Демон. Книга 1.

— Интересно было бы посмотреть на реакцию Родригеса, если бы через час он обнаружил нас спящими. Здесь... — вскакивая на ноги, буркнула Орлова. — Ну, что, промываем мозги и вперед?

Я утвердительно кивнул, и, переведя БК-ашку в боевой режим, активировал впрыск 'коктейля' — гормонально-медикаментозной смеси, ускоряющей реакцию, четкость восприятия и обмен веществ. Время послушно замедлилось, и, ощутив себя готовым ко всему, я первым понесся к радушно распахнутым нам навстречу воротам...

На адаптацию зрения к изменившемуся освещению ушло несколько миллисекунд. Но и этот короткий промежуток времени техники полигона решили использовать с пользой — из хитросплетений лиан, покрытых густой листвой кустов и деревьев, стреляя на бегу, нам навстречу уже неслись два андроида. Красный кант вокруг левого являлся подсказкой БК и свидетельствовал о том, что Ирина вот-вот начнет работать именно по нему. Особых возражений у меня не было, поэтому, всадив в правого два импульса из тренировочного аналога 'Кросса', я сместился в сторону. И сразу же ушел в перекат — в то место, где я оказался, уже летела осколочная граната...

Ира, скользнувшая за соседнее дерево, отстрелялась по замеченному ею силуэту еще одного андроида и потребовала указать направление движения. Я кивнул влево, и, не дожидаясь подтверждения, сделал первый шаг...

Увы, приучать нас к такой роскоши, как использование информации со спутников, станций слежения и миниатюрных автономных разведывательных комплексов — АРКашек, как их назвали в войсках, — в планы Родригеса не входило. Поэтому контролировать свое продвижение приходилось только с помощью интерфейса БК-ашки. Который передавал на виртуальное тактическое поле моего боевого шлема информацию с аналитического комплекса Орловой. Впрочем, жаловаться на начальство было глупо — даже усеченные возможности не до конца активированного БК давали нам избыток данных об окружающей нас среде. Жаль, что только первые десять минут — начиная с одиннадцатой у нас обоих начал 'отказывать' один блок за другим. Видимо, намекая на необходимость шевелиться шустрее...

Тусклое, на грани между дневным и ночным видением освещение действовало на нервы: глаза то и дело перестраивались с одного режима на другой, периодически не давая нам нормально целиться. Под ногами хлюпала жидкая грязь, скрывая всевозможные ловушки, от капкана на медведя до противопехотных мин. Дикие вопли и чирикание животного мира глушили близкие шорохи, и заставляли лишний раз метаться из стороны в сторону: только так можно было увернуться от выстрелов андроидов, замаскированных под людей, пни и валуны. Кроме 'живой силы' врага двигаться мешали всякого рода долговременные огневые точки, складки местности и гравитационные аномалии. Фантазии тех, кто создавал эту полосу препятствий, можно было позавидовать — на пути нам встретилась даже помесь трясины и водоворота, выбраться из которой без помощи Орловой я бы гарантированно не смог.

'Животный' мир полигона относя к нам тоже без особого пиетета — на то, чтобы пристрелить лося-переростка, выскочившего из-за ствола какого-то тропического дерева и чуть не втоптавшего мою напарницу в груду опавших листьев, я потратил почти половину обоймы.

Но самая мрачная часть тренировки началась за сто метров до выхода: великолепно замаскированный участок глубокоэшелонированной обороны оказался настолько тщательно пристрелян 'защищающими' его андроидами, что на его преодоление у нас ушло больше времени, чем на весь предыдущий путь.

Мало того, количество живой силы на этом участке оказалось таким большим, что я сжег все имеющиеся у меня боеприпасы. И, потратив последнюю обойму, сдуру попытался использовать оружие ближайшего поверженного врага. Увы, датчики 'свой-чужой', вшитые в оружие, вызвали подрыв магазина и чуть не оторвали мне руки. Пришлось идти врукопашную. Против роботов, по скоростным качествам ничуть не уступающим тем, которые установили в лаборатории после поломки 'Гризли'. Слава Богу, Ира оказалась экономнее меня, и отстреливала тех противников, которые не жаждали сцепиться со мной один на один и палили в меня из всего, что было под 'рукой'...

Момент, когда Орлова вытолкнула меня наружу, я почти не запомнил — отрывал голову оказавшемуся особо упорным противнику и искал глазами следующего...

— Все, выбрались! Расслабься! — счастливый голос Иры показался мне волшебной музыкой. Оглядевшись по сторонам и не увидев ставших почти привычными джунглей, я посмотрел на циферблат коммуникатора и обрадовано воскликнул: — Прошли! Всего за сорок одну минуту!

— Не может быть! — ко мне подошел Семенов и похлопал по плечу ладонью. — Поздравляю!

— А вы за сколько? — поинтересовалась у него Орлова.

— За шестьдесят две! — мрачно пробормотал лежащий невдалеке Гельмут. — Застряли у последнего оборонительного рубежа. Значит, пролетим мимо сюрприза... А мне так хотелось попробовать тортик...

— А где остальные, сладкоежка? — поинтересовался я, оглянувшись на ворота.

— Черт их знает... — пессимистично хмыкнул Игорь. — Стрельба еще слышна...

...Через десять минут из ворот вывалились Гашек и Гомес, причем Гомес довольно сильно хромал, а Яков прижимал к себе разбитую в кровь правую руку.

— Фу! — Марк рухнул на траву у самых ворот и блаженно разбросал руки в стороны. — Успели!

— Что с вами? — мгновенно оказавшись рядом, Ирина занялась ребятами.

— Зацепило. Еле доковыляли. Хотя, в принципе, терпимо! — ответил Яков. — А как вы?

— Гельмут с Игорем не уложились, а мы вроде успели...

— Ни фига себе, 'вроде'! — возмутился Игорь. — Они прошли ангар за сорок одну минуту! Бежали, наверное...

— Ага! От крокодилов... — усмехнулся я.

— Там еще и крокодилы были? — удивился Марк. — Жаль, мне не попались! Ни разу не видел... Ну, если не считать голофильмов о природе...

— Шутит он! Мы только лося видали. Мутанта. Размерами с небольшого слона. Чуть меня не затоптал... — обрабатывая рану, буркнула девушка.

— Так весна же! У них гон! Самку ищут! — расхохотался Гельмут и тут же схлопотал в ухо. От меня:

— Я тебе дам 'самку'! Вон, над Игорем прикалывайся... — я придавил его к земле и отвесил увесистый щелбан. — Она не самка, а мой напарник! Обидишь — убью...

Выскользнув из захвата, Шварц сразу упал на колени, стал умолять его простить и пополз по направлению к Ирине. При этом строя уморительные рожи и изображая, кающегося грешника. Однако повалять дурака ему не удалось — шоу прервал звук подлетающего катера. Видимо, Родригес торопился отправить кого-нибудь побегать.

Судя по выражению лица майора, моя догадка была верна. Ну, где-то наполовину:

— Что ж, господа, разбор полетов состоится в девять вечера в конференц-зале, а пока могу поздравить 'четверку' и 'пятерку' со сдачей норматива.

— А что с остальными? — спросил я.

— 'Двойка' израсходовала боеприпасы и 'расстреляна' в трехстах метрах от выхода. 'Тройке' не повезло больше: Краузе оторвался от Конти и попал в зыбучие пески. Помочь ему Рикки не успел, и ему пришлось идти одному. В результате он застрял в буреломе и схлопотал пулю в голову. Всех четверых сейчас отправляют в госпиталь залечивать раны. Я думаю, что послезавтра будут уже на ногах. Кстати, по-моему, и 'четверке' тоже необходим визит к врачам...

— Да ладно, заживет! — попытался возразить Гашек, но нарвался на выговор:

— Приказы не обсуждаются! Марш в машину! И Волков с Орловой, кстати, тоже. Я довезу вас до вашего бота... А вы, мальчики, можете бежать домой!

Ухмыльнувшись 'единичке', он первым влез в катер, и, задержавшись в дверном проеме, помахал им ручкой:

— Не забудьте, разбор полетов — в девять! Вы должны успеть...

Сюрпризом, обещанным Родригесом, оказалось разрешение принять у какого-то полковника Эдвардса спроектированные специально для нас корабли. Естественно, мы согласились, и через полчаса уже подлетали к крупнейшему космодрому ВКС на Нью-Джорджии — так, оказывается, называлась планета, на которой располагался лабораторный комплекс.

Космодром поразил меня обилием совершенно разной техники, — от тяжелых крейсеров эпохи Первой Галактической до новейших линкоров класса 'Викинг-2', которые я видел только в Академии. Причем в учебных голофильмах. Уже на подлете к Башне, — контрольно-диспетчерскому пункту, — я наткнулся взглядом на пять одинаковых корабликов с совершенно незнакомыми обводами корпуса. Сравнив их координаты с полученными от майора Родригеса, я обрадовано ткнул сидящую рядом Орлову и взглядом показал на весьма отличающиеся от стандартных 'Торнадо' машины.

— Обойди по кругу... Хочу посмотреть на их внешний вид... — попросила меня она. И включила наплечные камеры. Видимо, чтобы иметь возможность проанализировать увиденное позднее.

Я послушно снизил скорость, приблизился к посадочному квадрату, и, завершив необходимую ей эволюцию, аккуратно втиснул бот между крышкой погрузочного терминала и одним из новых кораблей.

Полковник Эдвардс выглядел слишком белым, слишком чистым и слишком аккуратно выбритым. Заметив его лицо в люке небольшого катера, припаркованного прямо под оружейным пилоном одного из истребителей, я недоуменно покосился на Иру и мысленно поинтересовался причиной такого странного цвета лица.

— День второй после процедуры омоложения. Идет процесс восстановления нормальной пигментации. Наверное, вышел из госпиталя раньше, чем надо...

— Ясно... — первым выбравшись из бота, я подошел к полковнику, и, не дожидаясь, пока он поинтересуется целью нашего прибытия, скинул ему на комм наши допуски...

— Лейтенанты Волков и Орлова, сэр! Прибыли для совершения пробных полетов, сэр! На всех кораблях по очереди!

— Вольно! А вам мало одного?

— Полковник Родригес разрешил мне выбрать себе машину, сэр!

— Что-то я раньше не замечал за Рамоном такой доброты... — удивился Эдвардс и тут же усмехнулся: — Какая тебе разница, они ведь только с завода. Что ты в них поймешь? Кстати, что ты заканчивал, мальчик?

— Восемь курсов Академии Оборотней, сэр. Минус один месяц.

— И кто учил тебя летать? — новый вопрос звучал немного уважительнее.

— Капитан Кощеев, сэр!

— Алексей? Тогда понятно. Есть смысл выбирать. Бери ключ-карты и пробуй два крайних. Остальные чуть похуже.

— Спасибо, сэр! Можно начинать?

— Угу. Значит, так: за орбиту орбитальных крепостей не выходить, в гиперпространство не прыгать, гражданские корабли не пугать. Собственно, все. Я буду на связи. Частоты сейчас скину. Кстати, кораблик называется 'Кречетом'...

...Все время, которое потребовалось, чтобы прогреть двигатели и запросить разрешения на взлет, Ира мучила меня вопросами:

— Скажи, а зачем выбирать? Какая разница, ведь эти 'Кречеты' только с завода. И все абсолютно одинаковы!

— Щаззз... — усмехнулся я. — У каждой машины есть характер: какая-то чуть лучше набирает высоту; какая-то немного хуже реагирует на эволюционники, в какой-то может немного привирать дальномер и т.д. Погоняешь каждую, и начинаешь понимать, что она из себя представляет. Конечно, какие-то мелкие недочеты сборки могут проявиться и позднее, но главное, — характер машины, — можно понять сразу. Лично мне нужна самая буйная!

— А что за Кощеев, о котором Эдвардс тебя спрашивал?

— Мой инструктор в Академии. Один из лучших пилотов ВКС. Кавалер восьми высших орденов конфедерации. Его уважают все, кто хоть что-то понимает в пилотировании...

— Понятно! Наверное, такой же ненормальный, как и ты.... Ладно, нефиг ждать у моря погоды. Поднимай птичку! — она зачем-то продублировала только что проведенные мною предполетные тесты, подключила БК к искину машины и замерла в ожидании старта...

— Башня, я — Демон — пять! К взлету готов!

— Демон — пять, я Башня! Взлет разрешаю! — тут же отозвался подключившийся к их каналу Эдвардс.

Я привычно дал тягу на оба двигателя и чуть не потерял сознание от дикой перегрузки: корабль прыгнул в небо в таком режиме, что у меня потемнело в глазах.

— Ты что, сдурел? — прохрипела Ирина, когда я убавил мощность, и с моих глаз спала кровавая пелена. — Надо же, вспомнил про Кощеева и вашу чертову Академию!

— Извини, но я дал всего пятьдесят процентов... — я вывел на тактический экран шлема информацию с навигационной системы и присвистнул:

— Мы уже почти прошли атмосферу! По-моему, пора тормозить!

— Демон — пять! Я Башня! У вас все в порядке? Что-то мне показалось, что вы немного поторопились при взлете.

— Башня, я — Демон — пять! Все нормально, машинка позволяет... Начинаем первый пробный тест.... — Я вернулся обратно в атмосферу, перевел истребитель в горизонтальный полет и начал гонять его по самым сложным фигурам высшего пилотажа, все увеличивая скорость и уменьшая радиусы поворотов. Долетавшись до черных пятен в глазах, я уважительно провел рукой по подлокотнику кресла и восторженно отметил:

— Вот это машина! Ни одного ограничителя маневра, и напрочь отсутствует защита от дурака. А какие двигатели и маневренность...

— Я заметила! — еле ворочая языком, буркнула Орлова и стерла с лица выступившие капельки пота. — Попробуем вторую, что ли?

...Второй 'Кречет' мне понравился немного меньше — он чуть запаздывал с реакцией на эволюционники и иногда, в самых резких виражах, начинал неприятно вибрировать корпусом. Ограничившись десятью минутами полета, я посадил машину на место и выбрался на бетонку. И сразу же направился к первой опробованной машине. И постоял перед ней минут пять. Пытаясь привыкнуть к необычным обводам. Ирина, сообразив, что я ушел в себя, почесала в затылке и, сказав, что заведет бот, лениво поплелась в его сторону.

...— Рыскает на виражах? Это с какой перегрузкой? — удивленно выслушал мои выводы подполковник. — Я что-то не заметил!

— Где-то при шестнадцати-восемнадцати 'же'!

Вспомнив удовольствие, испытанное во время пилотирования первого, я со вздохом протянул ему ключ-карты от обоих истребителей.

— От своего 'Кречета' можешь оставить себе... — Эдвардс почесал кончик носа и переспросил: — Ты ничего не путаешь?

— Данные можно скачать с бортового компьютера. Там идет постоянная запись, сэр! — обиделся я. — Если этого будет недостаточно, я могу скинуть файлы с комма и шлема...

— Пожалуй, я покопаюсь в записях кораблей... — криво улыбнулся полковник, согнал с места ближайшего диспетчера, пощелкал клавишами и, добравшись до файла с нужными данными, погрузился в их просмотр. Минут через десять, прокрутив на экране анимационную модель полета со всеми скоростями, радиусами поворота, перегрузками и тому подобной ерундой он встал, зачем-то пригладил ладонью и без того прилизанные волосы и повернулся ко мне:

— Я потрясен! Лучших полетных испытаний я не видел никогда. Далеко пойдете, лейтенант. Кстати, как вам машины в целом?

— Мне понравилось. Разве что обыкновенных пилотов туда сажать нельзя. Будут дохнуть, как мухи...

— За шесть месяцев испытаний мы потеряли четверых... — подтвердил Эдвардс. — Трое погибли от перегрузки, а один просто не успел сбросить скорость и врезался в метеорологический спутник. Ладно, не будем о грустном. Спасибо, лейтенант! Считаю, что машины сдал. Передавайте привет Родригесу...