Серые Ангелы

Василия разве что не подбросило. Но разразиться чем либо — от ругани до монолога, Натин ему не дала.

— А они его уже давно синтезировали... Оказывается...

— Вот эту дрянь?!! — выпалил Василий.

— Вот эту дрянь! Лет пятьдесят назад. — ледяным тоном продолжила Натин.

Кравков бледный на лицо, посмотрел на список.

— Второе вещество в списке я знаю. — Тяжело выговорил он. — Синильная кислота.

— Третье, карбонилхлорид(6). — в том же стиле продолжила принцесса-прогрессор. — Удушающее действие. Синтезируется очень просто. Либо нагреванием угарного газа с хлором в присутствии угля, либо несильным нагреванием смеси тетрахлорметана с олеумом. Тоже синтезировано давно. Почти восемьдесят лет назад. Также у вещества есть скрытый период действия от четырёх до двенадцати часов. Вдыхание газа в течение пяти минут при концентрации один миллиграмм на литр воздуха — смертельно. В концентрации в пять раз большей — смертельно уже в течение нескольких секунд.

— Дальше... — мрачно изрёк Василий.

— Дальше простой хлор. — как-то потеряно сказал Кравков.

— Произвести в больших количествах и применить на поле боя тоже очень даже легко.

— Следующее — хлорциан. — продолжила Натин — Синтезирован. Давно. Действие такое же как и у синильной кислоты.

— А следующие?

— Следующее — фосфорорганика... какая-то. — С опаской глядя на формулу, сказал Кравков. Он уже явно опасался комментария.

— Это ещё не синтезировали. Но в любой момент могут. Потому, что в этих пределах — "простые ядохимикаты" сельскохозяйственного назначения. Кто-то уже пытается на этот счёт что-то делать.

— Дай угадаю... — откинувшись в кресле заявил Василий. — последнее — нервно-паралитического действия, с токсичностью семьдесят микрограмм на литр.

— Да оно. То, что ты сказал — смертельная концентрация.

— Вам тоже знакомо это вещество? — догадался Кравков.

— Да, Николай Павлович. Знакомо... К сожалению. Там целый класс таких веществ. Фосфор-органических.

— В ТЫСЯЧУ РАЗ БОЛЕЕ ЯДОВИТОЕ, чем карбонилхлорид! — в ужасе проговорил Кравков.

Похоже день у Кравкова выдался слишком богатым на потрясения. Сначала информация про караван в Парагвай. Потом кошмарное сообщение про химическое оружие. Ему и в голову не могло прийти, что для убийства людей, в больших количествах можно просто отравить воздух, которым они дышат. И тем самым заставить тысячи людей принять яд.

— Пулемёт "Максим" тоже достаточно смертельная штука. И убивает не хуже чем газ. — уже справившись с шоком выдал Василий. Это было явное ёрничание. Но на Кравкова подействовало отрезвляюще.

— Так и что мы будем делать... Точнее что вы предлагаете делать? Начать производить вот эту гадость? — спросил фармаколог у Натин.

— А это я хотела от вас услышать. Что бы вы хотели? — производить или не производить?

Кравков мелко затряс головой отрицая.

— По мне бы... Так никогда... Даже кинжалов!...

— Но ваши противники придерживаются явно другого мнения. И жаждут уничтожить побольше "этих русских свиней". — ядовито заметила Натин и сделала в воздухе жест при последней фразе закавычивая её.

Кравков не нашёлся что ответить, так что пришлось Василию прийти к нему на помощь.

— Я понимаю, Николай Павлович. Ситуация с этими веществами... аховая. И если учесть, что в ближайшие полтора десятилетия так называемые "мировые державы" сцепятся в великой бойне, появление этого оружия неизбежно.

— Но...

Василий поднял руку мягко прерывая своего собеседника и показывая что он ещё не закончил.

— Анализ показывает, что мы, Россия, не можем в достаточных количествах произвести эти вещества. В России просто отсутствует должная химическая промышленность. К тому же, любое такое производство немедленно заинтересует наших "заклятых друзей". Через их же специалистов работающих по контракту. А значит, они тоже проникнутся и начнут производить. А у них технических возможностей сделать эти вещества, на порядок больше, чем у нас. Поэтому вывод — сама идея применения этих веществ в военных целях должна держаться в строжайшей тайне. Из соображения безопасности самой России.

— Но ведь... Что мешает той же Британии или Германии начать у себя производить нечто такое, но тайно? — задал вполне здравый вопрос Кравков.

— Ничто не мешает. Но мы же можем пойти иным путём. — слегка задумавшись выговорил Василий. Профессор тут же заметил в его голосе нотки неуверенности. И задал напрашивающийся вопрос.

— Каким?

— Делать защиту. Массовую защиту. Как в виде медикаментов, так и в виде защитных масок, которые закрывали и тело, и дыхательные пути от попадания отравы... Кстати антидоты от синильной кислоты, я думаю, вы знаете. В частности сахар и... ну это уже детали.

— Что требуется от нас? — тут же перешёл на деловой тон Кравков.

— Как бы это ни печально звучало, но сделать эти вещества, продумав перед этим меры безопасности персонала. Чтобы и они не потравились. А дальше в деле участвуют... кролики-собачки и ваши мозги. Будем готовиться к химической войне... Раз её высочество так нас на это натолкнула....

Кравков вздрогнул.

* * *

Когда за Кравковым закрылась дверь Василий обернулся к Натин. И, несмотря на тот пиетет, который он испытывал к ней до этого, ему сильно хотелось поругаться. На повышенных тонах. С кучей ядовитых слов и выражений. Но когда он увидел её лицо желание мгновенно испарилось.

Натин откровенно трясло.

Он быстро прошёл в угол кабинета и налил стакан воды.

Когда Натин залпом выпила, было слышно как её зубы стучат о стекло. Громко стукнув о столешницу донышком пустого стакана она рухнула в кресло.

— И что это... было? — острожно начал Василий. — Мы всячески противились распространению ТАКОГО знания. Всячески оттягивали момент...

Натин же закрыла ладонями лицо. Видно было, что она пытается успокоится, но у неё ничего не получается.

— Мы здесь закрыты... — наконец выговорила она.

— Ну... это и так было ясно. Ещё тогда, когда мы сюда попали. — недоуменно высказался Василий.

— Мы здесь закрыты наглухо! Навсегда! И никак...

— Да что же всё-таки происходит?! — не выдержал Василий и бросил раздражённо.

— Мы... В мёртвой зоне! Без сомнения! Ты понимаешь?!! — оторвав ладони от лица, и глядя полубезумным взглядом выпалила Натин.

— И откуда такая точность? — язвительно спросил Василий. — ...И кстати, где ты была эти две недели и почему нам не сказала?

Последнее Василий выпалил начав догадываться где она такое "нашла". Плечи у Натин поникли. Её по-прежнему колотило. Однако продолжила она уже более спокойным тоном.

— Две недели назад пришла телеграмма. От нашей экспедиции. Археологической. Послал её твой человек. Бокий...

— Так-так! А вот с этого места — поподробнее!

Василий сел напротив Натин. В то самое кресло, где перед этим сидел Кравков. Он уже почти догадался о чём пойдёт речь.

— Кошка бросила котят

Натин даже не заметила, как начала вживаться в этот мир.

Пожалуй, всё началось с того, что она прикупила "небольшой домик о двух этажах". То, что он тут же превратился в "маленькую крепость о двух этажах", уже была виновата её паранойя. Та самая, что навязывалась ей "маской".

Можно ли было не покупать? И да, и нет.

С одной стороны, можно было продолжать проживать в гостиницах. Но просчитав на достаточную перспективу во что это обойдётся, Натин здраво рассудила, что дешевле будет просто купить себе дом, и оборудовать его не хуже того же гостиничного номера. А может быть и лучше.

К тому же, дом в личной собственности это как бы её показатель статуса. И по нему, в глазах обывателей, она переместилась в категорию "генеральши". Ведь именно у генералов и вдов генералов, были такие, и им подобные, апартаменты.

Кстати говоря, тот дом реально принадлежал прежде какой-то вдове. И кажется именно генерала. Так что за домом уже и было закреплено "прозвище" "Дом генеральши". Но так как он находился сравнительно далеко от центра города, от Невы, то и цена у него была невысокая. Что Натин на данный момент очень сильно устроило. Причём оба обстоятельства — и то, что цена невысокая, и то, что ближе к окраинам.

Дело в том, что как раз за окраинами города она спрятала свой прогрессорский "пепелац". Так что выбирала жильё поближе не к центру, а к укрытию флаера.

Домик хоть и был двухэтажный, но на фоне всяких прочих шикарных апартаментов знати не смотрелся совершенно. Ведь был он небольшим. Но о двух этажах и с просторным балконом. И без каких-то колонн и прочих архитектурных излишеств. От чего сам дом выглядел совершенно невзрачно.

На первом была большая зала. Вероятно, для приёмов и светских увеселений к которой примыкало ещё две комнаты поменьше. На втором, комнаты для гостей и ещё одна большая зала. Небольшая пристройка позади дома, предназначалась для прислуги.

Собственно в сравнении с домами знати у тех только флигеля были больше этого "дома генеральши" вместе с его пристроечкой. Даже домина купца напротив, была не в пример более монументальной и обширной. Но для нужд Натин приобретённое вполне годилось.

Существенно было то, что дом был не деревянный, а каменный. И близко к деревянным домам не прилегал.

Кстати, дом был оборудован по последнему слову техники века девятнадцатого. Хоть и отапливались все помещения круглыми печами, как колонны соединявшими потолок с полом в каждом углу, но в доме был и душ. Не баня. Та была вообще во дворе.

Душ представлял из себя эдакое бронзовое чудовище, сверкающее множеством краников и разогреваемый, как и всё здесь, дровами. Горячая вода из огромного котла поступала в нормальную ванну, в которой даже можно было лежать.

Словом, дом с комфортом.

Оставалось лишь обставить его комнаты мебелью и можно было заселять.

Правда заселяться предстояло пока только самой принцессе-прогрессору и её паладинше — Паоле ди Джакомо.

Даже учитывая, что при доме постоянно жили экономка со своим мужем-поваром, служанка, регулярно прибиравшая все помещения в доме, всё равно было изрядно пустынно.

И тоскливо.

Это Эсторские тут как-то очень быстро зацепились и принялись за дело. Для неё же, даже после того, как она договорилась с братьями, что будет работать с ними в деле подъёма этого мира и попыток найти из него выход, всё равно как-то не находилось ничего более серьёзного, кроме как кошмарить местное общество своими "дикими выходками" (а что? Сами виноваты! Нечего задирать!), да попытаться влезть в интеллектуальную прослойку. Кстати очень и очень тонкую. Крайне эфемерную.

Литераторы её не интересовали. Поэзией она не увлекалась. Также как и музыкой.

Да, у неё были любимые мелодии, композиторы, песни. Но то осталось в её родном мире. Даже Аттала была сейчас ближе. Но так или иначе, всё это, для нормального вживания в местное общество не годилось. А идти по обычному пути местных кумушек — это вообще было для неё за пределами. Всё-таки въевшееся в неё как при обучении, а так же и при последующем вживании в шкуру принцессы Атталы, начисто отрезали от неё все матримониальные схемы как этого, так и других миров. Кроме своего собственного.

Она здесь чужая.

И вот эту свою чуждость она всё более и более ощущала на себе. Даже естественная настороженность братьев в отношениях с ней лишь подчёркивала эту чуждость. Кстати эту их настороженность, она объясняла так же просто, как и свою — незнакомые цивилизации и неизвестные культуры естественно друг к другу будут относиться с опаской и подозрением. Хотя бы из тех соображений, чтобы не наделать фатальных ошибок в общении, которые бы попортили в будущем потенциально хорошие и партнёрские отношения.

Вот и приходилось длинными вечерами смотреть на падающий за окном снег, слушать ватную тишину и размышлять "что можно тут такого сделать чтобы наконец перестать быть чужой". Сидеть и размышлять перемежая тяжёлые думы неспешной болтовнёй с Паолой.

Иногда очень сильно хотелось рассказать ей о себе всё и полностью. Кто она, зачем она, и как сюда попала. Потому, что не было никого во всём этом мире, кто был бы ей ближе этой бедной девочки, попавшей в дикий переплёт и еле оставшейся в живых. Да ещё и с не искалеченной психикой.

Поэтому приходилось тщательно избегать всего, что могло бы Паолу натолкнуть на ненужные подозрения.

А значит тема их бесед Италия, — как её знала Паола. И Аттала, какой её успела изучить Натин будучи "на должности" младшей принцессы княжества, плюс бесконечные обучающие программы, что постоянно, на пересменках ей скармливали деятели из аналитического отдела.

Благодаря последнему, у неё было о чём рассказать и очень много. Но всё равно...

Пустой дом.

И тоскливо.

Одно время она думала, что покупает этот дом "с запасом".

Она представляла себе, как ей удаётся прорваться через этот проклятущий барьер "нулевой зоны". К своим. И они приходят сюда. А значит этот дом становится ну очень живым.

Она представляла как сюда, в эти многочисленные комнаты для гостей, вселяются опытные и матёрые резиденты-прогрессоры родного мира. Вместе с учёными и их многомудрыми искинами. Как её дом становится центром по выдиранию этого мрачного мира из уже развёртывающейся воронки Инферно.

Но время шло.

И ничего не менялось.

Братья что-то мудрили с химией и биологией, совершенно не желая серьёзно влезать ни в физику, ни в области более ей привычные. Всё они делали как-то исключительно осторожно.

Было видно как они что-то постоянно переиначивают в своих планах. То дали пинка развитию физики, но тут же "стоп!". И перелёт на совершенно иную область — медикаменты.

Поэтому оставалось лишь ждать. И искать самой. Хотя бы через установление дружеских и деловых отношений с местными учёными. Но и то... Общаясь с ними она постоянно ловила себя на том, что сдерживает себя. Держит в жёстких рамках. Чтобы не сболтнуть лишнего. Того лишнего, что повернуло бы всю эту цивилизацию от периферии воронки Инферно прямо в её центр. И в этом общении она поняла опасения братьев. Потому, что сама стала разбираться в этих путях. И видела, куда может привести тот или иной вариант.

Постепенно эта вынужденная полоса безделья и ненужности начала её всерьёз тяготить.

Но...

Хочешь проблем? Заведи котят. Сразу появится очень много забот.

Так как-то раз уже было.

Ещё в школьные годы.

Она нашла потерявшегося котёнка. Одинокого, жалобно мяукающего на всю улицу но никак не могущего докричаться до своей кошки-мамы.

Сжалившись над ним она не представляла какую кучу проблем она с ним себе приобретает. Да, она была сама ещё мала и её детство было беззаботным. Но сами родители очень жёстко поставили ей условие: если ты взяла животное — ты за него несёшь полную ответственность. И будь добра за ним ухаживать, кормить, и учить. Кроме тебя — некому.

Славный котяра вырос. И жизнь его была долгой и счастливой. А пропал он прямо перед тем, как она решила поступать в университет прогрессоров. Старый он стал. Очень старый. И однажды ушёл.