Ювелирная империя

— Маскируется, сука, — злобно и негромко произнес полковник Зорин, глядя на монитор. Фигурант встал спиной к скрытой видеокамере, рук не видно, но Зорин заметил движение одной вперед. Значит, что-то показывает. И он отдал команду: "Захват"

Ворвавшиеся в магазин спецназовцы ФСБ мгновенно схватили Селезня за обе руки, надели наручники и начали личный обыск. Но на удивление сотрудников практически одновременно со спецназом в салоне магазина появились журналисты и телеоператоры. Один, словно взахлёб, комментировал:

— Мы ведем прямой репортаж задержания спецназом ФСБ возможного преступника. Произведен захват, надеты наручники и начался личный обыск задержанного. Но почему-то нет понятых, задержанному не объяснены его права, он не оказывал никакого сопротивления, но к нему применили спецсредства.

— На каком основании шмон и почему я в наручниках? — спросил громко Селезень.

— Заткнись, сука, — бросил один из сотрудников и ударил задержанного в живот, тот загнулся от боли.

Но тут заверещала журналистка:

— Теперь чекисты нападают на нас, на свободную прессу, отбирают видеокамеру...

Видеовещание прервалось на мгновение и продолжилось снова немного с другого ракурса: "Мы продолжаем наш репортаж с места незаконных действий ФСБ. Мы, свободная пресса, и нас тоже не так-то легко заставить замолчать. Обыск без понятых, нанесение телесных повреждений задержанному, применение спецсредств, и это наверняка не весь список противоправных действий чекистов города Н-ска. ФСБ готовилось к захвату, но и мы, свободная пресса, готовились к их противоправным действиям. А почему? Да потому, что история уводит нас в прошлое. Пятнадцать лет назад майор ФСБ Зорин Глеб Александрович задерживал некоего ювелира-контрабандиста с поличным. Тогда было изъято драгоценных камней на сотни миллионов долларов, — видео показывало захват пятнадцатилетней давности, майора Зорина, камни и преступника по фамилии Бельман Абрам Амосович. Он так себя и называл. — Но вот получился какой оксюморон — уголовное дело не возбудили, драгоценные камни куда-то исчезли, а Бельман сменил имя и фамилию, став честным гражданином России Ивановым Олегом Амосовичем. Майор Зорин стал полковником и приобрел в частную собственность коттедж, скорее виллу. Зарплаты майора-полковника хватит, чтобы купить только крыльцо у этой виллы. Вот пресса и решила, что если уж вновь сошлись пути-дорожки Зорина-Бельмана, то необходимо за ними приглядеть. Приглядели и не ошиблись.

Данное видео появилось на компьютере директора ФСБ с примечанием: "Пока видео нет в интернете, но оно появится, если не будут приняты срочные и действенные меры в правовом поле".

Уже к вечеру того же дня Селезень был освобожден, а Зорин и Бельман задержаны с последующим арестом.

Вечером Князь пил коньяк и довольно язвил: "На кого наехали, суки?! Это же Повелитель!!!" Он мысленно хвалил себя, что не стал "бодаться" и восхищался действиями законника номер один.

А тайная империя Бельмана отошла к Селезню.

VIII

Если Селезнев подбирал себе коттедж через риелтора, то Иванову этого не требовалось вообще. Как говорится, воробушек чирикнул и он уже знал где и что смотреть.

Этот коттедж строил себе Князь в качестве тайного места проживания. Высоченный забор и с трех сторон тайга. Причем с ближайших деревьев внутрь территории не перепрыгнуть, не перелезть — лестница необходима или другое подручное средство. Князь в случае непредвиденных действий мог здесь "залечь на матрасы" от конкурентов и выдерживать осаду длительное время.

Но не получилось и трехэтажный коттедж перешел в собственность Петрова. Домик по двести квадратов на этаже был уже с новой мебелью и бытовой техникой, которые вполне устраивали Ивана.

Петровы пришли к Воробьевым. Иван заговорил первым:

— В Сибири лето по-настоящему всего лишь один месяц длится. До середины июня еще утром прохладно, а в августе утром в рубашке уже тоже холодно. Но в сторону философию. Я прикупил домик в пригороде Н-ска. С трех сторон домик в тайге находится и надо бы съездить, посмотреть его. Если вам, господа Воробьевы, домик понравится, то после сбора урожая переезжаем в город. Не понравиться — вы остаетесь здесь, а мы со Светланой станем жить в городе. Там будущим детям будет комфортнее. То есть я хотел сказать, что завтра утром мы все вместе едем смотреть наш домик. Головастик не рассчитан на четверых, но потеснимся. А обратно вы, Воробьевы, поедите на Уазике, а мы со Светланой другую машину купим в городе. Вопросы?

— Вопросы, — усмехнулась Тамара Сергеевна, — пришел, вылил ушат воды на голову и задает вопросы. Ладно, съездим, посмотрим.

Ехать было, конечно тесновато, но чужих тут не было и можно было прижаться без стеснения. Город... Никто из пассажиров Головастика в городе не был. Смотрели на высотные дома, образно говоря, открывши рот. Проехали полгорода и выехали вновь на трассу. Вскоре свернули в лес на грунтовую дорогу, которая сильно петляла и после очередных поворотов уткнулись в зеленые металлические ворота, которые стали отъезжать в сторону. Воробьевы и Светлана увидели трехэтажный дом с колоннами, асфальтовую дорожку к нему и дальше, видимо, к гаражу.

Головастик въехал и остановился у крыльца. Иван торжественно объявил:

— Это наш скромный домик! Но прежде предлагаю осмотреть территорию усадьбы. Вот там кирпичный гараж на несколько автомашин, — он указал рукой, — там банька-сауна с бассейном, там тоже кирпичное помещение, назовем его сараем. Вот эту территорию до ворот можно засадить цветами, организовать клумбы и так далее. А с этой солнечной стороны дома можно разбить огород на несколько соток под грядки и картофель. Подвал в доме есть — это нулевой этаж. Где вскопать и что садить в следующем году — за это будет отвечать чета Воробьевых. За забором лес, но мы сделаем небольшую калитку, чтобы ходить за грибами и ягодами. Теперь идем в дом...

Полдня Иван объяснял и показывал что, где находится, знакомил с электроприборами. Но понял, что все устали и информация больше "не переваривается".

— Пьем чай и отдыхаем, — пояснил Иван. — Потом родители выберут себе спальню на первом этаже, а мы на втором. На третьем этаже тренажеры, бильярд. Информации слишком много, но постепенно привыкните. Осваивайтесь, а я в город за машиной. Вернусь часа через три.

Воробьевы пили чай и молчали. Потом Тамара Сергеевна произнесла то ли с укоризной, то ли с восхищением:

— Наш скромный домик... И что будем делать, Коля?

— Что делать? Разве мы сможем бросить дочь в этом доме, где можно заблудиться?

— Спасибо, папочка, спасибо! И тебе, мама, спасибо! Пойду, посмотрю свою новую спальню.

— И мы, Коленька, пойдем посмотрим комнатки. Авось и выберем себе что-нибудь, — усмехнулась Тамара Сергеевна.

Иван вернулся через три часа, как и обещал, на новеньком Ленд Крузере 200. Не стал брать другие модели, ибо эта уже зарекомендовала себя в России. Светлана ехала обратно домой не на машине, а на седьмом небе. Конечно, таких машин она и не видела вовсе.

Всё оставшееся время до осени Светлана грустила немного. Впрочем, как и её родители — все здесь выросли. А скоро придет время уезжать. Но каждый желает жить лучше, не смотря на ностальгию.

Селезня теперь никто не называл по кликухе, а именовали вежливо: Фома Андреевич. Конечно, магазин "Хозтовары" он не бросил, но появлялся там крайне редко, занимаясь ювелирной империей. По указанию Ивана он позвонил арабскому шейху:

— Ас-салам-алейкум, господин Сабах аль-Махмуд. Вы знали и иногда имели дело с господином Ивановым Олегом, но теперь бизнес его отошел ко мне. Я, Селезнев Фома Андреевич, предлагаю вам приобрести у меня невероятно роскошный бриллиант. Фото и характеристики я уже вам выслал. Ваш геммолог может проверить подлинность бриллианта. На аукционе его начальная цена составила бы не менее двухсот миллионов долларов США, но я продаю его за российские рубли по курсу Центробанка, то есть на сегодняшний день за 17 800 000 000 рублей. Будет скидка в 800 миллионов, если доставите деньги налом в Н-ск. Другие условия не обговариваются и не обсуждаются. Появится желание иметь этот роскошный бриллиант — звоните, номер телефона на фото не прослушивается. Да будет доволен вами Аллах.

Сабах аль-Махмуд пришел в ярость от подобного разговора — с ним не желали обсуждать условия сделки... В гневе он даже разбил телефон. Но когда успокоился, посмотрел фотографии. Даже на фото бриллиант завораживал своими размерами и эксклюзивностью. Желание иметь такое сокровище побеждало чувство оскорбленного положения. Если верить характеристикам, то 75 карат чистейшей воды того стоили.

Уже через несколько дней в Н-ск прибыли два араба. Один переводчик и, предположительно, телохранитель, а второй геммолог. Дабы не светиться, Селезнев разместил их у себя в коттедже. От отдыха и спиртных напитков они отказались, предложив разу заняться делом.

Фома раздвинул шторы на окнах пошире и положил на стол камень, заметив, как у геммолога "загорелись" глаза. Рука немного дрожала, когда он брал бриллиант, долго смотрел на него с разных сторон и только потом взял лупу. Потом достал свои весы и взвесил. Хотел что-то сказать, но пересохшее от волнения горло только хрипело. Он выпил стакан воды и произнес фразу, переводчик перевел её на русский: "Великолепный бриллиант, великолепный! Таких я ещё в руках не держал. Я доложу господину о нем".

Всего через пару дней перезвонил сам Сабах аль-Махмуд:

— Ас-салам-алейкум, господин Селезнев. На какой счет перечислить деньги при получении камня?

— Алейкум-ас— салам, я уже говорил вам, что только нал и только рубли, — ответил Фома.

— Но это же целая фура денег?! — возразил шейх.

— Грузите деньги, а конец фуры затарить фруктами — апельсины, мандарины, бананы. Впрочем, думайте сами. Будут деньги — будут камни, — Селезнев отключил связь.

Семнадцать миллиардов... таких денег он в руках никогда не держал. Фома занялся подсчетами и выходило, что один миллиард пятитысячными купюрами весит 204 килограмма, а объем составит чуть меньше кубометра. Всё вполне войдет в фуру. Но почему Иван не желает брать доллары? Все наоборот берут доллары, а он рубли? На заданный прямой вопрос Иван ответил кратко: "Зачем мне валюта прошлого? Через несколько лет, а может, и быстрее, зелень станет обыкновенной бумажкой для задницы". Вот, значит, как. Выходит, что и мне надо потихоньку избавляться от долларов, подумал Фома. Иван ошибиться не может.

Звонок Сабах аль-Махмуду не был случайным. Его ещё Бельман заприметил за пристрастие к драгоценным камушкам. И наверное, потому, что любые деньги — доллары, евро, рубли и другие — это бумажки, курс которых постоянной скачет. А камни и золото — это вещь!

И Иван не ошибся, Сабах аль-Махмуд нашел способ переправить деньги в Россию. Другой бы наверняка не решился на подобный рискованный ход, но этому шейху бриллианты затмевали глаза. И он загрузил деньги в фуру, а остальное пространство затарил фруктами.

Сабах аль-Махмуда в Н-ске встречал лично Селезнев и увез его в свой коттедж. Шейх осмотрел камень, оставшись довольным. Но всё-таки предъявил его своему геммологу. Потом позвонил и фура с сопровождающим уехала в усадьбу Ивана. Все семнадцать контейнеров были выгружены лебедкой и шестнадцать из них спрятаны в тайники, известные только хозяину дома. Один контейнер оставлен для Селезнева. Ему вполне хватит миллиарда, решил Иван. Вечером довольный Фома забрал свои денежки из автомобиля Ивана, который так и не показал ему свою усадьбу. Лишняя информация влияет на сон, считал Иван.

Но информация всё-таки просочилась, как бы не хотели этого Иван и Селезнев. Сабах аль-Махмуд в своей стране похвастался приобретенным бриллиантом в России другим шейхам. Нет, он не назвал даже город, о имени продавца речь вообще не шла. Но, как говорил шеф гестапо Мюллер в известном фильме: "Знают двое — знает свинья". И Анзор Кураношвили догадался откуда ноги растут. Тем более, что на Селезнева он точил зуб очень серьезно. Ему, Анзору, не досталась империя Бельмана, и он считал, что деревенский преступный авторитет силой заставил подписать все бумаги подпольного ювелира. Анзор Кураношвили настучал, естественно, в ФСБ, но сделка оформлена чисто и чекисты даже не заморачивались проверкой. А тут такая информация!

Анзор Кураношвили сообщил в ФСБ, что Селезнев тайно продал крупный бриллиант арабскому шейху Сабах аль-Махмуду, что, естественно, является контрабандой. И довольно потирал руки, обещая поделиться с чекистами наваром от будущей ювелирной империи.

Информация без проверки не осталась. Чекисты выяснили, что Сабах аль-Махмуд действительно приобрел крупный бриллиант в России. И он приезжал в город Н-ск, что пусть и косвенно, но свидетельствовало о возможной подпольной сделке. Факты слабенькие для задержания, но возможность получить нехилый куш точила мозги. И чекисты решились на проведение определенной операции. Её незаконность они понимали, конечно. Анзор Кураношвили состоял на связи у полковника ФСБ Забродина под псевдонимом Алмаз. Забродин и руководил всей незаконной операцией чекистов.

Он вызвал к себе своих подчиненных и объяснил ситуацию о контрабанде. Но поскольку доказательства только косвенные — для суда они не прокатят. Каждое преступление должно быть наказано. Дальнейшие действия Забродин объяснил подробно.

Живущий в кабинете таракан, используя дактилогию, передал мышке смысл разговора Забродина с подчиненными. А мышка, словно сурдопереводчик, распознала язык жестов тараканьих усиков. И передала информацию севшей на подоконник птичке. А птичка прочирикала всё Ивану, который проинструктировал Фому.

Захват Селезнева произошел в абсолютно безлюдном месте, как считали чекисты. Его втолкнули в микроавтобус и увезли в подвал коттеджа Забродина. Функция подчиненных на этом была исчерпана и дальнейшую работу с похищенным взял на себя сам полковник. Но он даже не подозревал, что похищение качественно записано на видео, а его сотрудники масок не надевали.

Прикованный цепью к стене Селезнев, сидел на матрасе. Появился не представившийся мужчина и сразу перешел к делу.

— Нам всё известно о тебе, Селезень. Поэтому давай говорить без прелюдий. Документы на бизнес Бельмана у тебя в порядке, это факт, но нам он не интересен. К тебе приезжал шейх Сабах аль-Махмуд и ты продал ему невероятно ценный бриллиант. Это называется контрабандой, Фома. Но если ты готов отсидеть за это срок, то не получится, народный суд тебя судить не будет. Тебе предлагается сделка — ты отдаешь полученные за бриллиант деньги и мы тебя отпускаем. Но не совсем, конечно, станешь отстегивать со своего бизнеса ровно половину прибыли. Об альтернативе я умолчу: ты её понимаешь прекрасно. И другого выхода живым у тебя отсюда нет.

— Хотелось бы знать с кем я имею дело? — спросил Фома.

— Если я назову себя, то ты уже труп, Селезень, и прекрасно это понимаешь, — ответил мужчина.

— Хорошо, я стану называть тебя Дохликом. Но вот в чём дело, Дохлик, я не продавал бриллиант и у меня нет бриллиантов. Но, в свою очередь, тоже предложу тебе сделку, Дохлик. Ты в своё время неплохо крышевал и вымогал деньги у бизнесменов, а потому накопил солидную сумму в разной валюте. Ты отдаешь мне все деньги, и я тебя не трогаю, служи в своём ФСБ и дальше, полковник Забродин.