Ничто человеческое...

И только выскочив за дверь мимо ошарашенно глядящей на неё МакГонагал, девочка сообразила — что-то она сделала неправильно. Прижавшись к стене и пытаясь унять бешено колотящееся сердце, она дождалась появления сопровождающей.

— Мисс Грейнджер, что вы себе позволяете?!

— Простите, миссис МакГонагал, я просто испугалась, — честно ответила девочка.

— Испугались?

— Да, очень. Простите.

Внимательно осмотрев подопечную, профессор не могла не заметить ходящую ходуном грудную клетку и подрагивающие руки.

Все-таки Минерве не были чужды забота и сопереживание, хотя никто не мог сказать, что проявляла она их часто. Но сейчас вид этого трясущегося от страха, но смелого взъерошенного воробышка, царапнул её черствое сердце.

— Успокойтесь, юная мисс. Именно на то, чтобы вас напугать, и был рассчитан этот трюк Олливандера. Но такой реакции на страх никто не ожидал. В этом вы оказались уникальны, мисс Грейнджер.

— Я уникальна во всём, и вы ещё сможете убедиться в этом, профессор МакГонагал, — гордо вскинувшись, заявила девочка.

— Ну что же, давайте вернёмся, уникальная мисс. Мы ведь так и не приобрели палочку.

— А может, есть другие лавки, где её можно купить? А то неудобно... — Виновато опустив взгляд и ковырнув пару раз камни мостовой носочком башмачка, ответила девочка.

— К сожалению, именно эта лавка лучшая, и палочки, которые продаёт мистер Олливандер, одобрены министерством магии.

"И несут на себе чары надзора", — мысленно продолжила Гермиона то, что знала от мистера Томпсона.

— Не волнуйтесь, мисс, больше вас пугать не будут, обещаю, — и взяв девочку за руку, она вновь завела её в лавку.

Гаррик Олливандер уже успел прийти в сознание после вразумляющего полёта и заканчивал наводить порядок при помощи палочки. На прилавке стоял пустой флакон из-под какого-то зелья.

— Ох, мисс, я должен извиниться перед вами, хоть и являюсь пострадавшей стороной. Простите, я никак не мог ожидать такого. Это первый случай за всю мою многолетнюю практику. Я видел многое, но такое! Да уж…

Вы ведь пришли за палочкой? Ну-с, давайте приступим. Какой рукой колдует юная ведьма?

— Я ещё не колдовала палочкой, но хочу уметь делать это обеими руками. Может, мне стоит для этого приобрести две палочки?

— О! Вы очень интересный клиент. Но давайте мы вас пока измерим.

И начался подбор палочки. Слушая фоном словоизлияния хозяина лавки о том, что он помнит каждую проданную палочку, и что палочка выбирает хозяина, заодно уточнив, для чего пугать посетителей — оказалось, чтобы дети, испугавшись, отпустили магию, и её проявления стали сильнее.

Идиотизм, конечно, так ведь и до стихийного выброса можно допугаться или заикой кого сделать.

Гермиона на автомате пробовала палочки. Взять, взмахнуть. Не то. Следующая. Следующая. Следующая. Да сколько это будет продолжаться? У неё скоро руки отвалятся.

Гермиона начинала потихоньку злиться. Этот коротышка явно мстит ей. Вот и отыгрывается как может. Гр-р-р-р. Ну что же. Уникальная реакция — значит, будет вам сейчас и ещё что-нибудь уникальное.

— А вы интересный клиент, мисс Грейнджер.

— Правда? Давайте проверим. Может быть, я не просто интересный клиент. Может, я уникальный клиент? Вы ведь говорили, что палочка выбирает волшебника, да?

— О, совершенно верно, мисс. Вы точно уловили суть процесса.

— Вот только действуете вы неправильно. Вы даёте палочки волшебнику, и он проверяет их, а надо наоборот.

— Вы предлагаете давать волшебника палочкам? И чтобы палочка взмахивала волшебником? — закукарекал от смеха Олливандер.

За спиной забеспокоилась МакГонагал, видимо, предчувствия её анимагической формы что-то подсказали. Но Гермиону уже «понесло». Она чувствовала, что права, и у неё абсолютно всё получится. Теперь её было не остановить.

— Да нет же. Как вы не понимаете?! Надо вот как!

И с легкостью увернувшись от пытавшейся её остановить профессорши, она с какой-то нечеловеческой грацией двинулась вдоль стеллажей под двумя ошарашенными взглядами. Гермиона шла, вернее, её вела сама магия. И она, отпустив свою подружку-магию на волю, просто позвала. Она искала друзей, обещала, что с ней не будет скучно, обещала заботу и уход, но взамен требовала силу и верность. Внезапно в левую руку ей прилетела палочка.

Взмах левой руки, и по лавке запорхали стаи ярких цветных бабочек. С улыбкой она направилась к Оливандеру. Но когда она уже подходила к нему, из-под прилавка выскользнула ещё одна палочка и, воткнувшись в её правую руку, выдала такой фонтан искр — куда там фейерверкам!

— Ну вот, мистер Оливандер. Они меня выбрали сами. Видите, как просто.

— Э-эм, мисс, я не имею ничего против первой палочки, но вторая! Она предназначалась совсем другому волшебнику.

— Но ведь она выбрала меня, разве не так? Поэтому я покупаю их обе.

— Но остролист и перо феникса!

— Мистер Оливандер. Эти палочки выбрали меня сами, что вы имели возможность увидеть, и не будут служить никому другому.

— Но как вы можете это утверждать?

— Ну, они мне это сами сказали и... уже поклялись в верности. — С обезоруживающей улыбкой заявила девочка.

— Но как?

— Магия.

Две ведьмы уже полчаса как покинули его лавку, а Гаррик всё ещё пребывал в прострации. Это действительно был самый уникальный клиент за все долгие годы его жизни. И проблемный тоже. Вот как теперь заставить эту упрямую огненную курицу Дамблдора дать еще одно перо? Древесину-то остролиста найти несложно, и время, чтобы сделать палочку под заказ, есть. Хотя — заказ-то Дамблдора. Вот пусть у него голова и болит.

Глава 6. Гермиона всё ещё собирается в Хогвартс

Профессор показала будущей студентке выход в большой мир, объяснила, как в будущем году можно будет пройти на зачарованную платформу вокзала Кингс-Кросс, и в заключение всё той же аппарацией вернула домой и сдала родителям. Никто никаких контрактов подписывать не предлагал. Только и было, что наказано ждать из школы сову со списком учебников и вещей, которые понадобятся для учёбы и проживания в замке. И ни в коем случае не колдовать.

* * *

После того, как Минерва МакГонагал сводила юную мисс Грейнджер к Олливандеру, который волей-неволей подобрал послушные палочки, окончательно и бесповоротно выяснилось, что вне школы колдовать категорически запрещается. За этим неустанно бдит строгий Надзор, пресекающий любые попытки недорослей заниматься магией где бы то ни было за пределами ограды Хогвартса. Спадёт он только по достижении Гермионой возраста семнадцати лет.

Пожилая волшебница не пожалела времени, чтобы донести до будущей студентки то, что та уже давно знала. Но Гермиона слушала не перебивая, чтобы не выдать своей осведомлённости.

Из реально магического ей осталась доступна только Окклюменция, которой бывший инквизитор владел в совершенстве.

Но теперь, после сделанной на голове татуировки, стало непонятно, стоит ли тратить время на занятия ею? Ведь пассивная защита уже установлена. Правда, она всё ещё не активирована. И Гермиона, и мистер Томпсон пребывали в растерянности.

Девочка всё так же упорна — продолжает заниматься той же спортивной гимнастикой, на которую пошла через год после поступления в школу. Пусть и без выдающихся успехов, но какие-то очки в командном зачёте приносит. На самом деле она заметно сдерживает себя, чтобы не чересчур блистать. Немного разобралась в радиоэлектронике, однако без фанатизма. В пределах мелкого ремонта незамысловатых бытовых телевизоров. Зато в неорганической химии вполне освоилась с самыми началами и даже провела кое-какие опыты вроде прокаливания известняка или нейтрализации кислоты щёлочью.

Первая же любовь — к моторам и тому, что ездит — так никуда и не девалась. У Гермионы есть собственный скутер, на котором она рассекает по дорожкам и тропинкам. По тем, за которыми не присматривает полиция. И друзья среди байкеров по-прежнему привечают маленькую всезнайку, умеющую отрегулировать карбюратор или "найти искру" в электрике хоть мотоцикла, хоть автомобиля.

А вот в школе у неё отношения так и не сложились ни с кем из одноклассников, зато ребята постарше легко приняли её в свой круг. Те, у которых имеются мотоциклы — то есть самые крутые парни. Особенно когда узнали о её успехах в картинге. Им стало ясно, что она понимает то, что необходимо понимать любому понимающему разумному существу. Привозят в школу утром, отвозят домой вечером и пристально следят за тем, чтобы их маленькую подружку не обижали.

Парни же из средних классов, которым отцы обещали в случае успешного перехода к освоению А-уровней купить мотоциклы, готовы принять эстафету почтительного отношения к маленькой богине трансмиссий и выхлопных труб. Даже жалко расставаться с ребятами. Но ничего не поделаешь — сова принесла письмо со списком книг и вещей, необходимых для учёбы в школе чародейства и волшебства.

Родители, чтобы не выделяться среди колдунов, обрядились в мантии, позаимствованные в костюмерной одного из театров — они пока не готовы отпустить свою малышку в этот непростой мир. Мистер Томпсон с ними не пошёл — он избегает лишний раз показываться в подобных местах. Не ходил он и тогда, когда Гермиона наведывалась сюда за книгами для ознакомительного чтения. Это было уже почти год назад — сразу после приобретения палочек. После этого девочка сварила несколько зелий для начинающих — их ведь полагается помешивать именно волшебной палочкой, а не какой-нибудь ложкой.

При каждом посещении Косого отец прихватывал оттуда газеты, которые внимательно прочитывал. Но ничего примечательного в них не нашёл — незнакомые имена, обычные для любого места и времени события. Только и разница, что движущиеся изображения на фотографиях.

Из подготовительных мероприятий было ещё опробование прохода с вокзала Кингс-Кросс на платформу девять и три четверти. Родителей барьер не пропустил даже за руку с дочерью. Это означало, что каждый из чемоданов должен оказаться под силу почти двенадцатилетней девочке с хрупким телосложением и крепкими мышцами.

* * *

Почти год после приобретения волшебных палочек, которыми нельзя колдовать, был для подрастающей ведьмы временем не только предвкушения встречи с волшебством, но и непростых раздумий. С годами у неё накопилось достаточно воспоминаний о мистере Томпсоне.

Их первая встреча произошла в публичной библиотеке, куда Гермиона наведывалась, следуя определённому графику. Обычно она выбирала около дюжины книг, которые бегло просматривала тут же в читальном зале, чтобы определиться, какие взять домой. Там она и приметила пожилого джентльмена, читающего сказки, фэнтези и им подобные сочинения известных авторов.

Такая литература Гермиону интересовала, понятно в силу каких причин, а тут — новинка от Андрэ Нортон. Конечно, она заинтересовалась, спросила, получила благожелательный ответ. Завязался негромкий разговор, обнаружились сходства во мнениях. Выявились и различия во взглядах. Довольно скоро девочка припомнила мимолётную встречу в парке с экзотически одетым "кучером", катавшим всех желающих на моторизованной карете. Собеседник подтвердил, что это он и есть. Встречи и тихие беседы повторялись до тех пор, пока девочка не рассказала о них папе и маме.

Приглашение побывать в доме Грейнджеров мистер Томпсон принял — он понравился родителям. Хвалил дочку и заводил с ней умные разговоры, приносил любопытные задачки. Постепенно стал своим и нередко присматривал за девочкой, которая славилась умением влипать в самые разные истории, поскольку от природы имела встроенный моторчик и неиссякаемое любопытство под стать собственной энергичности.

А старшие Грейнджеры далеко не всегда располагали временем для единственного ребёнка. Тут ещё у неё началась подростковая борьба за независимость и право на самоопределение. Пожилой же человек находил нужные слова, чтобы направить бурлящую в девочке энергию в мирное русло. Постепенно он стал другом семьи. И это несмотря на то, что сразу предупредил о своей основной специальности. К офигению родителей и восторгу дочери он оказался мастером-татуировщиком, довольно известным среди неформалов всей Англии, записывавшихся к нему на "приём" за несколько месяцев. Да ещё и авторитетным байкером, что и позволило Гермионе легко влиться в нестройные ряды одного из мотоклубов. Правда, родители категорически запретили ей сделать хоть самую маленькую татушку где-нибудь на плече. Зато теперь у них вся семья разрисована до макушек!

Не афишируя, малыми подачами, мистер Томпсон поведал ребёнку о волшебстве и даже продемонстрировал кое-что. Рассказывать об этом родителям начинающая ведьма не решилась. Стала прислушиваться к себе, к своей магии. Пробовала использовать её, что получалось с разной степенью успешности.

Упорная, последовательная и систематичная — Гермиона потихоньку разобралась, как ранее неуправляемые всплески расходовать без вреда для окружающих. А иногда даже с пользой для себя.

Настоящим колдовством это не было. Просто помогало никого не удручать. Мистер Томпсон вообще старался привить воспитаннице сдержанность и склонность к хорошо продуманным поступкам.

Вот так, тихой сапой, он и втёрся в доверие и получил возможность влиять на становление характера будущей волшебницы. Её, Гермионы Грейнджер. Сейчас в результате ретроспективного анализа это стало кристально ясно.

Настало время оценить результат этого влияния. Вообще-то он представляется неплохим. Быть сильнее и быстрее сверстников! Кто же не желает подобного! В её ловкости и гибкости заслуг Томпсона нет — на гимнастику она начала ходить задолго до встречи с этим человеком. Зато теперь освоена достаточно внятная латынь, в арсенале множество теоретически разученных и отработанных заклинаний, которые непременно получатся, едва она окажется там, где не запрещено колдовать. Есть понятие о рунах, нумерологии, ментальных техниках, полезных ритуалах... и о вредных тоже.

Вредных не для исполнителя, разумеется — ведь Инквизиции требовалось оружие, подчиняющееся даже магглам. Не с одними же осиновыми кольями или хладным железом противостоять нечисти!

Заклинания изгнания духов, оформленные в виде молитв — Гермиона и ими не пренебрегла.

А дружба с собственной магией? Кажется — это уникально. Постоянная поддержка силы, с которой она неразлучна. Целый список возможностей, о которых никто не догадывается. Разве что мистер Томпсон — как-то раз он намекал, что её сила имеет не ту природу, что у других людей. Хотя в полной мере о её отношениях с подружкой-магией он и не знает. Очень о многом, из того что они могут, объединившись, Гермиона ему так и не рассказала, за что немного было стыдно. Но она собиралась, честно. Вот только в последний момент почему-то передумывала. И вообще он весь такой загадочный и таинственный... Вот и у неё будет тайна. К тому же сам её учил: умеешь считать до десяти — остановись на семи. А тут даже не семь, а все девять. Вот.

Мотивы этого престарелого инквизитора для Гермионы были тоже не вполне ясны. То, что к волшебникам он относится с ненавистью — понятно. Но непонятно, почему столь обходителен с ней — волшебницей. Причём этот человек и сам волшебник. Закрадывается подозрение, что врагом он считает не кого-то отдельного, а... да, он поминал то ли идеологию, то ли мировоззрение. Систему ценностей магического мира. Да, где-то так. Речь как раз шла о том, чему она должна научиться противостоять.