Рассказ лейтенанта длился минут десять, после чего герцог его отпустил.
— Надеюсь, что всё это не свалят на нас, — сказал он генералу, когда за гонцом закрылась дверь. — Меня убеждали, что на западе непроходимые леса, а к берегу нельзя пристать из-за рифов. Самая большая ошибка на войне — это незнание. Незнание земли, которую нужно завоевать, незнание живущего на ней народа и незнание возможностей его армии. Эти диверсанты не свалились с неба, а, скорее всего, прошли берегом. Значит, где-то на западе есть удобный проход и они им воспользовались. Если бы мы поставили на берегу заставу, ничего этого не случилось бы. Но это, Борес, просто мысли вслух. Я думаю, что теперь нас отсюда выведут, но до этого нужно дожить. Аликсан начал активные действия, и вряд ли он ограничится диверсией в порту, поэтому перебросьте к базе не два полка, а четыре. Вы правы, продовольствие у нас — это слабое место.
— Если вы считаете нахождение здесь бессмысленным, может быть, начать отвод войск, не дожидаясь приказа? Вы и сами можете это сделать.
— Могу, — согласился герцог, — но куда? Мы сожгли Мальдену, а других городов там нет. Я не получал приказа на вывод армии, и мы не сможем уехать, пока не почистят порт. Людей ещё как-то можно было бы переправить лодками с берега, но орудия, насосы и другие машины ими не перевезёшь. Да и людей... Подсчитайте, сколько времени нужно для погрузки тридцати тысяч солдат, если лодка берёт шесть человек. В это время часто штормит, а при сильном волнении на лодках не больно поплаваешь, тем более при полной загрузке. Так что судьба нам пока сидеть на месте. Наступательные действия нужно прекратить, а всё продовольствие и скот из деревень доставить сюда. Слишком велик риск, что мы не удержим и эти деревни. И все силы необходимо бросить на охрану тракта и базы. И вот ещё что, Борес, передайте генералу Ману мой приказ. Пусть оставляет Рогов и Братош и сводит всех сюда. Только перед уходом ему тоже нужно забрать продовольствие из деревень. И постарайтесь никого не убивать без необходимости.
— Нам не удалось захватить все деревни, — доложил Парман. — Девять захватили тихо, за две пришлось драться, а в остальных было слишком много солдат, поэтому мы не стали и пытаться. А теперь нет смысла этим заниматься.
— Почему? — спросил Сергей.
— Они их оставили, — объяснил генерал, — только перед этим выгребли всё, что можно употребить в пищу. Интересно, что изменилось отношение к крестьянам. Раньше их всех перебили бы, а сейчас пострадали только те недоумки, которые решили защищать своё добро.
— Щиты использовали?
— В тех случаях, когда наши засады дрались с продовольственными отрядами, эти щиты позволили избежать потерь, но у врага не было с собой арбалетов, иначе мы так легко не отделались бы. Болт не игла, он пробьёт такой щит и с двухсот шагов.
— Когда должен прийти отряд, который посылали в Барин?
— Дня через два-три, если их ничего не задержит.
— Когда ушли к Мальдене?
— Сразу же после завтрака. По поводу этого похода у меня появились сомнения. Наблюдатели сообщают об усилении охраны тракта, как бы после захватов деревень и к базе не перебросили дополнительные силы. Не попали бы наши полки в засаду.
— Да, затянули с подготовкой! — с досадой сказал Сергей. — Люди там опытные, так что вряд ли попадут в засаду, но могут не справиться с задачей.
— Милорд, — откинув полог палатки, обратился к Сергею один из гвардейцев. — К вам из лагеря короля Барни прискакал граф Родни и требует пропустить. Он наотрез отказался говорить о цели визита и, по-моему, немного не в себе.
— Пропустите графа! — приказал герцог. — Это не тот человек, чтобы мчаться сюда из-за пустяка. У них явно что-то случилось.
— Ваша светлость! — воскликнул граф Родни, увидев Сергея. — В нашем лагере заговор, король убит гвардейцами, а треть войска ушла в Барни вместе с заговорщиками. Остальные пребывают в растерянности. Хорошо, что неприятель не проявляет активности, у нас сейчас нет даже охранения.
— Так и знал, что это не кончится добром! — сказал Сергей. — Ведь предупреждал Ива, чтобы поберёгся! Альбер, выдели гонцов, и пусть одвуконь скачут в Ордаг. Камила необходимо запереть в его комнатах и никуда не выпускать. Лани тоже на всякий случай заприте. И в охрану ставьте только людей Лишнея. А я беру гвардейцев и еду с графом в их лагерь.
— А королева? — с тоской сказал Родни. — Ваша светлость, надо бы упредить...
— Как я её упрежу, граф? — спросил Сергей. — Я просто не успею. Заговорщики будут в вашей столице намного раньше! Я могу только сохранить принца и пообещать, что ни один из участвовавших в заговоре не умрёт своей смертью. А для наведения порядка у вас нужно сначала закончить эту войну. Всё, действуем, а то приедем в пустой лагерь. Подождите, граф, я предупрежу жену и возьму охрану.
— Господин генерал! В порт вошёл имперский корабль, — доложил Строгу вестовой. — Капитан порта принял меры безопасности и ушёл с толмачом к причалам.
— Передай капитану, что я буду в штабе, — сказал генерал, — Если понадоблюсь, пусть кого-нибудь пришлёт.
Минут через десять прибежал тот же вестовой.
— Господин генерал! — задыхаясь после бега, сказал он. — Прибыл номенклатор императора. У него для вас какое-то поручение. Чтобы вам не ходить самому, капитан ведёт его в штаб.
— Можешь идти, — разрешил Строг, — и скажи охране, чтобы двое парней зашли сюда... Какая приятная встреча! — сказал он через пять минут переступившему порог комнаты Адонию Сорму, и вошедший следом за ним толмач перевёл приветствие.
— Я тоже рад встрече, генерал! — ответил номенклатор.
— Ваш визит не по поводу передачи пленных? — спросил Строг. — Какие-то сложности?
— Передача идёт честно и без задержек, — ответил Адоний. — Вы держите слово. Но есть два вопроса. Первый касается отсутствующих в лагерях моряков.
— Пусть вас это не беспокоит. Таких моряков только пятьдесят три. Они согласились остаться до весны и за хорошее вознаграждение поучить морскому делу экипажи наших кораблей. Я даю вам слово чести, что весной все будут доставлены в империю. Если есть какое-то недоверие к моим словам, вы можете прибыть в этот порт через декаду и убедиться в том, что я сказал правду. Через три дня вы заберёте последних пленных, после чего мы перегоним корабли в порты. Здесь же будут и ваши матросы. Вы удовлетворены?
— Хорошо, генерал, — кивнул Адоний. — Возможно, я действительно у вас ещё побываю, если позволит погода, только не с целью проверки ваших слов, а по воле императора. Пока же позвольте перейти ко второму вопросу. У меня есть поручение от патриция империи и члена Сената Галия Лорана. Он знает, что его сын отправился в армию герцога Аликсана воевать с союзом королевств и поручил мне передать ему письмо.
— Давайте, я перешлю герцогу, — ответил Строг. — Он сейчас в армии и передаст его сыну сенатора. Не желаете пообедать?
— С удовольствием пообедал бы, но мы сейчас уйдём, а в проливе болтанка. Я не очень хорошо переношу качку и не хочу, чтобы съеденный у вас обед достался морю. Поэтому лучше воздержусь от еды, а вы угостите меня как-нибудь в другой раз. Я могу задать вопрос как частное лицо?
— Задавайте, — ответил Строг, — только и я отвечу вам от себя лично.
— У нас на самом высоком уровне есть интерес к тому, чтобы развивать отношения с вашим королевством. Всем уже понятно, что война была ошибкой, и не только потому, что нам нанесли поражение. Уверяю вас, что, если бы в этой войне была необходимость, она не закончилась бы так быстро. Одна армия — это не вся империя. Мы можем выставить ещё две такие же и учесть прошлые ошибки, тем более что союз королевств завяз в войне с Сотхемом и не может угрожать нам в ближайшем будущем. Я хочу знать ваше мнение на этот счёт.
— Я так же, как и мой герцог, считаю, что развитие отношений принесёт взаимную пользу. Только к нему должны стремиться обе стороны, в противном случае ничего не получится. Мы не пойдём на односторонние уступки.
— Именно на такой ответ я и рассчитывал! — довольно сказал номенклатор. — Позвольте откланяться и пожелать всего наилучшего!
— Кто и по какой надобности? — спросил старший гвардейского караула подъехавшего к воротам юношу.
Он был в дорожном дворянском костюме и держал в поводу великолепного молодого коня.
— Шевалье Лардони, — представился всадник. — Еду из армии короля Барни. К вам завернул по его приказу передать принцу этого коня. Я спешу и не воспользуюсь гостеприимством хозяев. Пусть кто-нибудь из вас отведёт коня в конюшню и сообщит всем конюхам, что он для принца Камила. Надеюсь, что и самому принцу скажут о подарке. Держите повод, господа, и прощайте!
Один из гвардейцев взял повод и завёл коня в ворота.
— Красавец! — сказал он, любуясь животным. — Принц обрадуется. Пойду отведу это чудо к Димеду, он у нас лучший конюх.
Когда Димед узнал, что конь подарен принцу отцом, он так злобно взглянул на гвардейца, что тому стало не по себе. Гвардеец поспешил уйти, а конюх с ненавистью посмотрел на красавца-коня и завёл его в денник. Слугам не разрешалось приносить оружие на территорию дворца, и этот закон неукоснительно соблюдался всеми без исключения, поэтому многие удивились бы, если бы увидели в руках конюха небольшой узкий кинжал, который он спрятал в сапоге. Во дворе ударили в било, и все работники пошли обедать в трапезную для слуг. Все, кроме Димеда, который остался ждать и дождался.
— Они сказали, что это не конь, а сказка! — услышал он голос принца.
— Мало ли что кто-то сказал, — возразил ему голос молодой герцогини, услышав который, Димед сморщился, как от зубной боли. — Сейчас сами посмотрим!
Скрипнула дверь, и парочка зашла в конюшню.
— Димед! — увидел конюха Камил. — Почему не на обеде?
— Да вот, любуюсь вашим новым конём! — ответил мужик. — Для взрослого он ещё молод, а для вас, милорд, будет в самый раз.
— Открой денник, мы тоже посмотрим, — велел принц.
— Здесь не очень чисто, — сказал конюх, открывая дверцу. — Герцогиня может замарать платье. Может быть, вы, миледи, посмотрите отсюда?
— Ничего страшного, Димед, — ответила Лани. — Я приподниму подол.
Она взялась руками за платье, приподняла его и первой вошла в денник.
— Какой красавец! — восхищённо сказала девочка и повернула голову к остальным.
Она не могла увидеть кинжала в руке конюха, но и увиденного оказалось достаточно, чтобы руки сами выхватили из перевязи два ножа и сделали всё остальное. Схвативший Камила за волосы конюх возвышался над принцем на добрых полметра, поэтому было во что целиться, не рискуя попасть в друга. Первый нож вошёл в горло, обдав всех кровью, а второй, уже лишний, вонзился в грудь.
— Он что, рехнулся? — потрясённо сказал Камил. — Так оттянул мне голову, что чуть не сломал шею!
— Раз схватил за волосы, значит, хотел перерезать горло! — сказала Лани, которую била дрожь запоздалого страха. — Посмотри, есть рядом с ним нож?
— Ни фига себе! — сказал принц, поднимая выпавший из руки Димеда кинжал. — Точно смахнул бы голову!
— Дурак он! — сказала Лани. — Пырнул бы тебя сзади без всяких затей, я тогда ничего не увидела бы и не смогла бы помочь! И прекрати ругаться, принцу нельзя.
— Ты уже второй раз меня спасаешь, — сказал Камил, — а у меня пока не было повода.
— Лучше пусть его и дальше не будет. Давай уберём отсюда этого борова, а то конь нервничает.
— Пусть лежит. Кровь уже натекла. Лучше я выведу отсюда коня. И нужно позвать людей Джока. Об этом покушении необходимо срочно предупредить отца!
— А стоит ли? — спросила Лани. — Он только будет переживать.
— Ничего ты не понимаешь!
— А ты объясни!
— У меня нет врагов, и сам по себе я никому не нужен, чтобы на меня покушались. А раз покушаются на наследника, значит, готовят смену династии, а это прямая угроза жизни отцу! И маму в этом случае не пощадят! Давай я отведу коня, а ты беги за подмогой.
— Держи! — Лани сунула другу в руки перевязь с четырьмя ножами. — А ещё высмеивал, что повсюду таскаю с собой железо!
Глава 31
— Как могло случиться, что покушение на принца произошло в обед, а курьер эстафеты прибыл только вечером? — спросил Лишней. — Я совершенно уверен, что вначале убили Ива, а потом занялись его наследником. У заговорщиков выросли крылья? Или они протянули из Сотхема свою эстафету?
— Мне приходит в голову только одна мысль, — сказал Сатарди. — Гонца могли пустить через гарь. Прошло уже немало времени, поэтому наверняка там можно проехать, хоть такая поездка не доставит удовольствия. Путь в таком случае сокращается чуть ли не втрое. Если ехать одвуконь и не спать, вполне можно уложиться в два дня.
— Надо послать кого-нибудь с проверкой, — предложил Джолин. — Если там нормальная дорога, это можно использовать самим. Мы можем узнать в общих чертах содержание письма герцога? Что он думает делать?
— Он просил не говорить принцу о смерти отца. Сюда выехала герцогиня, она скажет сама. Людей в столицу Барни он не отправлял. С заговорщиками уехала треть армии, и тракт оказался блокирован. Скорее всего, Камил потерял и мать, а в Барни уже новый король. Герцог прислал список главарей заговора. Это семь графов. Все они главы родов из южных провинций.
— Семь графств, — задумчиво сказал Сатарди. — Немало, но это только десятая часть королевства. Что пишет герцог об окончании войны?
— По его мнению, до дождей союз должен уйти.
— Значит, победа, — продолжил свою мысль Сатарди. — Дворяне Барни много потеряли на этой войне, и известие о её победоносном окончании добавит среди них популярности Аликсану и, наоборот, уменьшит поддержку мятежникам. Но если срочно ничего не предпринять, всё равно придётся воевать и делать это по уши в грязи. Что думает делать герцог?
— В письме прямо не сказано, — ответил Джок. — Из намёков я понял, что он хотел бы избежать войны и использовать бойцов Пармана. У него есть неплохие специалисты, но у нас они лучше. Аликсан оставил за мной право решать, поэтому я хочу послать туда Салана и дать ему в помощь несколько волчар. Нужно убить как можно больше главарей мятежников, а если удастся, то и выбранного ими короля. Есть предположения, кто это может быть?
— Кто-нибудь из герцогов или их сыновей, — сказал Джолин. — Вряд ли у кого-то из графов хватит наглости надеть корону. Могут выбрать Ингара Ронгарна. Он двоюродный брат короля и уже стар, поэтому подойдёт заговорщикам.
— Как себя чувствует принц? — спросил Сатарди.
— А как он может себя чувствовать? — сказал Джок. — Он умный парень и прекрасно понимает, какой опасности подвергаются его родители. А тут ещё заперли в комнатах. Хорошо, что рядом с ним Лани.
— А они не наделают глупостей? — спросил Джолин. — Вроде уже могут.
— Даже если и так, я не могу этому помешать, — ответил Джок. — Не посажу же я вас туда третьим. Будем надеяться на их благоразумие. Сейчас я туда схожу и скажу им, что отправляю людей в Барни, а вы найдите Салана и скажите, чтобы подбирал себе команду. И пусть возьмут с собой больше золота. За столичной лигой Барни есть должок, так что кого-нибудь из заговорщиков можно попытаться убрать с их помощью. Затягивать с устранением нельзя. Если начать убивать одного графа за другим, они быстро поймут, что происходит, и так прикроются, что не подберёшься. Поэтому всё нужно сделать максимально быстро.
