— Твои волосы всегда были настоящей занозой в заднице. Они должны были быть идеальными.
Сириус улыбнулся ему.
— Ты всегда завидовал моим сияющим совершенным локонам.
Римус фыркнул, встал и открыл коробку с печеньем, чтобы поставить на стол, и улыбнулся, когда Сириус тут же взял одно.
— Как только ты поправишь прическу, ты снова почувствуешь себя нормально, не так ли?
Сириус теребил серебряное кольцо над левым ухом.
— Я не знаю, но я думаю, что это будет началом. Я хочу выглядеть как я, а не как... не как я провел более четырех лет в тюрьме. Я не хочу пугать Гарри, когда увижу его.
— Гарри живет с сестрой Лили, Петунией, и ее семьей в Суррее, — сказал ему Римус, потянувшись за печеньем. — Я пошел навестить его сразу после похорон, и... она сказала, что позаботится о нем.
— Как он поживает? Ему, должно быть, уже столько лет, пять лет, — с ухмылкой сказал Сириус, вспомнив очаровательного пухлощекого малыша, которого он любил безоговорочно. — Я не могу дождаться, чтобы увидеть его! Он знает, что я был в тюрьме? Конечно, он не знает! Я надеюсь, что он хочет меня видеть.
Римус грустно улыбнулся, постукивая длинными пальцами по краю чашки.
— Я не знаю, как он себя чувствует, Сириус. Я не видел его после похорон.
Глаза Сириуса ожесточились.
— Почему, мать твою, нет? Ты его дядя Лунатик? Он ХОЧЕТ тебя видеть!
Римус откинулся на спинку стула и вздохнул. Это тоже разозлило его, но ему нужно было, чтобы Сириус понял, почему он остался в стороне.
— Я пошел к нему, как я и сказал. Петуния впустила меня и дала попрощаться с ним. Она сказала мне, что обещала Дамблдору принять его, позаботиться о нем, но только в том случае, если он совершенно не будет подозревать о волшебный мире. Она хочет, чтобы он рос нормальным. Она сказала мне, что он не должен был контактировать ни с кем из нашего мира и что, если я не заберу его у нее, это будет мой единственный визит. Итак, я поцеловал его прощаясь, и я оставил его с его двоюродным братом, его тетей и дядей.
— Почему ты не взял его, Лунатик? — недоуменно спросил Сириус. — Никакого контакта ни с кем из нашего мира? Почему ты не взял его с собой?
— И что, Сириус? — спросил Римус, теперь его глаза сердито сверкнули. — У меня нет на него прав! Я был другом семьи. Оборотнем! Министерство никогда бы не дало чудовищу разрешение воспитывать ребенка, если бы они узнали! И как я мог его воспитать? У меня никого нет! Мои родители были мертвы. Мои друзья мертвы! Что я буду делать, когда преображусь? Как я позабочусь о нем?
Сириус покачал головой, гнев вибрировал в его теле, когда он говорил сквозь стиснутые зубы.
— Ты! Не! Чудовище!
— Министерство магии никогда бы не предоставило мне опеку, если бы они когда-либо узнали! Ты знаешь, что мне пришлось бы зарегистрироваться как оборотню, чтобы получить опеку над ним, что, в конце концов, было бы ловушкой-22, не так ли? У меня нет прав на этого ребенка, Сириус. Я не его семья. Его кровная родственница Петуния Дурсль.
— Ну, да, — сказал Сириус, вставая. — Он мой крестник. Джеймс и Лили сделали меня его законным опекуном. У меня есть документы в моем хранилище в Гринготтсе, подтверждающие это.
— Ты готов стать отцом-одиночкой, Сириус? — тихо спросил Римус, его янтарные глаза пристально смотрели на старого друга. — Ты действительно хочешь забрать его из семьи, с которой он живет уже четыре года, где у него есть кузен его возраста, с которым он играет, и тетя и дядя, которые заботятся о нем?
Сириус пожал плечами, заправив волосы за уши.
— Возможно, нет. Но после того, как я увижу Гарри, если Петуния не позволит мне быть частью его жизни, я буду бороться за опеку над ним. Я не хочу пугать его, когда он увидит меня снова, если он даже помнит меня вообще. Но я буду частью его жизни. Петуния не остановит меня. Мне просто нужно некоторое время, чтобы сначала освоиться; найти место для жизни для начала.
— У меня все еще есть свободная комната, — с улыбкой сказал Римус.
Сириус ухмыльнулся своему другу.
— Помню. Я надеялся, что у тебя все еще могут быть все мои вещи?
Римус улыбнулся.
— Это все еще там, от постеров The Ramones до двух коробок, полных мотоциклетных журналов, и коробки с твоими пластинками. Я ничего не трогал. Я думал о... Я не мог заставить себя прикоснуться ни к чему из этого.
Сириус потянулся, чтобы коснуться руки своего друга.
— Спасибо, Муни.
Римус улыбнулся и встал, поднося пустую чашку к раковине.
— Конечно, ты можешь остаться здесь, но если ты решишь забрать Гарри, тебе понадобится помещение побольше, а у меня здесь нет места. Ты же знаешь, что я сижу в подвале в полнолуние — это ставило бы его под угрозу, когда он здесь находиться.
— Дядя Альфард оставил мне тот коттедж в Девоне. Помнишь, в Сидмуте? Я не был там много лет, с тех пор, как мы с Джейми работали там тем летом. Я думаю, что перееду туда, я помню, что он был довольно приличного размера, — сказал ему Сириус. — Думаю, мне бы хотелось держаться подальше от города, снова наслаждаться прогулками. Но пока я не приведу себя в порядок, я благодарен тебе за то, что ты предоставил мне мою старую комнату.
Сириус улыбнулся, встал и притянул друга к себе, крепко обнимая.
— Я скучал по тебе, Муни.
Римус крепко обнял его, улыбаясь тому в плечо.
— Я тоже скучал по тебе, Бродяга.
Когда Сириус отступил назад, Римус улыбнулся и прислонился к стойке.
— Конечно, ты можешь ночевать здесь столько, сколько нужно. И я сделаю тебе еще лучше, мы отправимся в город и пойдем в салон. Мерлин знает, что это, должно быть, убивает тебя, когда ты смотришься в зеркало с такими волосами.
Сириус рассмеялся и потянулся на ноги.
— Звучит здорово.
* * *
Два часа спустя Сириус последовал за Римусом обратно в коттедж. Парикмахер поправил его волосы, обрезав концы и уложив их вокруг лица так, чтобы передние части были на подбородке, с пробором слева, а волосы едва касались ключиц. Ему всегда нравились его волосы, которые были немного длиннее; достаточно длинными, чтобы при необходимости связать их коротким хвостом. Он провел пальцами по новым блестящим черным локонам и ухмыльнулся своему другу, когда тот прислонился к стене, приподняв ногу, прислонившись к ней, и драматично позируя.
— Я снова сексуален?
Римус закатил глаза.
— Допустим, твои волосы выглядят великолепно, и остановимся на этом.
Он прошел на кухню и открыл коробку со льдом.
— Я не очень много покупаю продуктов, но, наверное, могу потушить мясо.
Сириус кивнул, сунув руки в карманы.
— Все в порядке, Лунатик. Я собираюсь отнести свои вещи в свою старую комнату, найти свою старую куртку и отправиться в Хогвартс. Я хочу получить немного зелий от Поппи и поговорить с Дамблдором о Гарри. Я вернусь сегодня вечером.
Римус кивнул и смотрел, как Сириус направляется в запасную спальню и через несколько минут выходит из нее в своей черной кожаной куртке. Он наблюдал, как он аппарировал со двора, и впервые почти за пять лет на его сердце стало немного легче.
Глава 5: Эпизод, где Гарри встречает Бродягу
Мне всегда нравилась сцена в "Гарри Поттере и узнике Азкабана", когда Сириус неловко поднимает тему о том, что Гарри, возможно, будет жить с ним после того, как его имя будет очищено — как он не уверен, захочет ли Гарри покинуть дом своих тети и дяди — как, может быть, он ему там нравится, и он весь из-за этого нервничает, а Гарри такой, что, конечно же, я хочу уйти, LOL! Итак, я хотела произвести такое впечатление здесь. Сириус не хочет нарушать жизнь Гарри, но он хочет быть ее частью, независимо от того, большая она или маленькая. Но он не знает, как подойти к Гарри по этому поводу.
текст:
Сириус приземлился в Хогсмиде, идя по знакомой дорожке к воротам Хогвартса и улыбаясь знакомому, скривишимуся в гримасе, лицу Аргуса Филча, смотрителя школы. Он хотел поговорить с Дамблдором, но сначала направился в больничное крыло, чтобы мадам Помфри проверила его.
— Спасибо, что сделала это снова, Поппи, — сказал он ей, когда она проверила его пульс и осмотрела его ребра на наличие признаков недоедания.
Мадам Помфри улыбнулась ему, исследуя его палочкой.
— Конечно, Сириус.
Он пил зелья, которые она ему предлагала, лишь частично слушая, как она объясняла, как это поможет его зубам, это — его силе, а одно полно белковых антител. Он хотел сделать все возможное, чтобы снова стать здоровым, так как пребывание в тюрьме было не лучшим местом, чтобы загореть и набраться сил, когда ты был заперт в темной сырой камере без окон и жил на диете из каши и тушенки. Когда она накачала его еще на несколько дней зельями, чтобы решить его проблемы, вылечила свежие синяки и порезы на его запястьях и лодыжках и сказала ему, что он скоро вернется к нормальной жизни, он направился к Дамблдору в кабинет чувствуя себя намного лучше.
Он улыбнулся МакГонагалл, когда винтовая лестница открылась, и она сошла по ней.
— Минни!
МакГонагалл закатила глаза, но позволила ему обнять себя.
— Сириус, ты снова начинаешь выглядеть, как прежде! Мне нравятся твои волосы, — сказала она ему с улыбкой.
Сириус усмехнулся и провел пальцами по шевелюре, его волосы упали волнами.
— Спасибо. Это был мой первый шаг к тому, чтобы снова почувствовать себя прежним. Еще раз спасибо за все.
МакГонагалл улыбнулась и нежно сжала его руку.
— Конечно. Дамблдор ждет тебя.
— Он всегда все знает, а?
МакГонагалл улыбнулась.
— Я думаю, у нас обоих было предчувствие, что ты скоро приедешь.
Сириус улыбнулся и направился вверх по лестнице в кабинет Дамблдора, засунув руки в карманы.
— Профессор, — сказал он, войдя внутрь и закрыв за собой дверь.
— Альбус сейчас в достаточно, Сириус. Я уже говорил это раньше, я не был твоим профессором много лет, — с улыбкой сказал ему Дамблдор. Его голубые глаза блестели на него из-под очков-полумесяцев.
— Верно, — сказал Сириус с улыбкой. — Я здесь по поводу моего крестника.
Пальцы Дамблдора танцевали вместе, когда он говорил.
— Я подумал, что ты мог бы прийти по этому поводу.
— Я хочу увидеть его.
— Он в безопасности, Сириус. Он живет с сестрой Лили и ее семьей в Суррее.
— Я это знаю, — сказал ему Сириус, садясь напротив Дамблдора. — Римус сказал мне, и я помню, как Хагрид сказал мне, что именно туда вы планировали отправить его. Но, насколько я помню о Петунии Эванс, она не была полна обаяния и ненавидела Лили. Последнее, чего она, должно быть, хотела, это чтобы ей навязали сына ее отчужденной сестры, особенно после смерти их родителей.
Дамблдор кивнул, наклонившись вперед, его очки-полумесяцы сидели на кончике его носа.
— Лили Поттер пожертвовала собой ради своего сына, Сириус. Ты был там, ты видел, как она умерла перед кроваткой Гарри.
Когда Сириус лишь кивнул, Дамблдор продолжил.
— Это старая магия, забытая магия. Ее кровь защитила его от вреда, и я думаю, что именно так он победил Волдеморта. Мир зовет его Мальчиком-Который-Выжил. Они утверждают, что он герой. Единственный живой человек, который разделяет кровь его матери — Петуния Дурсль.
— Но Волдеморт мертв! Я сам выбросил его тело из детской! — воскликнул Сириус, скрестив руки на груди.
— Его тело, да, но... я не думаю, что он действительно ушел, Сириус. Ты был в Азкабане, его последователи верят, что он действительно умер? — спросил Дамблдор, продолжая постукивать пальцами. — Никто так и не нашел тело, Сириус.
Сириус колебался. В те первые несколько месяцев, когда он надеялся выбраться, что кто-нибудь узнает правду о Питере, он внимательно слушал. Другие заключенные, те, что были последователями Волдеморта, кричали всякое. Он даже помнил, как слышал голос своей кузины Беллатрикс, кричавшей, что когда Вол-де-Морт снова воскреснет, мир увидит тьму, как никогда раньше.
— Говорили о том, что... некоторые говорили, что он ушел в смерти дальше всех. Я не знал, что они имели в виду, но большинство было убеждено, что он на самом деле не умер. По крайней мере, так они кричали, когда прибыли первыми, — сказал он. — Прежде чем они замолчали, как и все остальные.
— Вот именно, — осторожно сказал Дамблдор. — Волдеморт ушел в темные искусства дальше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал, и я не думаю, что он действительно ушел, но как долго он вернется, или вернется ли он, неизвестно. Я хочу, чтобы Гарри был в безопасности и жил с Петуньей Дурсль что защищает его кровью, как никто другой. Я знаю, что ты хочешь этого и для него.
Сириус кивнул, пересаживаясь на свое место.
— Да, я хочу, чтобы он был в безопасности, но я его крестный отец, и Джеймс и Лили сделали меня законным опекуном Гарри, если с ними что-нибудь случится. У меня есть документы, подтверждающие это. Он должен быть со мной.
Дамблдор улыбнулся.
— Сириус, честно говоря, ты действительно готов взять на себя ответственность по воспитанию пятилетнего ребенка?
— Я буду готов, если придется, Альбус, — искренне сказал ему Сириус. — Я работаю над тем, чтобы снова привести свою жизнь в порядок, но я хотел, чтобы вы знали, что я хочу увидеть Гарри. Я не говорю, что собираюсь нырнуть туда и забрать его у его тети и дяди. Я просто хочу видеть его, быть частью его жизни. Если он счастлив и в безопасности с ними, кто я такой, чтобы забрать его от всего этого? Я не хочу разрушать его жизнь, я просто... я хочу дать ему узнать меня.
Дамблдор кивнул.
— А пока давайте вернемся в мир. Тебе еще нужно найти место для жизни, может быть, устроиться на работу или наладить свою жизнь после стольких лет заключения. Но я уверен, что ты найдешь место в жизни Гарри, Сириус, не беспокойся об этом.
— Все, что я планирую сделать, — сказал ему Сириус. — Но я хотел, чтобы вы знали, что я планирую увидеть Гарри. Я знал, что вы поставили его под защиту, и я не знал, что это значит с точки зрения приглашения посетителей или защиты.
— Я никогда не говорил, что ты не можешь его видеть, — сказал ему Дамблдор. — Всего один шаг за раз, хорошо?
Сириус согласно кивнул. Он покинул Хогвартс, чувствуя себя намного лучше. Последнее, чего он хотел, это забрать Гарри из дома, который он любил. Он не хотел портить ребенку жизнь, но он не собирался позволять Петунии Эванс Дурсль держать его подальше от крестника, как и Дамблдору. Не то чтобы Дамблдор пытался удержать его, подумал Сириус, он заботился о интересах мальчика и уважал это. Дамблдор был хорошим человеком. Но он хотел получить шанс узнать Гарри поближе, рассказать ему о своих родителях, научить его, как быть Мародером, и, прежде всего, показать этому маленькому мальчику, как его все еще любила семья, которую выбрали его родители для него.
Сириус вернулся в Гринготтс после того, как покинул Хогсмид. Дамблдор был прав, ему нужно было решить, где он будет жить. Если он хотел, чтобы Гарри проводил с ним время, он хотел, чтобы у его крестника было свое личное пространство, может быть, даже собственная спальня, чтобы он мог приходить и оставаться с ним, может быть, по выходным какое-то время. Римус был прав, он не смог бы этого сделать, если бы остался в крошечном коттедже Люпина с двумя спальнями. Он знал, что Римус тоже не хотел бы, чтобы он видел подвал, где его друг запирался в полнолуние; по крайней мере не сразу. Чтобы понять это, ему нужно было отправиться в Гринготтс и привести в порядок свое поместье.
