"Метка Оборотня"

— Когда мы снова пойдем к нему в библиотеку?

— Ну, — беззаботно сказал Лиам. — Я подумал, что Кейси отвезет тебя туда на следующих выходных.

Айра моргнул и замер.

— А почему не ты?

Лиам сглотнул.

— Алеку ведь ты нравишься, Айра, очень нравишься.

— Ты тоже ему нравишься. Я же вижу!

Лиам внутренне вздрогнул.

— Может быть, но не так сильно.

— Но...

— Айра, тебе лучше поехать к Алеку без меня. Поверь мне.

Глаза Айры стали большими и серьезными.

— Прости, если это тебя расстраивает.

— Но ведь это тебе нужно увидеть Алека, тебе, а не Кейси.

Лиам нахмурился.

— Ты сможешь приглядеть за ним.

— Приглядеть? — настороженно повторил Лиам.

Айра умоляюще посмотрел на него, в глазах его светилась что-то похожее на... страх.

Лиам чего-то не понимал. Он думал, что Айра расстроится, но не испугается.

— Теперь я вспомнил мистера Алека, — прошептал Айра.

Лиам вздрогнул. Дурное предчувствие охватило его, пробежавшись мурашками по спине. Он сел на кровать рядом с Айрой и обнял брата. Айра приник к нему.

— Что ты вспомнил? — Выдохнул Лиам в темные, кучерявые волосы мальчика, мать которого отдала своих сыновей убийцам на воспитание.

— Что уже встречал мистера Алека раньше.

— В прошлом году в библиотеке, — подсказал Лиам.

— Нет, еще раньше. — Айру было едва слышно, и Лиаму пришлось сосредоточиться. Айра редко говорил о четверке, а когда говорил, его голос всегда был таким — тихим, почти шепотом — он с трудом выдавливал из себя слова.

Лиам подождал, потом поцеловал мальчика в макушку. Айра поднял голову.

— Однажды ночью они поймали его, Лиам, и поставили на нем метку. Они заставили меня подойти и лизнуть его, пока он спал. Чтобы я его запомнил. В тот день в библиотеке я вспомнил запах мистера Алека. Но сейчас от него пахнет лучше. Тогда с ним что-то было не так.

Наркотики. Четверка опаивала своих жертв. Лиам на секунду прикрыл глаза. Он не стал спрашивать Айру: "Ты уверен?" — потому что все — хотя не так уж и много — что Айра рассказывал ему о четверке до этого, всегда было правдой.

— Когда ты об этом вспомнил, Айра?

Ресницы опустились, словно он боялся, что что-то сделал не так.

— Довольно давно.

— Несколько дней назад?

Айра покачал головой.

— Больше. В прошлое полнолуние, да, точно. — Если Айра превращался в волка, значит, время он запомнил точно.

— Почему ты мне не сказал?

Айра должен был рассказывать Лиаму обо всех воспоминаниях. Они так договорились. Хотя Айре и не нравилось об этом разговаривать. Лиам был для брата почти личным психологом, хотя гораздо полезнее любого психолога, когда дело касалось "этих странных историй об оборотнях".

— Прости, Лиам.

— Не надо извиняться. Просто объясни, почему ты мне об этом не рассказал. — Лиам старался, чтобы в его голосе не прозвучало осуждение. Он не выносил, когда Айра весь словно съеживался.

— Я думал, что, если Алек будет жить с нами, он сам тебе все расскажет, и тогда мы сможем защитить его от метки.

— Это был твой план? — Лиам поднял бровь, когда Айра, кусая губы, посмотрел на него. — Почему ты думаешь, что Алек будет жить с нами?

— Потому что он нравится нам обоим, — просто ответил Айра.

Откинувшись на спинку кровати, Лиам вздохнул в волосы Айры. И не сдержавшись, все-таки спросил:

— Ты уверен, что на Алеке метка, Айра? — Лиаму очень хотелось бы, чтобы это было не так. — Четверка не была здесь почти год с тех пор, как я нашел тебя.

— Я помню, что, когда он спал, у него шла кровь. Его рубашка была вся красная. — Глухо произнес Айра, и Лиам прижал его еще крепче. — Это было за несколько дней до того, как ты меня вытащил.

Айре понадобилось немало времени, чтобы заснуть после всех этих откровений, и Лиам оставался с ним, пел любимые песни Айры, начиная с "Country Roads" и заканчивая "Who Let the Dogs Out".

Охрипнув, Лиам с тяжелым сердцем спустился вниз. Ему не хотелось, чтобы Айра видел, как на кого-то ставят метку. Он прекрасно понимал, как это ужасно. Ему хотелось, чтобы Алек ничего не знал о четверке.

Удивительно, что Алек до сих пор жив. Наверное, прикончив двоих членов четверки в прошлом году, Трей расстроил их план охоты на меченых.

Лиам взял трубку и набрал номер. Ответил Дэвид, судя по всему, он был очень недоволен. Он считал, что Лиам слишком много взваливает на плечи Вероники. Лиам старался делать это как можно реже — он знал, что Вероника охотно возьмет на себя все, что его мучает, если только он того пожелает — но последние несколько недель оказались чересчур насыщенными.

Вероника, как всегда, была рада его слышать.

— Привет, Лиам. — От одной только мысли, что ему есть, с кем поделиться тревогами, что он не одинок, как много лет до этого, Лиам воспрянул духом.

— Айра кое-что вспомнил.

— Хорошо. — В голосе Вероники послышалось напряжение, она готовилась услышать плохие новости.

Произносить это имя было больно, но Лиам все-таки выговорил его.

— Алек. Он вспомнил, что Алек был в руках четверки.

— Что?

— Айра говорит, что на Алека поставили метку.

Она не ответила.

— Лиам, тогда Алек был бы мертв. Они ведь выслеживают меченых или даже хуже. Почему его до сих пор не поймали?

Лиам чувствовал, как кровь стучит в висках, чувствовал страх за Алека, страх за Айру страх жизни, частью которой он чуть не стал с легкой руки их матери.

— Все, что говорил мне Айра до этого, я понимаю, это немного, но все это было правдой, Вероника.

— Я не утверждаю, что Айра лжет. Но он мог что-нибудь перепутать. Он был так расстроен и напуган, когда мы вытащили его.

— Знаю, но все же.

— Ладно, ладно. — Он услышал, как она вздохнула. — Тебе придется выяснить, правда ли это.

— О, просто здорово. Алек не хочет, чтобы я к нему прикасался, а мне нужно попросить его снять рубашку? Он скажет "А не пошел бы ты в задницу", и вовсе не в том смысле, в котором хотелось бы.

— Тебе придется, Лиам. — Снова пауза. — Думаешь, ты сможешь его соблазнить? Тебе ведь хочется этого?

Лиам хмыкнул.

— Да Алек возненавидит меня, пока я буду проверять, правда ли то, о чем рассказал Айра.

Он чувствовал растерянность. Алек был слишком хорошим для Лиама, который когда-то жил вместе с четверкой. И дело не только в этом — просто в то время Лиам был гораздо старше Айры.

— Если на Алеке метка, и он до сих пор жив, то он либо удачлив, либо умен, либо и то, и другое. Они не любят терять добычу.

— Должно быть, в прошлом году мы помешали им добить его, когда спасли Айру и застрелили двоих. Я попытаюсь завтра узнать подробнее.

— Как Айра?

— Немного не в себе. Но сейчас спит.

— Бедный мальчик. Но с ним все будет в порядке. Он сильный.

— Да. Ты права, — согласился Лиам просто потому, что это было целью всей его жизни — следить за тем, чтобы с его братом все было в порядке.

А вот насчет Алека Лиам не был так уверен.

Глава Четыре

Лиам устроился на бордюре у дома Алека. Это место показалось ему самым безобидным. Он не хотел доставать его на работе и не хотел торчать у его двери на третьем этаже. Алеку наверняка и этот бордюр покажется вмешательством в личную жизнь.

Лиам вздохнул. По вторникам библиотека закрывалась в пять. Сегодня к Алеку должны были заехать Айра и Кейси, поэтому Лиам решил подождать здесь. Конечно, Алек может вернуться и через несколько часов. Но это ничего, Лиам умел быть терпеливым, и промозглый холод его не беспокоил. В конце концов, у него волчий метаболизм. Прошло полтора часа.

Когда солнце уже садилось, он краем глаза заметил Алека, но не стал поворачиваться. Он продолжал расслабленно сидеть, опустив руки и ровно дыша. Пусть Алек сам решит, подходить к нему или нет, хотя, если он не подойдет, Лиаму придется придумывать новую стратегию. Он заранее с ужасом представлял, как будет подстраивать какую-нибудь случайную встречу. Учитывая опыт с четверкой, Алеку совсем не понравится, что его преследуют, и неважно, какие у Лиама намерения.

Алек остановился и — казалось прошла целая вечность — направился к нему. Правда, здороваться он не стал.

Подняв глаза, Лиам попытался улыбнуться.

— Эхм, привет, Алек.

— Что ты здесь делаешь? — Алек бросил на него пустой, равнодушный взгляд, Лиам подумал, что дело, похоже, не только в том, что Алек совсем не рад его видеть. Он выглядел абсолютно разбитым.

Лиам встал и оттряхнул руки. Алек сделал шаг назад, словно почувствовал, что Лиаму хотелось поцеловать его. У Алека был идеальный рот, уголки губ приподнимались, если он был доволен, и опускались, если — нет. Как сейчас. И все равно его рот оставался чертовски сексуальным.

Алек явно начинал злиться от такого пристального рассматривания.

Не пытайся показать, кто здесь главный. Лиам отвел глаза.

— Хочешь кофе?

— Нет.

Лиам почесал затылок.

— Все в порядке?

— Почему бы нет?

Потому что на тебе метка.

— Айра беспокоился о тебе. — Да, верно, глупость сморозил.

Алек нахмурился и промолчал. Очевидно, он считал, что поддерживать беседу — не его забота.

Лиам не знал, как к нему подступиться. Эта встреча проходила гораздо лучше, когда он проигрывал ее в уме: Алек — хоть и несколько настороженный — был рад тому, что у него появилась компания.

— Послушай, может, перестанешь меня гипнотизировать? — спросил Алек.

Сложив руки на груди, Лиам слегка отвернулся. Ему чертовски хотелось сбежать прежде, чем он выдаст, как ему на самом деле неловко. Еще и оттого, что в глазах Алека ему очень хотелось выглядеть человеком опытным.

— Лиам, — уже мягче сказал Алек. — Думаю, нам лучше больше не встречаться, хорошо?

— Но. — Лиам все-таки заставил себя сказать это. Он не знал, как еще достучаться до Алека. — Ты мне очень нравишься.

— Прости. — Отказ ранил бы сильнее, если бы Лиам вдруг не почуял его панику.

— Алек, — поспешно сказал он, потому что Алек уже разворачивался, чтобы уйти.

Тот напряженно застыл и обернулся.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда.

Алек поднял руку.

— Какая разница? Просто хватит, договорились? И оставь меня в покое.

— Ты с кем-то встречаешься?

Алек замер.

Лиам сам ответил на собственный вопрос:

— Ни с кем. Ты прячешься здесь в одиночестве.

Тяжело дыша, Алек стоял на месте.

Не прикасайся к нему. Только не прикасайся.

— Почему?

Алек невольно прижал правую руку к левой стороне груди, и у Лиама внутри все болезненно сжалось.

— Послушай, у меня был ужасный день и... — плечи Алека опустились. Он покачал головой. — А, какого черта. Это ведь не имеет значения, да? Ничто не имеет. Пойдем.

Это имело значение, и, хотя в приглашении не прозвучало особого энтузиазма, Лиам его принял.

Подымаясь по ступенькам, Алек думал, что стать хуже этот день просто не может, хотя Лиам всегда мог доказать обратное.

Его работа, Алек потеряет работу. А ведь она — единственное, что у него было. Единственное. Книги и дети. Они помогали ему чувствовать себя нужным. Без них его жизнь станет абсолютно пустой.

Шэрон. Алек закатил глаза. Она всегда с таким энтузиазмом относилась к его так называемому "образу жизни" — хотя не то чтобы у него был какой-то там образ последнее время — ему чертовски действовало на нервы, когда она почти во всех разговорах упоминала о том, что он — гей, но он привык к этому. Потому что она не хотела ничего плохого и потому что именно она устроила его на эту работу.

Но сегодня Шэрон расшумелась. Их босс услышал слово "бой-френд" и потребовал объяснений. Конечно, по закону он не мог уволить Алека за сексуальную ориентацию, и, возможно, Алек просто слишком остро на все реагирует, но, черт побери, он не мог позволить себе потерять эту работу. Это все равно что признаться, что он ни на что не годен. Хотя так и есть. У него даже диплома колледжа нет. Шэрон помогла ему заполнить бланк заявки. И не нужно быть гением, чтобы доказать, что Алек был принят на работу по поддельным документам.

А теперь еще Лиам объявился, от его присутствия у Алека по коже мурашки бегали. Он полез за ключами в карман. Лиам стоял рядом и следил за ним. Такой грациозный, сексуальный... и абсолютно ненормальный. Настоящий маньяк. Да, за последние два года его вкусы стали гораздо непритязательнее. А он-то думал, что хуже чокнутого старины Билла быть не может.

Алек вошел в квартиру, бросил ключи и бумажник на стол и направился к холодильнику за пивом. Он открыл одну бутылку для Лиама, молча протянул ему и уселся на стул.

Он не станет начинать разговор, черт возьми, хотя Лиам явно не может подыскать слова. Какая-то часть Алека хотела помочь ему, но у него не было сил на неловкую болтовню. Не было сил даже смотреть на Лиама. От этих золотистых глаз и красивого лица у него подгибались колени.

Лиам прерывисто вздохнул как будто от отчаяния. Когда Алек поднял на него глаза, Лиам сделал то же самое. Золотой мальчик казался растерянным. Что, правда, не объясняло, что он тут делает, хотя Алеку несколько полегчало.

— Ты сегодня тоже собираешься на меня напрыгнуть? — спросил Алек.

Лиам поморщился.

— Нет, прости за ту ночь.

Алек хлебнул пива, сделав вид, что не услышал извинения.

— Тогда зачем ты здесь?

Избегая его взгляда, Лиам пробормотал:

— У меня к тебе просьба.

— Слушаю.

Снова этот вздох. От него Алеку хотелось успокоить Лиама. Если бы он или Лиам были хоть немного нормальными, то они могли бы попробовать. Но не так, не так.

Лиам наклонил голову.

— Ну? — раздраженно спросил Алек.

— Ты не снимешь рубашку? — спросил Лиам, и его передернуло.

— Нет. — Едва сдерживаясь, Алек поставил бутылку на стол и встал. — Вот твой ответ. А теперь убирайся.

— Черт. — Лиам снова отвел глаза. От его отчаяния Алеку стало не по себе. Он пригласил Лиама, потому что в тот момент ему было на все наплевать. Но апатия никогда не длилась слишком долго, и он пришел в себя настолько, что поведение Лиама просто ставило его в тупик.

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— Послушай. — Лиам внимательно посмотрел на Алека. — Обещаю тотчас же уйти отсюда. Только сними рубашку.

— Нет. — Это какой-то идиотизм. Идиотское завершение такого же идиотского дня. Самый красивый парень, которого Алек когда-либо встречал, попросил его снять рубашку, и это его взбесило. Алеку захотелось его ударить.

Взглядом словно прося прощения, Лиам отставил нетронутое пиво.

— О нет. — Алек отпрянул, но Лиам последовал за ним.

— Это все, что мне нужно. Все.

— Я не хочу, — бросил Алек сквозь зубы. Он не знал, что Лиам ожидает увидеть. Грудь у него была неплохая, но теперь ее пересекал шрам. От одной мысли о нем Алеку стало плохо.

Лиам протянул к нему руку, и Алек отпрыгнул назад, налетев на стену.

— Чшш, — успокоил его Лиам, и Алек задумался, что делать: дать отпор или... дать отпор. Сердце его ухнуло вниз, но не только от страха, ну, разве не шизофрения? Ему что, нравится, когда Лиам ему угрожает? Да что, черт побери, с ним творится?