Эсси послушно закивала.
— То ли дело ты, кузиночка. Вся беленькая, пышная...
— Вот! — рявкнула Диана. — А Иоанн смотрит на эту дрянь... он и разводиться может передумать!
— Что ж он — сумасшедший? Ему наследник нужен, а кого можно найти, красивее тебя?
— Никого! Но он смотрит на эту гадину!!!
Эсси подумала пару минут.
— Мне говорили про одну колдунью... может, сходим?
— Колдунью? — поежилась Диана.
— Она гадает на картах, предсказывает судьбу, делает зелья... разные. Хочешь?
Эсси действительно кое-что покупала у колдуньи.
Для Дианы — снадобья, которые успокаивали страсть. Их, конечно, не хватало надолго, уж очень темпераментна была кузина, но хоть как-то... эрр Виталис никогда не разрешил бы ничего такого подливать Диане. Вдруг это как-то повредит ей... не даст зачать или родить? Говорят же, что чем более страстная женщина, тем легче она рожает! А Эсси все же девушек не любила.
Могла, и с мужчиной, и с женщиной, но любила она только мужчин. А Диане надо! И постоянно!
Чего терпеть, если можно решить проблему вот так?
Она и своему жениху подливала кое-какие снадобья. Нет, не приворотное зелье, а то, которое разжигает страсть. Девушкой Эсси уже не была, а коли так... пусть ее жених знает, что ни с кем ему так хорошо не будет, как с Эсмеральдой.
Не красавица она, не так, как Диана, зато ума у нее всяко больше.
Вот и сейчас — пусть Диана про колдунью думает, а не бесится понапрасну. Переключить ее внимание туда, авось, пользы больше будет.
И верно — сидит, задумалась...
— А приворотное зелье она делать умеет?
— Сама спроси, я такое у нее не покупала.
— А что покупала?
— Для кожи, чтобы белее была, для волос...
— Не слишком-то оно тебе помогло, — противно захихикала Диана.
Эсси стиснула зубы.
А вот влепить бы тебе затрещину, да так, чтобы звон по всему дворцу пошел. Зар-раза! Ну, есть, есть у Эсмеральды веснушки, так не всем же быть сногсшибательными красотками? Кому-то и такой, как Эсси придется... и что?! И волосы ей хотелось бы попышнее... только вот скажи Диане о настоящих покупках, и она такое себе захочет. А ума-то и нет, меры она не знает, или кого отравит, или сама отравится. Пусть лучше понасмешничает немного!
И все равно — дрянь, Дианка!
— Мне хватило. Так пойдешь?
— Подумаю, — Диана передернула плечами, словно ей вдруг холодно стало. — Подумаю...
Она еще и думать умеет? Интересно, которым местом?
Но вслух Эсмеральда ничего не сказала.
Предмать, скорее бы эта дурища замуж за короля вышла, сил никаких уже нет ее терпеть!
Знай Эсмеральда о планах эрра Виталиса на свою скромную особу, она бы и вовсе взвыла. Но эрр Виталис считал всех баб дурами, и никого из них в свои планы не посвящал. Хватит и того, что его слушаться будут!
Так что Диана осталась без затрещины, а Эсмеральда удалилась в гардеробную, приводить в порядок платья кузины. Там ее Диана и нашла.
— Сегодня сходим?
Эсси подумала пару минут.
— Сходим.
— Когда?
— Около полуночи идти надо. Так что ложись сейчас спать, я тебя разбужу.
— Хорошо.
Диана кивнула и вышла из гардеробной.
Эсси только вздохнула.
И вот ЭТО в королевы? Предотец, неужели пышный бюст ТАК важен? Ведь дура дурой, незамутненная! Даже и в голову ей не приходит в чем-то сомневаться, проверять, вопросы задавать... Эсси и своему отражению на слово не поверила бы! А эта...
Ей-ей, она бы на месте короля таких Диан только в фаворитки брала. На ней же нельзя жениться, она сама дура, и таких же дураков нарожает! Известно же, пол ребенка определяет отец, а ум — мать. Даже если мужчины в это не верят...
А Диана...
Ей-ей, королю можно будет только посочувствовать. Королева хоть умная, а эта... глупость ходячая, даром, что с фигуркой!
Ничего, пусть к колдунье сходит, денег у нее оставит побольше, старая зараза в другой раз Эсси скидку сделает. Все польза!
* * *
Эрор Алесио Ихорас сидел в своем кресле, смотрел на огонь в камине. На него можно смотреть бесконечно, вот он и смотрел. И думал о своем, о личном.
О ее величестве.
Ах, это не его женщина, может, и не будет она никогда его? И что же? Думать-то не запретишь! И думать, и чувствовать, давно уже Алесио ничего подобного не ощущал, а вот рядом с ее величеством как-то само собой получилось.
Словно волна какая-то его подхватывала и несла, и хотелось улыбаться, и порадовать эту женщину чем-то хотелось. Так, чтобы пропало выражение тоски из ее глаз.
Раньше такого не было. Алесио знал себя, раньше ему королева была безразлична, а вот потом... случился какой-то момент, и все стронулось в нем. Словно приливной волной обдало, и он очнулся, и обнаружил, что мир бывает чистым и ясным. Совсем как в юности.
Смешно, наверное.
Раньше королева тенью скользила по коридорам, и он почти не обращал на нее внимания.
Раньше он сам жил, словно тень.
Алесио всегда считал себя однолюбом. Луизу он увидел на одном из первых своих балов — и влюбился. Мгновенно, не рассуждая, ни о чем не думая... родители только головой покачали, но что тут поделаешь? Если сын сказал, что только эта женщина. Или... или — никто.
Пусть будет Луиза, она молодА, здорова, детей родит, так что еще надо? Да ничего!
Алесио и женился.
Первые роды, вторые — и болезнь, которая унесла его жену. Так тоже бывает. Родители намекали, что надо бы жениться второй раз, но Алесио просто не хотел, ничего не хотел. Дети есть? Растут, жизни радуются, вот и возитесь с ними на здоровье, а его оставьте в покое! Просто — оставьте!
Топить горе в вине Алесио не привык, оттого и топил его в делах, в работе, возился с бумагами в ущерб себе, забывая про сон и еду, и это было благом. Можно было упасть от усталости прямо в кабинете, лицом, на гору бумаг, можно было там же и открыть глаза, можно вообще сутками не возвращаться домой, в тишину и тлен, в котором тебя никто не ждет. В одиночество и промозглый осенний холод, поселившийся в его доме.
Детей забрали к себе родители, им там было хорошо, Алесио успокоил себя, и окончательно забыл про личную жизнь. И быстро пошел вверх, стал помощником казначея, потом, после его смерти принял казначейство, его величество полностью доверял эрру Ихорасу, зная: тот не соврет. И не украдет... не надо ему это! Просто ни к чему!
Деньги у него и так есть, ему хватает, и детям его тоже хватит, ну и к чему больше? А просто так воровать ему неинтересно.
Ему вообще ничего не интересно.
Словно Алесио оказался в куске льда, и не тает тот лед, и звуки сквозь него не долетают, и видится, словно сквозь пелену, и так легче жить.
Когда тебе не больно, ты ничего не чувствуешь, ни о чем не думаешь, кроме работы... вырос сын? Отлично, куда его устроить? Ах, сам решил, хочет вино делать? Пусть делает, а отец чуточку поможет. Выросла дочь? Собирается замуж?
Мужа дочери Алесио проверил со всех сторон, нашел положительным и брак одобрил. Но дочку подстраховал, теперь ее приданое шло только на содержание дочери и внуков, когда они появятся. Жених не возражал, чай, и сам не беден. Да и тесть помог заключить несколько выгодных договоров на поставки в армию. Чего еще желать?
Дети привыкли жить без родителей, вот и не стремились как-то отогреть своего отца. А Алесио привык к одиночеству. И было ему хорошо.
Впервые все изменилось, когда королева посмотрела ему в глаза.
До монастыря он просто сочувствовал ей, понимая, что женщине нелегко живется. Что король поступает с ней подло.
Ты можешь разлюбить, пусть, это твое право! Но не смей вот так давить, унижать, стирать в порошок — это гадко, мерзко, это не просто предательство — убийство! Эта женщина двадцать лет стояла за твоей спиной, родила тебе детей, была твоей опорой, неужели она не заслуживает уважения?
Жалость... да, жалость, сострадание.
А потом, когда Мария вернулась из монастыря, что-то изменилось в ней. Иоанн больше не издевался над беззащитной женщиной, он пытался, но каждая его насмешка получала резкий ответ, каждый удар натыкался на непробиваемый щит. Казалось, что больше королеву не трогают его измены.
Словно она... она разлюбила.
Любящая женщина беззащитна перед любимым.
А королева словно бы стряхнула с себя эту любовь и выпрямилась. Я тебе не нужна? Твое право, но тогда и ты ни на что не рассчитывай.
Алесио это заинтересовало. Редко так бывает, чтобы любовь ушла, и переродилась не в ненависть, не в отчаяние, а в ироничное равнодушие и легкую насмешку.
Сначала был чисто исследовательский интерес — посмотреть поближе.
Потом — а потом был вальс!
Глаза в глаза, и улыбка, и легкая рука на его плече, и что-то такое, сложно определяемое, волшебство, наверное?
Алесио не смог бы ответить на этот вопрос. Что-то такое, очень важное проснулось в нем. *
*— недаром вальс разрешали танцевать не всем и не всегда. Прим. авт.
Захотелось помочь, поддержать, защитить, а потом еще это покушение, и неожиданная ярость, которая удивила даже самого Алесио.
Покушались на принцессу, но почему он в таком гневе? Что с ним происходит?
А ответ был прост. Мало разрушенной любви и доверия, так еще и последнего ребенка потерять? Алесио просто примерил ситуацию на себя. Сначала посочувствовал, а потом взъярился, да так, что сам бы, своими руками убил Ирену! Стерва!
Туда ей и дорога!
Только вот как сказать королеве о своих чувствах, он не придумал. А потом и сделал самое простое. Подарил куклу принцессе. Любой матери приятно внимание к ее ребенку, любая мать будет за это благодарна. Если она настоящая мать, конечно.
Королева такой и оказалась. И улыбнулась, и вот в тот момент Алесио и понял, что окончательно пропал. Вот такая она ему и понравилась, настоящая, искренняя, рядом с дочерью...
Какой же его величество дурак, какой невероятный дурак! Да разве можно эту куклу Диану даже сравнивать с королевой?
Смешно, нелепо, это как рыбку в аквариуме завести, понятно, она красивая, но ведь это — не то! А королева, она настоящая, живая, искренняя...
Интересно, когда состоится развод, сможет ли он поговорить с ней — иначе? Сейчас Алесио считал бесчестным любой разговор о любви. А вот потом, когда все между королем и королевой будет кончено, Алесио будет рад предложить ей свой дом, имя, защиту... все, что она пожелает. Захочет — уедет в Картен за ней, тут его уже ничего не держит, разве что счета Казначейства.
Но захочет ли она?
Алесио смотрел на языки огня, которые нежно обвивали угли в камине, и думал о женщине с карими глазами.
Ваше величество, Мария...
* * *
— Ваше величество, — через полчаса под дверью королевских покоев скребся эрр Демьен. — Ваше величество, прошу вас!
Мария сама распахнула дверь.
Королеве не подобает?
А слуги все вылетели прочь из ее покоев. Ибо — нечего тут! Как она в опале была, небось, не появлялись, а сейчас шуршать начали?
Не будет вам королевской милости, не дождетесь! Брысь отсюда!
Сейчас они с Анной были заняты важным делом — рисовали! Правда, в черно-белом варианте, но Мария умела. Вот шить-вышивать не могла, а набросать карандашом щеночка или котенка — запросто. Деревце, дом, даже в художественную школу ходила одно время. А что?
Рисование — это та же математика, и в нем соблюдаются строгие пропорции. То же 'золотое сечение', та же симметрия, это если брать основы. Если говорить о модных художниках, то... лучше о них не говорить на ночь. Приснится еще всякое нехорошее!
Анна об этом не знала, но ей было интересно, а Мария и рассказывала, и показывала. У девочки уже вполне прилично получалось.
— Что вам угодно, эрр Демьен?
— Ваше величество? — И откуда наглый шут достал пирог с ежовником. Словно из воздуха, ей-ей! — Мне ничего не нужно, я просто хотел вас порадовать!
Мария вздохнула.
И что делать?
Человек пирог принес, не выставлять же его за дверь? Тем более, прибежала Анна, увидела вкуснотищу, и захлопала в ладоши. Пироги местный повар делать умел, надо отдать ему должное! Корзиночка из теста, сильно напоминающего песочное, в ней чуточку кисловатое желе из ягод, или варенье, и сверху взбитые сливки. Пальчики оближешь!
— Проходите, эрр Демьен. Составьте нам компанию.
— О чем вам пошутить, ваше величество? Ваше высочество?
Мария махнула рукой.
— Не надо ни о чем шутить, эрр. Просто посидите с нами, выпейте лимонада и отведайте пирога.
Эрр Демьен кивнул, и словно перетек поближе к столу.
— Тогда позвольте хотя бы поухаживать за вами, ваше величество. Ваше высочество...
Мария позволила, и задумчиво наблюдала за шутом.
Вот ведь... Иоанн красивее... был, наверное. Он выше, он лучше сложен — и так себя распустил! А эрр Демьен горбат, явно от рождения, и использует свои данные по максимуму. Судя по тому, как он двигается, плавно, аккуратно, с невероятной точностью... Мария предположила, что не так прост господин королевский шут. Интересно, каким оружием он владеет?
Мария плохо знала, что тут есть, может, длинный кинжал? Или что-то метательное? И ведь он так старается казаться неуклюжим! Он носит эти жуткие наряды, которые скрывают его движения, он нарочно уродует себя, корчит рожи...
Интересно, какой он на самом деле? И что ему нужно?
Пирог жевали в молчании. Эрр Демьен пытался пару раз завести светский разговор, но Мария покачала головой.
— Не надо. Вы не хотите об этом говорить.
Спорить было сложно. Рене дожевал пирог, и решился.
— Ваше величество, вы действительно хотите развода?
— Да.
— Из-за Дианы?
— Нет, не только.
— Ваше величество, поймите меня правильно. Я... я только шут. Только голос. — Мария поняла правильно. Иоанн решил прощупать почву? Ладно, пусть его. Не срываться же на шута из-за того, что король глуп?
— Я понимаю, Рене, — Мария слизнула с пальца каплю сливок. — Нет, не из-за Дианы я хочу развода. Просто пусть даже Диана исчезнет, но потом будет Лизетта, Мюзетта, Жанетта, Жоржетта или кто там еще — неважно! Если король начал открыто унижать меня ради любовницы, он так и продолжит. Одна ли, вторая... неважно! Эта ситуация повторится. Сейчас я могу уйти с достоинством, потом у меня даже уважения к себе не останется.
— Его величество раскаивается. И... — шут недвусмысленно показал глазами на кровать. Мол, было же у вас! Было! И чего ты ломаешься?
Прямо хоть цитируй: постель не повод для знакомства! Так не поймут же! Дикари-с!
— И — что? — прищурилась Мария. — Это не любовь. Это просто чувство собственника. Добыча убегает, лови ее, ату! Через месяц королю это будет неинтересно, и появится новая продажная девка. Неважно, какая.
— Ваше величество, и все же?
Мария пожала плечами.
— Конечно, нет.
— Вы можете быть беременны.
Мария расхохоталась.
— Ни за что!
Даже будь она беременна тройней... да она лучше три раза в монастырь уйдет, чем с таким мужем останется! Эрр Демьен понял все правильно, но откланяться не спешил.
