— Ну, на самом деле я следил за тем, на что Триш указала давным-давно, — сказал Джексон.
— Что-то, на что я указала? Значит, в том, что у тебя пчела на шляпке или волосок на какой-то другой части тела, виновата я?
— Вот именно. — Она сделала грубый жест, и он рассмеялся. — По правде говоря, ты действительно направила мой разум — такой, какой он есть — по его текущей траектории еще тогда, когда указывала на то, как Гегемония отключала свою антигравитацию, чтобы та не могла поменять полярность и внезапно начать генерировать гравитационное поле.
— Так это из того далекого прошлого?
— Пожалуйста. — Он бросил на нее уничтожающий взгляд. — Не то чтобы у всех нас не было других мыслей в промежутке между тем и сейчас. Но на прошлой неделе я рассматривал кое-что еще — изменения, которые флот Планетного союза хочет внести в антигравитацию "Старфайров", — когда наткнулся на одну из своих старых заметок из нашего первоначального разговора об этом. Итак, на этой неделе я копался в этом в свое обильное свободное время и начал с того, что просмотрел твою памятку о первоначальном... скажем так, переизбытке антигравитационных предохранителей?
— Ой. — Она склонила голову набок. — В таком случае, не думаю, что мне следует относиться к этому слишком настороженно, не так ли?
— Только если это взорвется у меня перед носом. Снова.
— Замечательно! В таком случае, почему бы тебе не пойти дальше и не поделиться с нами своим текущим "Почему я ненавижу Гегемонию"?
— Ну, я понял, почему они беспокоились о том, что кто-то это сделает. Я имею в виду изменение полярностей. Потому, что, в конце концов, это возможно.
— Действительно? — Гэннон нахмурился, затем секунду спустя покачал головой, когда приподнятая бровь Джексона достигла Земли. — О, я согласен, что это, вероятно, было заложено в математике, но я бы подумал, что даже Гегемония последовала бы этому примеру, если бы это действительно было возможно. Или, по крайней мере, практично. Из любопытства, если не больше.
— Единственное, что мы узнали твердо, это то, что "любопытство" и "Гегемония" не подходят друг другу в одном предложении, Честер, — отметил Джексон, и Гэннон фыркнул.
— Справедливо, — признал он. — Но в таком случае, ты, вероятно, только что ответил на мой вопрос о том, почему они этого не сделали.
— На самом деле, я думаю, что может быть пара причин, — сказал Джексон более задумчиво. — Одна из них — это их легендарное отсутствие интереса ко всему, что выходит за рамки существующего статус-кво. Другая заключается в том, что если бы они слишком увлеклись этим, то, похоже, действительно смогли бы сгенерировать искусственную черную дыру, что могло бы стать своего рода несчастьем для всего, что их окружает. Конечно, сделать это было бы по-своему нетривиально — задача, которая, вероятно, больше по твоей части, чем по моей, Честер.
— В каком смысле? — Гэннон нахмурился, затем поднял руку, прежде чем Джексон успел ответить. — Не бери в голову. У меня был смутный момент. Требования к энергии, верно?
— Абсолютно. — Джексон энергично кивнул. — Если я правильно понимаю, они были бы в значительной степени — прошу прощения за термин — астрономическими на другом конце шкалы.
— Тем не менее, это все равно интересно как чисто теоретическое упражнение, — задумчиво сказал Гэннон, проводя рукой по своим песочно-каштановым волосам. — По крайней мере, при условии, что мы сможем получить энергию.
— О, если бы мы могли, я думаю, это было бы намного больше, чем теоретическое упражнение, — сказал Джексон.
— У тебя есть планета, которую ты хочешь засосать куда-нибудь в черную дыру? — спросила Несбитт.
— Уверен, что где-то в галактике есть пара планет, по которым никто не будет скучать, но нет, — сказал ей Джексон. — Просто одна из причин, по которой я так разочарован нашими сверхосторожными коллегами из Гегемонии, заключается в том, что модель, которую я рассматриваю прямо сейчас, предполагает, что черная дыра может просто взломать границу между обычным пространством и фазовым пространством без всякого фазового привода.
— Извините? — Гэннон выпрямился.
— Не знаю, принесет ли это какую-нибудь пользу, — сказал Джексон, пожимая плечами. — Но это было бы в некотором роде интересно выяснить, тебе не кажется?
— Я могу понять, как такой концентрированный гравитационный колодец ослабил бы стену между n-пространством и фазовым пространством, но вам пришлось бы пробить ее чем-то большим, чем просто черная дыра. — Гэннон на мгновение задумался об этом, затем поморщился. — Я только что сказал "просто черная дыра"?
— По-моему, так оно и было, — сказал Джексон с улыбкой.
— Хмммм. — Несбитт задумчиво нахмурилась. — Ты знаешь, фазовый привод требует много объема — и массы, если уж на то пошло.
— Это может быть правдой, но даже если предположить, что было возможно взломать стену без фазогенератора — и фактически пересечь ее в процессе, я имею в виду, вместо того, чтобы просто произвести действительно впечатляющий взрыв — мы здесь не говорим просто о небольшой разнице в требованиях к мощности. Фазовый привод — это энергозатратный двигатель, но это было бы в буквальном смысле, а не только в переносном, на порядки хуже, чем это. Так что, если только у тебя где-нибудь в заднем кармане не припрятана маленькая звездочка...
Джексон пожал плечами, и Несбитт одобрительно хмыкнула. Однако Гэннон этого не сделал, и Джексон нахмурился, увидев внезапно задумчивое выражение лица физика.
— Честер?
Другой мужчина просто сидел там, уставившись на что-то, что мог видеть только он.
— Честер? — повторил несколько громче Джексон, и Гэннон дернулся.
— Извини, — сказал он, — но мне только что пришла в голову мысль.
— Мы заметили, — сухо сказала Несбитт.
— Ну, это было своего рода дико. Но, возможно, в этом просто что-то есть.
— К чему? — спросил Джексон.
— Почему фазовый привод такой большой? — спросил в ответ Гэннон.
— Это вопрос с подвохом, верно? — сказал Джексон, нахмурившись из-за непоследовательности.
— Нет, я серьезно, — махнул рукой Гэннон. — Настоящая причина, по которой фазовый привод такой большой, заключается в том, что ему требуется так много узлов. Это должно разрушить стену p-пространства одновременно по всей поверхности сферы в триста шестьдесят градусов, достаточно большой, чтобы вместить звездолет, верно? И каждый узел фактически создает только коническую зону разрыва. Таким образом, на самом деле не только требования к мощности делают его таким массивным. Дело в том, что вам нужно так много узлов — буквально сотни узлов для одного из их дредноутов — расположенных по всему корпусу. Верно?
— Я полагаю, что да. Но разве это не своего рода неотъемлемая часть инженерного дела?
— Конечно, для фазового привода. Но если то, что вы говорите о черных дырах и стене, верно, то нам не понадобились бы все эти узлы.
— Нет, тебе нужно только где-нибудь поблизости энергия... о, в десять или двадцать тысяч раз больше мощности дредноута. Я бы предположил, что многие установки по производству антивещества будут стремиться компенсировать любую экономию в узлах, — отметил Джексон.
— Конечно, но р-пространство — это, по сути, энергетическое состояние, если смотреть на него правильно. Состояние с очень высокой энергией; одной из функций фазового привода является защита корабля, проходящего через него. И каждый последующий "слой" — это более высокое и еще более интенсивное энергетическое состояние.
— Конечно. — Джексон растянул слово и вопросительно посмотрел на Несбитт, которая просто пожала плечами, пристально наблюдая за Гэнноном.
— Что ж, — сказал он, — предположим, что каким-то образом в фазовой стене открылась дыра. Как бы это выглядело?
— Вероятно, квазар из жилетного кармана, — ответила Несбитт через мгновение.
— Вот именно! — просиял Гэннон, глядя на нее.
— И что именно, кроме действительно сильного взрыва, это нам дало бы? — скептически спросил Джексон.
— Я рад, что ты спросил! — Гэннон просиял еще шире. — Так уж получилось, что у меня есть теория на этот счет.
— Ты шутишь, да? — спросил Дэйв Дворак через стол.
Фабьен Льюис и ее муж Грег присоединились к Дворакам за ужином в их номере на борту "Бастиона". Это было семейное собрание — обсуждались, среди прочего, планы предстоящей свадьбы Мейгрид и Рэймонда Льюиса, а не "бизнес", — но, поскольку Дворак был Двораком, а Льюис — Льюисом, неизбежно должно было поднять свою уродливую голову то, что их супруги неуважительно называли "разговорами о делах".
— Нет, это не так, — сказала она, качая головой.
— Гэннон серьезно хочет построить эту штуку?
— Ага. Я указала на то, что все стало бы немного оживленнее, если бы его номера были отключены.
— Полагаю, это один из способов описать взрыв в несколько мегатонн.
— О, на самом деле все даже гораздо хуже. Он говорит о каскадной системе.
— Каскад? — Дворак взял свою кружку с пивом. — Что за каскад?
— Дэйв, — предостерегающе сказала Шарон. Он быстро взглянул на нее, и она обвиняюще подняла указательный палец.
— Только потому, что ты повар, это не значит, что ты можешь утащить нас всех в заросли сорняков. — Она строго посмотрела на него. — Теперь, когда Мэйлэчей ушел с космодесантниками, у меня наконец-то появился перерыв в обсуждениях истории за ужином. Вы же не собираетесь заменять их "разговорами о работе". Я думала, у нас уже был этот разговор?
— И ты думала, что из-за того, что у вас состоялся тот разговор, этого на самом деле не произойдет? — покачал головой Грег Льюис.
— Чьи-либо стремления всегда должны превышать достижимое, — ответила она. — И если я буду использовать достаточно большую дубинку, я действительно смогу добиться некоторого прогресса.
— Не в этот раз. — Грег ухмыльнулся. — Кроме того, если мне приходится мириться с тем, что Фабьен приносит это домой и втюхивает мне в уши из-за этого, я не понимаю, почему бы и тебе не сделать то же самое. Страдание любит компанию и все такое.
— Да, конечно! "Колотит тебя по уху". Как будто ты не был таким же плохим, как она. — Шарон закатила глаза. До вторжения Грег был старшим аэрокосмическим инженером в Локхид и с самого начала был по уши в разработке космического корабля Планетного союза.
— В этом есть доля правды, — признал он. — Но я действительно думаю, что тебе следует сделать исключение из правила "никаких разговоров о делах за столом".
— Или мы могли бы просто перейти в гостиную и встать из-за стола, — предложил Дворак.
— Не смей! — выпалила в ответ Шарон. — Я не уйду без своего крем-брюле!
— Я думаю, мама, это то, на что рассчитывает папа, — сказала Мейгрид со смешком. Ее отец был отличным поваром, но не очень хорошим пекарем, и его десерты, как правило, были очень... простыми. Вот почему она приготовила самый любимый десерт своей матери во всем мире.
— Хитрый, коварный, беспринципный, злобный дипломат, вот кто он такой, — мрачно сказала Шарон. Затем она вздохнула. — Хорошо. Я признаю поражение, когда вижу его, и у меня нет намерения торопить мое наслаждение делом рук Мейгрид. Так что продолжайте. Давай!
— Спасибо, милая. — Дворак улыбнулся ей, но в его тоне звучала неподдельная благодарность, и он послал ей воздушный поцелуй через стол, прежде чем снова посмотреть на Фабьен. — Вы, кажется, говорили что-то о "каскадной системе"?
— Ага. По-видимому, он думает, что мог бы спроектировать... ну, назовем это энергетический сифон, за неимением лучшего термина. Основой могло бы стать что-то вроде нынешнего фазовращателя, но с однонаправленным "узлом", выполненным в виде своего рода фазированной решетки. Это ни в коем случае не моя область, но то, как я думаю об этом, сводит воедино концентрический ряд узлов. Внешнее кольцо разрушило бы фазовую стену; следующее кольцо внутри разрушило бы стену между альфа— и бета-фазовыми пространствами; следующее ворвалось бы в гамма-пространство и так далее. Теоретически, нет предела тому, как высоко он мог бы подняться — при условии, что его модель выдержит испытание и он захочет построить эту чертову штуковину достаточно большой.
— Боже мой. — Дворак сделал еще один глоток пива и покачал головой. — Я предполагаю, что он понимает, что произошло бы, если бы он смог справиться с чем-то подобным?
— Ты имеешь в виду, если бы он потерял над этим контроль? — фыркнула Фабьен. — О, я думаю, ты можешь это предположить. Полагаю, мы могли бы построить его, скажем, на орбите Ганимеда. Я имею в виду, что у Юпитера много лун, так что он, вероятно, не стал бы слишком сильно скучать по одной из них. С другой стороны, — выражение ее лица стало гораздо серьезнее, — он прав насчет того, какой источник энергии это могло бы представлять.
— И это, черт возьми, наверняка нечто такое, что никогда не пришло бы в голову Гегемонии, — задумчиво сказал он.
— Я склонна сказать, что это то, что никогда не пришло бы в голову никому в здравом уме, — криво усмехнулась Фабьен, беря свою кофейную чашку.
— Конечно, но Честер из Северной Каролины.
— Извините? — Фабьен выглядела озадаченной.
— Под всей его отполированной, утонченной внешностью скрывается парень с Юга, Фабьен. Черт возьми, Триш Несбитт — девушка с Юга!
— И к чему ты клонишь?
— Я хочу сказать, что Гегемония настолько осторожна и труслива, что во многих отношениях ведет себя глупо. В этих краях мы совершаем глупости совершенно по-другому. Я не могу до конца решить, должен ли девиз нашего народа слышаться как "Эй, вы все! Смотрите!" или "Кто-нибудь, подержите мое пиво!"
Фабьен смеялась так сильно, что пролила немного кофе, а Шарон покачала головой, ее голубые глаза заблестели, несмотря на мученическое выражение лица.
— На самом деле, — сказала Фабьен через мгновение, вытирая кофе салфеткой с извиняющимся выражением лица, — вероятно, в этом что-то есть.
— И я думаю, что, возможно, мы на самом деле не первый вид, который так считает, — сказал Дворак, и его тон и выражение лица были гораздо более серьезными.
— Что? — Фабьен склонила голову набок.
— Я провел поиск по тем данным, о которых говорил Джадсону, — сказал он, — и, похоже, пришел к выводу, что в моих первоначальных подозрениях что-то было. Исторические записи Гегемонии были отредактированы.
— Отредактированы, пап? — спросила Мейгрид, наблюдая за выражением лица отца.
— Отредактированы, — повторил он, кивнув. — Кто бы это ни сделал, он проделал действительно хорошую работу, но мы нашли шесть, как вы могли бы выразиться, "крайне подозрительных" ссылок. Не так уж много на сто пятьдесят тысяч лет зарегистрированной истории, но я не понимаю, как это могло быть случайностью.
— Какого рода ссылок? — спросила Шарон, забыв о своей предназначенной роли мученицы и глядя на него так же пристально, как и их дочь.
— Официально Гегемония была основана четырьмя расами: крепту, лиату, гексали и бокал. Все записи сходятся на этом. За исключением того, что мы нашли два упоминания о пяти основателях. Остальные четыре ... аномалии, которые мы обнаружили, гораздо менее очевидны, но общий вывод, по-видимому, заключается в том, что когда-то, давным-давно, действительно существовал пятый член-основатель Гегемонии. Кто-то, о ком остальные члены семьи больше не говорят.
