— Это я, Терех!
— Это я — Терех, а ты кто? — взревел мужчина, и только тут до меня дошло, что в помещении, в которое нас занесло, царит кромешная тьма. И, если я, продолжала смотреть на мир глазами Тени, оттого видя все в черно-белых тонах. То, Терех, по всей видимости, не видел ничего.
— Это я — Дайли, — тут же назвалась, решив более не провоцировать мужчину.
— Дайли? — потрясенно, переспросил он. — Демонова бездна, какого тебя сюда занесло?! — все так же громогласно, вопросил он.
— Да, вот, увидела, как тебя затягивает в пространственный коридор, и поспешила следом, — хмыкнула я. — Надеюсь, ты не против, если сейчас мы отправимся в обратный путь.
— Ты совсем сбрендила девка? — без обиняков фыркнул он. — Зачем прыгнула за мной? Ты не должна рисковать собой, ни при каких обстоятельствах.
— Без обид, Терех, но долг у каждого свой, — сказала я, подходя к мужчине и беря его за руку. — И, сейчас, мне следует вернуть тебя в Аранту целым и невредимым.
— Ну, ты даешь, твою мать, — что именно он хотел сказать, я не очень поняла. То есть, понять-то поняла, но имел он ввиду 'одобрение' моих действий или наоборот, осталось загадкой.
— Не стоит тянуть, не хочу, что бы кто-то пострадал. Если, и вернусь сюда, то одна или с Тэо, но ты, Терех, простой человек и здесь может быть опасно для тебя.
— Тогда, пожалуй, мне стоит согласиться? — хмыкнул он, скупо улыбнувшись. — Но, как мы уйдем отсюда?
— Я позабочусь об этом, — проговорила я, параллельно начиная открывать пространственный коридор и расширять края собственного поля, укрывая тело Тереха своей энергетикой.
Несмело замерцало голубоватое окно перехода, задрожало пространство вокруг. Я, знакомо почувствовала, как изменяются энергетические потоки, как слои пространства видоизменяются, позволяя манипулировать собой. И, вот, когда оставалось совсем немного, чтобы сделать первый шаг, окно схлопнулось, словно и не было его прежде.
— Ч-что? — непонимающе вслух сказала я, понимая, что не могу почувствовать энергию.
Было такое ощущение, что все энергетические потоки, неожиданно впитались в окружающие нас стены, сделав комнату совершенно безжизненной и пустой.
— Что происходит? — настороженно поинтересовался, дед Кельма все так же не переставая сжимать мою руку.
— Не знаю, Терех, — пробормотала я, и попыталась создать на своей руке энергетическую сферу из внутренних резервов.
Сила послушно формировалась в небольшой, наполненный голубоватым свечением шар, но стоило энергии оформиться, а мне попытаться отпустить сферу, как вся наполнявшая её энергия, рассеялась, устремляясь к черным стенам, окружающим нас, и впитываясь неровной шероховатой поверхностью камня.
В первые, я столкнулась с чем-то подобным. Казалось, что окружающие нас стены подвала, а мне думалось, что это именно он и был, были настроены таким образом, что притягивали к себе всю доступную энергию, впитывая её, словно губка.
Пока, размышляла над тем, как такое возможно, решила осмотреться вокруг. Место, куда нас занесло, было лишено окон, а как следствие и любых источников естественного освещения. Но, тем не менее, это была весьма просторная зала, сверху донизу забитая различными коробками и сундуками. Вдоль стен располагались высокие стеллажи забитые книгами, свитками и просто листами бумаги. Все это находилась на полках в каком-то хаотичном беспорядке. Словно, не было никакой системы у разложенных вещей, либо же она была понятна, лишь их обладателю. В самом углу этого зала, за огромным стеллажом, виднелась неброская деревянная дверь, как раз напротив того места, где нас выкинуло.
— Интересно, где мы? — пробормотала я, совершенно не рассчитывая получить ответ на этот вопрос.
Но, неясный шорох, производимый Брэманом, что наконец-то пришел в себя, отвлек меня от невеселых мыслей.
— Что за...? — прохрипел мужчина, пытаясь подняться на ноги, и в тот же момент был вздернут за шиворот могучей рукой Тереха.
— Это ты нам скажи! Что ты устроил, гад? — вызверился Терех, смотря куда-то поверх Брэмана, должно быть, потому, что не мог в такой темноте увидеть, где именно расположено его лицо.
— Что-то не так, — прохрипел Брэман, отчаянно дергаясь в руках Тереха. — Что-то пошло не так, нас не должно было выкинуть здесь!
— Где здесь, засранец! Куда ты хотел меня утащить, отвечай! И, последний раз предупреждаю тебя, ещё раз дернешься и больше уже не очнешься! — буквально прорычал дедушка Кельма, встряхнув Брэмана так, что голова последнего замоталась из стороны в сторону.
— Ты же хотел спросить у него...
— У кого, у него?!
— Ну, и туго же до тебя доходит, — непонятно чему обрадовавшись, ухмыльнулся Брэман.
— Мы в Исме? — коротко спросила я, всматриваясь в черты лица мужчины, что продолжал ухмыляться по одной ему понятной причине.
— Ох, и ты здесь? — обрадовался Брэман, улыбнувшись ещё шире. — Так, это же просто прекрасно! Вот, уж не думал, что так повезет...
— Терех, сделай одолжение, — сказала я, перебив мужчину на середине фразы. — Подержи его так крепко, как сможешь, а я с ним пообщаюсь, так, как давно хотела, но руководствуясь своими принципами, старалась не делать.
— Нет, проблем, — легко согласился северянин, перехватывая тело Брэмана так, что теперь, единственное, чем он мог шевелить свободно — были его стопы.
— Что ты задумала, девка? — беспомощно и зло рычал Брэман во тьму, без толку пытаясь увидеть меня перед собой.
И, успокоился он лишь в тот момент, когда мои пальцы сомкнулись у него на подбородке, сжимая его так, что теперь он больше не мог пошевелить головой.
— Знаешь, — тихо сказала я, — в день, когда я поняла, что принцесса является одной из тех, кто виновен в нападении на нас, я осознала, что это моя вина. Смерть всех тех людей легла тяжким грузом мне на плечи именно в тот момент. Знаешь, почему?
Брэман ничего не ответил мне. Мужчина, лишь продолжал испуганно смотреть перед собой и лихорадочно подрагивать.
— Конечно же, нет. Я тебе расскажу, Брэман. Я виновата потому, что могла это предотвратить просто прочитав её мысли. Все до единой, заглянув в её воспоминания, посмотрев её планы на будущее. Признаюсь, у меня было такое желание однажды. Но, я пожалела её, решив подождать до того момента, как она уснет, но...я опоздала. С тобой же северянин, я не совершу такой ошибки. Если ты не будешь мне противиться, тебе не будет больно и ты ничего не почувствуешь, я обещаю тебе. Но, чем сильнее станешь блокировать меня, тем хуже будет тебе, тем страшнее будет боль и хуже последствия после того, как я закончу. Правда, есть ещё один способ...
Признаюсь честно, на самом деле, изначально я не собиралась его пугать, но тут меня понесло. Захотелось немного припугнуть этого напыщенного деда, чтоб присмирел хотя бы чуточку. Потому, увидев неподдельный испуг во взгляде Брэмана, удовлетворенно улыбнулась и легонько нажала несколько точек у него на голове. Северянин испустил судорожный вдох, после чего сладко уснул.
— Ну, ладно, можно начинать, — кивнув своим мыслям, сказала я. — Положи его, Терех. Он будет спать.
— Едрёна матрёна! — выругался дед Кельма. — А, как же муки и все такое? Я сам чуть в штаны не наложил!
Интересно, а может быть такое, что дед и внук — астральные близнецы?
Бросив выразительный взгляд в сторону Тереха, вовремя поняла, что он может его увидеть и оценить, потому сказала:
— Терех, чужая боль для меня хуже, чем моя собственная. А, теперь, послушай, нам наверняка придется уходить через ту дверь...
— Какую дверь? — начал озираться он.
— Кторую я вижу, а ты — нет, потому, что я вижу в темноте, а ты — нет, — терпеливо пояснила я и продолжила. — То, что тут происходит — необычно для меня. Я боюсь оказаться неготовой к тому, что поджидает нас снаружи. Но, Брэман, явно знает об этом месте, куда больше моего. Потому, я хочу прочитать его сейчас. Некоторое время, я не смогу говорить с тобой и слышать тебя. Это продлиться недолго, может около минуты или чуть больше. Постарайся не тревожить меня.
Я старалась, как можно четче дать указания северянину, потому, как не хотела начинать все сначала из-за его нетерпеливости и горячего нрава. На самом деле, чтение мыслей не занимает много времени — реального времени, для меня же оно потечет совсем с другой скоростью.
— Да, понял я! — активно закивал Терех. — Не тревожить и не болтать, — широко улыбнулся он.
— Именно!
Коридоры чужого разума — это огромный параллельный мир, в чем-то похожий на тот, в котором мы все живем, в чем-то отличный, искаженный через призму восприятия и личностных суждений каждого. Своеобразная Вселенная, конкретно взятого человека раскинулась у моих ног, и ступать по ней следовало осторожно, а самое главное, знать куда идти, дабы не потеряться и правильно понять, что будет увидено. Не навредить своим присутствием, не сломать хрупкие нити чужого рассудка. Порой, это кажется сложно, но на самом деле, это не так. Просто отрешиться от собственного разума, погружаюсь в чужие воспоминания, как в свои собственные, не задевая и не изменяя их.
Я просматривала картины детства Брэмана, когда он ещё верил в чудеса, когда его мать, казалась необыкновенным всезнающим существом, а отец всемогущим Богом, который, если захочет, сможет достать даже звезду с небес. Вместе с этими образами, шли его мысли, ощущения, восприятие окружающего мира. Я, словно вместе с ним училась ходить, говорить, познавать мир. Детство этого северянина, как и у большинства людей, имело преимущественно яркий оттенок счастья, определенный ряд ассоциаций и вкусовых ощущений. Так, например, оказалось, что пирожки с яблоками — это то, что заставляет его вспоминать о бабушке, а запах лавандового масла — это мама, то, как пахнет кожа и море — запах отца. Я, всегда любила 'смотреть' детство, от этого становилось светло и радостно на душе, но, как и все хорошее, оно так же проходит. Взросление Брэмана ознаменовала кончина отца. Это было большим потрясением для тогда еще совсем юного северянина. Далее, шли монотонные дни окрашенные тонами депрессии, боли, борьбы за место под Солнцем и тягостным трудом, которым приходилось заниматься, чтобы содержать семью.
Не то, чтобы мне было не интересно это смотреть, просто, во-первых, это было личными переживаниями, а во-вторых, для меня ненужными. Потому, я просто позволяла, этим событиям протекать, как если бы сквозь меня, не задевая моего сознания и не оставляя в нем ни малейшего следа.
Когда произошла катастрофа, что разделила Север на два противоборствующих лагеря, Брэман пострадал, возможно, сильнее многих. Его жена, на тот момент, ожидавшая первенца, так и не смогла выносить ребенка... Выкидыш случился совсем ещё на маленьком сроке. Пятимесячный малыш — мальчик, не сумел пережить произошедших изменений и умер вскоре после родов. Долгое время Брэман пытался зачать ещё детей, но каждый раз происходило одно и то же. Хоть и был он к тому времени уже довольно не молодым человеком, женился он поздно по меркам северян. Иногда, он думал, что это и есть причина происходящего. Тогда, мало кто понимал, что на самом деле происходило с ними. Причина же крылась в том, что все попытки завести ребенка обрывались лишь потому, что не получалось зачать девочку, а мальчики родиться просто не могли.
И, снова побежали годы, столетие за столетием наполненные одиночеством и попыткой найти смысл в этой долгой и непонятной жизни. Не находя в себе сил жить для кого-то, он избрал другой путь. Постепенно получая все большее влияние в политической жизни страны, он чувствовал себя более уверенным и стоящим. Власть не пьянила его, она была самим смыслом его существования. Тем, якорем, который, не смотря на все жизненные перипетии, никогда не потеряет своего значения и ценности. Свой последний брак, Брэман заключил чисто из политических соображений. Это была выгодная сделка, не более. Его жена на тот момент, была совсем ещё молоденькой девушкой и, уж конечно, не мечтавшей стать женой не просто давно живущего северянина, а ещё и выглядящего, как её отец. Каждый раз, прикасаясь к ней, он ловил её взгляд полный отвращения. И, как ни странно, понимал, что это естественно. Но, с другой стороны, она была лишь его приобретением. Потому, относился он всегда к ней хорошо. Не позволял себе ни рукоприкладства, ни грубости, но и не пытался стать для неё тем, кого со временем она смогла бы полюбить. Всё, что ему было от неё нужно, он уже получил. А, именно, поддержку её отца. Этого было достаточно. Когда же, Тиана родила дочь, странным образом, Брэман понял, что уже давно не нуждается в ребенке. Он слишком привык к тому, что один, что живет совершенно для других целей. Но, как любое его приобретение и это дитя, должно было послужить на пользу отцу.
Девочку назвали Ирсэ...
Мне не было нужды увидеть фрагмент той самой ночи, который я видела, когда чуть не умерла. Я все поняла уже сейчас, но мне необходимо было узнать, что же произошло после моего рождения?
Я смотрела и не могла поверить собственным глазам. Как же так...Как же так?!
— Как же так, — выныривая из воспоминаний родного деда, прошептала я.
— Что? Ты уже закончила? — раздался низкий голос Тереха, что не отрываясь следил за выражением моего лица.
— Да, — машинально ответила я, поднимаясь с колен. — Нам надо идти, Терех. Надо идти..., — все ещё не до конца придя в себя от увиденного, пробормотала я.
— А, этого куда? — спросил мужчина вставая рядом со мной, и словно маленький ребенок, беря меня за руку. Правда, судя по тому, как моя ладонь исчезла в его огромной руке, это ещё вопрос, кто тут выглядит ребенком.
— Он останется здесь, — твердо сказала я. — Я не стану ему помогать, иначе он никогда не поймет в чем заключается настоящая 'цена' жизни, души, которая приходит в этот мир, избирая себе того, кто может стать её родителем на земле.
— Эээ, как скажешь, — задумчиво сказал Терех, и тут же весьма бодро заявил, — Веди! Сегодня капитан ты!
На самом деле вести за собой огромного мужчину, совершенно не различающего, куда он идет, дело не из легких. Во-первых, я узнала все мыслимые и немыслимые ругательства из возможных на языке северян. Во-вторых, он с трудом мог пролезть там, где я шла свободно, не встречая видимых препятствий, которые выяснялись, когда Терех застревал в недостаточно широких проходах или сбивал головой очередную, не в меру увесистую, книгу.
В итоге, дойдя до необходимой двери, я уже мысленно умоляла, чтобы по ту сторону было не так темно. Иначе, нас точно найдут раньше времени или же, Терех пострадает так, что вряд ли сможет продолжить путь самостоятельно. В то время, как я остановилась, чтобы осмотреть замок, на который была закрыта дверь, дед Кельма решительно сделал ещё несколько размашистых шага и ожидаемо впечатался в стену.
— Твою ж мать! — прошипел он, хватаясь руками за пострадавший нос.
— Терех, не ори, — шикнула в ответ. — Я же сказала 'стой', почему ты и дальше пошел?
— Потому, — обиженно буркнул он.
— Это невозможно, — устало вздохнув, покачала головой я.
