Все люди смертны

Брови сержанта удивленно поднялись. Потом он тихо спросил:

— И зачем эта конспирация?

— Сейчас я все объясню, — ответил Андрей, по-прежнему держась за живот. Рассказ его не занял и десяти минут, причем за все время рассказа Андрея так и подмывало обернуться назад и посмотреть на Пабло. Он спиной чувствовал взгляд и понимал, как напряжен индеец. Взгляд в момент разговора с сержантом яснее ясного мог сказать индейцу все. Сержант тоже ни разу не посмотрел на проводника, но внимательно выслушал Андрея.

— Где ты говоришь, расположено это дерево с дуплом? — спросил он.

— На поляне недалеко отсюда. Мы проходили мимо него незадолго перед привалом, — сказал Андрей. — Такое раздвоенное.

— Хорошо, сейчас я дам тебе таблетки, якобы от живота. Выбросишь, если они не нужны. Пока никаких действий не предпринимать, но следить за индейцем в оба глаза. Понял?

— Так точно, сержант.

Тот, не ответив Андрею, полез в ранец, разыскивая там что-то. Достал оттуда полоску с десятком таблеток и передал их ему.

— Помни, что я тебе сказал, — повторил сержант.

Андрей кивнул, и отошел в сторону. Потом он вынул фляжку, сделал вид, что достает таблетку, растер ее между пальцами, положил в рот пустой воздух и запил его водой.

— Как дела? — с тревогой спросил его Жак.

— Да все вроде нормально, — успокоил его Андрей, внимательно наблюдая за сержантом. Он ожидал, что Клэн тут же уйдет в джунгли, чтобы самостоятельно проверить рассказ Андрея. Вместо этого сержант подозвал Хадсона и что-то сказал ему. Хадсон кивнул головой и скрылся в джунглях. Андрей не мог не восхититься расчетливости сержанта. Действительно, мало ли по какому поводу можно отправить солдата в джунгли?

Андрей повернул голову, разыскивая глазами Пабло, и тут же поймал взгляд индейца. От прежней дружелюбности не осталось и следа, он холодно смотрел на Андрея, пронзая его каменным взглядом. Нельзя было показывать и тени враждебности. Андрей через силу улыбнулся и что-то спросил у Жака.

Сержант скомандовал двигаться. Выстроившись гуськом, группа пошла вслед за проводником. Андрей был поражен. Как же так? Ведь если Пабло предатель, то следовать за ним — значит топать в лапы смерти.

Пробираясь по джунглям и обрубая свисающие ветви, Андрей обдумывал все, что произошло ночью, но не мог объяснить почему сержант продолжает верить Пабло?

День тянулся ужасно долго, Андрей то и дело поглядывал на свою "Ракету", но от взгляда до взгляда проходило слишком мало времени. Погруженный в мысли, Андрей не заметил, что Хадсон давно присоединился к ним и обнаружил это только на дневном привале. Хадсон спокойно говорил что-то сержанту, тот кивал головой, но ни тот, ни другой не являли никаких признаков беспокойства. Андрей пристально посмотрел на сержанта, тот на секунду отвлекся от Хадсона, взглянул на Андрея и чуть заметно усмехнулся.

Эта усмешка не понравилась Андрею, но он решил не приставать к сержанту сейчас, а отложить все вопросы до вечера. День тянулся долго, минуты ползли и ползли и хотя путь был тяжел, усмешка сержанта и неизвестность терзали душу Андрея гораздо больше, чем тяготы путешествия. Наконец день стал клониться к закату и в одном из мест, выбранных Пабло, группа опять остановилась. Андрей специально занял место поближе к сержанту. Улучив момент, когда он отошел в сторону, Андрей встал и подошёл ближе.

— Что сказал Хадсон, сержант? — тихо спросил он.

— Что он сказал? Тебя так интересует, что он сказал? — язвительно осведомился сержант. — Ничего не сказал. В этом чертовом дупле пусто.

10

В дупле ничего не было... Либо Пабло успел перепрятать донесение, либо его уже забрал адресат. Мысль о том, что Хадсон не нашел нужной поляны, Андрей категорически отверг. Хадсон был, пожалуй, единственным опытным наемником в их группе, если, конечно, не считать сержанта. Да и никто не заблудится — группа из двенадцати человек оставляет в сырой почве след не меньше трактора.

В том, что он не ошибся, Андрей был уверен. Индеец — предатель, двойной агент. Почему Пабло предал? Ведь он не первый день работал на правительство, считался проверенным человеком. Неужели он давно помогает контрас? А как же тогда объяснить случай во время переправы через речку? Зачем он спас Шульце? Ну и пусть бы себе тонул. Сказал бы сержанту, что плавать не умеет и взятки с него гладки. Он не обязан вылавливать из реки тонущих легионеров. Ан нет, кинулся в воду, спас солдата, который был его врагом... Может прав Хадсон, говоривший, что белому никогда не понять туземца?

Андрей опять почувствовал, что на него смотрят, но на этот раз не стал оборачиваться. Он догадывался, что Пабло глядит на него своим холодным взором. Не торопясь, Андрей достал из вещмешка сверток с зеленым чаем, высыпал в кружку нужное количество и поставил котелок на огонь.

— Что ты пьешь все время? — вдруг раздался рядом с ним голос индейца. За все время похода Пабло впервые заговорил с ним. Андрей не избегал контактов, но и не искал их. Просто ему нечего было сказать проводнику, а молоть языком попусту он не любил. И вот, именно сейчас, когда Андрей думал о нем, он подошел и задал этот вопрос.

— Что это? — повторил индеец, кивнув на котелок. Андрей в который раз подивился его прекрасному французскому.

— Это зеленый чай, я купил его в столице, — ответил Андрей.

— Зеленый? Никогда такой не видел... — удивился индеец. — Можно попробовать?

— Можно. Отчего ж нельзя... — радушно ответил Андрей, тщетно ломая голову над вопросом, зачем проводник подошел к нему. Он добавил чая в кружку, чтобы хватило на двоих.

— Ты из России? — продолжил беседу индеец.

— Да, оттуда.

— Там пьют такой чай?

— Такой тоже пьют... Там вообще много пьют... — засмеялся Андрей и был удивлен, когда услышал ответный смех.

— Россия — азиатская страна? — спросил он. Андрей был уверен, что индеец прекрасно знает, где расположена его родина, ведь недаром он закончил колледж.

— Евроазиатская, — поправил его Андрей. Он был прав с точки зрения географии, а вот как отвечать с точки зрения национальной психологии, он не знал. Чего больше в его соплеменниках холодной рациональности европейцев или горячей чувственности азиатов, никто не смог бы ответить. Это и поныне составляло кусок хлеба для огромной кучи политологов, философов и просто любителей помарать бумагу. Впрочем, Андрей не стал объяснять Пабло особенности русского характера, а просто сказал:

— Этот чай пьют в Средней Азии. Там очень жарко, а такой чай прекрасно помогает против жары.

— Горячий напиток помогает против жары? — удивился индеец, присаживаясь на корточки рядом с Андреем. — Расскажи, — попросил он.

— Да рассказывать-то особенно и нечего. Просто, когда пьешь его, очень сильно потеешь, организм теряет воду и охлаждается. Становится легче, правда ненадолго.

— А-а-а, понял, — кивнул головой Пабло, глядя на закипающую воду.

— Откуда ты так хорошо знаешь французский? Ведь в вашей стране говорят по-испански, — спросил у него, в свою очередь, Андрей.

— У нас в деревне была миссионерская школа, а там учитель француз. От него я и выучился, а потом в колледже...

Проводник взял палочку и пошевелил угольки в костре.

— Как живот? — вдруг спросил он.

— Н-нормально, — чуть заикаясь, ответил Андрей. Резкий поворот в беседе смутил его. Так вот какова была причина разговора! Как он сразу не догадался?

— Сержант дал мне какие-то таблетки. Всю хворь сразу, как рукой сняло. А ты что, тоже заболел? — внешне участливо спросил Андрей.

Индеец пристально посмотрел на него. Андрей был уверен, что Пабло все понимает, может даже догадывается, что Андрей знает о его предательстве. Под внимательным прищуром темных глаз Андрею стало не по себе, но он выдержал взгляд.

— Нет, я так просто спрашиваю... — ответил индеец, все так же глядя на Андрея. Тут котелок возмущенно забулькал. Андрей заварил чай в кружке и протянул горячий напиток Пабло. Тот осторожно сделал пару глотков, задумчиво пожал плечами, потом кивнул головой в знак благодарности и отошел.

11

Сержант не поверил Андрею, более того, он, видимо, вообще не придал значения его словам. В дупле оказалось пусто, значит вопрос исчерпан. Но Андрей знал, что ему не привиделось.

Если Пабло предатель, то пренебрежение сержанта грозит гибелью всей группы, так это понимал Андрей. Вместе с группой, естественно, погибнет и он сам. К тому же, формально он выполнял приказ, сержант распорядился не спускать глаз с индейца. "Нельзя оставлять все как есть, нужно следить за проводником", — так решил Андрей, укладываясь на ночлег.

Всю ночь он не сомкнул глаз, изо всех сил тараща взор в ночную тьму. Несколько раз он чуть не задремал, но разум его хорошо контролировал тело, и Андрей вовремя замечал опасные признаки засыпания. Усталость тяжким грузом давила на веки, хотелось сомкнуть их до самого рассвета. Больших усилий стоило открыть глаза после каждого моргания.

Ночь тянулась, казалось, вечность, хуже всего, что рядом спокойно сопели его товарищи, лишь часовой время от времени движением давал понять, что он на посту. Периодически часовые менялись, и лишь так Андрей мог догадаться, что время все-таки движется. Он не знал, чем заняться в ночи, шевелиться было нельзя, требовалось дышать ровно и ритмично, подражая дыханию спящего человека. Это еще более способствовало засыпанию, но Андрей держался...

Час проходил за часом, часовой сменялся за часовым, но Пабло и не думал просыпаться. Андрею стало казаться, что утро вообще никогда не наступит, когда наконец верхушки деревьев чуть посветлели и стали видны на фоне сероватого неба. Первым, как и ожидал Андрей, проснулся сержант. Он неслышно встал рывком, потянулся, скользнув глазами по лежащим телам. Андрею показалось, что внимательный взгляд сержанта чуть дольше задержался на индейце, но, скорее всего, это было обманчивое ощущение. Когда взор сержанта двинулся к нему, Андрей поспешно закрыл глаза и тут же провалился в недолгий, но крепкий сон. Казалось, тело его сдало вахту командиру и выключилось, как выключается радиоприбор.

Спал Андрей недолго и очнулся от того, что кто-то сильно тряс его за плечо.

— Андрэ, слышишь, Андрэ... — услышал он голос приятеля.

Андрей с трудом разлепил глаза и мутным взглядом уставился на Жака.

— Ты не заболел, случаем? — с тревогой спросил бельгиец. Андрей отрицательно мотнул головой. — А то я зову тебя, зову, а ты не реагируешь. Вставай, сейчас выступаем...

Андрей с трудом поднялся. Небо уже было светлым, из-за леса выкатывалось веселое и еще не злое солнце, вся группа прилаживала выкладку поудобнее. Андрею пришлось поторопиться, чтобы не задерживать товарищей.

Как прошел этот день, Андрей не помнил. Не выспавшись за ночь, он с трудом передвигал ноги. Деревья, листья, сучья, разноцветные тропические птички, яркие насекомые, белесое небо, лимонно желтое солнце... Временами он забывался в полусне, автоматически, как в тумане, делая шаг за шагом, а иногда сознание вдруг становилось обжигающе ясным и все окружающее воспринималось ярко и отчетливо. Резче становились звуки, интенсивнее краски, жарче воздух...

Андрей открыл пачку чая и жевал горький порошок, чтобы придать измученному телу необходимую бодрость. Чай помогал, но ненадолго. Проходил десяток минут, и усталость снова тяжким камнем наваливалась на плечи, снова начинала кружиться карусель цветов, снова все окружающее заволакивало мглой полудремы. Несколько раз, когда Андрей приходил в себя, он ловил тревожные взгляды Жака, требовательные взгляды сержанта и изучающие взгляды Пабло...

Когда сержант, наконец, объявил привал, Андрей рухнул на землю прямо в том месте, где стоял и моментально провалился в сонный омут. Привал был недолгим, но этих пятнадцати-двадцати минут хватило на то, чтобы Андрей хоть немного поспал. Когда его снова разбудил Жак, Андрей встал и покачнулся. Он понял, что не сможет выдержать следующую ночь. Он уже сейчас не знал, где найти силы для движения остаток дня, а впереди еще одна бессонная ночевка... Что же делать?

— Андрэ, ты не заболел? — опять тревожно спросил Жак.

— Нет, со мной все в порядке, — ответил Андрей.

Ему вдруг пришла в голову мысль рассказать все Жаку. В конце концов, ему не удастся самостоятельно справиться с этим делом, сержант не принимает его всерьез, так кому же доверять, как не Жаку? Он был единственным человеком, которому Андрей мог поведать эту историю. Случай с дракой в баре показал, что на него можно положиться.

— Жак, — произнес он, — мне нужно с тобой поговорить. Только пусть это останется строго между нами.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Жак.

— Да случилось, — тихо ответил Андрей. — Я думаю, что Пабло — предатель...

Он оглянулся и опять увидел, что на него пристальным взглядом смотрит индеец.

12

Андрею стало легче, когда он рассказал о своих подозрениях Жаку. Да, он нарушил приказ сержанта молчать о них, но что было делать? Сам он не смог бы продержаться еще одну ночь, а за это время Пабло мог покинуть лагерь еще не один раз. Однако, Андрей не жалел о том, что рассказал все другу. С самого первого момента, когда они встретились, он почувствовал теплые волны приязни, которые почти физически ощутимо распространял Жак. Никто не мог устоять против открытости, доброжелательности и всегдашнего бескорыстного желания помочь. Было удивительно, что столь контактный и общительный человек, мог иметь каких-то врагов, вынудивших его скрываться в частях Иностранного легиона.

Естественно, Жак сразу полюбился всей группе. С его уст не сходили остроумные истории, различные шутки и по-настоящему смешные анекдоты. Любой из двенадцати человек, членов их группы мог бы сказать, что считает бельгийца своим другом. Даже неразговорчивый и обычно сумрачный Пабло частенько кривил свое лицо в улыбке, прислушиваясь к веселому разговору Жака.

Однако, Жак достаточно ровно относился ко всем своим товарищам, лишь Андрея он выделял среди всех прочих. Трудно было сказать, во всяком случае, Андрей не имел понятия, за что этот весельчак и балагур так подчеркнуто внимательно относится именно к нему. Наверное, Жак привык к такому отношению, всегда имел много приятелей, а вот сам к выбору друзей относился гораздо серьезнее. Должно быть, он чувствовал в Андрее что-то такое, чего не видел в остальных наемниках, а может, все было так оттого, что Андрей и он были вместе с самого начала службы

С трудом доплетясь до последнего привала, Андрей без чувств повалился наземь, даже не поужинав. Спал он крепко и без сновидений, но среди ночи проснулся от резкого толчка в бок. Андрей покинул объятия сна моментально, но лежал, не раскрывая глаз, чутко прислушиваясь к ночной темноте. Стояла тишина...

Тогда Андрей медленно открыл глаза и среди ночного мрака увидел неясный силуэт, четко видимый в свете луны. Андрей понял, что это индеец. Он стоял на корточках, внимательно оглядывая всех членов группы. Жак вовремя разбудил его, еще бы минута и индеец скрылся в джунглях.