Будущее без прошлого ( параллели Iii )

— Согласен. Скорей всего формулой полученной от пришельцев занимается медицинская служба нашего Советника. Глупо было бы оставлять сапожника без сапог. Конечно их сотрудники сидят на таблетках. Пора его будить.

— Не спать, — крикнул Пинтюхин на ухо медику, одновременно выбивая из-под него стул, — Кого вы здесь держите?

Капитан схватил ничего не соображавшего спросонья дежурного за волосы, повернул его голову к экранам и стал усиленно трясти.

— Де-де-вуш-вуш-ку и-и-и муж-чи-чи-ну, — попытался ответить человек в белом халате, рискуя прикусить язык.

— Внятно скажи — гаркнул Пинтюхин и прекратил тряску.

— Мужчина неизвестного происхождения и еще девушка "оболочка", — заикаясь, но более-менее внятно ответила жертва капитана.

— Больше никого? Что с ними делаете?

— Никого. Вечер Работы завершены, все разошлись. Эксперименты. Исследования.

— Какие эксперименты? Он же человек, — возмутился Серес.

— Он чужой. Биохимия не похожа на нашу. Приказ Советника.

— Заткнись и веди нас к ним, — распорядился Пинтюхин.

— Подожди, — попросил мутант и обратился к человеку в белом халате, — У тебя парализующие инъекции есть?

— Есть.

— Капитан, отведи его к лифту. Пусть сначала сделает уколы охранникам.

Врач службы безопасности покорно выполнил приказание, а затем повел Сереса и Пинтюхина вглубь помещения, где располагались камеры схожие с той где недавно прибывал мутант, но чуть более приспособленные для обитания в них.Серес с сожалением смотрел сквозь решетку на бледное лицо пришельца. Тот не шевелился, глаза были закрыты.

— Что в капельнице? Чем вы его накачиваете?

— Ничего страшного. Просто сильное успокоительное. Спит сильное успокоительное, — полный ненависти взгляд Сереса не сулил медику ничего хорошего и, заметив его, он стал усиленно оправдываться, — Не я процедуру назначал. Дневная смена капельницу ставила. Я лично не делал уколы. Не надо на меня так смотреть.

— Ты сможешь привести его в норму.

— Да.

— Сколько тебе понадобится времени.

— Полное восстановление функций организма процесс длительный...

— Пинтюхин, застрели его. Он нам больше не нужен.

— Стойте. Не надо. Можно применить интенсивную терапию. Она займет несколько минут.

— Это не опасно?

— Совершенно. Просто человек будет чувствовать себя немного сонными.

— Приступайте. Капитан, проследи за ним, а я займусь девушкой.

Серес подошел к следующей камере и позвал:

— Катя.

Девушка перевела ничего не выражающий взгляд на мутанта. Глаза у Кати оказались карими, а свойственная "оболочкам" пустота придавала им скорее вид головокружительной бездонности. "Не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни" — всплыли в памяти слова песни, которую слышал в своей жизни Сергей Безымянный.

— Сейчас я открою камеру, и вы сможете выйти.

В глазах у девушки мелькнул страх.

— Вы снова будете меня мучить?

— Нет. Вы получите свободу и вернетесь к тем, кто вас послал сюда.

— Я помню. Меня зовут Катя. Мне приказали добраться до вас и сказать нечто очень важное. Ах, да. Вы должны просканировать мне мозг, а затем я вернусь вместе с вами. Не бойтесь, я помню дорогу. Они обещали мне помочь, когда я вернусь.

— Обещали — помогут. Ты вернешься к ним вместе со мной.

Серес вставил электронный ключ, изъятый у охранников в замок, решетка поползла вверх и девушка радостно выпорхнула из камеры.

Тем временем Свиндича успешно вывели из состояния беспамятства, и можно было двигаться дальше.

— Серес, какие мысли? — поинтересовался Пинтюхин.

— Пока одна, — мутант кивнул в сторону медика и Пинтюхин плотоядно улыбнулся.

— Таблетки отдай, — попросил он.

— К-к-а-а-кие та-та-блетки, — переспросил медик, который снова начал заикаться.

— Таблетки от потери памяти. Могу их и на трупе поискать.

— Зачем на трупе? Вот, пожалуйста, — медик протянул круглый вытянутый металлический цилиндр небольшого диаметра с таблетками и хотел улыбнуться, но получилась перекошенная страхом физиономия.

Пинтюхин забрал лекарство, а в ответ протянул шприц с парализующей инъекцией:

— Коли себе.

— Я не могу. Моментальный эффект, вдруг я сломаю иглу. Лучше вы. Пожалуйста. Только не убивайте.

Когда медик службы безопасности беззаботно улегся на полу "хранилища одиннадцать" капитан снова вернулся к своему вопросу.

— Теперь какие мысли?

— Нам надо добраться до Института Памяти. Из него мы сможем беспрепятственно исчезнуть. "Реанимация" идет круглосуточно. Переоденемся, прикинемся "оболочками" и нас вывезут из центра города. Если отсюда доберемся до кабинета Советника, то оттуда дорогу до подземного перехода я знаю.

— Серес, проблема не в этом. Ты забыл? Я сотрудник Управления безопасности. Дорогу к Институту я и без тебя знаю. Проблема в другом. Нас двое. Лишь только мы появимся в Управлении, нас попытается задержать первая же встречная тройка. Начнется суматоха, поднимется тревога и тогда до туннеля нам не добраться.

Пинтюхин был прав. Им нужен третий человек в форме сотрудника Управления безопасности. Серес с надеждой посмотрел на своего гостя, но тот с трудом стоял на ногах и покачивался. Тогда взгляд мутанта остановился на Кате. Девушке на вид было лет двадцати, и она обладала немного угловатой фигурой: прямые широкие плечи и узкие бедра. Если спрятать ее длинные немытые волосы под фуражкой она могла бы отдаленно сойти за мужчину.

— Есть третий. Сейчас попробую подобрать ей форму.

Вскоре мутант вернулся с одеждой самого худенького из обезвреженных охранников.

— Переодевайся, — Серес кинул Кате форму. Она подхватила на лету одежду и замерла с ней в руках. На глаза девушки навернулись слезы.

— Катя, в чем дело?

— Я стесняюсь, — чуть слышно прошептала девушка.

— Мы не смотрим. Хочешь, мы все выйдем и подождем тебя за дверью. Дверь найти сможешь?

В ответ Катя согласно кивнула.

— Ничего не получится. У нее же глаза пустые. Ее расколет первый встречный, — капитан высказал свое мнение Сересу, когда они вышли за дверь хранилища.

— Нет другого выхода. Надвинем фуражку на глаза. Хорошо, что службе безопасности так нравится форма, что вы наверно даже спите в головном уборе.

Из хранилища вышла Катя. Взглянув на нее капитан подвел итог:

— Знаешь, мутант, неплохо. Даже шрам к лицу. Боевой офицер.

— Катя, идете рядом с нами. Не отставать и не перегонять. Рот не открываете, о чем бы вас не спросили. Мы рядом, мы разберемся. Все. Вперед, — Серес с капитаном подхватили под руки пришельца и шагнули в кабинку лифта.

— 15 —

— Выстрели по ним разок. Достали. Бегут за нами и лают, — молоденький лейтенант толкнул в спину сержанта занимающего место стрелка.

— Нет, я собак люблю. Если бы крысы, выстрелил. А собаки пусть бегают. Мне один мутант во время реабилитации рассказывал, будто раньше их даже дома специально держали. Самые преданные и верные людям существа были.

Серес сидел внутри бронированной машины и старательно делал отрешенный вид. Рядом сидела Катя, без всяких усилий и так имевшая абсолютно безразличное ко всему лицо, и Свиндич, который продолжал пребывать под действием лекарств и спал несмотря на проникающий даже сквозь броню оглушительный лай увязавшейся за ними стаи собак чем подозрений вызвать не мог.

Пока план мутанта успешно воплощался в жизнь. Они смогли добраться до Института и подняться в одну из комнат, предназначенных для восстановления памяти. Здесь Катя снова переоделась в свою, специально захваченную для этой цели из "хранилища одиннадцать" одежду. Все должно было выглядеть так, словно семья сотрудника безопасности в полном составе одновременно потеряла память, а подобные случаи бывали. Пинтюхину оставалось только отдать по связи приказ охране встретить на выходе из комнаты и вывести за пределы города, не подлежащие реанимации "оболочки". Подобная практика стала обычным делом и не вызывала подозрений. На руку оказалось и то, что внутренней охране Института Памяти запрещали входить в комнаты, где проводилась "реанимация", так как любая мелочь, а тем более появления во время операции новых людей могла перевести "оболочку" в состояние, не подлежащее лечению. Пинтюхин уходить вместе с Сересом отказался.

— Кто вам обеспечит эвакуацию из института, если не я. Офицер службы безопасности должен отдать команду на вывоз оболочек и лично проконтролировать ее выполнение — аргументировал он свой отказ, — Во-вторых, если я уйду, вину возложат на Петра, а у него двое детей, девочка и мальчик. Это вас ненормальных подкупить тяжело, а в Службе Безопасности обычные люди. При помощи бутылочки с лекарством попробую и себя и их спасти, а не получится, смогу хотя бы доказать, будто вынудил его помогать силой и тогда семью надеюсь не тронут. В-третьих, пока я тут ломаю комедию, у вас будет возможность уйти подальше, до того как поднимется тревога.

Серес не стал спорить. Он был согласен с капитаном, но сверх того еще и не доверял тому до конца. Хочется человеку жизнью рискнуть — пусть рискует. Свойственная мутантам жалость к людям у Сереса в свете последних событий сильно убавилась.

— С жиру бесились. Не знали, куда еду девать, раз собак в дом тащили. Хотя вот такое домашнее животное со шрамиком на щеке я бы с удовольствием завел. Симпатичная "оболочка" — лейтенант довольно засмеялся над собственной шуткой.

— Командир, перестань гадости говорить. Стыдно. Муж же ее рядом сидит, — не оборачиваясь, проворчал водитель, третий член экипажа.

— Муж — объелся груш. Он же все равно не помнит, что она его жена. И шурина своего не помнит, вместе служили вместе, награду получили, — лейтенант снова хохотнул, — Кстати, вот кому везет, так это братцу нашей красавицы. Спит без задних ног. Я бы тоже сейчас вздремнул. Сколько нам еще до большого кольца по этим колдобинам ехать?

— Около часа примерно.

— Сержант, переключи связь с меня на общие динамики, а то вдруг отцам командирам среди ночи в голову идея какая стукнет. Я отдохну немного, если что — будите.

— Командир, не положено. Вдвоем в боевой машине нельзя оставаться.

— А кто узнает? Ты расскажешь? За дорогой лучше следи, а то я смотрю ты еще тот водитель. Ни одной ямы не пропускаешь.

Лейтенант был совсем молоденьким, упивался своей властью, и его необоснованное самомнение приняло такой размер, что уже не умещалось в его маленькой душе, а выпирало во все стороны. Это и помогло Сересу. Будь на месте лейтенанта другой или если бы командир считался с мнением своих более опытных подчиненных, мутант не услышал бы приказ из Управления безопасности и неизвестно, как события развивались бы дальше, но динамики громкой связи ожили и в узком пространстве боевой машины раздалось:

— Всем патрулям и мобильным постам! Разыскивается группа граждан, сбежавших из-под медицинского надзора, носителей нового смертельно опасного штампа южно-африканского гриппа. Группа состоит из двух мужчин в форме сотрудников службы безопасности и женщины. Особая примета: у женщины на правой щеке шрам. Осторожно, один из мужчин мутант. В случае обнаружения группы мутанта, как особо опасного ликвидировать на месте, остальных задержать и доставить в Управление.

Сержант-стрелок растерянно уставился на Сереса, одной рукой толкнул локтем в бок лейтенанта, а второй потянулся к ручному боевому лазеру.

— Чего? — похоже, командир действительно заснул и приказа не слышал.

— Приказ..., — начал сержант, но договорить не успел. Резким движением мутант перехватил тянувшуюся к оружию руку, дернул на себя и ударил ребром ладони по внешней стороне локтевого сустава. Раздался характерный хруст, и сержант взвыл от боли. Следующим движением Серес забрал себе лазер и одновременно, схватив лейтенанта за шиворот, ударил его головой о бронированную стенку кабины. Через мгновения мутант держал лазер у виска молодого командира и кричал:

— Сидеть! Не шевелится! Иначе я ему все тупые мозги выжгу!

Силы у Сереса еще не восстановились до конца, но на один бросок их хватило. Хотя к горлу все же подкатил комок, а перед глазами несколько секунд двоилось. И еще одну странную особенность заметил мутант у себя. Он почувствовал радость от того, что ударил лейтенанта. Более того, ему очень хотелось ударить этого человека еще раз. "Странные чувства меня посещать начали. Надо будет на досуге поразмыслить" — решил Серес.

Бронированная машина дернулась и остановилась.

— Что ты хочешь? — обернулся водитель к мутанту.

— Мотор не глуши. Пока не шевелись и слушай. Свое оружие кинешь мне под ноги. Затем аккуратно достанешь лазер лейтенанта и кинешь рядом. Вылезешь из машины первым и поможешь выбраться сержанту. Лейтенанта отпущу последним. Начнешь двигаться на счет три. Понял?

— Ночью без оружия в нежилом районе нам не выжить.

— Хорошо. Отойдете от машины на пятьдесят метров, и я брошу вам лазер. Теперь готов?

— Да.

— Раз, два, три.

Когда все требования Сереса выполнили, он бросил рядом с машиной один из лазеров, отобранных у экипажа, закрыл люк и бросился на место водителя. Мощности ручного лазера хватало, чтобы поражать цели на расстоянии не более тридцати метров, но судя по тому, с какой скоростью лейтенант метнулся к лежащему на земле оружию, следовало поторопиться, и мутант вдавил педаль газа на всю мощность аккумулятора.

Командир добрался до лазера и выстрелил, но луч растаял за несколько метров до цели.

— Ты труп! Труп! Тебе все равно не уйти, — кричал, брызгая слюной, лейтенант вслед удаляющейся машине, — Мы тебя по-любому достанем.

Серес этих слов не слышал и, посчитав, что опасность миновала, обратил, наконец, внимание на своих попутчиков.

— Приятель, ты в порядке. Проснулся?

— Уже в порядке, — ответил Свиндич, — Куда мы едем?

— Мы едем в единственное место, где возможно нам смогут помочь или по крайней мере окончательно прояснят ситуацию, а пока по прямой до выезда из города. Садись за руль Александр, вроде Сергей тебя так называл. Мне передохнуть надо.

Прежде, чем потерять сознание мутант заботливо поинтересовался:

— Катя, с вами тоже все нормально?

— Да. Спасибо.

Ответ девушки никто не услышал. Перед смотровым окном водителя промелькнула молния, и взрыв заглушил ее слова.

— 16 —

В первый момент, когда зависший в воздухе вертолет ударил лучом мощного лазера, Свиндич испугался, но вскоре догадался, что прямое попадание не входит в планы неизвестного стрелка. Тому приказали задержать машину, а не уничтожить вместе с пассажирами, но на узкой окруженной высокими домами городской улице прицельно попасть в двигательную систему было невозможно, и лазер бил чуть выше цели, чтобы деморализовать беглецов, заставить запаниковать и остановиться. Лишь только Саша это понял, он успокоился, закрыл смотровые щели, чтобы не ослепнуть и продолжал вести машину к границе города, ориентируясь по показаниям сенсоров и видео датчиков, старательно избегая широких улиц.

Жаль, долго так продолжаться не могло, потому что выехать из города можно было только по магистральным шоссе, а на них спрятаться от прицельного попадания будет невозможно. Оставалось надеяться на удачу, и попытаться на максимальной скорости проскочить открытое место, но очутившись на шоссе, стало понятно, что их дела обстоят совсем плохо. Немного отдохнувшему Сересу пришлось сменить за рулем неопытного Александра. На скорости мутанту удавалось спасать машину от попадания, но сразу после пересечения с кольцевой дорогой шоссе перекрывало несколько боевых машин и Сересу ничего не оставалось, как достигнув кольца резко свернуть на него с магистрали. Манёвр спас транспорт беглецов от прицельного залпа лазера. Луч лишь превратил участок дорожного покрытия на том месте, где мгновение назад находилась машина, в кипящее месиво. Вертолет ушел в сторону от дороги, чтобы развернуться для нового захода на цель. Из-за поворота скорость снизилась и стало ясно, второй раз вряд ли удастся избежать попадания. Вдоль кольцевой дороги тянулось неширокое поле, а за ним виднелся лес. Несмотря на отсутствие листвы, деревья стали бы хоть каким-то укрытием и мутант, свернув с дороги, направил машину через поле. Полоса деревьев стремительно приближалась, но вертолет приближался еще быстрее. Раздалось громкое шипение, бронированная машина дернулась, накренилась на правый бок и остановилось. От пола кабины пахнуло жаром.