Она как раз раскладывала их на кровати, когда в дверь негромко постучали.
— Заходи! — отозвалась Платина, расправляя ткань.
Вошла служанка, увидела платья и, не удержавшись, всплеснула руками:
— Какая красота!
— Да, матушка нашего господина умела одеваться со вкусом, — хмыкнула пришелица из иного мира и посмотрела на собеседницу. — А ты её помнишь?
— Как же не помнить, госпожа, — смущённо потупилась Охэку. — И в парке её видела, и на дворе. Благородная госпожа даже к моему отцу в кузницу приходила, чтобы что-то спросить. И всегда такая красивая была, словно фея или богиня из небесного чертога.
— Расскажи мне о ней? — попросила приёмная дочь бывшего начальника уезда, усаживаясь на табурет.
— Да что же я могу рассказать простолюдинка глупая? — ещё сильнее засмущалась собеседница.
— Всё, что помнишь, — поощрительно улыбнулась Ия.
Однако служанка почему-то продолжала упорствовать.
— Да я её только издали и видела.
— Вот и расскажи, что видела, — не отставала госпожа. — И слышала.
Их крайне содержательный диалог прервал негромкий стук в дверь.
— Кто там? — спросила Платина.
В ответ ожидаемо донеслось:
— Эмио Кисидо, госпожа.
— Заходите пожалуйста, — пригласила Ия, поднимаясь.
В комнату, сильно припадая на правую ногу, вошла молодая женщина с красивым, умным лицом.
Поставив на пол переносную коробочку, она отвесила низкий поклон, продемонстрировав идеальный пробор на голове и струившуюся по спине короткую тёмно-русую косу с ярко-оранжевой ленточкой с вышитой красной розой.
Жизнь в этом мире научила беглую преступницу обращать внимание на подобные вроде бы мелочи, имеющие на самом деле довольно важное значение. Так роза среди аборигенов считается символом не только богатства и процветания, но ещё и "сладости в запустении".
В сочетании с простой девичьей причёской сей цветок демонстрировал, что данная особа смирилась с участью старой девы, давно потеряв надежду когда-нибудь выйти замуж.
Все эти мысли успели промелькнуть в сознании приёмной дочери бывшего начальника уезда, прежде чем она, мило улыбнувшись, поклонилась, также прижав ладони к животу.
— Рада вас видеть, госпожа Кисидо. Наслышана о вашем непревзойдённом мастерстве владения швейной иглой.
Очевидно, столь изысканные обороты речи собеседнице раньше слышать не приходилось, так как её густые, широкие брови удивлённо скакнули на лоб, а во взгляде появилось явное недоумение.
Впрочем она быстро пришла в себя и ответила в полном соответствии с местным этикетом:
— Не заставляйте меня чувствовать себя неудобно, госпожа. Я умею лишь кое-как шить и не заслуживаю такой похвалы.
— Ваша скромность делает вам честь, госпожа Кисидо, — не осталась в долгу Ия и, пресекая дальнейшую дискуссию, указала на разложенные по кровати наряды. — Эти платья мне немного великоваты. Посмотрите, нельзя ли с ними что-нибудь сделать?
Окинув девушку профессиональным взглядом, собеседница деловито поинтересовалась:
— То, что на вас, тоже желаете перешить?
— Да, — после секундного колебания ответила Платина.
Подняв с пола коробочку или скорее чемоданчик, гостья вопросительно посмотрела на неё.
— Поставьте сюда, — указала Ия на туалетный столик.
"Ей, наверное, трудно подниматься по лестнице, — глядя на походку швеи, подумала пришелица из иного мира. — А я заставила её тащиться на четвёртый этаж. Вот же-ж!"
Кисидо деловито выложила свёрнутую узкую ленту с делениями и развернула кожаный футляр с многочисленными отделениями, где тускло поблёскивали иглы и булавки с металлическими шариками на концах.
Взяв одну из них, гостья повернулась к хозяйке комнаты.
— Вы позволите, госпожа?
За вознёй с нарядами время пролетело незаметно. Госпожа Кисидо быстро освоилась, и скоро они уже непринуждённо болтали, оценивая ткани, особенности покроя и вышивки.
Хотя приёмная дочь бывшего начальника уезда в основном задавала вопросы, изредка вставляя короткие комментарии, и внимательно слушала собеседницу, говорившую много и охотно. Чувствовалось, что она прекрасно разбирается во всём, что касается пошива одежды.
Платина многое узнала и теперь надеялась, что в случае необходимости сможет поддержать беседу на столь важную для каждой женщины тему.
Госпожа Кисидо скрепила ткань булавками, наметила места, где будет шить, и заявила, что забирает платья к себе.
— Дома у меня быстрее получится, — объяснила она своё решение. — За сегодня и завтра управлюсь.
— Не хотите, чтобы вам мешали, — понимающе кивнула Ия.
— И это тоже, — улыбнулась собеседница, складывая принадлежности.
— Но мне же надо будет померить, — озабоченно пробормотала девушка.
— Это ещё зачем? — кажется, совершенно искренне удивилась и даже обиделась мастерица.
Церемонно поклонившись, она сухо проговорила, сурово хмуря брови:
— Если госпожа мне не доверяет, ей лучше сразу обратиться к кому-нибудь другому.
— Нет, нет, госпожа Кисидо! — запротестовала Платина. — Просто я думала, что с примеркой вам будет проще шить.
— Госпожа, — снисходительно усмехнулась гостья. — Я же не шью вам платье, а просто подгоняю по фигуре. Это гораздо проще и не займёт много времени. Если вам что-то не понравится, я готова переделать.
Поколебавшись, хозяйка комнаты предложила:
— Тогда, может, мне самой к вам прийти? Чтобы вам лишний раз так высоко не подниматься.
Взгляд собеседницы полыхнул болью и негодованием, но голос оставался по-прежнему спокойным и даже доброжелательным:
— Не беспокойтесь, госпожа, я справлюсь.
— Я пришлю свою служанку, — смутившись, предложила Ия, — чтобы она помогла вам нести. Охэку, знаешь, где живёт госпожа Кисидо?
— Да, госпожа, — торопливо кивнула та.
— И сейчас проводи госпожу Кисидо, — запоздало вспомнив, что швее предстоит ещё и спуск с четвёртого этажа, приказала Платина.
— Слушаюсь, госпожа.
Обменявшись прощальными поклонами с гостьей, новая хозяйка Бирюзовых покоев осталась одна. Выглянув через приоткрытое окно, она убедилась, что солнце уже клонится к закату. В животе требовательно заурчало.
Пришелица из иного мира усмехнулась, отдавая должное терпению Хваро, позволившему ей не торопясь, обстоятельно разобраться с нарядами. Хотела сейчас же идти к нему, но передумала. Всё равно скоро ужин. Вот там и встретятся. Кажется, сегодня он намерен обставить всё более официально. И наверное, это правильно. Окружение хозяина замка, его доверенные люди должны видеть, что господин относится к ней серьёзно, и она не просто мимолётное увлечение.
Приёмная дочь бывшего начальника уезда подумала, что ей тоже нужно привыкать находиться рядом с ним. По дороге на юг, в столице, в Даяснору, где будет служить Хваро, им вместе придётся общаться не только с простолюдинами, но и с дворянами, и с чиновниками.
У окружающих не должно возникнуть сомнений в том, что они обычная супружеская пара, пусть Ия и будет поначалу считаться только наложницей.
Внезапно девушка замерла от простого, но очевидного вопроса.
"А как же дети? Сколько бы мы не кувыркались, забеременеть у меня всё равно не получится. С одной стороны — это неплохо. Бросать ребёнка — последнее дело. С другой стороны — аборигены считают главным предназначением женщины рождение сыновей. Поэтому бездетная пара неизбежно привлечёт к себе внимание. Да и наследник славному роду Хваро тоже нужен".
Аккуратно закрыв окно, Платина подошла к туалетному столику и, сев на табурет, взглянула на своё отражение.
"ЭКО здесь нет, — продолжала размышлять пришелица из иного мира. — Тогда он что же, меня под другого мужика подкладывать будет?!"
Оскалившись, Ия стукнула кулаком по лакированной столешнице, но тут же успокоилась, вспомнив, о чём думала, анализируя странную историю "превращения" Акайо Хваро в своего брата Тоишо.
"Почему бы нынешнему барону не усыновить кого-нибудь из бедных дальних родственников, взяв ребёночка совсем маленьким, чтобы он считал нас своими родителями?"
Во всяком случае девушка решила, что будет настаивать именно на данном способе обретения наследника. Можно даже двух.
В этот момент со стороны двери донёсся негромкий шорох. Резко обернувшись, она увидела вошедшего в комнату хозяина замка.
— Что вы делаете, Ио-ли?
— Да вот сижу, — та даже растерялась от подобного вопроса. — Мы с госпожой Кисидо обо всём договорились. Она ушла шить, а служанка понесла мои платья.
— В спальне спят и приводят себя в порядок, — сокрушённо качая головой, наставительно проговорил землевладелец. — А если вы хотите просто посидеть в своих покоях — для этого есть кабинет.
Встав с табурета, Платина смущённо потупилась, изо всех сил стараясь скрыть внезапно вспыхнувшее раздражение: "Да какое тебе дело, где я сижу?!"
А барон продолжал отчитывать её, словно учительница нашкодившего первоклассника:
— Это в доме вашего приёмного отца у вас была всего одна комната. Но сейчас-то их две, и каждую надо использовать так, как это принято в богатых семьях знатных родов.
"Это он напоминает, что я нищебродка, не имеющая понятия о приличной жизни", — зло подумала Ия, не отрывая взгляда от чистого, покрытого лаком пола.
И тут же с грустью поняла, что Хваро права, то есть прав. Так оно и есть. И в своём мире, и здесь она не имеет понятия о том, как живут по-настоящему богатые люди, ибо родовитый аристократ и крупный землевладелец по уровню благосостояния стоит неизмеримо выше даже начальника уезда.
Невольно вспомнился рассказ Амадо Сабуро о местных богатеях, когда она с неприкрытой завистью говорила о фамильных замках с обширными парками и даже озёрами.
К счастью, девушке хватило нескольких секунд, чтобы осознать своё положение и задавить тлевшее в душе раздражение.
Воспользовавшись уроками наставницы, Платина церемонно поклонилась.
— Спасибо, что указали мне на ошибки, Тоишо-сей. Прошу вас и впредь наставлять меня во всём.
Лицо аристократа озарила довольная улыбка.
— Конечно, Ио-ли. Я же обещал заботиться о вас всю оставшуюся жизнь.
— Вы приглашаете меня на ужин? — сменила тему собеседница.
— Да, Ио-ли, — подтвердил барон. — Я приказал накрыть через полчаса. Этого времени вам хватит, чтобы приготовиться?
— Конечно, Тоишо-сей, — кивнула девушка, отметив про себя: "По-нашему это примерно час."
— Времени вполне достаточно.
— Тогда приходите, я жду, — усмехнулся Хваро и, качая головой, вышел из спальни.
И буквально через пару минут в дверь постучали. Получив разрешение войти, запыхавшаяся Охэку бодро доложила:
— Отнесла, госпожа. Госпожа Кисидо сказала, что завтра мне можно не приходить. Она сама всё захватит.
— Как хочет, — пожала плечами Платина. — Сейчас помоги мне переодеться.
Выбрав новый наряд, решила поменять и причёску. Заделала волосы крупными локонами, закрепив их длинными золотыми шпильками с крошечными ивовыми листочками из того же благородного металла. Серьги тоже взяла другие: с тремя расположенными друг над другом маленькими изумрудами. Только браслеты оставила те же из полированного нефрита.
Нанося макияж, мимоходом пожалела об отсутствии духов и благовоний. Те, что остались от покойной баронессы, уже высохли.
"Надо будет попросить Хваро купить что-нибудь, — подумала девушка, разглядывая своё отражение в зеркале. — Он же в этом разбирается".
Вскоре появилась Яира и пригласила молодую госпожу на ужин.
Распахнутые окна в большом зале пропускали достаточно света, позволяя обойтись без дополнительного освещения.
Поднявшись навстречу Ие, аристократ пригласил её за хозяйский стол. Оглядевшись по сторонам, та так и не поняла, зачем землевладельцу понадобилось коротать вечер в этом просторном, но почти пустом помещении.
Поначалу девушка думала, что тот пригласил её на совместную трапезу со своими приближёнными, чтобы, так сказать, продемонстрировать "официальную" любовницу. Однако, кроме их двоих, тут никого не было.
— Позвольте налить вам вина? — предложил барон, и его хрипловатый голос эхом отразился от стен. — Это знаменитая "Солнечная улыбка персика".
— Да, пожалуйста, Тоишо-сей, — кивнула собеседница, разглядывая пузатую бутыль из голубого фарфора.
Не успели они выпить, как открылась ведущая на кухню дверь, и появились две служанки с уставленными посудой подносами.
Выложив всё на стол, женщины молча поклонились и ушли.
Вино оказалось мягким, приятным на вкус, но в нём отчётливо чувствовались "градусы".
Сегодня им, кроме привычных закусок, подали самые настоящие пельмени.
— Они из трёх видов мяса, — любезно пояснил Хваро. — Свинина, говядина и зайчатина. Попробуйте, не пожалеете.
Платина не заставила себя уговаривать, берясь за ложку, ибо здешние пельмени почему-то подавались в бульоне, и их приходилось вылавливать. В целом ужин оказался таким же, как и вчера. Обилие блюд и микроскопические порции.
Тем не менее девушка плотно поела, особенно отдав должное ягодному желе.
Поднялся ветер. Хозяин замка лично закрыл окно и позвал кого-нибудь.
Явившаяся на зов Яира быстро принесла фонарь, "спички" и зажгла светильник.
Когда первые капли дождя ударили по промасленной бумаге на окнах, землевладелец, поставив чашечку на стол, пристально посмотрел на неспешно попивавшую чай собеседницу.
— Я буду ждать вас, Ио-ли, — уверенно звучавший голос барона всё же чуть дрогнул.
— Я приду, Тоишо-сей, — потупив взор и чувствуя, как жаром полыхнули щёки, ответила Платина.
Аристократ встал и направился к двери.
Осушив свою чашечку, девушка пошла вслед за ним, но на лестничной площадке повернула в Бирюзовые покои. Всё-таки шпильки и другие украшения лучше оставить у себя. Кувыркаясь, можно и уколоться ненароком, или забыть, как в прошлый раз, дав Яире лишний повод скорчить кислую физиономию.
И эта ночь щедрой рукой отсыпала Ие волшебства, накатывавшего на сознание нараставшими волнами наслаждения, порождая в груди сладостный стон, прорывавшийся криками абсолютного счастья.
Вот только охватившая её чувственная эйфория, заставившая расслабиться, казалось, каждую мышцу, сегодня проходила как-то уж очень быстро.
Поэтому Платина почти не удивилась, когда любовница, подперев голову рукой, тихонько проговорила:
— Вчера вы задавали мне очень много вопросов, Ио-ли. Сегодня я тоже хочу кое-что о вас узнать.
— Спрашивайте, Тоишо-сей, — сказала собеседница, тоже поворачиваясь на бок.
— Вы уже знали мужчин, — слова прозвучали скорее утвердительно, чем вопросительно, тем не менее девушка ответила, небрежно пожимая плечами:
— Наверное, Тоишо-сей. Только я не помню, кто это был, и не хочу вспоминать.
Даже в серой полутьме она заметила, как посуровело лицо Хваро. И вновь на помощь Ии пришли сериалы.
— Прошлое навсегда осталось в прошлом, Тоишо-сей. Сейчас у меня есть вы, и я даже думать не хочу о ком-то другом.
— Я очень рад, если всё так и есть, — недовольно проворчала любовница.
— А разве может быть по-другому? — искренне, как ей казалось, возмутилась пришелица из иного мира. — Неужели я давала повод подозревать меня в чём-то недостойном?
