Вскоре на сцене появился новый действующий персонаж. Мелкое дохлое чудо вызывало своим болезненным видом только одно желание — добить, чтоб бедняга не мучился. Самое смешное, в дальнейшем выяснилось, что эта неудачная пародия на шинигами еще и лекарь. Вот уж и правда, сапожник без сапог.
— Эй, вы, ублюдки! А ну живо с дороги!
— Если вам еще дорога жизнь вашего товарища!
— Да-да-да! И очень прошу вас побыстрее!
Ичиго с Генджи вовсю изображали бездушных злодеев, а несчастная жертва им во всем подыгрывала, похоже, будучи единственным, кто всерьез относился к происходящему. Хотя острые зубья меча, приставленные к шее, кого хочешь правильно замотивируют.
— Странно как-то, — пробормотал Шиба спустя полминуты, глядя на кирпичные морды остальных шинигами, так особо и не пошевелившихся.
— Может, они нас плохо услышали? — рискнул предположить Куросаки. — Еще разок?
— Попробуем... Живо с дороги, паскуды!
— Или вашему бойцу не жить! Ну, давай те же, — последняя фраза уже прозвучала скорее как просьба, но эффекта по-прежнему не возымела.
Чахоточный пленник подавленно пискнул.
— Какого дьявола вы там на пару несете? — раздался, наконец, из толпы вопрос, заданный совершенно недоуменным голосом.
— Э... это вроде как заложник, — попытался объяснить Ичиго, для наглядности пошевелив лезвием у шеи несчастного. — А вы, соответственно, вроде как должны...
— И, по-твоему, мы что, похожи на товарищей этого глиста вареного?! — рыкнул здоровяк в первом ряду.
— То есть? — впал в легкий ступор Куросаки.
— Я из четвертого отряда, а эти парни из одиннадцатого, — вежливо пояснила "глиста".
— И чё?
Толпа прореагировала на это целым фонтаном воплей.
— Не смей нас сравнивать с обмылками из четвертого отряда, риока?! Слышишь!
— Мы самый сильный отряд в Готей-13!
— Да! И наш капитан лучший!
— Да!!!
— И стрижки у них у всех уродливые, а у того все прилизано, — отметил Генджи.
— Спасибо, — неуверенно прошептал пленник.
— В четвертом же отряде одни бабы, лекари, батраки и очкомои, неспособные даже оружие в руках держать! И поэтому мы, одиннадцатый отряд, их попросту презираем!
— Называть его нашим товарищем — оскорбление!
— Выпусти ему кишки, если хочешь!
— Или мы итак грохнем его вместе с вами до кучи!
— Дави их!!!
Отсмеявшись, я вытерла слезы и поудобнее устроилась в кресле. Хороший урок для этого балбеса, может чуть-чуть получше поймет истинную подоплеку этой забавной, но крайней подлой штуки под названием жизнь. Однако свои силы бойцы одиннадцатого отряда явно не рассчитали, и Ичиго устроил очередное избиение младенцев. Странно, но даже Генджи смотрелся на уровне этих шинигами (из якобы "самого сильного отряда") на полголовы выше. Судя по всему, в местных войсках под названием Готей-13 была уже давняя нехватка приличных боевых кадров. И адекватных, кстати, тоже.
Оторвавшись от преследователей, группа Куросаки по совету собственного заложника нырнула в городские подземелья. Умный ход, стоит отметить. Судя по всему, Ханатаро относился к тому типу доходяг, которые отсутствие физических данных восполняют наличием мозга. А блестящей команде "Ичиго&Генджи" этого (мозга) как раз и не хватало. Все-таки, Куросаки на редкость везучий засранец, начать хотя бы с того, что среди всего прочего на роль его занпакто угодила именно я.
Резво проскочив большую часть пути по канализационным трубам, камикадзе добрались до лестницы, ведущей на вершину Сейретея к вожделенной башне, где томился объект спасения. Забавно, но искать остальных спутников Ичиго явно пока не собирался. Он чувствовал их источники духовной энергии, и этого ему было вполне достаточно. То есть, свою роль отвлекающих групп детишки выполняли просто на отлично, а мой очень благородный недо-шинигами не видел в этом ничего зазорного. Или просто не понимал? Похоже, все-таки, что именно второе.
Волна враждебной реяцу хлестнула из тумана, заполняя собой площадь, и заставив всех подобраться. По лестнице медленно спускалась вниз широкоплечая фигура с огненно-рыжими волосами, завернутыми в "петушиный хвост".
* * *
— Мне совершенно нечего тебе сказать, я не знаю ни целей риока, ни плана их дальнейших действий. Ничего.
— Как же так? Первым сразиться с риока и не узнать о них ничего? Странно, не правда ли?
Зараки Кенпачи замер за один шаг до открытой двери, рядом с которой на стене вырисовывалась отчетливая круглая дырка. Многие считали командира одиннадцатого отряда узколобым берсерком, неспособным мыслить разумно и взвешенно. И они были правы, но забывали об одном маленьком нюансе. У Кенпачи были прекрасно развиты инстинкты, а именно хорошие инстинкты позволяют порой совершать то, до чего не сразу дойдет даже самый просветленный разум. Вот и сейчас, почуяв знакомую вонь из палаты, Зараки предпочел не вламываться в помещение, а немного задержаться, чтобы дослушать разговор Иккаку и Маюри.
— Да, признаю. К тому же я даже не видел лица и не слышал голоса моего врага.
— Чудно. В таком случае, ты получишь наказание за эту ошиб...
Рука командира двенадцатого отряда остановилась на полпути, будучи зажатой в чужих крепких пальцах. Все, что нужно было, Зараки уже услышал.
— Ты теперь заделался тут законником, Куротсучи? — сухо поинтересовался Кенпачи с напускным безразличием.
— Зараки...
Директор исследовательского института с заметным усилием вырвал запястье из хватки своего оппонента, хотя тот и не пытался его удержать по-настоящему.
— Раз капитан уже здесь, тот нет смысла продолжать допрос. Наши пути расходятся...
— Вали-вали, — хмыкнул Кенпачи уже в спину главному ученому Сообщества Душ.
Дождавшись, когда "коллега" и его лейтенант скроются за дверью, Зараки обернулся к лежащему Мадараме.
— Капитан, — через силу улыбнулся Иккаку.
— Смотрю, тебя выжали как тряпку, и при этом всего одна царапина. Как так?
— У этого щенка полно подлых козырей в рукаве.
— Понятно...
— Но он силен, очень силен. И наверняка станет еще сильнее уже в ближайшие часы.
Губы Кенпачи растянулись в предвкушающей улыбке.
— Прекрасно... Как его имя?
* * *
— Абарай Рэнджи, — выдавил из себя Ханатаро с вытаращенными глазами.
— Кто? — булькнул Генджи, уже поглядывающий по сторонам, куда бы слинять.
— Лейтенант шестого отряда, — пояснил лекарь.
— Мля, — емко подвел итог один из последних представителей клана Шиба.
Тем временем, Рэнджи уже спустился на площадь и шагал теперь прямиком к замершим риока. Взгляд лейтенанта был сфокусирован исключительно на одной фигуре.
— Давно не виделись, Ичиго!
— Решил повторно огрести люлей? — с вызовом хмыкнул Куросаки.
Лицо Рэнджи перекосила гримаса злобы.
— Сейчас мы это и выясним, поганый вор!
Генджи нервно сглотнул, посматривая то на одного бойца, то на другого.
— Надо валить, — зашипел он, наконец, но Ичиго лишь отмахнулся.
— Уходите, я сам разберусь.
"Разберется он, как же!"
"Исчезни".
"Ты просил не лезть, я и не собираюсь. Всего лишь хочу пожелать удачи".
"Кх... спасибо".
"Удачи, Рэнджи! Давай, красавчик! Отделай этого придурка Ичи!"
"Цуруги!!!"
"Да не дергайся так, Ичи-кун! Ничего страшного не случится. Я совершенно уверена, что он поимеет тебя наиболее безболезненным способом..."
— Реви, Забимару!
* * *
Положение в схватке начало складываться не в пользу Ичиго с самого начала. Рэнджи, не мудрствуя лукаво, сразу пустил в ход шикай и принялся превращать противника в большую кровоточащую отбивную. Если по-настоящему смертоносные атаки Куросаки еще удавалось блокировать, то всякие скользящие и возвратные удары оставляли на тушке рыжего моралиста все больше и больше глубоких "царапин". Происходи дело в реальном мире, Ичиго давно бы истек кровью, сдувшись как проколотый мяч.
Развалив в итоге пару симпатичных домиков на краю площади, Рэнджи решил, наконец, заканчивать. А Куросаки как раз попытался привести в исполнение свой хитрый план, который к этому моменту созрел у него в голове. Полным дураком Ичиго все-таки не был, выявить некоторые закономерности, а также количество и частоту "раскладывающихся" атак вражеского клинка он сумел довольно-таки быстро. Однако на то, чтобы реализовать что-либо путное у этого недо-шинигами уже не хватило ни силы, ни скорости, ни мозгов. Крайнее звено Забимару с хряском врубилось в левое плечо Куросаки и, судя по звуку и острой вспышке боли, сломало ему ключицу. Ичиго тихо ругнулся и, едва не выронив меч, рухнул на колени, сплевывая кровь сквозь зубы.
Позлорадствовав на протяжении всего поединка вволю, я с некоторой ленцой потянулась в подсознание глупого балбеса, чтобы, заняв привычное место, наглядно пояснить, в чём же заключается различие между сражением с моим участием и без оного. Но вопреки уже ожидаемому чувству слияния, ставшему для меня за эти дни почти что родным, я ощутила жесткое сопротивление. Меня попросту выталкивало обратно, и догадаться, чьих это рук дело, было не трудно. Во мне с новой силой начала закипать поутихшая было злость.
В это же время во внешнем мире, Куросаки бросился в очередную атаку, лишенную уже всяких изысков, в результате чего едва не остался еще и без правой руки, а один из шипов Забимару с чавкающим звуком засел у Ичиго в ноге. В том самом месте, где проходит бедренная артерия! Выброс реяцу, который последовал за подобным ранением, заставил зашататься все пространство духовного мира Куросаки, трескавшегося буквально уже на глазах.
— Кретин!!!
Вряд ли мой крик достиг сознания Ичиго, но просто сидеть и смотреть на то, как этот болван продолжает тупо гробить наше общее тело, я не собиралась. Снова попытавшись слиться со своим материальным воплощением, я грубо и жестко начала продавливать невидимую стену, ставшую теперь вязкой и похожей на переваренный кисель. Рывок. Еще один, еще, и еще...
Все оказалось напрасно. Стиснув от ярости зубы, я готова была завыть и, уже от какой-то безысходности ухватилась за эту аморфную массу, не пускавшую меня наружу, потянув ее обратно к себе. И вот тут к моему несказанному удивлению все стало получаться намного быстрее и лучше.
* * *
Перед глазами уже давно плыла лишь кровавая пелена, за которой пока еще смутно угадывались какие-то образы. Слова Рэнджи не оказались пустым бахвальством, в отличие от прошлого боя, сейчас лейтенант шестого отряда и вправду был сильнее раз в пять, а может и больше. Где-то далеко и приглушенно раздавался голос Цуруги, но Ичиго старался к ней не прислушиваться. Он был уверен, что справится сам. Даже сейчас. Просто потому, что так надо...
Ощущение падения настигло Куросаки внезапно, будто кто-то выдернул землю у него из-под ног, открывая провал в бесконечную бездну. Мягкий удар о холодные каменные плиты был почти неощутим в сравнении с той болью, что еще недавно охватывала искалеченное тело. Розовая дымка быстро рассеивалась, возвращая привычное зрение, а неприятные ощущения от множества ран начали нисходить на нет. Приподнявшись на руках и усевшись, Ичиго с удивлением огляделся.
Большая квадратная площадь, огороженная каменной стеной, была скудно освещена парой дюжин железных жаровен. Яркое звездное небо, усыпанное серебряными точками, нависало настолько низко, что казалась, стоит протянуть руку, и ты сможешь легко дотянуться до черного полога, а в самом центре открытого пространства возвышалась большая открытая беседка.
— Добро пожаловать, мелкий засранец.
Знакомый женский голос заставил Куросаки вздрогнуть. Сидя в большом плетеном кресле под крышей беседки, и закинув ногу на ногу, на него со зловещей улыбкой смотрела девушка лет двадцати. Высокая, темноволосая, в расшитом явно мужском костюме (то ли китайском, то ли вьетнамском), с угловатыми, но вполне приятными чертами лица, показавшимся Ичиго смутно знакомыми, будто бы виденными когда-то мельком. Может в одном из тех непонятных снов, после которых ему на ум неожиданно приходили разные новые финты, которые можно было легко применить в бою?
Тем временем, хозяйка этого странного места резким, но плавным движением поднялась из своего кресла, одновременно с тихим шорохом выхватывая из металлических ножен прямой обоюдоострый клинок, очень сильно похожий на оружие самого Куросаки.
— Ну что ж, Ичи-кун, вот, наконец-то, время и наступило, — сказала девушка, недобро так усмехнувшись, а в ее серых глазах теперь отчетливо читалось презрение с легкой толикой ненависти. — Как любят говорить в Пномпене, пора бы уже благородному вану и самому заглянуть в глотку к акуле!
* * *
— Цуруги?
Я двинулась в сторону Ичиго короткими шагами, поигрывая цзянем в правой руке.
— Надо же, а здесь ты по-прежнему соображаешь все также туго.
— Где это "здесь"?
— Не имею ни малейшего желания тебе объяснять. У нас итак мало времени, до того как милашка Рэнджи окончательно нашинкует тебя на куски.
— Чего ты хочешь? — подскочил Куросаки, хватаясь за свой клинок.
Жаль. Если бы удалось закончить все быстро то, это было бы удобней. А так мне придется теперь слегка повозиться.
— Жить.
— Жить?
— Да, такое вот мелочное желание. Я хочу жить, а ты усиленно мешаешь этому, Ичи-кун.
Интересно, как это он умудряется так хмурить брови? Выглядит почти угрожающе.
— Если ты о схватке с Рэнджи, то я разберусь там и без тебя!
— Ты сдохнешь там, тем более, без меня, — на самом деле в разговоре не было смысла, я просто выигрывала время, приближаясь к Ичиго все ближе. — А когда ты сдохнешь, я тоже могу умереть. Поэтому придется предпринять кое-какие меры...
— Например?
— Например, вытряхнуть тебя из того куска фарша, в который ты превратил свою тушку, и занять освободившееся место. Конечно, не скажу, что организм пятнадцатилетнего рыжего парня это предел моих мечтаний, но сейчас выбирать все равно не приходится.
— Зачем тебе это?
— Зачем?! Мудак, ты хотя бы представляешь себе, насколько велико мое желание жить?! По-настоящему жить и чувствовать! Да я готова убить любого, кто встанет у меня на пути, только за пару вдохов и дуновение ветра!
— Ты же занпакто? — кажется, мальчик несколько удивился от моего последнего заявления, хотя я и сама не поняла, с чего это вдруг так разоткровенничалась.
Может в духовном мире его владельцу нельзя соврать? В конце концов, Ичиго обладает здесь абсолютной властью над всем, и только тот факт, что он не осознает этого до конца, дает мне мой маленький шанс.
— А что, занпакто уже не имеет права на собственные желания?
— Ты часть меня...
— Нет, ты забыл. Ты ведь сам отказался от моей помощи. Сказал, что не желаешь больше моего участия в своих боях, что обойдешься без моих подлых способностей, и вообще сумеешь все сам. Так почему бы и мне не захотеть теперь все делать самостоятельно?
Между нами оставалось всего пять-шесть шагов. Выражение лица Ичиго не менялось, но я чувствовала, как внутри у него идет какая-то собственная борьба.
