"Пускай тогда пусть будет кружево, — не растерялся Том. — Видела, как его плетут? Ну или хотя бы о вязании — твоя бабушка и вяжет виртуозно, таких разноцветных узоров днем с огнем поискать, и ведь она это безо всяких схем делает, как придумается!"

Я тогда сдалась и только попросила, чтобы он хоть предупреждал, чем собирается заняться и где потом собирать его останки.

-Я добрался до подвалов, — сказал Том, улыбаясь от уха до уха.

-То-то от тебя так воняет, — хмыкнула я. — И ты грязнее бабушкиного борова.

-Да ну, — он очистил мантию мановением руки, — это чепуха. А что я там нашел!

-Ну что? Не тяни кота за хвост!

-Томми, там живет василиск... — прошептал он мне на ухо.

-Том, прекрати меня разыгрывать. Что делать помеси петуха со змеей в подземелье? Что он там ест? И почему его до сих пор не нашли?

-Он не помесь, — сказал Том и уселся на подоконник. — Это здоровенная змея, правда, просто колоссальная. Говорит, он принадлежал самому Слизерину, много лет спал в подземельях, а я его разбудил.

-Говорит?..

-Забыла? Я же разговариваю на серпентарго. И он признал во мне потомка Слизерина!

-Допустим, я поверю тебе на слово, — я скрестила руки на груди. — Но доказательств у тебя нет. Хоть бы чешуйку принес...

-А ты бы сказала, что я ее трансфигурировал, — сощурился Том. — Не веришь, да? Тогда пойдем, я тебе покажу и даже дам руками потрогать! У тебя найдется, чем глаза завязать?

-Это еще зачем?

-Затем, что я не хочу, чтобы он тебя взглядом окаменил. Мне-то это не страшно, я хозяин, а любого другого он запросто...

-Ага, я завяжу глаза, ты мне подсунешь какой-нибудь шланг, а потом заявишь, что это и был василиск, — это начинало доставлять мне удовольствие.

-Ладно, ты его увидишь, — подумав, произнес Том. — Но как только я скажу, закрывай глаза. Идем!

Увидев, куда он меня притащил, я опешила.

-Том, это ведь женский туалет!

-Ну и что? Вход в подземелья здесь. Подозреваю, раньше удобств в замке не было, а когда ставили сантехнику, просто использовали подходящие помещения, вот и все. А о ходе попросту забыли, а может, использовали как сток.

-Тогда понятно, почему от тебя так воняло, — буркнула я. — Том, а как мы спускаться будем? Ты хоть веревку взял?

-Нет, — улыбнулся он. — Не бойся, спустимся. Идем.

Он толкнул дверь, но тут же отшатнулся: в туалете кто-то горько рыдал.

-Поди посмотри, кто там, — велел Том. — Не надо нам свидетелей.

-Я и так скажу — это Миртл Уоррен. Опять на кого-то обиделась и ревет, — вздохнула я, вошла и подергала дверцу кабинки. — Эй, Миртл, ты, что ли?

-А тебе чего надо? — провыли изнутри.

-Освободи помещение!

-Иди в другое...

-Сама иди, я уже не успею! Миртл, имей совесть!

Та шмыгнула носом и открыла дверцу. Она была, мягко говоря, толстовата и прыщевата, в больших очках, косички — два крысиных хвостика, а вдобавок Миртл оказалась не слишком умной, зато страшно обидчивой. Словом, понятно, почему ее избрали жертвой для травли чуть не все однокурсники и не только.

-Ты что ревешь? — спросила я. — Опять обидели?

У нее снова задрожали губы, а очки запотели. Мне это надоело, поэтому я взяла ее за рукав, подвела к раковинам, сдернула очки и как следует умыла холодной водой.

-Кончай себя жалеть, — сказала я серьезно. — Это до добра не доведет.

-Тебе легко говорить, — всхлипнула она, дрожащими руками протирая очки. — Ты симпатичная и даже парень у тебя есть... Хотя, — добавила Миртл злорадно, — может, через пару годиков и тебя прыщами обсыпет.

-Может, — кивнула я, — это нормальное гормональное явление. Уж всяко я рыдать не стану, а приму меры.

-Какие?

-Перестану есть сладкое, схожу к врачу, он пропишет правильную диету. Кожу вполне можно вылечить, — пожала я плечами, а потом сообразила, что Миртл меня не понимает, и пояснила: — Чем стонать, сходила бы к медичке и попросила что-нибудь от прыщей, зелий полным-полно. И для роста волос тоже. И посоветовалась, что тебе можно есть, а чего нельзя, чтоб не разносило так.

Уоррен похлопала глазами и перестала плакать. Видимо, такое ей в голову не приходило.

-Кстати, от слез кожа раздражается и прыщи вылезают, — просветила я. — Чем больше ревешь, тем хуже. И сознайся, когда ты огорчишься, то берешь шоколадку или булочку?

-Ага... — Миртл вздохнула. — Тогда не так плохо становится.

-Возьми лучше яблочко или морковку, если не можешь не есть, — хмыкнула я. — Все, вытрись и иди, а то я уже сейчас не дотерплю...

Она ушла, а через полминуты в туалет ввалился Том и запечатал дверь заклинанием.

-Вот это, я понимаю, сеанс психотерапии, — весело сказал он. — Я там за углом прятался, видел, как Миртл бодрым шагом удалилась в сторону медицинского крыла.

-Это опять наука бабушки Марты, — улыбнулась я. — Она всегда все знает.

-Я заметил... — Том подошел к умывальнику и что-то прошипел над ним.

Кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться, потом умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, приглашавший начать спуск.

-Нам что, туда? — спросила я, приглядевшись. Труба казалась бесконечной.

-Именно. Держись за меня и не бойся. — Тут Том усмехнулся и добавил: — Взлетать я пока не научился, но не упасть в состоянии. Даже с грузом.

Я предпочла закрыть глаза и покрепче вцепиться в этого ненормального. Ощущение было, словно едешь на лифте вниз, а уж какие в этой трубе царили ароматы...

-Все, приехали, — сказал Том. Я даже не почувствовала приземления, только ноги вдруг коснулись пола.

Вспыхнул огонек. Видны были мрачные стены, покрытые то ли илом, то ли слизью.

-Приятное местечко, — поежившись, сказала я.

-Идем, нам туда, — потянул меня за руку Том, и вскоре мы стояли перед огромными дверьми, украшенными перевитыми змеями с изумрудными глазами.

Том снова прошипел что-то, и двери медленно отворились, пропуская нас в гигантский зал.

-Вот он, Слизерин, величайший из четверки Основателей, — серьезно сказал мой проводник и указал на чудовищных размеров статую.

-Жутковато тут, — поежилась я. — И, кстати, ты рейвенкловец...

-Но это не отменяет моего происхождения и уважения к предку, — парировал Том, — вдобавок, гигантских воронов я что-то не встречал. А теперь стой смирно. Ты увидишь, как он появляется, но глаза закроешь, едва я скажу, ясно?

Я кивнула. Мне было очень не по себе.

Том вздохнул и снова произнес несколько шипящих звуков. На этот раз мне показалось, будто тон его стал повелительным.

Пол тяжело задрожал, а статуя Слизерина пришла в движение: казалось, будто этот мрачный господин зевает. Я чуть не завизжала, когда из открытого рта статуи начала выползать чудовищных размеров змея.

-Закрывай, — приказал Том, и я поспешно зажмурилась. Для надежности он завязал мне глаза шарфом. — Убедилась?

-У... убедилась, — прошептала я. Что-то шуршало, словно по полу тянули нечто шершавое, а потом раздалось вопросительное шипение.

Том прошипел что-то в ответ. Мне показалось, будто он приказывает змею приблизиться. И впрямь, движение почувствовалось совсем рядом.

-Дай руку, — сказал он и взял меня за запястье. — Я обещал дать тебе его потрогать.

-Может, не надо?..

-Он уже тут, — фыркнул Том, потянул меня за руку, и я почувствовала под ладонью прохладную твердую чешую. — Осторожно, он ядовитый. Кстати, надо будет яда нацедить, для зелий — бесценный ингредиент, бешеных денег стоит. Часть себе оставим, часть загоним, а то у нас шиш да ни шиша...

Меня осторожно чем-то ощупали — наверно, это был язык василиска, и я чуть не грохнулась в обморок.

Снова раздалось шипение.

-Он говорит, что с удовольствием полакомился бы тобой, — любезно перевел Том.

-Передай, что я польщена оказанной честью, — сумела ответить я. — Но предпочла бы еще немного пожить.

На этот раз мне даже удалось разобрать отдельные звуки. Видимо, Том передал мои слова, но добавил что-то от себя, очень резким и властным тоном. Потом повторил, уже приказным, и по полу снова зашуршало.

-Все, можешь открывать, — сказал Том, сдернув с меня шарф. Я еще успела увидеть исчезающий во рту статуи хвост василиска. — Ну как?

-Убить тебя мало, — честно ответила я. Меня била дрожь. — А что ты ему приказал?

-Велел никогда не прикасаться к тебе и защищать, если придется, — сказал он. — Не бойся, он тебя запомнил и не тронет. А ты что, разобрала что-нибудь?

-Нет. Так, общий смысл и интонацию, по ней понятно, о чем ты говоришь.

-Надо и тебя поучить со змеями общаться, — сказал Том задумчиво. — Умение не лишнее. Вполне вероятно, что среди твоей родни тоже когда-то кто-то из моего семейства затесался, значит, у тебя может получиться. Но скажи, правда здорово иметь ручного василиска?

-Очень, — согласилась я. — Только, пожалуйста, Том, пойдем отсюда скорее, я сейчас в обморок свалюсь!

-Не верю. Внучка бабушки Марты не может лишиться чувств, всего лишь потрогав василиска, — фыркнул он. — Но ладно, идем. Выйдем тем ходом, которым этот гад в Запретный лес на охоту выползает, а то с тобой вдвоем я подняться не смогу. Сил пока не хватает.

И тут я поняла, что приключения только начинаются...

В Запретном лесу было тихо и очень темно, хотя вряд ли мы пробыли в подземелье больше часа, сумерки еще не наступили.

-Держи меня за пояс сзади и не отпускай, — велел Том. — Иди прямо вот чтобы натыкаться, след в след. Тут такие тропинки есть, черт ногу сломит...

Вдалеке кто-то выл, и я крепче вцепилась в Тома.

-Туда ходить не стоит, — указал он палочкой, — там логово акромантулов. Здоровущие такие пауки, разумные, кстати, но им лучше не попадаться. А туда — тем более, там кентавры живут. Они, мягко говоря, недружелюбные, хотя с одним я как-то поболтал, отшельник он. В смысле, его из табуна выгнали за вольномыслие и нормальное отношение к людям. Живет один в пещере, хорошо, охотиться ему не запретили. Там где-то дальше гиппогрифы обитают, я еще не дошел туда, а за горами — великаны...

-Том, мне кажется, или мы удаляемся от замка? — нервно спросила я.

-Тебе не кажется. Просто прямых дорог тут нет, а ломиться через бурелом с риском наступить невесть на что мне не хочется. Мы уж лучше единорожьей тропой, так надежнее: на нее всякая дрянь не лезет. А там уже до опушки рукой будет подать.

-Ты же обещал мне пока подождать с экспериментами...

-Гм... Я не экспериментировал, я просто гулял по лесу, — хмыкнул он. — Кстати, нашел много чего полезного для зелий. Оно тут под ногами растет, знай, собирай.

Я только вздохнула: Тома не переговоришь. Устав бояться, я начала осторожно посматривать по сторонам: в лесу было красиво, хоть и жутковато. Замысловато перекрученные деревья, разноцветные светящиеся поганки на стволах, незнакомые цветы...

-Том, мне кажется, или тропа немного светится?

-Не кажется, я же сказал, это единорожья. Только смотри, в навоз не наступи. Стой!

Я застыла на месте.

-Гляди, — шепнул он и чуть повернулся.

Впереди меж деревьев виднелась поляна, самая обычная, только вот на ней паслись единороги. Двое взрослых, белоснежных, и жеребенок золотой масти. Да, верно, они белеют не сразу...

Том поцокал языком, жеребенок насторожил уши и поскакал к нам, смешно выбрасывая длинные ноги. Взрослые подняли головы и пошли следом. Рога у них, должна сказать, были внушительные, копыта тоже, а что может сотворить лошадиное копыто, я знала — все же на ферме с детства.

-Привет, Рыжик, — Том потрепал жеребенка по короткой челке, сунул руку в карман и достал кусочек сахара. — Держи угощение...

Взрослые единороги подошли вплотную, и до чего ж они были красивы! Вроде и похожи на лошадей, но стати совсем другие, а уж масть...

-На, угости, — сунул мне Том сухарь и принялся кормить с руки жеребца, по-хозяйски ероша ему длинную гриву.

Я разломила сухарь и несмело протянула на ладони кобыле. Она шумно обнюхала меня, тряхнула головой и взяла мягкими губами подношение.

-Ты погладь, они мирные, — сказал Том, и я осторожно потрогала бархатный храп.

Единорожица вроде бы не возражала, дала погладить себя по морде, по шее, но потом вдруг насторожилась и фыркнула. Я поспешила отступить, а то мало ли...

-Какой-то хищник неподалеку, — заключил Том, видя, как жеребец начал всхрапывать и рыть землю копытом. — Пойдем-ка отсюда.

Единороги подхватились и исчезли меж деревьев серебристыми тенями, ушли и мы.

-А говорят, они людей к себе не подпускают, если только жеребята, — задумчиво произнесла я уже на знакомой опушке. Здесь, кстати, было вполне еще светло.

-Людей к себе даже драконы подпускают, — ответил Том. — Но начинать лучше с кого-то более мирного. К гиппогрифам пойдешь? Нам же показали, как с ними поладить!

-Иди ты сам... к гиппогрифам! — я присела на бревно. — То у тебя василиск, то единороги... Ты бы еще мантикору завел!

-Это идея, — серьезно ответил он. — Ну так пойдешь или нет? Или я сперва сам на разведку схожу?

-Пойду, — с тяжелым вздохом ответила я. — Один ты опять что-нибудь дикое вытворишь. Только, очень тебя прошу — не сегодня! На сегодня с меня хватит.

-Само собой, — улыбнулся Том, а когда он так улыбался, сопротивляться ему не мог никто. Кроме разве что Дамблдора, который все хмурился да выспрашивал, чем таким занят не в меру активный третьекурсник.

Не в меру активный третьекурсник тем временем насел на Слагхорна (тот нас привечал, мы на уроках были лучшими из потока), но не с целью пробиться в его знаменитый клуб ("Была охота время терять!"), а ради разрешения посещать закрытую секцию библиотеки. Тома, видите ли, потянуло на темные искусства. Мне очень хотелось побиться головой об стену, как домовые эльфы, но я сдержалась. Хуже всего было то, что и мне пришлось штудировать с ним вместе эти жуткие манускрипты, чтобы если не освоить этот кошмар досконально, так хоть иметь представление о том, какое безумство затеял Том на этот раз, и успеть его остановить.

От Дамблдора приходилось прятаться: узнай он, чем увлекся Том, живо пресек бы эти занятия. И что ему так дался мой приятель? Может, старик тоже знает, что за предки у Тома, и вправду хочет приспособить амбициозного мальчишку к каким-то своим делишкам? Кто его разберет...

К гиппогрифам мы все-таки сходили. Красивые звери, своенравные, но если им не хамить, могут даже прокатить. Это, скажу я вам, сильное ощущение, куда там полету на метле! В первый раз я молилась только о том, чтобы все поскорее закончилось, пусть даже я свалюсь с высоты птичьего полета (это Том уже научился задерживать падение, а мне такое не давалось), а потом вошла во вкус. Верхом я ездить немного умею, тем более, без седла — на ферме есть пара лошадей, вот на них я и каталась, когда гнала на выпас, — а дальше главное держаться покрепче, гиппогриф все равно сам выбирает, куда ему лететь. Ну если только послушает, направо свернуть или налево...

Одним словом, мы очень продуктивно проводили учебный год. Только вот на Рождество домой не попали: отец запретил возвращаться. Ну что ж, у нас имелся огромный неисследованный замок, богатая библиотека и множество идей!