В эту поездку я ехал медленно, что позволяло следить за трассой и смотреть по сторонам, кругом был лес, на мой взгляд он ни чем не отличался от того, к которому мы все привыкли. Также росли ели, сосны, наши любимые берёзки, вдоль дороги разнообразные кусты, без названия. Короче любимый дом, да и только.
Где то километра через полтора, выехали на широкую брусчатку, которая шла перпендикулярно просёлочной дороге, ехать решил в ту сторону, которая удаляла нас от хутора деда Евграфа. Мне хочется, как можно дальше, отъехать от места нашего базирования. Но вот сходу, далеко забраться не вышло. Чуть ли не сразу, как мы тронулись, после минутной остановки, на прямом как стрела участке дороги, показался автомобиль. Заметил он нас или нет я не знаю, но решил, что не лишним будет заехать в кустики и замаскироваться там. Старшина с бойцами залегли рядом с транспортом, а я вышел на обочину и стал ждать встречи с автомобилем, не известной мне марки. Когда они подъехали ближе, а теперь уже мне стало ясно, что их два, я вышел на середину дороги и поднял руку, давая понять водителям, что приказываю остановиться. Сделали они это буквально в пяти метрах от меня, резко затормозив. Из кабины первого авто выбежал, радостно улыбаясь, человек в точно такой же форме, как и у меня, только с чистыми петлицами и можно сказать заорал:
— Товарищ лейтенант, наконец то, хоть кого то встретили. Второй день плутаем уж думали, что по кругу катаемся.
— Боец, для начала представтесь и расскажите всё по порядку — сделав строгое лицо, сказал я.
— Рядовой Тихонов, следую с грузом горючесмазочных материалов и боеприпасов в город
Бобруйск. Вот мои документы, товарищ лейтенант.
— Старшина выходите, свои — крикнул я в кусты.
Оттуда, выкатывая мотоциклы, появилась моя группа.
— Вот что, рядовой Тихонов — обратился я к солдату, забирая его бумаги — Бобруйск немцы уже заняли, повезло вам, что на нас наткнулись, а так может и в живых вас уже бы не было.
— И что нам теперь делать, товарищ лейтенант?
— В расположение моего отряда поедите. Старшина Ковальчук, подойдите.
Ковальчук уже вовсю орудовал с мужиками в кузовах автомобилей, проверяя их содержимое, а подойдя и мне рассказал, что там.
— В этом бензин, солярка и масло, в том — он указал на вторую машину — патроны, снаряды для сорокопяток и десять ящиков с карабинами, в заводской смазке.
— Всё согласно накладных — вставил свою реплику водитель.
— Старшина, садишься в кабину и едите к нам. Пока не разгружайтесь, приеду решим, что делать. Солдат накормить и скажешь Штильману, чтобы беседу провёл. Всё понял.
— Так точно. Разрешите выполнять?
— Давай, садись в кабину, водитель сейчас подойдёт.
Ковальчук развернулся, что то крикнул своим и сел в кабину первого автомобиля.
— Товарищ Тихонов, хочу узнать у вас, что вы видели, ну скажем на последних десяти километрах дороги. Может постройки какие, технику или гражданских.
— В том то и дело, товарищ лейтенант, километров сто отмахали, не меньше и ничего.
Просёлочные дороги попадались нам конечно, но на них мы не съезжали, может там чего есть, а так пусто, даже странно как то.
— Ясно. Тогда не буду вас больше задерживать, старшина дорогу покажет, а на месте и покормит и обстановку расскажет.
— Разрешите идти.
— Идите — дал я своё добро на отъезд, отдавая водителю документы.
Машины тронулись, проехали не много, свернули на грунтовку и скрылись за деревьями. Как теперь быть? Ехать дальше в том направлении, которое выбрал в начале пути или повернуть в другую сторону, может там чего нибудь вдоль дороги обнаружим. Не думаю, что Тихонов мог что то пропустить, в той стороне, откуда к нам приехал. Решил повернуть, здесь мы уже поймали удачу за хвост, а это именно удача, оказаться в нужном месте, в нужное время.
— Разворачиваемся — отдал я приказ, садясь за руль своего мотоцикла.
Проехав дорогу, ведущую домой, сбавил скорость и стал внимательно осматривать всё, что возникало перед глазами. Кроме обычных деревьев, ничего примечательного не попадалось, но вот метров через восемьсот, может чуть больше или меньше, слева, появилась грунтовая, не знакомая, дорога, идущая в том же направлении, что и та, по которой можно добраться к деду Евграфу. Я взял да и свернул на неё, почему бы не посмотреть, что находится рядом, может и ехать за новыми открытиями никуда далеко не надо, вдруг они совсем близко. Дорога оказалась узкой, очень похожей на ту, которая начинается на большой грунтовке и оканчивается на хуторе. Она так же петляет между деревьями, сильно заросла травой, видно, что ездят по ней мало и последний раз транспорт проходил здесь не сегодня, и не вчера, а в лучшем случае неделю назад. Проехали достаточно далеко, у меня создалось такое впечатление, что кроме густого леса, больше ничего мы здесь не увидим. Но я ошибся, на встречу мне, из-за очередного поворота, вышла женщина и чуть было не попала под колёса.
— Гражданочка, смотреть надо куда прёте, это же вам дорога всё таки, а не парк отдыха.
— Прощения просим, задумалась — ответила она мне ничуть не смущаясь и продолжая своё движение, как ни в чём не бывало.
Такое её поведение мне показалось странноватым, человек спокойно идёт по делам, не пытается выяснить у проезжающих мимо, куда попал. Объяснение может быть только одно, она дома.
— Простите, не подскажите куда ведёт эта дорога? — спросил я её, когда она уже поравнялась со вторым мотоциклом.
— К нам, на молочную ферму. Куда же ещё — ответила она внятно и доброжелательно.
— А вы, если конечно не секрет, куда направляетесь?
— Какой же тут секрет, на центральную усадьбу, вы же мимо неё должны были проехать.
Кстати, не обратили внимания, там у них всё в порядке, а то к нам смена третий день не приходит.
Я сделал вид, что задумался, как будто вспоминаю всё ли нормально, на оставшейся позади нас усадьбе.
— Вы звонить к ним не пробовали? — решил я прозондировать таким образом, хотя бы примерное время, откуда попала сюда тетя.
— Звонить? Да вы что, у нас даже свет ещё не провели, так при керосиновых лампах и работаем — рассмеялась она мне в ответ.
— Знаете что, не ходите вы никуда, садитесь ко мне в коляску и пойдемте обратно.
— Это ещё почему? Там что то случилось? А почему вы с оружием здесь разъезжаете? — испуганно задала гражданочка вопросы.
— Садитесь я вам говорю, потом всё объясню. Давайте, давайте.
Всё таки я её уговорил, а может она просто испугалась нашего вида, думаю года, где она ещё находится, пусть только и в своем воображении, довольно суровые.
Ферма занимала приличный участок земли, окружённый со всех сторон лесом, различной плотности. Зданий, в этом комплексе, построено уже достаточно, но много и таких, которые находятся в стадии строительства. Рядом с ними, ровными рядами, сложен красный кирпич, брёвна, доски, разной толщины и обработки. У каждого здания большие кучи песка, а не много поодаль от комплекса, огромная гора земли, наверное туда сгружали грунт, выбранный при копке котлованов, под фундамент.
— Вон туда подъезжайте, там коровник — указала женщина направление движения.
Мы подъехали к довольно длинному зданию, с многочисленными окнами, высокими и широкими воротами, с торца. У одной из стен стояла не большая пристройка, к которой меня и повела женщина.
— Проходите сюда, сейчас я приглашу бригадира, она наверное в маслобойне, молоко то третий день не вывозят, вот и пустили его на масло.
Женщина запустила меня в пристройку, а сама пошла к одному из зданий, что находились напротив. Это я смог увидеть через единственное, на всё помещение, окошко. По середине комнатки стоял стол, рядом с ним четыре табуретки, Я хотел было подойти к нему и присесть, но в самом тёмном углу обнаружил тумбочку, со стоявшим на ней баком, с крышкой и кружкой на ней. Должно быть вода, подошёл, открыл крышку, точно, зачерпнул и напился, водичка холодная, наверное недавно залили. В тумбочке имелся, как и принято в такой мебели, небольшой ящик, открыл его, из простого любопытства и был вознаграждён газетой "Правда", с изображением товарища Сталина, на передовице. Затем буквально подскочил к окошку, единственному здесь источнику света и с замиранием сердца прочитал число, месяц и год издания, данного экземпляра. На газете чёрным по белому, жирным шрифтом было написано: двадцать третье июня тысяча девятьсот сорокового года.
Не выпуская газету из рук вышел на улицу, здравствуйте люди из сорокового, так и хотелось крикнуть. Но меня вовремя остановили.
— Товарищ военный, вы бригадира ищите? — прокричала женщина, находившаяся метрах в двухстах от меня.
Я не ответил ей, а стоял и ждал, когда она подойдёт ближе, мы чего в лесу стоим, чтобы орать.
— Лейтенант Дёмин — представился я, когда она подошла на расстояние позволяющее нормально разговаривать.
— Зинаида Карякина, бригадир животноводческой бригады — протягивая мне руку, сказала внушительных размеров женщина.
Я пожал шершавую ладонь, больше похожую на мужскую, не лёгок труд доярки в нашей стране.
— Вы чего же это нашу девочку, домой не пропустили, мы тут что безвылазно работать должны. Я понимаю, что рабочих рук в колхозе не хватает, но так же тоже нельзя, у нас почитай у каждого дома ребятишки, как они там без пригляда.
Девочку не пустил, какая же она девочка, тётке сорок лет исполнилось, вот уж как два десятка годов тому назад.
— Вы Зинаида, извините не знаю, как вас по батюшке, не расстраивайтесь так.
— Петровна — с каким то укором произнесла бригадир.
— Вот что Зинаида Петровна, садитесь в мотоцикл, сейчас вместе съездим на вашу центральную усадьбу.
Женщина внимательно посмотрела на меня, на моё сопровождение, форму одежды. По мужски провела рукой по подбородку, затем поправив комбинезон, пятьдесят последнего размера, подчёркивающий её женскую силу и стать, и произнесла:
— Ну что же, поехали, раз вы за мной.
Выехав на главную дорогу, я остановился, заглушил двигатель и спросил нервно озирающуюся по сторонам женщину:
— Куда нам теперь?
Ответила она не сразу, сначала вылезла из люльки, которая натужно выдохнула освободившись от габаритного пассажира, перешла на другую сторону дороги, зашла в лес, шагов на двадцать и только после того, как возвратилась из него, выдавила из себя:
— Что здесь происходит? Отродясь у нас такой дороги рядом не было, а там пригорок должен был быть, на нём тятин дом стоит. Где это всё?
— Зинаида Петровна, как ваша деревня называется и область, где она расположена, не забыли?
Она посмотрела на меня, как на идиота, но потом видимо вспомнила, что только сейчас вот, задавала мне вопросы ничем не лучше моего и ответила:
— Пирогово, белгородской области.
Значит и белгородскую область затронули эти непонятки, а почему бы собственно и нет, чем она хуже остальных.
— Не знаю даже, как вам сказать товарищ Карякина — начал я говорить, но меня тут же прервали.
— Да говори же ты, что случилось? Спалил кто нашу деревню. Хотя нет, лес тогда бы этот тоже сгорел и дорога, не могли её за три дня сделать. Может мы не туда выехали?
Женщина смотрела на меня так, как будто я был виновником всего происходящего.
— Вы успокойтесь, сейчас вам всё объясню. В пространстве произошли физические изменения — прямо, как Штильман заговорил я — и в результате этого мы переместились в другую реальность, проще говоря в другой мир.
Закончить объяснения у меня не получилось, женщина, всей своей не маленькой массой придавила булыжники на дороге, вот тебе и здрасте, а рукопожатие то какое было.
Пришлось поколотить немножко тётку, я похлопал её по щекам и это помогло, ресницы задёргались и она приоткрыла глаза.
— Подымайтесь, чего валяться.
Женщина перевалилась на бок, затем села, но вставать не стала, сидела и смотрела в ту сторону, где когда то был её дом.
— Кто у вас там остался? — спросил я Зинаиду.
— Детишек двое, Тонечка и Валечка — ответила женщина и заплакала.
Я встал не стал мешать женщине выплёскивать свои эмоции, хотя и говорят, что слезами горю не поможешь, но вдруг ей полегчает. Так и прохаживался туда сюда, пока бригадир не выплакалась.
— Тебя как зовут, служивый — спросила она меня, растирая рукавом рубахи слезы, текущие по лицу.
— Александром.
— Саша, а обратно нам никак не попасть?
— Я не знаю, сам недавно сюда попал, может и можно — попытался я дать женщине соломинку.
Она поднялась, отряхнула комбинезон, поправила волосы, вытерла лицо платком и подойдя ко мне вплотную спросила:
— Говори чего делать?
Пока ехали обратно узнал, на комплексе сейчас находится двадцать человек, шестеро строителей и соответственно четырнадцать в бригаде Зинаиды Петровны. Коровник достроен полностью только один, там семьдесят восемь бурёнок и два быка, естественно производителя. Есть маслобойня, где трудятся четыре мужика и одна женщина, масло сбивают в ручную, поэтому то на этой работе столько мужиков и занято. Начала работать сыроварня, там пока у них только два человека. Также заложен свой ледник, где хранится масло, и молоко. По рассказам женщины, комплекс, когда его достроят полностью, будет самым большим в области. Сказав это, она помолчала и добавила:
— Был бы самым большим.
Доехав туда, откуда мы с ней выехали, около часа тому назад, я остановился, но слазить с мотоцикла не торопился, так как и местный бригадир не вылазила из люльки.
— Что я девчонкам скажу? У них же дома у кого двое, а у кого и трое осталось.
— Не говорите пока ничего. Скажите, что я привёз вам письмо от руководства, в котором сказано, находится на ферме вам предписано ещё два дня. Сегодня или завтра мы переедем к вам, а там я сам или мой человек, всё объясним людям. Думаю так лучше будет, всё таки я какое ни какое начальство, теперь у вас.
Зинаида молча кивнула головой, вылезла из коляски и со вздохом сказала:
— Пошли покажу, где чего у нас находится.
На дроге, после того, как женщина успокоилась, мы примерно полчаса ещё разговаривали, о том, чего подумает начальство, когда приедет на ферму,а её как будто корова языком слизала. Про то, как же такое могло приключиться, как нам всем дальше жить и ещё много про что. Зато теперь бригадир понимала, чего ждать от ближайшего будущего и кто в доме хозяин.
— Тебя как по отчеству величать, не могу же я тебя Сашей звать, раз ты теперь за начальство будешь — спросила товарищ Карякина.
— Андреевич, но все меня зовут товарищ лейтенант, вы можете звать просто лейтенант, мне так как то привычнее.
— Тогда смотри лейтенант, это маслобойня, а сыроварня вот там.
После осмотра территории и краткого знакомства с людьми я узнал, у нас теперь имеется, кроме всего прочего, двухэтажный дом гостиничного типа, правда без внутренней отделки. Вместить в себя он должен был тридцать две семьи, соответственно по комнате, в двадцать два квадрата, на семью. Так же выстроено здание конторы, в которой на сегодняшний день, функционирует только ленинская комната, где иногда появляющееся начальство проводило собрания. Ещё два недостроенных коровника, склад с неустановленным оборудованием и мелким инвентарём, гараж с двумя тракторами, не на ходу и без трактористов, ледник, зимний склад для готовой продукции, четыре силосных ямы, склад для комбикорма, к сожалению пустой и склад гсм. В нём, по словам Зинаиды, хранятся бидоны с керосином, бочки с соляркой для тракторов и масло, конечно не сливочное, как уточнила бригадир. Ещё на территории стояла водонапорная башня, к сожалению тоже не работающая и поэтому воду качали ручными насосами из пяти скважин. Ну и главная фишка этого места, столовая на пятьдесят посадочных мест, работающая и с запасом продуктов. Штатного повара в ней нет, поэтому бригада установила график работы в столовой, из числа женщин.
