Многослойный мир

Были дела и посложнее, на грани международного скандала, а то и с ним.

Про среднезиатских басмачей ты слышал, вроде даже фильм показывали, что-то вроде 'У старого арыка', или чего-то другого старого.

Уже не помню. Там история была такая: в нынешнем Узбекистане и Таджикистане основной очаг басмачества был за границей.

Туда некогда сбежали уважаемые люди с гаремами, деньгами и отрядами, они там почти что укоренились, скот разводят, сады растят, а при удобном случае через границу идут и пакости творят. Когда их немного, когда сотни и тысячи соберут. Перешли, в кишлак зашли, всех, кто к советской власти лоялен, убили особо жестоким образом, добро их ограбили. День с остальных жителей собрали и куда-то дальше пошли, или на соседний кишлак или обратно. Может, ты слыхал про Ибрагим-бека? Это фигура особо крупная, но было и много других, помельче.

Поозоруют и уйдут в Афганистан. И вот однажды, если не путаю, то в 29 году на них и там пришел час отмщения за все хорошее, что они творили. В Афганистане тогда правил Аманулла-хан, что затеял реформы по типу Кемалевских, чтобы страну модернизировать. Но Кемаль имел сил побольше, а у Амануллы их не хватило. Нашелся у недовольных им такой вождь по прозвищу Бача-и-Сакао, что переводится как 'сын водоноса'. Он еще и разбойником бывал. Присоединился к недовольным Амануллой, выдвинулся и нанес поражением Аманулле. И СССР там тоже поучаствовал под лозунгом: 'Лучше реформаторы, вроде Амануллы, чем закоренелые исламисты'. Для красоты красноармейцы якобы были наняты на службу одним генералом Амануллы и командовали ими 'турецкие' офицеры. У одного была истинно турецкая фамилия Примаков и у его сменщика тоже истинно османская. Да, там Иван Ефимович Петров тоже подвизался, который в войну Севастополь и Одессу защищал, а потом Четвертым Украинским фронтом командовал. Воевали достаточно успешно, но Аманулла победить не смог. Пришлось идти обратно. Между делом, кроме антиамануллистов сильно досталось джигитам Ибрагим-бека. Дорога и долина были завалены трупами тех, что захотели на пути стать. А, как ты понимаешь, кто там остался, через Пяндж и Амударью уже не пойдут никого там не зарежут.

Это был 29 год, Амануллу скинули, но и Сын Водоноса долго не усидел на троне. Вместо него стал другой человек, пожестче, Надир-шах, кажется. Он Бача-и-Сакао убил. Следующим на очереди стал Ибрагим-бек. Ему предъявили претензию, что он-де образовал свое государство в Афганистане и вообще нехороший человек. Тот отнекивался, что он воюет с Советской властью, а не с Надиром, но не убедил. Пока Надир собирал силу, через границу перешел другой отряд Красной Армии и занялся подрывом базы басмачества. Ибрагим-бек в прошлом году уже почувствовал, что это ему не безоружные кишлаки терзать, поэтому в бой не лез, а отсиживался в горах. А красноармейцы тщательно подрывали экономическую базу басмачей. Им было велено, чтобы они афганцев не трогали, а локайцев (это так звались закордонные подданые Ибрагим-бека) гнали в хвост и в гриву. Как ты догадываешься, местные афганцы, поняв, чья очередь отвечать, показывали за лепту малую, что это скот местного жителя, а вот это — локайцев, то есть нехороших людей. Может, они и сами добрались до других, отсюда не видных сокровищ локайцев. Когда же Ибрагим-бек вернулся, то увидел горестные результаты рейда. Потери в воинах были не сильно большие, разве что кто-то нарвался на красную конницу, но хозяйства басмачского анклава пострадали крепко. А не пойдешь за границу без запасного коня и нужны другие запасы. Надир-шах делал вид, что не видит, кто это Ибрагима бьет, и продолжал давить на него. Началась открытая война меж ними, и, после некоторых успехов, Ибрагим-бека прижали к советской границе. Он решил сыграть ва-банк и рванул через границу в СССР, где и закончился, и как вождь, и как ныне живущий. Вот какие сложные извивы бывают в противопартизанской войне.

— — — — —

-А сколько лет может длиться партизанская война?

-Много, бывает, что десятилетия. Слыхал и про столетия.

-А где же так долго воевали?

-Вот вспомни крымско-татарские набеги, а также ногайцев и примкнувших к ним народов. Иногда за ясырем ходил хан Крымский и его окружение и вели за собой армии. Будем это считать войной, когда объявленной, когда нет. Но ведь почти каждый год через границу шастали малые отряды желающих славы и добычи. Может, даже и каждый год, или сегодня все шли на польскую границу, а на русскую границу почти никто, или даже совсем не шел никто. Вот и считай, что все было с начала 16 века по конец 18 века, а если точно— по присоединение Крыма к Империи. Конечно, в массе это кончилось чуть раньше, когда линия крепостей заперла Крым между Днепром и азовским побережьем, тогда и образовался такой известный тебе город Александровск, сейчас на карте он— Запорожье. После постройки той линии с набегами сильно не развернешься. Но оставим возможность паре джигитов иногда прорываться и кого-то поймать, не вовремя им попавшегося. А с 1783 года-все, отлились кошке мышкины слезы, пора жить по-другому и работорговлю видеть только во сне.

Но для длительной партизанщины нужно еще много чего помогающего ей. Места, где спрятаться можно, поддержка населения, участие какой-то силы, что помогает партизанщине извне или почти что извне. Если взять географию, то обычно партизаны укрываются в лесах, болотах или в горах.

Н возможны варианты. Скажем, в Карелии густые и малонаселенные леса, потому партизаны там работали рейдовым методом-пришли с нашей территории, что-то сделали и снова ушли. Потому, что прокормить партизанский отряд в диких лесах не получится, поэтому запас еды в пределах носимого, и то не раз бывал голод среди рейдирующих. А в районе Новороссийска и Анапы партизанские отряды так же и работали— перейдут линю фронта, что-то сделают и уйдут снова за нее. Там просто нет пространства для маневра партизан, поэтому сидеть там неделями или месяцами нельзя. Пришел и ушел. Население там есть, и места менее дикие, но вот получается совсем похоже.

Кое-какие вещи техническим прогрессом изменяются. Батьке Махно, иным батькам и туркестанским повстанцам при тогдашней авиации жит еще можно было. Дальше авиация прогрессировала и мешала существованию больших рейдирующих групп в степях и пустынях. Хотя был опыт соединения Наумова, что из Сумской области через южноукраинские степи дошло до Белоруссии в начале 1943 года. Это не Восточный Туркестан и не тамошние условия, а обжитое место и немецкая авиация посильнее Шэневской будет. И я думаю, что скоро родится новый вариант партизанской войны, а именно городская война. Зачатки ее уже были, когда организовывались городские партизанские отряды. Но они могли в лесах близ большого города вроде Минска быть, когда нужно-гоняют оккупантов в сельской местности, а когда нужно— придут в сам город и устроят там тарарам. Зачатки этого уже тоже были, во время того же варшавского восстания, когда часть сил Армии Крайовой пришла в столицу откуда-то с юга Польши, но воевали там больше обычными методами, хотя случалось и использование городской канализации для тайного проникновения в занятую немцами часть города. Теперь возможно и вот так— в Юго-Восточной Азии и, может, в Африке, есть довольно большие города, и даже может, миллионники. А кем он заселены? Народов, групп, кланов и септ, а также религий множество. Вот представь какую-то страну, назовем ее Гдетотамленд. Она от колониального гнета освободилась, но у власти стоят бывшие лоялисты метрополии. В стране развивается восстание. Чтобы сохранить вкусные места, метрополия по просьбе своих бывших лизателей туфли и участвует. Скажем, столицу удерживают войска колонизаторов, а войска лоялистов занимаются террором повстанцев вокруг столицы. И создается такое положение-есть обширные городские районы, заселенные бедными из какой-то народности, где и находят свою опору партизаны. Достали из ямы свое оружие и быстро атаковали казарму ушедших в сельскую местность колонизаторов, побили тех, кто сейчас остался в них и ушли в ночь и трущобы. Колонизаторы кинулись искать, а вокруг тысячи жителей, что говорят: 'Моя твоя не понимает', и на вид не отличаются от тех, кто нападал. Можно, конечно, всех встреченных перестрелять, не разбираясь, но это чревато бунтом. Потом какой-то аге сдал тех, кто якобы нападал, их быстро и некоторыми основаниями расстреляли, а оказалось, что тот агент специально сдал свих врагов, а они к нападению на казарму ни сном, ни духом, хотя колонизаторов не любят. Вот только их казнь совсем не ко времени... Но это еще не конец. Завтра бывшие колонизаторы убрались и даже с собой лоялистов забрали. Но остались другие противоречия, между восточными бешбармаками и западными кышбармаками, и самогон из местной лианы стучит в их головы, напоминая о том, что было на заре мира и вчера в таверне плохого со стороны западных. Может, вскоре узнаем, не происходило и не происходит ли чего-то подобного в городе Сайгоне и вокруг.

Пока уже известно о широком использовании вертолетных десантов для борьбы с партизанами и выжигании лесов. Но пока о успехе этого не слышно, партизанская война продолжается. Еще доходят слухи о том, что там есть подземная партизанская война. Есть места, где партизаны роют много тоннелей в почве, и там базируются. Американские солдаты их пытаются выжить оттуда. Деталей пока не говорят, но придет время и узнаем. Пока известно о ядовитых колючках, на которые американец может наступить неудачно для себя, и о том, что вьетнамцы в массе щуплые и худые, поэтому роют тоннели под свой размер, что силы экономит, а более крупный американец туда может и не залезть. И про одну интересную мину. Она состоит из огрызка пистолетного ствола, пистолетного патрона и некоторых механизмов. Когда враг на нее наступает. шарики заходят за ролики, хе-хе, и в патроне воспламеняется порох. Пуля в упор дробит кости стопы. Ну и разной грязи в тоннеле тоже хватает, итого в ране много грязи. А к врачу он тоже попадет не сразу. А раненый в ногу— его надо бы парой или одним санитаром поддерживать, либо вдвоем или вчетвером тащить на носилках. Когда не хватает санитаров, то берут простых солдат. Итого пара раненых своих, еще раненые не у себя, но туда людей дали, и в отделении может не оказаться почти никого, кто воевать дальше должен. Конечно, ранения случаются и касательные, из стоя не дольше двух недель выводящие, но кто знает, как солдат станет на эту мину. А грязь способна превратить касательное ранение в повод для ампутации. У костей стопы есть некоторые особенности, часть из них только с одной зоной роста. Неудачно раздробил и нога того-с.

— — —

Потом в прокате появился фильм 'Председатель'. Смотрели его многие, в том числе мама с Василием Петровичем. Я, честно говоря, не хотел идти на него, меня истории о жизни колхозов и их председателей не очень интересовали, поэтому долго сопротивлялся приглашениям, и пошел лишь с девушкой, потому что она хотела, а я, как ухаживавший тогда за ней, вынужденно его посмотрел. Наташа поглядела, не впечатлилась, у меня приятное впечатление было больше от того, что в темноте ухитрился ее пару раз поцеловать, ну и после, как награду за долготерпение меня тоже Наташа целовала. Честно говоря, я особенно на экран и не глядел, а больше на нее поглядывал, поэтому фильм сложно было оценить — предустановка отрицания, хе-хе, ну и помеха в ее лице. Фильм и фильм, чуть попозже шел фильм 'Разведчики' про разведотряд Дунайской флотилии, во тот сильно понравился. Прошло лет пять и во время наших с Петровичем посиделок случайно зашел разговор про 'Председателя'. И оказалось, что прототип героя фильма тоже имел отношение к тайным операциям за границей. Но Василий Петрович был верен себе и информацию о нем дал двумя порциями. Сначала он рассказал, что во время войны Кирилл Орловский (так звали прототипа) воевал в партизанском отряде в Белоруссии и во время операции получил тяжелейшее ранение— одну руку оторвало, а на второй остались не то один, не то два пальца. Воевать он больше не смог, тут даже с обслуживанием себя сложно было. Любой может представить, как сложно ему будет даже сходить в туалет, когда есть только один или два работающих пальца. Но что сделал Орловский? Обратился наверх с письмом, где написал, что воевать после ранения не сможет, но, хотя страна и позаботилась о нем пенсией и прочим, он не хотел бы сидеть дома и наслаждаться покоем. И предложил возглавить отстающий колхоз и в кратчайший срок сделать из отстающего передовым! Хотя жизнь в деревне после таких ранений при совершенном отсутствии удобств-это каждодневный подвиг. За на тот момент тысячи деревенских жителей вернулись домой инвалидами, но от Орловского никто не требовал ехать в деревню и жить там! Он вполне мог рассчитывать на квартиру в Москве или Минске, выступать на собраниях, читать лекции народу в обществе 'Знание', может, и мемуары писать. С мемуарами я немного перехватил, но написать-это не означает издать, чтобы все их читали. Орловский получил пост председателя и действительно поднял колхоз.

Но это было не все о нем. Потом Василий Петрович проговорился, что рук Орловский лишился оттого, что он пользовался при атаке на немецкую колонну не гранатами, а шашками взрывчатки. Может, даже динамитом. Петровичу показывали, как нужно работать ими, но он лично не захотел, ибо тогда предпочитал английские гранаты Мильса. А шашки, хоть динамитные, хоть толовые он считал опасными, и хорошего в них только то, что если ранен или случайно уронишь ее себе под ноги, то пострадаешь сам, а рядом находящихся товарищей только тряхнет (диверсанты тогда это считали совершенно пустяковым). И еще проговорился, что это испанская разработка, так делали испанские диверсанты в тылу франкистов. Я и спросил, что, наверное, Орловский в Испании был и там научился? Василий Петрович явно пожалел о сказанном, но ответил, что да. А еще спустя некое время он сказал, что испанское правительство, которое было против Франко имело целое подразделение, что занималось диверсиями в тылу франкистов, и там многие будущие наши специалисты по диверсиям себя проявили и подучились. Попытки узнать поподробнее он пресек, сказав, что лично там не был, рассказывать о них не уполномочен, готов лишь передать впечатление участников, которые там были. С дисциплиной хоть у франкистов, хоть у республиканцев обстояло совсем плохо, все было сильно похоже на нашу Гражданскую в восемнадцатом году, да еще и в исполнении анархистов того времени. Потому мы уже привыкли к тому, что порядок в армии должен соблюдаться, охрана несется и прочее. Может, можно было пойти к штабу Франко или мадридского правительства, на требование пароля грубо послать часового, и он пропустил бы? Товарищ этого не пробовал, но стал думать, что это возможно, ибо видел роту, что защищала маленький городок и поклялась, что умрет, но не уйдет из него, пока не прикажут, что уже можно. Вот они вышли на окраину городка. Надо строить оборону. Ковырнули носком ботинка землю-сплошные каменья. Копать такое не хочется. Поэтому заняли оборону по способности, не копая, а укрываясь за пеньками и камнями. К вечеру пошел дождь, похолодало. И народ отправился в кабачок в городе-они же город не покинули и честно защищают его! В итоге позицию защищали всего три человека. Если бы франкисты поперлись по дороге, то их увидели, и, может, греющиеся вином и танцами бойцы успели бы добежать до окраины города и встретить франкистов. Если бы те пошли в обход, то охранение тихо сняли бы, а потом у роты была возможность героически погибнуть при обороне кабачка. И в живых бы остались только те, что пошли с девицами куда-то в сторону.