— И что за предмет такой, важный и таинственный? — усмехнулся я.
— Манипулирование. Женщинами, — с самой серьезной миной ответила она.
Я раскрыл рот, порываясь что-то сказать в ответ, но что именно сказать не придумал.
— Круто! — все же выдавил я.
— Не то слово, малыш! — поддержала она. — И не думай, что здесь будет легко — спуску тебе я давать не намерена. — Её глаза блеснули. Это важный предмет. САМЫЙ важный, — подчеркнула она это слово. — Важнеё всего, что тебе здесь преподают.
Я пожал плечами, дескать, не спорю. И жест этот ей не понравился.
— Королева — женщина, продолжила она после оценивающей паузы, грозовым голосом. — Испытывает в силу возраста к тебе материнские чувства, и это можно и нужно использовать, если хочешь куда-то вылезти.
Инфанта, наследница престола, которой тебе рано или поздно придется давать присягу, женщина. Причем, практически твоя ровесница, ею при желании можно вертеть направо и налево.
Глава корпуса телохранителей, членом которого ты являешься, и на который всю жизнь будешь опираться, женщина. И ею всегда будет женщина, сколько бы лет ни прошло.
Далеё, весь кадровый резерв клана Веласкес. Сам понимаешь, кто это.
— Бывшие ангелочки, — ответил я. Она кивнула.
— На ключевых постах планеты их всегда будет множество — Веласкесам просто некуда от этого деться. А значит, если ты умеёшь грамотно манипулировать ими, ты всегда будешь на шаг впереди конкурентов. Это объективный закон реальности, и ты должен вырубить его себе в памяти, как скрижали, на века.
Я задумался — она меня озадачила. Не ждал, что настало время ТАКОЙ правды. Всё в лицо, без намеков. Манипулировать королевой?.. Инфантой?.. Главой корпуса, при живой главе корпуса, а так же, возможно, Советом офицеров?.. Да запросто! М-да!..
— У нас тут есть один русский бухгалтер, — продолжила Катарина, дав мне почувствовать кайф от предыдущих её слов. — Неплохо устроился, хотя ты это и так знаешь. Манипулирует всеми сеньорами, стоящими у власти в данный момент, и делает это успешно, много лет. У него есть козыри, Хуанито, его до сих пор любит королева, и его дети — наследники престола. Это такие мощные факторы, что с его умением и чутьем он непотопляем.
— Но он с самого начала был мужем принцессы, — продолжила она, повысив голос. — В которого та втрескалась по уши. Обладал стартовыми факторами, о которых можно только мечтать. Вся его задача свелась к тому, чтобы развить и укрепить свое положение. У тебя же, в отличие от него, никаких особых условий старта не будет.
Везение? — усмехнулась она. — Да, и ему повезло, и ты юноша везучий. Но вспомни недавние события и ответь, могут ли там, наверху, — она указала пальцем в потолок, — решить, что ты исчерпал свой лимит везения? Как думаешь?
Она знала куда бить. Кажется, я сгорбился и опустил голову. Она озвучила то, над чем я размышлял не один день, чего боялся и боюсь — что удача повернется ко мне задом. Ведь не может везти все время, когда-то у благоволящих высших сил должен выдаться и выходной.
— Везение и интуиция, малыш, это вещи, которые должны податься как соусы, как приправа, — вбивала она меня в землю. — Основой же блюда должно являться знание. Железное знание, умение, и моя задача научить ему тебя, балбеса. У тебя не будет ничего, кроме головы на плечах, а вокруг будет вся аристократия, включая двух взбалмошных особ королевской крови. Не считая самой королевы, конечно. — Она улыбнулась. — Теперь понял, что я хочу тебе сказать и для чего такая преамбула?
— Да, — вырвалось у меня. Отчего-то в этот момент я вспомнил свою аристократку и разговор с Паулой у эскалаторов. 'Она задавит тебя. Поиграется и выбросит на помойку, когда надоешь...'
Я должен уметь защищаться от принцесс. Я должен уметь защищаться от аристократии, хотя бы слабой её половины. И я должен уметь защищаться от избранницы, какой бы она ни была. Слишком много 'должен'. И этот предмет для меня — подарок небес.
— Вижу, понял, — ухмыльнулась моя куратор. — Тогда начнем. — Она протянула браслеты с ошейником. — Несмотря на заявления различных так называемых 'ученых', мозг мужчины и женщины отличается существенно. Мужчины болеё склонны к анализу, рационализму, у них развито абстрактное и пространственное мышление. Женщины же существа эмоциональные, слабо дружащие с анализом и пространственным мышлением, чересчур подвержены догмам. Все это — слабости, Хуанито. Основа того, что можно использовать для манипуляции.
На первом этапе я не буду загружать тебя слишком сильно, постичь эту науку ты можешь только на практике. Моя задача лишь объяснять и направлять. И в отличие от девочек, проходящих сходную дисциплину, — она вновь усмехнулась, — объектов приложения у тебя предостаточно.
Для начала ты должен понять женщин, понять, как они думают. И пользуясь этим, уметь их очаровывать. Держи. — Она протянула мне одну из книг, лежащих перед ней на столе. Я повертел в руке — стандартный женский любовный роман. Любовно-приключенческий, пардон, со стандартным самцом-'принцем', который встречается главной героине, и всеми сопутствующими соплями.
— Что это?
— А ты не видишь? Можешь прочесть название, если это тебе о чем-то скажет.
Кажется, я скривился.
— Это классика, Хуанито, — усмехнулась она. — Книга, прошедшая испытание временем. Я подбирала только самые лучшие экземпляры, самых лучших авторов. Но главное, это книга, написанная женщиной и для женщин. Чувствуешь?
Кажется, начало доходить.
— Ты должен вникнуть в повествование и понять, что же хотела донести автор. Что актуально для читательниц. И поняв, суметь этим оперировать.
Задание следующеё. Ты должен прочитать... Скажем, пять глав. Пока пять. Прочитать внимательно, не торопясь. И пересказать мне содержимое этих глав так, чтобы мне стало интересно, заинтересовать меня. В перспективе задания будут усложняться, но начнем мы с простого.
Я открыл книгу, на пластиковой обложке которой типовой мускулистый самец облапывал знойную черноволосую сеньору такой красоты, которая среди латинос встречается не часто. Облапывал культурно, цензурно, лишь обозначая свои действия, показывая этим, какая сумасшедшая волна эротики кроется внутри произведения.
— Ты представляешь, что требуешь? — покачал я головой.
— Представляю, — кивнула она. Её так и распирало от улыбки. — Но ничем не могу помочь.
— Да понимаю... — Я тяжело вздохнул.
— Ах, да, — вскинулась Катарина, что-то вспомнив. — Тренироваться на членах тринадцатого взвода запрещаю. Как и на 'зелени'. Выбирай цели среди кадрового резерва, если получится — среди хранителей. Это касается не сегодняшнего задания, пока ты мало кого сможешь очаровать, а на перспективу.
— Почему кроме своего звена? — прикинулся я дурачком, хотя прекрасно понимал, почему.
— Потому, что близкие отношения на данном этапе вам противопоказаны, — сверкнула она глазами. — Если ты сорвешь ситуацию с петель, даже я ничего не смогу сделать, чтобы вернуть статус-кво. К сожалению, кроме тебя это понимает только Паула.
Тебе ставить их на место, Хуан, — продолжила она с воодушевлением. — Всех их. Манипулировать ими, если так доходчивеё. То, что ты начал делать с Гюльзар — это правильно, это хорошо, но кроме неё их еще четыре человека, и каждую тебе придется чем-то брать. Особенно Кассандру.
— Кассандру? — Я опустил момент, что целью 'работы' с Гюльзар было желание помочь ей, а не набросить поводок. Она меня не поймет. Как и момент, откуда она об этом узнала. Жучки стоят, до сих пор, я знаю об этом, и ладненько.
— Не думаешь же ты, что комвзвода просто так сдаст тебе бразды правления? — усмехнулась Катарина. — С итальянкой тебе понадобится просто ювелирная аккуратность. Потому мой совет, оставь все свои предубеждения за воротами и начинай работать. Работать серьезно, подавляя гормоны и эмоции. Никакой личной жизни, Хуан, не время. Я зайду в конце занятия, посмотрю, что у тебя сегодня получилось. Начинай.
Она встала и показно прошлась к гермозатвору. Вышла. Я остался один. Не так, я остался один с книгой, но в книге этой затаились сотни женщин, если не тысячи, науку обхождения с которыми мне предстояло постичь.
Рука моя перевернула обложку, а глаз еще раз прочитал имя автора и название произведения. Начали...
* * *
Январь 2448, Венера, Альфа
— Так не бывает! — Девушка задумчиво трясла головой. — Я понимаю, он приказал подчистить всю возможную информацию, но не могли же его люди подчистить настолько тщательно?! Это же титанический труд! Сколько времени для этого должно понадобиться?!..
Лана молчала. Теребила лямку винтовки и молчала. Ей нечего было на это сказать. Прошло много времени, очень много, горячих следов не осталось, а все 'холодные' вели в тупики. Но своей вины она не чувствовала.
Да, она обещала помочь. Но реально возможности для этого у неё появились только сейчас. Она не могла распылять силы, вначале нужно было завершить то, что взвалила на неё королева — комплектование оперативной группы, и только потом разгребать дела этой непоседы. Это её святая обязанность и как хранителя, и как главы группы. А еще, доверие такого человека, как Лея, не дается просто так, и подвести свою королеву она не могла. Да-да, свою. Она приняла её, впустила в себя, и не жалеёт.
Марс... Там было сложно. Но жизнь гораздо болеё сложная штука, чем кажется юной тринадцатилетней дурочке из окопа богом забытой планеты. Намного болеё. Нет, она не предала тех, кто воевал бок о бок с нею тогда, не считает так, просто приняла другую правду, имеющую такое же право на существование, как и та, что они передавали из уст в уста. В конце концов, не важно, кто тобой правит, главное, чтоб был счастлив защищаемый тобой народ. А марсиане, после установления новой власти, после образования подконтрольного Альфе Космического Альянса, намного болеё счастливы, чем до войны. Королева Лея не унижает марсиан, относится к ним, как к равным, выказывает все положенные знаки уважения, хотя всем ясно, захоти она, и Красная планета станет провинцией Венеры, как тот же русский сектор. И никто не помешает — не сможет. Экономика Марса в росте, сумасшедшем росте, и запитана она почти полностью на Венеру, на её ВПК. Кроме этого десять миллионов 'лишних' рабочих рук, треть граждан республики, уже живут и работают здесь, на Венере, и это не предел — многие до сих пор стремятся пополнить их ряды. На Марс вернулись достаток и благополучие, а главное, уверенность в завтрашнем дне, и по её мнению, ради этого стоило проиграть войну.
В какой-то степени она предала, да. Вот только она-теперешняя не за тех, с кем волею судьбы воевала плечом к плечу. Сложись её жизненный путь иначе, вполне могло случиться, что сражалась бы она совсем на другой стороне. Она-теперешняя за тех, кто не брал в руки оружия, кто живет и работает, растит детей. А факты говорят, что им прекрасно живется под пятой новой, преступной с её точки зрения власти, и неизвестно, победи они, смогли бы обеспечить им такую же жизнь?
А еще факты говорят, что не будь Венеры, планету прибрали бы к рукам русские. Вернули так сказать бывшую колонию. Вся их гражданская война, вся эта кровь, была всего лишь способом выяснить, кто именно из сверхдержав будет владеть красными песками в дальнейшем. На их стороне сражались одни добровольцы, на той — другие. Они получали оружие одного производства, противники — другого. Им припасы доставляли одни корабли, их противникам — другие. Вот и вся разница между сторонами конфликта. Это пат, с любой стороны здесь предательство, как ни крути. Потому она сделала выбор, приняла свою сторону, и не раскаивается в этом, кто бы что ни говорил.
— Это специалисты своего дела. У твоего отца работают лучшие, — потянула она, включаясь в беседу. — И не забывай, сколько времени прошло — были возможности.
Бэль скривила кислую мину.
— Все равно. НИ В ОДНОМ заведении, где мы были и мимо которых шли, не осталось никаких записей. Даже на камерах ограждения стены Центрального парка. Так не бывает. А фотороботы? Ни один так и не выстрелил, ни по одной базе данных! Так тоже не бывает!
Лана знала, пока она занималась комплектованием группы, Изабелла от отчаяния, что не сработали поиски по фотороботу, занялась тем, что вручную вывела на экран всех Хуанов Альфы заданных параметров — семнадцати — двадцати двух лет, и браковала каждого. Лично. Все несколько тысяч, если не десятков тысяч человек. Но своего мальчика среди них найти так и не смогла.
— Ты уверена, что его зовут Хуан? — вновь задала Лана вопрос, который задавала не раз, и которым довела девчонку до кипения.
Да, не уверена, теперь — нет. Хотя поначалу прыгала в лицо, доказывая, что да, его точно зовут Хуан. Сейчас же этот вопрос лишь вызвал очередной тяжелый вздох:
— Мне что, абсолютно всех мальчиков Альфы просматривать? Но их же, наверное, под миллион! Мне жизни для этого не хватит!
— Ну, не миллион, это ты загнула. Но тысяч сто наберется. Может, двести... — философски заметила Лана и приложила все силы, чтоб сдержать улыбку. И так недовольная мордашка её высочества скисла еще больше.
— Ладно, на выход, — кинула она по общему каналу — машины остановились возле точки на карте, отмеченной желтым маркером конечной цели. Девчонки групп три и два мгновенно рассыпались по карте. Группа три взяла под контроль улицу, группа-два вошла внутрь, игнорируя протесты вооруженного охранника на входе. Впрочем, видя, с кем имеёт дело, не особо он и возмущался, лишь доложил по рации о происшествии в высшую инстанцию.
— Чисто, — ожила пятая линия.
— Пошли. — Лана взяла Бэль за локоток и ободряюще его сжала. — Сейчас все выясним, все точки расставим.
Девчонка кивнула и полезла в открывшийся люк.
Комиссар представлял из себя невысокого жирного ублюдка с бегающими глазками. Ублюдка, потому, что Лана знала этот тип людей, и положительным словом охарактеризовать его трудно. На войне, будь он врагом, она пристрелила бы эту тварь не задумываясь, но здесь он представлял власть, и болеё того, от него зависело слишком многое в их грядущем деле. Но она не сомневалась, он берет взятки, покрывает бандитов, обирает собственных сотрудников, и вообще считает себя маленьким царьком в подотчетном районе. И еще, несмотря на испуг — не каждый день к тебе заявляется принцесса крови в сопровождении кровожадных ангелов — добиться от него чего-нибудь будет не просто. Такие мрази не из пугливых.
— Пожалуйста, присаживайтесь, ваше высочество! — раболепно кланялся комиссар, придвинул стул вслед за Бэль, усадив напротив своего места. Затем, смешно дергая ногами, оббежал стол и сел в собственное кресло. — Чем могу вам помочь?
Лана присела на подоконник выходящего на улицу окна, красноречиво положив винтовку на колени дулом в направлении комиссара, и нацепила на лицо беззаботное выражение. Первый раунд за девчонкой, это её проблема и её мальчик. Она же будет смотреть и думать, чем можно помочь в случае чего.
Изабелла прокашлялась.
— Сеньор...
