По её взгляду я понял, я сказал всё как надо. Нужные слова в нужное время в той части, которая касалась наших отношений, но в той части, где речь шла о задании, я её не убедил. Внезапно она вздохнула и виновато опустила глаза.
— Хорошо, признаюсь, меня в это всё втянули гораздо раньше и равно как моя помощь необходима тебе, мне необходима помощь твоя.
Я криво усмехнулся и должно быть выглядел со стороны самодовольным мерзавцем.
— Вот с этого и надо было начинать. Так, чем я могу тебе помочь?
— Понимаешь, Магистр, ты мне очень нравишься. Да-да, так бывает, — ответила она на мой скептический взгляд. — Однажды я спасла жизнь твоей жене исключительно из симпатии к тебе. Я даже кое-кому сильно насолила этим спасением, — она вздохнула и замолчала.
— Тебе нужна защита?
Она посмотрела на меня невиннейшими глазами и по-детски улыбнулась.
— Не совсем. Мой босс тебе симпатизирует и поручил мне, во искупление моих грехов, сопровождать тебя, а сам взялся улаживать мои неприятности. Мы с ним как бы поменялись услугами. И не надо на меня так смотреть! Никто тебя не обманывал. Это задание самое приятное из всех, что мне поручали. Поверь, Крис, ты действительно мне нравишься. Я — твой союзник и ты можешь мне доверять.
Я молчал.
— Итак, ты согласен?
— Согласен на что?
— Взять меня с собой.
— А если нет, ты будешь шпионить за мной по кустам и канавам?
Красавица откинула голову и задорно расхохоталась.
— Буду, — сквозь смех подтвердила она.
— А если я буду перемещаться под солнцем?
— Тогда ты доставишь мне массу неудобств.
— Разве это не сделает твою миссию невыполнимой?
Лиада беспечно тряхнула головой.
— Каких-нибудь триста лет назад, может и сделало бы, но не теперь. Прогресс шагнул далеко вперёд, особенно средства шпионажа.
— Хорошо, я возьму тебя с собой, если мой босс не станет возражать.
— Да! — Она захлопала в ладошки и кинулась мне на шею. Её волосы пахли дождём, прохладная кожа успокаивала мои сомнения, уже давно я не испытывал к женщине подобных чувств...
* * *
— Я кое-что для тебя принесла, — сообщила Ли, вернувшись из холла с дорожной сумкой. — Это настоящий китайский императорский халат ручной работы. Дарю.
В моих руках оказался чёрный шёлковый свёрток. Я взял его за края и встряхнул. Раскрывшись, чёрный шёлк оказался расшитым золотом халатом. Старинный орнамент, вспыхивая золотыми искрами и переливаясь на свету, тянулся по бортам, а на спине яростно скалился красавец дракон.
— Спасибо, он великолепен, — искренне поблагодарил я.
— Везёт вам колдунам с вашими знаниями заклятий материализации! Не нужно таскать за собой тонну вещей, щёлкнул пальцами и ты на другом конце мира, шепнул заклятие и перед тобой всё необходимое. — Лиада вздохнула, завязывая волосы в тугой узел. — Не пугайся, там в холле мои вещи, заклятиями материализации я не владею, так что пришлось тащить их на себе. Я в ванну, вернусь... скоро.
Чмокнув меня в висок, хищное совершенство скрылось в ванной комнате. Вернулась она действительно, довольно быстро и через полчаса мы уже лежали под одеялом.
— У тебя мурашки, — прошептала Лиа, ощупывая меня и прижимаясь ко мне всем телом. — Прости, я не могу тебя согреть! — в её голосе прозвучала досада. И я вдруг понял, почему она ударила меня, когда я пошутил насчёт некрофилии, почему она разозлилась, когда я сказал про температуру воды в ванне. Она не страдает от холода, поэтому остынет вода в ванной или нет, для неё без разницы. Лиада страдает от того, что она нежить. Невероятно!
— Не переживай, — я ласково погладил её по волосам. — Я немного снижу температуру своего тела, и мне будет вполне комфортно.
— К этому не привыкаешь. — Тихо сказала Лиада. — Я не привыкаю. — По её щеке быстро сбежала слезинка и упала на мою грудь. — Я такая холодная, мёртвая... Иногда мне кажется, что от меня дурно пахнет. Понимаешь, о чём я? Я ведь нежить. Не живая. Просто кусок тухлого мяса! Фу, гадость какая!
Она закрыла лицо руками и горько расплакалась. Я обнял её, прижал её головку к своей груди.
— От тебя не пахнет дурно. Нежитью вампиров называют условно. На самом деле, ты живая! Ты питаешься, твоё тело способно регенерировать, ты можешь чувствовать, плакать, бояться, у тебя растут ногти и волосы. Ты даже кофе пьёшь! — Я по-дружески нежно пихнул её в бочок, она улыбнулась сквозь слёзы. — В твоём организме проходят обменные процессы, бьётся сердце — это и есть жизнь! Ты живая! Неужели, если сейчас всё вернуть назад, ты предпочла бы остаться смертной и умереть от старости или болезни много веков назад? Сегодня от тебя даже пылинки бы не осталось! Именно благодаря тому, что ты такая, я могу сейчас обнимать тебя. — Я поцеловал её в висок. Лиада всхлипнула.
— Я тоже этому рада. — Она прижалась ко мне как маленькая влюблённая девочка, и я ещё крепче стиснул её в своих объятиях.
История обращения Лиады.
— Тогда я сама этого хотела, мне было так страшно умирать, — её голос звучал взволнованно и печально, словно она боялась осуждения. — Мне только исполнилось 19-ть, когда я тяжело заболела. Мой отец был другом короля и меня осмотрели лучшие лекари королевства. Но в то время лекарств от моей болезни ещё не существовало. Отец не желал смиряться с тем, что я неизлечимо больна. Он бросил клич по всем соседним королевствам, пообещал заплатить огромные деньги тому, кто меня исцелит. Меня осматривали несколько десятков разнообразных знахарей, ведунов и врачевателей, но никто не смог хоть ненадолго облегчить мои страдания, я умирала. А потом пришёл ОН...
— В ту ночь дождь лил стеной, ветер дул с неумолимой силой, срывая с крыш флюгеры. Но человек, который назвался чужеземным лекарем, добрался до нас, не испачкав ног. Сквозь пелену бреда я помню его лицо склонённое надо мной. Он вытирал с моего лба ледяную испарину, и говорил, он может украсть меня у смерти. От его слов мне становилось легче, пока он говорил со мной, болезнь отступала. — Рассказывая, Лиада куталась в моих руках, словно пытаясь согреться. Я обнимал её, гладил по волосам, всё сильнее увязая в давно забытых эмоциях и чувствах.
— Он мог приходить ко мне только после заката. Лекарь поведал отцу о том, что долгое время жил на севере, где полярная ночь длится полгода, и его глаза отвыкли от дневного света. Отец распорядился, чтобы лекарю подготовили комнату в северной части замка, где даже солнечным днём царил полумрак, а окна закрывались тяжёлыми ставнями. На третью ночь лекарь спросил меня, хочу ли я жить вечно. Я ответила да, хочу. Тогда он разрезал мне руку. Прежде, чем погрузиться в беспамятство, я увидела, как лекарь капнул в мою рану несколько капель своей крови...
Сутки я металась в агонии, всем своим существом ощущая, как моя душа цепляется за тело, но что-то страшное и древнее, будто выталкивает её изнутри. На вторые сутки мне стало легче, а потом я и вовсе пошла на поправку. Лекарь велел поить меня свиной кровью, сказал, это придаст мне сил. Крестьяне иногда пили свиную кровь, когда резали свиней и знали, как хорошо она укрепляет здоровье, поэтому никто не удивился такому способу лечения. За три дня на глазах у изумлённых слуг и отца, я вновь стала здоровой цветущей девушкой, вот только цвет моего лица оставался болезненно белым, а глаза перестали переносить дневной свет...
По истечении недели, когда я полностью обратилась, мой чудесный лекарь пришёл ко мне и объяснил, кем я теперь стала, и что должна знать о своей новой физиологии. Он убедил меня не бояться своих новых инстинктов и желаний, сказал, вампиры не такие уж чудовища и вполне могут жить, не убивая людей. Он посоветовал мне временно покинуть родовое гнездо, пока я неопытный вампир и не могу контролировать свой голод. "Это необходимо, — сказал он мне. — Если ты не хочешь однажды очнуться над трупами своих родных, ты должна уехать до тех пор, пока не научишься владеть собой".
Лекарь спас мне жизнь, и я была готова беспрекословно подчиняться ему. В моём теле просыпались новые, неведомые прежде ощущения, я чувствовала силу, жизнь. Много жизни! Весь мир вокруг обрёл яркие краски и запахи. Особенно остро я чувствовала жизнь в людях вокруг, она пульсировала в их крови, источала манящий сладкий аромат. Люди стали для меня словно спелое наливное яблочко, надкусишь, и брызнет сладкий, живительный сок...
Я понимала правоту Блада, я должна уехать, чтобы не подвергать смертельной опасности дорогих мне людей. Прежде, чем кто-нибудь догадается о том, кто мы есть, ведь тогда крестьяне в панике разберут дом моего отца по камушку...
К счастью, отец случайно услышал наш разговор и всё понял. Как ни странно, он этому даже обрадовался, ведь отныне мне не грозила ни болезнь, ни старость, ни смерть. Отцу было больно расставаться со мной, едва отвоевав у смерти, но он был согласен с доводами Блада. Мой отъезд объяснили оздоровительной поездкой на море. Обрадованный моим выздоровлением король, подарил мне великолепную карету, рассчитанную на дальнюю дорогу и упряжь отличных коней.
С тех пор я редко виделась с отцом. Каждый раз при встрече он говорил мне, как сильно скучает. Я предлагала ему обратиться и быть со мной рядом, но он отказывался, говорил, его душа принадлежит богу и он ничего не хочет менять в конце своей жизни. Тогда я ещё ничего не знала о Зи Пи и не могла объяснить ему, что не имеет значения вампир он или человек, есть мера зла, которая ограничивает любого, кем бы он ни был, а Бог — един для всех. Вот так я стала вампиром.
Воспоминания об отце вызвали новый поток слёз, и мне пришлось протянуть руку к прикроватному столику, чтобы взять оттуда пачку бумажных салфеток.
— Спасибо тебе за то, что ты есть, — шепнул я, крепко стискивая в своих руках хрупкие белые плечи и покрывая её лицо поцелуями. — Тяжело переживать своих родных, но они живут в твоём сердце до тех пор, пока ты с любовью помнишь о них. Ответь мне, пожалуйста, только на один вопрос. Не очень важный, но я бы хотел знать ответ. — Я немного отстранился от Лиады, заглядывая в её лицо, чтобы не пропустить в нём ни малейшей перемены. — У вас с Бладом был роман?
Манёвр удался. Слёзы на её глазах мгновенно высохли.
— Нет, что ты! Блад в своей жизни любил только одну женщину, и это была не я.
Глава 3.
Спал я отвратительно, несмотря на все усилия Лиады. Несколько раз выныривая из тревожных кошмаров, я чувствовал, как она тихонько дует мне в затылок. Вампиры могут снимать боль своим дыханием и усыплять. Говорят, такой сон самый сладкий и за него не жаль заплатить кровью. Но в свете последних событий, меня плохо цепляла магия Лиады и особой сладости от сна я не ощутил.
— Крис, проснись, уже семь! Тебе скоро к Самаэлю.
Я рывком сел в кровати, ощущая катастрофическую разбитость во всем теле. Сон не придал мне сил, скорее наоборот.
— Я плохо спал, мне снились кошмары, — пожаловался я, потирая глаза. — Такое чувство, будто на мне всю ночь пахали. Дико хотел спать, а отключиться не мог.
— Я заметила. Ты ворочался, стонал и совершенно не дал мне поспать. Не волнуйся, — нежно улыбнулась Лиада, отвечая на мой виноватый взгляд. — Таким как я сон не особенно нужен, так что пока ты спал, я пыталась облегчить твои мучения. Только на тебя мои чары почему-то не действуют.
— Я чувствовал, мой ангел. — Я сонно притянул к себе изящное вампирское совершенство, закопался лицом в её золотые волосы, пахнущие летними травами. — Ты умница, я благодарен тебе за заботу.
Лиада тихонечко отстранилась, обняла меня за шею и поцеловала.
— Так и съела бы тебя, да нельзя, — она смешно наморщила носик в притворном оскале. — Поваляйся пока, я всё принесу сюда. — Соскользнув с постели, Лиа набросила на себя коротенький шёлковый халатик и вышла из спальни.
— Не понял о каком "всё" идёт речь, ну да ладно, — проворчал я вслух, откидываясь на подушки. Вернувшись, Лиада поставила возле кровати поднос с горячим завтраком.
— Я не знаю твои вкусы в совершенстве, Кристи, но, как я тебе уже говорила, я давно за тобой наблюдаю. Вот, попробовала тебе угодить. А ещё, — она снова вышла из комнаты и через пару секунд вернулась, демонстрируя мне плечики с отутюженной одеждой. — Вот.
Я давно отвык от подобных знаков внимания со стороны женщин, это было странно и невероятно приятно.
— Не понимаю, чем я заслужил явление этого ангела в свою жизнь! — Я соскочил с кровати и подхватил красавицу на руки. — Это самое замечательное моё пробуждение за очень, очень, очень долгое время! Когда ты, всё это успела?
Лиада рассмеялась серебристым смехом, и я поймал себя на мысли, что мне очень нравится этот смех.
— Я обещала тебе ночь ЛЮБВИ! Ты хоть помнишь, что такое любовь, Магистр?
Стискивая её в своих руках, я боялся причинить ей боль. Наверное, женщины даны нам для того, чтобы мы не забыли, что значит это слово ЛЮБОВЬ...
— Вспоминаю, благодаря тебе. Ты прекрасна, — я бережно опустил её на кровать. — Я рад, что ты сейчас со мной здесь, в моей постели. Не исчезай пока, хорошо?
— Посмотрим на твоё поведение! — весело ответила Лиада, подхватывая с пуфика свой комбинезончик из лаковой кожи. — Завтракай, а я пока приведу себя в порядок, времени мало. — С этими словами она вышла из спальни.
Если твоя девушка француженка, есть шанс, что омлет, сделанный ею, по вкусу будет максимально приближен к настоящему французскому омлету. Омлет, приготовленный Лиадой, меня порадовал. Крепость кофе также не разочаровала. Когда я закончил завтрак и понёс посуду в кухню, Лиада вышла мне навстречу одетая и причёсанная.
— Мне пора, Крис. Поторопись, от вашей встречи с Самаэлем многое зависит.
Сказав это, она быстро чмокнула меня в губы, щёлкнула пальцами и исчезла, оставляя меня наедине с моими мыслями и вопросами. Научили девочку трюку, щёлк пальцами и только световой блик в воздухе тает...
На часах почти без четверти восемь. Лиада права, стоит поторопиться. Одеваясь, я анализировал прошедшую ночь. Что это было? Зачем оно мне? Я так привык быть всегда один ни к кому не привязываясь и никому особенно не доверяя. Возможно, стоит всё оставить как есть, ведь даже закон против нас, разделение сообществ и всё такое... Но как не старался я себе врать, что-то в груди холодело от мысли, никогда больше не увидеть трёхцветных глаз расчерченных узким зрачком и насмешливо изогнутые алые губки. Причёсываясь на ходу, я выскочил в коридор проверить, не забрала ли Лиада свою дорожную сумку. Сумка стояла на прежнем месте. Не скрою, щелкая пальцами, я вздохнул с облегчением...
Сад Самаэля.
Каждый мой визит к боссу неизменно таил в себе неожиданности и сюрпризы. Перемещаясь в Лодрем, я никогда не знал, в какой части замка окажусь, но неизменно попадал туда, куда было угодно его владельцу. На этот раз в сад.
Сад Самаэля всегда был предметом его гордости, одним из лучших его творений. В этот сад, словно в откровение, он вложил весь свой потенциал творца. Неземной красоты цветы и деревья будоражили воображение, заставляя забыть обо всём на свете, и созерцать. Влажный воздух, напоенный тончайшими ароматами, кружил голову. Кристально-синее небо переливалось серебристой лазурью.
