— Даже тогда это будет непросто, — сказала Нисса.
— Но у вас будет столько времени, сколько вам нужно, и в вашем распоряжении будут все ресурсы "Занзибара". Если сначала вы потерпите неудачу, никто из нас не будет думать о вас плохо.
— Даже если будут потеряны жизни? — спросил Кану. — По крайней мере, эти люди сейчас заморожены и вне какой-либо непосредственной угрозы.
— Конечно, будет вероятность смертельного исхода, — сказала Дакота. — Но точно так же, как поселенцы Крусибла заключили свой договор с Хранителем, так и у нас есть наш торжественный договор с этими спящими. Они отдали свою сознательную жизнь ради того, чтобы мы могли жить — и за это мы им бесконечно благодарны. Но долг не может остаться неоплаченным.
— Вы чувствуете себя обязанной вернуть их обратно, — сказала Нисса.
— Время давно прошло — долг лежит на нас тяжким грузом. Ваше прибытие — большая удача.
Кану слегка улыбнулся. — Нам это не показалось таким уж удачным.
— Тем не менее, я не могу не быть счастливее оттого, что вы среди нас. Ваш корабль будет отремонтирован. Как только начнется работа, пожалуйста, не стесняйтесь пользоваться вашими собственными удобствами для спячки. Но, с вашего позволения, и когда вам будет удобно, я с большим удовольствием продолжу наши беседы. Я не часто находила себе равных по умственному развитию среди моих собратьев-Восставших, но думаю, что вы двое послужите подходящим стимулом.
— Конечно, — сказал Кану, отбросив все дурные предчувствия, которые он сейчас испытывал.
— Но все это — на будущее. Завтра, когда вы как следует отдохнете, я бы хотела, чтобы вы осмотрели отсеки спящих — настолько тщательно, насколько, по вашему мнению, это необходимо. В свою очередь, мы обсудим детальную организацию ремонтных работ — поставку материалов, использование наших производственных систем. А пока мы сделаем все возможное, чтобы вы чувствовали себя как дома. Я верю, что вы сочтете организацию образцовой, но вы не должны стесняться высказываться, если какой-то аспект может быть улучшен.
— Мы так и сделаем, — сказала Нисса. — И все же, могу я задать вопрос?
— Во что бы то ни стало.
— Запись Чику была отредактирована. Существует ли где-нибудь полная запись ее показаний?
— Эта запись — все, что у нас есть. Мы сожалеем об этом — мы могли бы извлечь большую пользу из ее мудрости. Вас беспокоит эта запись?
— Нет, — ответил Кану со всей убежденностью, на какую был способен, хотя и разделял сомнения Ниссы по поводу целостности записи.
— Тогда Мемфис отвезет вас в Белый дом. Я думаю, что один из вас окажется на очень знакомой почве.
Когда, наконец, дом показался в поле зрения — в другой камере, в нескольких километрах от того места, где они были задержаны, — первым впечатлением Кану было то, что его воспоминания играют с ним в странную и тревожную игру. Он бывал здесь раньше и уже успел узнать это место — но это было совершенно невозможно.
Платформа спускалась по крутой тропинке, окаймленной лесом, у подножия которого лежала обширная равнинная местность с озерами и рощицами деревьев. Деревья в середине росли гуще, окружая бело-голубое здание, очертания которого, видневшиеся с высоты спуска по тропинке, были одновременно знакомыми и отчуждающими.
— Мы были здесь, — сказала Нисса, и он понял, что не сходит с ума. — Однажды ты показывал мне это место. Но это было в Африке!
— На старой границе между Кенией и Танзанией, — сказал Кану, понимание накатывало на него волнами. — Это место, где раньше располагался старый дом Экинья — операционная база всей торговой империи пятьсот или шестьсот лет назад. Вот каким он был раньше, до того, как превратился в руины!
— Не понимаю, как это может быть здесь.
— Это копия, не то же самое здание. Должно быть, это отпечаток большого пальца моей семьи на проекте голокорабля — их способ напомнить всем, что они сделали возможным.
— Как будто кому-то нужно было об этом говорить.
— Похоже, все в хорошем состоянии, — сказал он, поднося ладонь к глазам, чтобы заслонить лампы на потолке. — Как новенькое. Учитывая все неприятности на борту "Занзибара", я поражен, что оно выглядит таким свежим.
— Полагаю, кто-то решил, что об этом стоит позаботиться.
Транспортное средство пробиралось сквозь заросли деревьев, окружающих дом, следуя по тропинке, которая либо была одной из первоначальных дорог, либо просто была расчищена непрерывным проходом слонов. Машина подкатила к дому, и Мемфис опустил пандус.
Двое Восставших ждали, чтобы сопроводить их в дом. Парадный вход был достаточно высоким и широким, чтобы вместить их, хотя Кану не мог сказать, насколько точно он теперь отражает архитектуру Африки. Если он и был изменен, то сделано это было очень аккуратно, с прицелом на сохранение элегантности первоначального фасада. За ним, освещенный стеклянными потолочными светильниками, находился широкий, просторный коридор, который образовывал поперечину А-образного профиля здания. Опять же, он был достаточно просторным, чтобы вместить двух слонов и их гостей-людей, но не все смежные залы и комнаты были столь же просторными.
— Вы останетесь в этих комнатах, — заявил один из Восставших, взмахнув хоботом, указывая на ряд дверей. — У вас будут вода и еда. Если вам понадобится еще вода и еда, вы попросите. Если в комнатах что-нибудь сломано, вы скажете.
— Спасибо, — сказал Кану.
— Это была серия приказов или просто очень высокопарный суахили? — спросила Нисса полушепотом.
— Я собираюсь быть оптимистом и предположить последнее.
Обнаружив, что двери уже открыты, они вошли в номер. Внутри они обнаружили, что комнаты соединены таким образом, что им не нужно было возвращаться в холл, чтобы переходить из одной в другую.
В номерах была чистая мебель, постельные принадлежности, туалеты и умывальники. Кану провел пальцем в перчатке по поверхности и осмотрел ее на предмет пыли, надеясь получить хоть какое-то представление о том, когда в этих покоях в последний раз кто-то жил, но не было никаких признаков запущенности.
Они провели обыск и нашли горячую воду, кухонное оборудование и охлажденный склад основных продуктов питания. Кану сомневался в долгосрочной питательной ценности некоторых продуктов, но их явно было достаточно, чтобы сохранить их живыми на некоторое время.
— Мы придем за вами завтра, — сказал Восставший, когда Кану и Нисса вернулись в зал.
— Мы можем покинуть территорию отеля? — спросил Кану.
— Вы останетесь в этих комнатах. Вы не уйдете. Если мы вам понадобимся, вы поднимете шум. — Восставший указал на металлический посох, похожий на тот, который Мемфис использовал, чтобы предупредить Дакоту, прислоненный рядом с одной из дверей.
— Мы что, здесь пленники? — спросила Нисса.
— Вы не уйдете.
— Это и так ясно, — сказал Кану.
Когда Восставший ушел, они сняли внешние слои своих скафандров и положили детали на одну из нескольких кроватей. Было облегчением избавиться от скафандров, иметь возможность свободно передвигаться — и умыться, и снова почувствовать себя свежим, — но Кану никогда в жизни не чувствовал себя более обнаженным и уязвимым. Несмотря на то, что это могло быть иллюзией, костюм, по крайней мере, давал ему ощущение брони, панциря, который обеспечивал некоторую защиту от грубой силы Восставших.
— Во что мы вляпались? — поинтересовался он вслух.
— Ты дипломат — ты мне и скажи.
— От тебя никакой помощи. Дакота не выказала по отношению к нам никаких дурных намерений, и мы легко могли уйти, когда вышли наружу за "Ледоколом". Так почему же у меня такое чувство, что мы только что совершили огромную ошибку?
— Может, и так.
Измученный, Кану сел за стол и обхватил руками свою безволосую голову. Нисса подошла к прикроватной консоли и заставила одну из стен начать циклически показывать панорамные виды, настолько насыщенные и детализированные, что Кану показалось, что он мог бы войти в любой из них. Саванна на закате, переливающийся радугой водопад, который он почти узнал, несколько мальчишек, играющих в футбол на пляже. Он с тоской наблюдал за мальчиками, думая о том, как было бы восхитительно не иметь никаких забот, кроме как пинать мяч.
— Мы починим корабль. Затем мы уходим. У Дакоты нет причин препятствовать этому, при условии, что мы поможем со спящими.
— Кто она для них? — спросила Нисса. — Матриарх или что-то большее? Что удерживает ее на вершине списка?
Теперь по комнатам мягко разносилась музыка коры.
— Не знаю... уважение к ее возрасту и мудрости? Должно ли быть что-то большее?
— Но она не просто слониха.
— Думаю, увеличительное стекло было поддельным. Это, а также умение читать и разговаривать.
— Здесь я говорю с сарказмом, Кану. Я имею в виду, что она больше, чем просто исключительно сообразительная слониха. Откуда взялся этот интеллект человеческого уровня? Что вы с ними сделали?
— Лично я? Совсем ничего!
— Но ты знаешь, что произошло, и это как-то связано с твоей семьей.
— Теперь это "моя" семья, не так ли? — раздраженно спросил Кану. — Ты была достаточно счастлива, чтобы вступить в нее, выходя за меня замуж.
Несмотря на его провокацию, Нисса сохраняла хладнокровие. — Ты знаешь, что я имела в виду.
Кану кивнул, устыдившись своей чрезмерной реакции. Он смягчил свой тон. — Мне жаль, но это было неоправданно. По правде говоря, я действительно не знаю, что произошло со слонами. Должно быть, были задействованы человеческие гены или экспрессия дремлющих последовательностей генов в геноме слона, которые можно было бы использовать для формирования неврологических структур человека — например, для переключения большого количества переключателей, включения и выключения чего-либо. Для начала генные инженеры сделали их маленькими — что-то вроде филетической карликовости. Умные слоны появились позже, но, вероятно, они были результатом той же экспериментальной программы. Что, кстати, не было строго программой Экинья — мы только помогали ей в этом.
— Это не снимает с вас ответственности.
— Знаю.
Она села на кровать, поджала под себя ноги и провела рукой по голове. — На самом деле я не виню тебя за это — во всяком случае, не тебя лично. Может быть, твоих предков. Но я все равно хотела бы знать, кто она такая. Если бы мы могли препарировать ее мозг, на что бы это было похоже — на слона с некоторыми человеческими признаками или наоборот? И если она уже была другой, когда покинула Крусибл, какие еще изменения внесли Хранители? Какая польза может быть инопланетной цивилизации от слона?
Кану встал из-за стола и взял стакан. Он попробовал местную воду, которая текла из крана. У нее был странный вкус, но, с другой стороны, вода всегда была странной на вкус, когда ты был вдали от дома. Если в ней были микроорганизмы, то рано или поздно ему придется к ним привыкнуть.
— Они всегда чего-то хотели, — сказал он. — С того момента, как они объявили о заключении договора и отправили Чику, Юнис и Дакоту в космос. Из записи мы знаем, что они привезли их сюда напрямую, без остановок по пути — эта система была единственным смыслом всего упражнения. Хранители чего-то хотели от Троицы, но Чику не сказала, что именно.
— Ты имеешь в виду, что каждый раз, когда она приближалась к разговору о Хранителях, кто-то отключал запись?
— Да, — признался Кану. — Но не Чику — она бы не стала утаивать полезную информацию.
— Ты очень высокого мнения о ней.
— Я знаю, через что она прошла. Давление на нее, приведшее "Занзибар" к Крусиблу. Это должно было разбить ее душу. Но я думаю, это сделало ее сильнее любого из нас.
— И ты говоришь это не только потому, что она твоя сводная мать, или третьестепенная мать, или что бы это ни было?
— Нет, — сказал Кану после минутного раздумья. — Я так не думаю.
— Самое странное, что я с тобой согласна.
— Ты никогда ее не знала.
— Но я видела запись, увидела силу в этой женщине — готовность к самопожертвованию. Либо она была хорошей актрисой, либо была полностью готова отдать свою жизнь за слонов. Мне кажется, я знаю, что это было.
— Чику не стала бы скрывать правду.
— Но кто-то добрался до ее записи.
— Могу я добавить пару соображений? — Свифт внезапно оказался рядом, прислонившись к дверному косяку и откусывая воображаемое яблоко. — Давайте будем милосердны и не будем предполагать худшего о наших хозяевах. Неужели это окружение вам не по вкусу?
— Не помню, чтобы у меня был большой выбор, — сказала Нисса.
— Я верю, что слоны делают все возможное, чтобы вы чувствовали себя как дома. Любую неловкость с их стороны можно с уверенностью отнести на счет их недостатков в владении суахили. Видит бог, у меня была своя доля трудностей с этим. Почему вы, люди, не могли договориться говорить на чем-нибудь логичном и прямолинейном, например на мандаринском?
— Ты закончил, Свифт? — спросил Кану.
— Почти. Могу ли я быть настолько смелым, чтобы добавить одну просьбу? Скорее, предложение. Очевидно, что нам придется вернуться в хранилище для спящих, если мы хотим помочь этим спящим. В какой-то момент, не вызывая подозрений, я был бы очень рад еще одному шансу просмотреть эту запись.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы это устроить, — сказал Кану.
— Хорошо. И когда такая возможность все-таки представится, Кану, не мог бы ты постараться моргать как можно реже?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Садалмелик упал на бок, раздавив при этом одну из трубчатых скульптур. Он был так неподвижен, что на первый взгляд Гома подумала, что он мертв. Но он все еще дышал, хотя и в медленном, затрудненном ритме, и на ее глазах кончик его хобота попытался оторваться от земли.
— Нет, — сказал Ру, пробегая мимо Гомы.
Гома присоединилась к нему рядом с поверженным существом. Элдасич и Ахернар стояли по бокам от него, все еще держась на ногах, но хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что они тоже больны — их дыхание было тяжелым, глаза покраснели и слезились от белого нагноения. Такая же белизна исходила из уголков их ртов.
— Приведи ее, — сказал Ру, опускаясь на колени, чтобы положить руку на Садалмелика.
— Что это?
— Не знаю. Что-то быстрое — иначе они бы подняли тревогу. Чего ты ждешь? Иди!
Гома ушла. Она побежала обратно по коридору к жилым помещениям лагеря. Юнис была там, где она ее оставила, — сидела за своим столиком, обсуждая приготовления с Васин.
У Гомы перехватило дыхание. Ей пришлось бороться, чтобы выдавить из себя эти слова.
— Вы должны прийти.
— В чем дело?
— Не знаю. Что-то не так с Садалмеликом. Остальные тоже выглядят не очень хорошо.
Юнис уже поднималась из-за своего столика. — Он болен?
— Все выглядит довольно скверно. Вам лучше поторопиться.
Юнис подошла к шкафу и достала зеленый набор инструментов. — Извините нас, капитан.
— Нет, я иду с вами. Что это может быть — инфекция? Что-то, что мы привезли с собой?
— Не знаю. Эти танторы никогда не контактировали ни с кем, кроме меня, поэтому их иммунологическая реакция может быть не особенно сильной. Но их предки свободно передвигались по "Занзибару" в тесном общении с сотнями и тысячами человеческих существ. Ничто не должно было так сильно ударить по ним. Были ли у вас какие-либо инфекционные заболевания на Крусибле после отъезда "Занзибара"?
