Ну уж какой есть. Если тебя во мне что-то не устраивает, я могу в любое время вернуть тебя в ту яму, из которой вытащил. Там полно твоих единомышленников.

— Каюсь, босс, — выдает Десница, и мне трудно понять — иронизирует он или говорит серьёзно.

— Похоже, всё, что говорят обо мне, — правда, — шепчу я, поднимая взгляд на окружающую нас беспокойную публику. — Глава из меня ни к чёрту. Был и есть.

— Алекс, это был бы честный, дружеский поединок. Ничего предосудительного. Просто игра. Ради смеха... — торопливо объясняет Чери.

— Или по крайней мере, это можно было бы выставить таким образом. Ты это хочешь сказать? Кого ты пытаешься обмануть? Хотя знаете что? Мне плевать. Можете ненавидеть и презирать друг друга до посинения. Но на расстоянии. Или вам просто необходимо сделать свидетелями вашей страсти человек эдак с тысячу?

Они стойко молчат. Лишь по извечно бледному лицу Десницы как будто проскользнула ухмылка.

— Мы возвращаемся домой, — заявляю я, — но для начала... ты, Дис, никогда больше сюда не вернешься.

Возможно, это решение и стало для него ударом, но вида "правая рука" не подал. Это наказание достойно его легкомыслия. Он облажался, Дис это понимает.

— Как скажешь, босс.

К сожалению, всё не так просто.

— А знаешь, почему? — добавляю тише. — Потому что ты проиграл. А проигравшим путь сюда заказан, не так ли?

Да, потому что все "проигравшие" на арене Фомальгаута — мертвецы, а им возвращаться не свойственно.

Дис по-прежнему непоколебим и молчалив, но это спокойствие — кажущееся.

Что за хрень его босс несёт? Проиграл? Разве?

— Сдавайся, — мягко приказываю я, указывая взглядом на таймер.

Время не остановлено. Официально, бой продолжается.

Я знаю, что Дис, как и всякий воин, время от времени думал о такой вероятности, — потерпеть поражение. Вот только не при таких обстоятельствах. Для него проигрыш шел бы рука об руку со смертью, только так и никак иначе. И это было правильно.

То, что происходило сейчас? С моей стороны поступать с ним подобным образом — запредельная жестокость. Заставлять его уподобляться бесхребетным трусам, да еще здесь, в его Фомальгауте, на глазах людей, искренне верящих в его непобедимость и божественное происхождение...

Смотря на меня, Дис поднимает вверх два пальца, хотя, наверняка, некогда поклялся, что лучше сдохнет, чем позволит себе этот позорный жест.

— Пощады.

Я просто не мог поверить.

Ты действительно подчинился? Вот так просто?

Зал ненадолго оцепенел, после чего взорвался негодованием. Многие вскочили со своих мест в приступе праведного возмущения. По большей части это те, кто теперь обречен расстаться со своими деньгами.

Абсурд! Это не честно! Боя как такового и не было! Да кем этот недомерок себя возомнил?!

— Поздравляю с победой, Чери! — с притворным воодушевлением восклицаю я. — Ты ведь об этом так мечтал?

Конечно же нет. Он был оскорблен и унижен.

— Уходим.

Нам нужно было поскорее убираться отсюда. Фактически ограбить несколько тысяч самых влиятельных людей Амальтеи — это вам не шутки.

Сделав несколько быстрых шагов, я замечаю под ногами металлическую зажигалку ювелирной работы. Вероятно, Дис обронил её в пылу сражения. Она холодная, видавшая виды и сейчас испачкана кровью. Передам Деснице позже. Кажется, эта вещица важна для него.

6 глава.

Две недели — небольшой срок, особенно если речь идёт о призрачном перемирии. Почему призрачном? Во-первых, потому что войны как таковой ещё не было. Во-вторых, потому что непостоянство Гая не позволяло нам принимать его слова всерьез. Он мог запросто привести свою неисчислимую армию к нашему порогу завтра или через неделю. Точность наводит на него скуку. Непредсказуемость — его всё. Думаю, дома у него нет ни часов, ни календарей.

Как потом оказалось, Гай дал о себе знать не через две недели и не на следующие сутки после нашего с ним милого свидания (я предполагал и такой вариант развития событий). Спустя пять дней после моего возвращения в Безан, Стокрылый решился на "телефонные переговоры". Я был только "за", потому что обсудить нужно было многое, а такой метод существенно уменьшал риск снова схлопотать по морде.

Кто же знал, что в итоге наша беседа опять будет сведена к банальным угрозам и перечислению моих недостатков.

— Кем ты себя возомнил, а? Ты же никто, — с убедительностью богослова или политика вещал Гай, пока я, сидя за своим угнетающе огромным столом, разглядывал мелкие щербинки в крепкой древесине. Думаю, лет этому столу было сто, не меньше. — Меня и раньше поражал тот факт, что боссом назначили именно тебя. Помню, я ещё в тот раз подумал: "Предвечный, Децема в конец опустилась. Хуже быть не может". И тут снова появляешься ты, убеждая меня в обратном. Ты стал ещё более никчемным, слабым, бесполезным, убогим человеком. Раньше на тебя хоть смотреть было приятно, а что ты можешь сказать в своё оправдание теперь? Слушай, а ты никогда не думал, что боги таким образом пытаются подать тебе знак?

— Не знал, что ты такой суеверный.

— Только вдумайся: тебя назначают боссом "Децемы", и почти через год следует война с Иберией. Сначала "немая", которая истощает ваши земли. Люди пытаются спастись от голода и нищеты, потому бросают свои дома и уходят из зоны вашего влияния. Ты предпринимаешь жалкую попытку государственного переворота, тебя хватают, отправляют на Землю, Иберия подписывает указ о роспуске "Децемы". И начинается самая настоящая разрушительная, кровопролитная война. Люди гибнут сотнями. Предательства, репрессии, казни, ссылки. По твоей вине погибает древнейший, благороднейший род Нойран. Весь Эндакапей в ужасе, ведь их обожали. При них на этих землях был порядок, они чтили законы и умели нравиться своим подданным. И что теперь? Казалось, наконец-то наступило долгожданное затишье, как снова появляешься ты, и всё повторяется. Понимаешь, как это выглядит?

— Спасибо за такой увлекательны исторический экскурс, но в том, что тебе захотелось побряцать оружием — не моя вина. Война — твоя идея, так что не знаю, как там было в прошлом, но в данном случае тебе нечего мне предъявить.

— Это ведь не твоё, Эла, — продолжал настойчиво увещевать меня Гай. — Ты и сам это понимаешь. Сказать, почему тебе так трудно отойти в сторону? Потому что ты по жизни сирота. Родители тебя бросили, они тебя не хотели, ты был им не нужен. Поэтому ты теперь так боишься потерять свою новую семью, даже если она построена не на кровных узах, а на круговой поруке и одержимостях разной степени извращенности. Ты знал, что "Децема" — единственный клан, старейшины и высший офицерский состав которого не являются родственниками? Вы дефективные, понимаешь? Каждый из вас в прошлом — трущобный оборванец, нищий, озлобленный, брошенный ребенок, которому однажды повезло вытянуть счастливый билет. Поэтому вы так цепляетесь друг за друга. Поэтому ты так стремишься разрушить мою семью, так ведь?

— Плевал я на тебя и твои умозаключения.

— Ты нам просто завидуешь. Я и Чери — настоящие братья, мы одной крови, у нас был любящий родитель, мы — семья в полном смысле этого слова. И тебя это бесит, я прав?

— Знаешь, в эту игру можно и вдвоём играть. Тебя ведь тоже многое бесит. К примеру, то, что собственный брат предпочел меня — трущобного, убогого оборванца, тебе — могущественному владыке Эндакапея. Что ещё тебя бесит? Что большая часть твоей армии, которой ты так кичишься, — бывшие подданные Нойран, и верны они тебе лишь потому, что ты женат на Илоне. Но стоит ей уйти от тебя, и ты останешься наедине с осознанием собственной беспомощности и ненужности. К слову, что-то мне подсказывает, что это легко устроить, ведь ты изменяешь ей направо и налево, а мне в руки как раз попало очень интересное видео...

— Ты — младенец по сравнению со мной, Эла. Думаешь, у тебя получится меня запугать? Шантажировать? Можешь подрочить на это видео, когда появится время, будет хоть какая-то польза от работы твоей никчемной разведки. К слову, пока твои бесполезные шпионы добывали на меня компромат, мои люди тоже постарались и принесли до жути интересные данные. Судя по ним тебе там сейчас несладко. И даже не пытайся делать вид, что у тебя всё под контролем.

— А у меня всё под контролем, Гай. По крайней мере, мои люди мне верны. А в Тавросе сейчас только и говорят о том, что тебя кинул собственный брат. Совсем скоро твои старейшины и твоя жена всерьез зададутся вопросом "почему?" и придут к выводу, что его поступок не лишен смысла.

— Отвали от моей жены, недоносок. Не знаю, каким образом ты заполучил моего брата, но до неё тебе не добраться.

— Не очень-то и хотелось.

— Знаешь, у тебя ведь ещё есть возможность заслужить моё прощение. Просто верни мне его...

Гай лжет. Он уже давно всё решил. В его идеальном мире "Децемы" существовать не должно.

Я в очередной раз пытаюсь ему объяснить, что его брата никто не похищал, что он находится здесь по собственной воле и...

— Иди к дьяволу. Я не собираюсь верить в этот бред. Мне нужно поговорить лично с ним.

Аллилуйя!

Я с готовностью выполняю этот запрос.

Но связаться с Чери оказывается не так уж просто. Сейчас поздний вечер, и парень может быть, где угодно. Когда он наконец-то добирается до передатчика, его дыхание — тяжелое, учащенное. Вероятно, тренировка, а может, попытка наверстать упущенное...

Он охотно соглашается побеседовать со своим братом, а я чувствую себя неловко из-за того, что буду вынужден стать свидетелем их бесконечно долгого разговора.

— Твоё появление при таких обстоятельствах... это шок, — сбивчиво говорит Гай. — Я себе это не так представлял, можешь ты это понять или нет? В тот раз я даже не успел рассмотреть тебя толком, обнять.

— И кто в этом виноват? — отвечает на это Чери. — Ты же сам сказал мне убираться.

— Я... я?! Я решил, что ты под кайфом, что тебя шантажируют или что "разделитель" повредил тебе мозги. Ты хоть можешь себе представить, как это выглядело? Ты на стороне "Децемы"? Ты же раньше терпеть не мог любое упоминание о них!

— Я не на стороне "Децемы", я на стороне Алекса.

— Разве это не одно и то же?

— Нет, ведь я преследую интересы не целого клана, а одного единственного человека.

— А ты вообще в курсе, что этот "один единственный человек" босс "целого клана"?

— Да, так сложилось.

— Хреново сложилось. Просто хуже некуда!

— Я лишь пытаюсь тебе объяснить, что окажись Алекс... да кем угодно... военным или простым гражданским, семейным человеком или бездомным... да будь он хоть разносчиком пиццы, я бы всё равно последовал за ним. А "Децема" меня не интересует.

— Да я бы тоже предпочел, чтобы твой долбаный Алекс оказался разносчиком пиццы, может, тогда ты сейчас был бы со своей семьёй, а не...

— Сладкий, ты вернешься в постель? — раздается в динамике приглушенный нежный голос, и Гай разражается проклятьями.

— Прости, брат, — вздыхает Чери. — Ты тут не при чём...

— Даже не вздумай кормить меня этой хернёй в стиле "дело не в тебе, дело во мне, сердцу не прикажешь".

— Именно так. Это моё решение и...

— Сладкий, почему бы тебе уже не позвать этого Алекса сюда?

— Ты уберёшь уже эту шлюху подальше от передатчика или нет?! — ревёт в припадке ярости Гай.

— ... и как реагировать на него — твоё личное дело.

— А вот тут ты прав. Рассказать, как я на него отреагирую? Я твоего долбаного Алекса живьём выпотрошу, как поросёнка... Надеюсь, тебе хорошо слышно, а, "Алекс"?

Увы, мне всё слышно очень хорошо.

— Максимум, что ты можешь, — угрожать ему и тешить себя воспоминаниями об инциденте на Цитре. Бить его снова я не позволю, — со всей убедительностью заявляет Чери.

— Бить? Да я едва его задел, тебе ли не знать!

— "Заденешь" ещё раз — убью.

— Будем считать, что я этого не слышал, чокнутый сукин сын! Неблагодарный недоносок! Уже забыл, сколько проблем ты принёс отцу и мне? Сколько раз мы вытаскивали тебя из дерьма, ставя на кон свою репутацию! Никогда бы не подумал, что скажу это, но я рад, что отец мёртв, и ему не доведётся узнать, как ты поступил с нами, на кого ты нас променял. И ты... ты мне за это ответишь, ясно тебе? Видимо, мои уроки уже выветрились из твоей бестолковой головы, но я освежу тебе память. Я притащу тебя домой, рыцарь грёбаный, и на глазах у всего клана... ох, почему ты не с мамой, малыш Мёрди?

Очередной фокус от нервной системы Гая: разъяренный босс на глазах у изумленной публики превращается в любящего папашу. Вуаля.

— Иди ко мне, сынок. Нет, папа больше не сердится. — Я просто не верю своим ушам. Этот голос способен на такие нежные интонации, серьёзно? — Помнишь, я тебе рассказывал о дяде Чери? Ну так вот, он сошел с ума и не хочет к нам возвращаться. Давай, поговори с ним как мужчина с мужчиной.

— Дядечка, — тянет очаровательный детский голосок. — Папа очень без тебя грустит. Если ты не придёшь, то я сам съем торт, который мы с мамой для тебя приготовили.

Ох, как низко, Гай.

Однако Чери по-прежнему остается спокоен и непоколебим в своём решении, вынуждая меня вновь задуматься над причинами такой преданности. Не помню, чтобы шел на подобные жертвы ради Эльзы.

После разговора с Гаем возникла необходимость собрать Совет, что нами и было предпринято на следующее утро. После долгих, пространных рассуждений старейшины "Децемы" пришли к одному и тому же выводу — войне быть, как бы мне ни хотелось от неё уйти. Спорным оказался другой вопрос: удастся ли в этой войне избежать поражения? О безоговорочной победе речи вообще не шло.

Да, у нас была многочисленная, подготовленная армия, современное, мощное оружие, пара-тройка союзников и огромное желание поставить Гая на место. Но в сравнении с Тионами вся наша сила — это палка против пистолета. Дис, Бартл, Раск и Анна знали это всегда, поэтому искали другие пути решения проблемы, тогда как я...

— Я в это не верю. Как говорил Олафер, у каждого человека есть слабости, и Гай — не исключение. Должно быть что-то, что не позволит ему развязать эту войну. Какая-то деталь, которую мы упустили. Я чувствую это... нам просто нужно её найти...

— Босс, ты уже попытался, — напоминает искренне сочувствующий мне Бартл.

Он намекает на мою неудачу с Чери. Вместо того, чтобы устранить нависшую над нами опасность уничтожения, своей неосторожностью я сделал её еще более очевидной и неминуемой. Теперь у Гая появились личные мотивы. Что поделать, из меня хреновый манипулятор.

— Похоже, тут я ошибся, и Чери — не совсем та "слабость", которую мы ищем, — произношу я неохотно.

— Тогда на кой чёрт он нужен? — подаёт голос Раск, сверля новичка острым взглядом. — Если не вообще, то хотя бы за этим столом?

— Потому что при всей своей "ненужности", я не бесполезнее тебя, — отвечает брат Гая, заглушая мою попытку напомнить этим двум, что этот вопрос мы уже обсуждали.

— Ну, судя по всему, в одном то ты точно бесполезнее, Девственник.