не будет. Может быть, лучше сказать, была категорически неспособна на это. В ее видении вселенной была ясность, проходившая мимо тех слоев титулов и званий, должностей и статусов, которые большинство людей автоматически и обычно подсознательно прикладывали к другим людям, с которыми они сталкивались.
Дело было не в том, что Берри проявляла неуважение по отношению к людям высокого социального положения. Она не была такой, если только такое лицо не давало ей конкретной причины для этого. Просто она обладала способностью проявлять такое уважение, даже не задумываясь об этом, любому человеку, каким бы низким ни был его статус.
Она выжила, а Лара и многие другие — нет. Так что навсегда этот инцидент будет определяться для нее людьми, которые пострадали больше всего, а не их соответствующим статусом. После него она потратила время и усилия, чтобы узнать фамилии и имена каждого погибшего, вплоть до слуг, и отослала личные сообщения с соболезнованиями их семьям. (Если такие были. У многих бывших рабов их не было.)
Это качество привлекало к ней новых друзей быстрее, чем к любому другому, кого видел Хью в своей жизни, и еще ближе притягивало тех друзей, что у нее уже были. Хью не думал, что кто-то из других телохранителей Берри влюбился в нее так, как он. Но на сегодняшний день все они были полностью преданы ей.
И... если он все оценил правильно, население Факела в целом поступило точно так же. Они собирались это выяснить. Это будет первое появление Берри на публике после покушения.
Лучше бы он, черт возьми, оказался прав. Или Берри сдерет с него шкуру живьем. Она может сделать это в любом случае.
* * *
Королева и глава ее службы безопасности вышли на солнечный свет, льющийся на главный вход дворца. Сразу же произошло два события.
Огромная толпа, собравшаяся, чтобы приветствовать ее, взорвалась радостными криками, а дюжина охранников приблизились и окружили ее.
Чуть больше половины отряда были беовульфиане, а остальные были людьми Баллрум и амазонками, которые все и по отдельности были тщательно проверены. Проверены не только самим Хью, Джереми и Сабуро, но и одним из телохранителей, которых отец Рут привез с собой.
Его звали Барри Фримен, и он был единственным членом этого отряда гвардии королевы, принятым древесным котом. Древесного кота звали Оливер Уэнделл Холмс, и он присутствовал на протяжении всего процесса, в ходе которого Хью собирал новую команду безопасности Берри.
Скорее, ее первую настоящую команду безопасности. Берри настояла, чтобы это подразделение называлось полком имени Лары. "Полк", конечно, на данный момент был абсурдом. Но если новая звездная нация выживет, так будет не всегда.
Хью отчаянно желал, чтобы Барри и Оливер были все еще здесь, на Факеле. Он чувствовал бы себя намного лучше, если бы знал, что есть хотя бы один древесный кот, способный ощутить эмоции людей, которые оказались в пределах досягаемости от Берри. К сожалению, древесные коты, принявшие человека-партнера, были немногочисленны и редки. Единственным таким на Факеле был погибший Чингиз. С каждым днем Хью все больше скучал по нему и по Джадсону Ван Хейлу, и не только с практической перспективы. Ни один из них, ни Чингиз, ни Джадсон — ни Харпер — не колебались ни мгновения. Если бы они колебались, Берри умерла бы, и общее число погибших было бы неизмеримо больше. Для Хью Араи это делало всех троих его братьями, и будь проклято противоречие!
Тем не менее, в этом был практический аспект, и Хью довольно подробно обсудил вопрос с Винтоном-Серисбургом и Фрименом за день до их отъезда. Они пообещали, что сделают все возможное, когда вернутся в Звездное королевство, чтобы посмотреть, удастся ли освободить некоторых из мантикорцев, партнеров древесных котов с необходимым опытом и подготовкой по навыкам безопасности для службы на Факеле в течение некоторого времени.
— Но не возлагайте слишком больших надежд, — сказал Фримен. — Нас просто не так много в любом месте, а тем более с нужными вам навыками... и, честно говоря, мы должны использовать ближе к дому каждого из них, чтобы следить за той чертовщиной, которую использовали в этих убийствах. — Он посмотрел почти извиняющимся взглядом на Винтона-Серисбурга. — Ее величество, барон Грантвилль, граф Белой Гавани, баронесса Морнкрик... есть еще много людей, которых кто-то с такими же возможностями, — как и большинство из гвардии королевы, которые были на Факеле, он, казалось, не вполне был убежден мнением официальных специалистов по анализу разведывательных данных Звездного королевства о том, что под сомнением любой, кто говорил с хевенитским акцентом, — хотел бы видеть мертвым. И сохранение их в живых займет огромную часть всех наших имеющихся котов.
— Барри прав в этом, и такие пары, скорее всего, можно найти на Сфинксе, вероятно, работающими в лесной службе, — добавил Майкл. — Но я буду обсуждать это со своей сестрой, Хью, и мы сделаем все, что можем.
* * *
— О, Боже мой, — сказала Берри, с тревогой глядя на своих охранников. Хью знал, что больше всего ее расстроит не столько их присутствие, сколько тот факт, что каждый из них был вооружен импульсной винтовкой — изготовленной к стрельбе. Гвардия Лары давала понять как можно более кристально ясно, что они были готовы немедленно стрелять в любого по малейшему подозрению.
Правда, сама толпа, казалось, не возражала. На самом деле, еще больший рев одобрения поднялся в тот момент, когда охранники сомкнулись вокруг королевы. Но судя по выражению и прибавившейся бледности лица Берри, она была ошеломлена.
— Хью...
Он разжал свои челюсти.
— Ваше величество, вот как это бывает. Так оно и останется, по крайней мере, пока "Рабсилу" не посадят на кол. Если вы этого не вынесете, вам придется нанять нового начальника службы безопасности.
Он бы не удивился, если бы она уволила его на месте. Он уже давно понял, что, хотя Берри всегда старалась угодить людям, она не была ни кроткой, ни легко запугиваемой. Но вместо этого через несколько секунд на ее лице появилась легкая улыбка.
— Для тебя это так же трудно, как для меня? — тихо спросила она. — По правде говоря, я действительно хотела бы уволить тебя — но по гораздо более веской причине, чем эта. — Легкий сопровождающий жест указал не только на охранников вокруг них, но и, каким-то неопределимым образом, на весь комплекс мер безопасности, которые установил Хью. — Гораздо, гораздо лучшей.
Ему удалось сохранить свое лицо суровым и настороженным.
— Да. Так и есть. Но сейчас мы ничего не можем с этим поделать, так что...
Он решил, что было просто глупо настаивать на сохранении его обеих рук свободными, учитывая то, что он был единственным охранником из всех окружавших, кто не носил открыто оружие.
Итак, он подставил локоть.
— Позвольте предложить вам руку, ваше величество.
— Ну да. Спасибо тебе.
— А теперь, ваше мороженое ждет.
* * *
Судя по выражению ее лица, когда они прибыли в кафе "Мороженое и выпечка Дж. Квесенберри", Берри сочла эти приготовления еще ужаснее, чем окружавший ее свирепый контингент по обеспечению безопасности. Все помещение было пустым, за исключением служащих.
— Хью...
— Ваше величество, вот как...
— О, заткнись, — сказала она сердито.
— Я замечу, — он махнул рукой, — что руководство вряд ли жалуется.
Очевидно, это было... достаточно верно. Поскольку весь городской квартал в любом случае был бы перекрыт другими охранниками, сотрудники Квесенберри расставили столики вверх и вниз по улице. В середине улицы, как и на тротуарах — везде, где они могли найти достаточно места, чтобы втиснуть еще один маленький круглый стол и несколько стульев. Им, должно быть, пришлось арендовать большинство из них. Очевидно, они ожидали раз в десять больше клиентов, чем в прошлом, даже в те дни, когда Берри появлялась в кафе-мороженом.
— Хорошо... — Она вздохнула. — Тогда ладно. Я полагаю.
Она взяла его за руку и более или менее повела его внутрь.
