Мириам перенесла свои образцы из озера в холодильные камеры и пропустила некоторые из них через небольшой бортовой научный пакет. Она болтала о том, что обнаружила. Пул поощрял ее больше, чем Дзик, но даже этого было немного. Дзик и Пул в тот момент были больше заинтересованы в игре с гондолой. Они сидели за импровизированным пультом водителя и обсуждали передаточные числа и характеристики больших шин. Пул даже настоял на том, чтобы самому вести машину, хотя Титан по большей части был таким плоским и скучным, что он легко мог бы поручить эту работу бортовым системам. Мне казалась очевидной польза от возможного присутствия специалистов-биологов на подобной прогулке. Только Мириам, казалось, испытывала неподдельную страсть к жизненным системам, которые мы должны были здесь изучать; Дзик и Пул слишком легко отвлекались на технологии, которые, в конце концов, были всего лишь средством достижения цели.
Однако они переделали интерьер, чтобы он казался немного менее тесным. Кушетки были разделены и расставлены по всему салону, так чтобы можно было сидеть прямо, оставляя немного места для локтей. В кабине было повышенное давление, поэтому мы могли снять шлемы, и хотя раздвижные стенки больше не работали, оставалось место для того, чтобы каждый мог снять свой экзокостюм. Пул приказал нам сделать это; мы уже пробыли в скафандрах несколько часов, и им, да и нам самим, требовалось некоторое время передышки. Пул оборудовал отгороженную зону, где мы могли позволить нашим снятым скафандрам выполнять свои функции самообслуживания, пока мы принимали душ с водой, переработанной из нашей мочи и пота, что считалось намного безопаснее, чем растаявший лед спутника. Сначала сам Пул принял душ, а затем Мириам. Она торопилась, ей не терпелось вернуться к своей работе, и она продолжала говорить, даже когда приводила себя в порядок.
После того, как Мириам вышла из душа, настала моя очередь. Он моросил как мелкий дождик, к тому же чуть теплый, но я с облегчением позволил своей коже напиться воды. Однако я действовал быстро; поскольку неизвестные опасности Титана были всего в нескольких сантиметрах за хрупкими металлическими стенками гондолы, я не хотел долго находиться вне защитного скафандра.
Вряд ли это была комфортная поездка, даже если не принимать во внимание расчетливое лицо Гарри Пула, смотревшее с настенной панели. Я вздохнул с облегчением, когда через пару часов мы добрались до места назначения.
В этот момент Билл Дзик был в душе. Надежно защищенный скафандром, без оскорбительного присутствия Дзика, я смог сесть на свою кушетку и посмотреть через плечи Мириам и Пула на пейзаж за окном. Этот криовулкан представлял собой холм, выступающий из ландшафта в нескольких километрах к западу от нас. Он выглядел как огражденный вулкан, наподобие Гавайев или горы Олимп, купол с плоским профилем и кальдерой на вершине. Пока мы там сидели, он не извергался, но я мог видеть последовательные слои "лавы", покрывавшие его бока. Эта лава была сильно сдобренным аммиаком водяным льдом, который хлынул из странной мантии этого мира, моря жидкой воды, запертой подо льдом, в километрах под нашими шинами.
Что касается кратерного озера, то я не увидел ничего, кроме равнины, более плоской и даже более невыразительной, чем обычно, покрытой тонкой россыпью ледяного песка. Но озеро было там, хотя и скрытое. Пул извлек радарные снимки, на которых прямо перед нами был безошибочно виден профиль ударного кратера шириной в несколько километров. Столь мощным был импульс энергии, выделенной падающим астероидом или кометой — или, в системе Сатурна, возможно, фрагментом кольца или частью разрушенного приливом спутника, — что вода на месте может сохранять достаточно тепла, чтобы оставаться жидкой в течение длительного времени, возможно, тысяч лет. Такое озеро образовалось здесь, а затем покрылось тонкой коркой льда, поверх которой ветром нанесло слой песка. Но подо льдом оставалось соленое озеро, удерживавшее свое тепло.
И мы увидели еще больше похожих на губку разбросанных по круглому краю озера масс, подобных той, которую обнаружили завернутой в силановую пленку на берегу полярного озера. Эти массы располагались довольно равномерно вокруг заполненного озером кратера, и многие из них были расположены рядом с трещинами, которые, казалось, предлагали путь вниз, в глубинную структуру ледяной скалы под нами. Мириам с энтузиазмом начала собирать данные.
Тем временем Пул ломал голову над изображениями, полученными с самого дна кратерного озера. Он обнаружил движение, действующие неясные формы. Мне они показались похожими на машины, добывающие горную породу. Но я не мог достаточно хорошо прочитать изображения, и поскольку Пул не спрашивал моего мнения, я держал рот на замке.
Мириам Берг вскоре пришла в сильное возбуждение от того, что обнаружила. Даже когда она собирала данные и передавала их Гарри Пулу в "Крабе", она охотно выдвигала гипотезы. — Послушайте, думаю, очевидно, что здесь есть по крайней мере два вида жизни: силаны из этановых озер и губки CHON. Я провела небольшой ускоренный анализ тканей CHON. Они похожи на нас, но не идентичны. Они используют слегка отличающееся подмножество аминокислот для построения своих белков; у них там есть вариант нашей ДНК — другой набор оснований, другая система кодирования. Силаны, между тем, похожи на жизненные системы, которые мы обнаружили в азотных бассейнах на Тритоне, но опять же не идентичны, поскольку основаны на другом подмножестве молекулярных цепочек кремний-кислород.
— Возможно, обе формы жизни были занесены сюда посредством панспермии — естественного переноса жизни между мирами в виде чего-то вроде спор, выброшенных из своего родительского мира в результате столкновений и перенесенных сюда солнечным светом и гравитацией. Если бы CHON-жизнь системы возникла первой на Земле или Марсе, она легко могла бы дрейфовать сюда и поселиться в кратерном озере, следуя другой эволюционной стратегии. Точно так же силаны с полюсов приплыли сюда с Тритона или откуда-то еще, нашли подходящее место для жизни и пошли своим собственным путем, независимо от своих собратьев... — Она покачала головой. — Кажется замечательным, что здесь у нас есть место, этот спутник, перекресток, где могут сосуществовать семьи с разных концов Солнечной системы.
— Но есть проблема, — крикнул Билл Дзик из душа. — И ваши силаны, и ваши губки живут в кратковременно существующих условиях. Каждый год этановые озера на Титане практически пересыхают. И каждое озеро в кратере полностью замерзает через несколько тысяч лет.
— Да, — сказала Мириам. — Таким образом, обе формы должны мигрировать. И вот как, я думаю, они пришли к сотрудничеству...
Она наскоро набросала рассказ о том, как губки CHON покидали кратерные озера по мере их остывания и находили свой путь к летнему полюсу. Возможно, они добирались туда по глубоким трещинам, пробитым в ледяной коре Титана ударами, которые в первую очередь образовали кратерные озера, подобные этому. Там, внизу, они нашли бы жидкую воду на глубине в километры и недалеко от аммиачного океана. Она была бы холодной, соленой, не по земному вкусу, но была бы жидкой и пригодной для жизни. А на полюсе они нашли бы силановые лилии, плавающие в своих этановых морях. Лилиям, в свою очередь, нужно было мигрировать к зимнему полюсу, где выпадал дождем их драгоценный жизненный материал этан.
Мириам изобразила, как ее кулак касается расплющенной ладони. — Итак, они собрались вместе, губки и лилии...
— Чтобы создать птиц Титана, — сказал я.
— В этом и заключается идея. Сроки, должно быть, непростые, но и то, и другое нужно перенести. Птицы, хлопая крыльями, выплывают из озера, как мы и видели, направляясь к зимнему полюсу: губки в качестве тел или мозгов, силаны в качестве крыльев, одно ищет холод, другое — тепло, но оба нуждаются в движении. Возможно, губки попадают в пресные кратерные озера по пути, пересекая поверхность планеты. Это настоящий симбиоз, когда две совершенно разные сферы жизни пересекаются — и сотрудничают, поскольку без миграции ни одна форма не смогла бы выжить в одиночку. — Она посмотрела на нас с внезапным сомнением. — Мы все здесь любители. Я думаю, любой компетентный биолог мог бы найти в этой теории дыры размером с кольца Сатурна.
Дзик сказал: — Имея столь мало фактов, ни один компетентный биолог не стал бы даже выдвигать гипотезу подобным образом.
— Да, — сухо ответил Гарри со своей панели. — Но, по крайней мере, ты придумала правдоподобную модель, Мириам. И все это без необходимости пробуждать хотя бы крупицу чувств. Хорошая работа.
— Остаются вопросы, — сказала Мириам. — Возможно, губки обеспечивают птицам интеллект или, по крайней мере, какую-то направленность. Но как насчет энергии? Особенно лилии — довольно низкоэнергетическая форма жизни...
Майкл Пул сказал: — Возможно, я смогу ответить на этот вопрос; я провел собственный анализ. Могу рассказать вам немного больше об источнике энергии силановых лилий. Хотите верьте, хотите нет — даже в таком мрачном мире, как этот, я думаю, что они занимаются фотосинтезом. — И он пробежался по химии, которую, как ему казалось, он идентифицировал, используя совершенно другие соединения и пути молекулярной обработки, отличающиеся от фотосинтеза зеленых растений земной жизни на основе хлорофилла.
— Конечно, — сказала Мириам. — Я должна была это увидеть. Я никогда даже не задавалась вопросом, что делали лилии, когда они лежали на поверхности озера... Улавливали солнечный свет!
Гарри тоже был взволнован. — Эй, если ты прав, сынок, то, возможно, ты уже оплатил поездку. Низкотемпературные фотосинтезаторы на основе силана были бы чрезвычайно ценны с коммерческой точки зрения. Подумайте об этом, вы могли бы выращивать их в азотных озерах на Тритоне и путешествовать по внешней системе на живых солнечных парусах. — Его улыбка была широкой, даже на уменьшенном виртуальном изображении.
Пул и Мириам тоже улыбались, глядя друг на друга с чувством родства. У них был странный симбиоз, как у силановых лилий и CHON-губок; казалось, им нужно было волнение от внешних открытий и достижений, чтобы сблизиться.
Что ж, в этой приземлившейся гондоле царило счастливое настроение, самое счастливое с тех пор, как мы разбились. Даже Билл Дзик, принимая душ, издавал довольные звуки, похожие на хрюканье свиньи.
А потом раздался хруст, как будто огромные челюсти сомкнулись на кости, и вся гондола накренилась набок.
Я мгновенно надел шлем на голову. Пул и Мириам пошатнулись и начали выкрикивать инструкции друг другу.
Затем раздался еще один хруст, раздирающий звук — и крик, бульканье, быстро сдавленное, и порыв холодного воздуха внутрь, который я почувствовал даже через свой экзоскелет. Я повернулся и увидел, что рядом с душевой перегородкой в боку хлипкого корпуса гондолы проделана дыра, обнажающая багровую мглу Титана. Что-то похожее на клешню или огромную версию руки-манипулятора Мириам работало над корпусом, расширяя брешь.
А голый Билл Дзик уже замерз насмерть в нескольких метрах от экзоскелета, который мог бы его спасти.
Для меня этого было достаточно. Я распахнул люк в крыше гондолы и выпрыгнул наружу, не дожидаясь Мириам или Пула. Ударился о песок Титана и побежал так быстро, как только мог. Слыша хруст и жевание позади себя. Я не оглядывался.
Когда я прошел сотню метров, то остановился, отдышался и обернулся. Пул и Мириам следовали за мной. Я почувствовал облегчение от того, что, по крайней мере, не застрял на Титане в одиночестве.
И увидел, во что превратилась наша гондола. Напавшие на нее машины — а в том, что это были машины, я не сомневался, — были похожи на ледяных пауков с линзовидными телами длиной около десяти метров и типичными для низкой гравитации тонкими конечностями, три из которых оснащались хватательными клешнями на концах. Четверо или пятеро этих тварей трудились над обломками нашей гондолы. Я увидел, что сначала они взялись за колеса, из-за чего мы опрокинулись, и теперь быстро разбирали конструкцию на части. Мало того, за ними я увидел вереницу похожих тварей, которые уносили серебристые обломки — это могли быть только части гондолы — и тащили их вверх по склону к вершине криовулкана. Некоторые более крупные компоненты нашего судна, такие как модуль ВЕС-двигателя, они оставили целыми, но несли их с собой так же решительно.
Я видел, что через несколько минут от нашей гондолы мало что останется на поверхности льда — не считая Билла Дзика, который представлял собой обнаженный, распростертый на земле и смотрящий замерзшими глазами уродливый труп, не заслуживший постигшей его участи.
Голова Гарри Пула возникла в виртуальном мире перед нами. — Что ж, — сказал он, — это все усложняет.
Майкл отмахнулся от него, разгоняя пиксели, как мух.
10
— Дзик мертв, — сказал я. — И мы тоже. — Я повернулся к Майклу Пулу, сжав кулаки в толстых перчатках. — Ты и твои абсурдные амбиции — это всегда должно было однажды убить тебя, а теперь это убило нас всех.
Майкл Пул презрительно фыркнул. — И я жалею, что просто не бросил тебя в тюрьму там, на Земле, и не оставил гнить.
— О, Лета, — с отвращением сказала Мириам. Она перебирала разбросанный мусор, оставленный пауками. — Вы двое хоть представляете, как нелепо выглядите в этих скафандрах? Как две приготовившиеся к драке мягкие игрушки. Как бы то ни было, ты еще не умер, Йовик. — Она собрала мусор, веревки, несколько инструментов, несколько своих драгоценных флаконов для образцов, загадочные устройства яйцевидной формы, достаточно маленькие, чтобы поместиться в ее кулаке, и пакеты с едой.
Любопытство Майкла Пула овладело им. — Они забрали не все.
— Очевидно, нет. На самом деле, как ты мог бы заметить, если бы не был слишком занят обменом оскорблениями со своим пассажиром, они не тронули нас. Или Билла.
— Что же?
— Металл. Я думаю. Вывозится все, что содержит значительный металлический компонент.
— Ах. — Пул наблюдал, как пауки взбираются на свой вулкан, сжимая в своих огромных клешнях обломки нашего корабля. — В этом есть какой-то смысл. Единственное, чего не хватает этому спутнику, так это металла. С самого момента его образования. Даже ядро состоит в основном из легких силикатных пород, больше похожих на мантию Земли, чем на ее железное ядро. Что, возможно, объясняет, почему все наземные зонды, исследовавшие Титан за семнадцать столетий, исчезли без следа — даже следы ваших нелегальных сборщиков образцов, Имри. Их забрали из-за металла.
Мне было неловко участвовать в этом сухом обсуждении, но я сослался на массивные фигуры, которые видел на дне озера на радарных изображениях глубин. — Что если бы они занимались добычей полезных ископаемых? Возможно, они были родственниками этих пауков, судя по содержанию металла в метеорите, который в первую очередь образовал кратер.
Пул поджал губы, явно стараясь не выглядеть впечатленным. — Выглядит хорошей догадкой. На извлечение металла из космического камня приличных размеров могут уйти столетия.
— Ну, в любом случае, они оставили полезные вещи, — сказала Мириам, роясь в мусоре. — Кое-то из керамики, стекловолокна, пластика. И пакеты с едой. Я покажу тебе, как подключить их к системам твоего скафандра, Имри, ты сможешь добраться до еды, не открывая шлем... По крайней мере, мы не умрем с голоду.
