Rpg Главы 1-17

— А как же твой муж? — шепнул я, пытаясь избавиться от последних сомнений.

— Я вдова, — прошептала она мне в ухо. — Мой бедный Пьер умер. Год тому назад.

— О! — сказал я и повалил ее на кровать.

Этой ночью я понял, что означает выражение "изголодавшаяся по любви женщина". Думаю, охи и стоны мадам Франсуаз было слышно даже в Саграморе. Милая трактирщица оказалась настолько темпераментной и изобретательной, что я просто потерял счет нашим заплывам. Никогда не думал, что мужская работоспособность настолько зависит от партнерши! После четвертого или пятого раза, когда я почувствовал, что напоминаю до капли выжатый лимон, я попытался устроить небольшой перерыв для куртуазной беседы и восстановления сил, но мадам Франсуаз нежно зажала мне рот своей мягкой горячей ладошкой и шепнула:

— Мы будем болтать или любить друг друга?

Вопрос мог иметь только один правильный ответ, и я его дал. Лишь на заре прекрасная трактирщица решила, что с меня хватит.

— Это было чу-дес-но! — шепнула она мне и, наградив последним добивающим насмерть пятнадцатиминутным поцелуем, покинула меня. Подобрала с пола свои вещи, позволила мне напоследок полюбоваться на свои ослепительные ягодицы без всяких признаков целлюлита, на свою чудесную кошачью спинку и, послав мне воздушный поцелуй, исчезла за дверью. Я остался лежать на простыне, превращенной в лохмотья, весь облепленный перьями из разорванных подушек, и все гадал, где же я сейчас нахожусь — то ли в деревенской гостинице, то ли в раю, то ли в морге.

Глава девятая: Захариус Сто Бутылок

И тут мне этот монстр как вдарит! Я аж

с ресурса слетел...

Я проспал мертвым сном до полудня, а по пробуждении, еще раз с удовольствием вспомнив события минувшей ночи, прикинул план действий на ближайшие двенадцать часов. Все шло к тому, что мне необходимо повидаться с магом по имени Захариус. Одевшись и причесавшись, я спустился вниз и увидел, что мадам Франсуаз в нарядном цветастом платье хлопочет за стойкой, разливая по кружкам темный шипучий сидр. Я улыбнулся ей, помахал рукой. Она ответила мне лучезарной улыбкой. Похоже, мои ночные подвиги очень сильно подняли ее жизненный тонус.

— Мадам! — сказал я томно, подойдя к стойке. — Благодарю за великолепную комнату, в ней так сладко спалось! Я видел чудесные сны. Сколько я вам должен за ночлег?

— Двадцать соверенов за комнату, — сказала она. — За сны я с вас ничего не потребую.

— Сейчас меня ждут дела, — сказал я, положив монеты на стойку. — Но когда я закончу с ними, обязательно вернусь к тебе, милая Франсуаз, чтобы увидеть продолжение своих снов.

— Боюсь, господин Алекто, в моей корчме чудесные сны снятся только один раз, — ответила мадам Франсуаз, и в ее глазах появилась непонятная печаль. — Но если захотите остановиться у меня, буду рада. Прощайте, да благословят вас Бессмертные!

Я вышел из корчмы с ощущением, что меня продинамили. Ну ладно, счастье не может быть вечным. Авось, однажды прекрасная трактирщица передумает, и я смогу найти у нее не только вкусную еду и хорошую комнату... Или это мой Венец Безбрачия сработал? Если так, то в этом мире мне вполне могут обломиться лавры Дон Жуана. Гуляй не хочу, а жениться меня никто не заставит.

Заманчиво.

Я вышел из корчмы и отправился вглубь деревни. Дом Захариуса Сто Бутылок находился на западной околице Мансее, но дверь оказалась запертой. Побродив вокруг дома, я решил расспросить местных, где можно в это время найти мага.

— Ищите около озера, господин, — сказал мне пожилой крестьянин, которого я встретил на улице. — Магистр Захариус часто там бывает.

— Магистр?

— Истинно так, господин. Он очень хороший маг.

— Спасибо, отец, — я дал старику один соверен, который тот с поклоном принял. Елки-палки, как непохожи эти люди на сволочных жителей села Мартенек! А ведь и те, и другие живут примерно одинаково. Странно...

Дорога до озера оказалась длиннее, чем я думал. Мне пришлось пересечь всю деревню и потом еще минут двадцать идти через поля. Работавшие в полях женщины провожали меня долгими заинтересованными взглядами. Я спросил у одной из них, правильно ли я иду, и она подтвердила, что да. Я дал ей соверен — вот ничего не жалко для хороших людей! — и двинулся дальше.

Озеро располагалось на дне большого неглубокого оврага. Я начал спускаться по протоптанной среди зарослей репейника и полыни тропинке, и тут услышал громкие крики.

— Помогите! На помощь!

Голос был мужской, и я почему-то сразу подумал о маге. Рискуя свернуть себе шею, я помчался бегом вниз по склону и несколько секунд спустя выбежал на берег озера. У самой воды невысокий невзрачный человек в темной одежде отчаянно отбивался от твари, которую можно увидеть разве только после трехнедельного запоя. Напавшее на человека существо напоминало огромного зеленого полупрозрачного осьминога с единственным глазом на щупальце-стебельке — и этот глаз все время вращался, как мигалка милицейской машины.

— Помогите! — снова закричал человек и упал: зеленая мерзость схватила его за ногу и потащила к воде.

Я вытянул правой рукой из ножен меч, левой — кинжал и бросился ему на помощь. Я мог бы поклясться, что мой клинок перерубил щупальце, тащившее человека к воде, но эффект был такой, будто я пытался нарезать ножом кисель — разруб мгновенно затянулся. В ответ я получил такой удар другим щупальцем в грудь, что взвыл и попятился от твари, пытаясь прийти в себя. Боль была адская, будто ошпарили кипятком. Меня охватила такая злоба, такое бешенство, что я, нисколько не думая о последствиях, бросился вперед, вогнал меч в слизистое тело чудовища, а кинжалом перерезал мерзкий бугорчатый стебель, на котором вертелся глаз зеленого спрута. Эффект был совершенно неожиданный — прямо на глазах спрут расплылся в омерзительную зеленую слизь, которая, хлюпая и пузырясь, медленно потекла в озеро, смешиваясь с водой.

— Святые Бессмертные! — вскрикнул спасенный мной человек. — Ну и гадость!

Тут он сделал то, что показалось мне полным безумием: выхватил из-за пазухи пустую склянку и начал набирать пресловутую зеленую слизь, причем на лице у него был написан прямо-таки детский восторг — именно таким бывает лицо у заядлого грибника, натолкнувшегося на боровик в полкило весом. Или у маньяка-фетишиста, заполучившего наконец в свою коллекцию женского белья какие-нибудь особенно сексуальные трусики. Мне, честно сказать, было не до него. Правую сторону груди пекло, как огнем. Когда я стянул жилет и рубашку, то увидел, что кожа на груди вздулась, покраснела и покрылась огромными волдырями.

— Эй, вы! — крикнул я. — Мне нужна помощь!

— Одну секундочку, мой друг, только секундочку, — человек продолжал запихивать в склянку тягучие комки слизи. — Вы мне очень помогли. Кто бы мог подумать, что я получу слизь большого озерного флегматона!

— У меня ожог, — простонал я. — Печет, сил нет.

— Конечно, — простодушно сказал человек. — У флегматона на щупальцах расположены особые стрекательные капсулы. Обычно одежда защищает от таких травм, но у вас, как я вижу, рубаха из грубого холста, и стрекательные нити прошили ее насквозь. Мои штаны они не смогли проколоть... Что, сильно болит?

— Нестерпимо.

— Покажите-ка, — человек взглянул на мою грудь, почмокал губами. — Так, компресс из смеси лизардового масла, вербены, белой плесени и змеиного яда. А пока... — и тут он плюхнул мне прямо на волдыри горсть зеленой слизи, оставшейся от спрута. — Подобное лечится подобным.

Я взвыл от боли и едва не съездил ему по физиономии, но потом почувствовал, что жжение и боль немного утихли.

— Яд флегматона не очень силен, — успокоил меня лекарь. — Яда одного флегматона хватит только на то, чтобы убить семьдесят пять человек. Правда, это был ну очень крупный... Как вы себя чувствуете?

— По-моему, у меня озноб.

— Естественно, при отравлении ядом флегматона лихорадка неизбежна. Пойдемте, я позабочусь о вас.

— Вы Захариус?

— Да, я Захариус... О, великие Бессмертные!

— Что с вами?

— Откуда это у вас? — Маг вперился взглядом в рыцарский орден, снятый с тела барона Томаса Линча.

— Я нашел его на мертвом теле в пещере Дерьмовая Нора, — ответил я, превозмогая боль. — Вам знакома эта вещь?

— Конечно. Это же... — Тут он осекся и как-то странно на меня посмотрел. — А вы, собственно, кто такой?

— Алекто. Рыцарь Алекто.

— Рыцарь? Мне показалось, вы просто лох.

— Никогда, — сказал я медленно, пытаясь совладать с яростью и жестокой болью в обожженной груди, — никогда не называй меня эти словом, а то я за себя не отвечаю!

— Хорошо, хорошо... Идемте, все расскажете в моей хижине. Нам нужно срочно заняться вашим лечением.

Глава десятая: Амулет Венсана Уйе.

Сейчас я тебе закачаю такое, что ты сам

удалишься...

У хижины мага нас поджидал молодой человек в весьма пестром и причудливом наряде с вышитым на груди логотипом Главного Квеста — Янусом. Рядом с юношей стояла богато убранная соловая лошадь с пухлыми чересседельными мешками. При нашем появлении от шагнул нам навстречу, отвесил изящный поклон и мягчайшим голосом оседомился:

— Джентльмены, кто из вас будет почтенный лох Алекто?

— Я это, — процедил я сквозь зубы, прикидывая, как бы вмазать этому хлыщу так, чтобы на его румяной физиономии не осталось следов. — Чего надо?

— Я привез вам послание, добрый сэр, — нарядный наглец протянул мне перевязанный шнурком свиток. — Извольте прочесть.

Морщась от боли, я сорвал печать и развернул свиток. Очередная эпистола от Консультанта:

Дорогой друг!

Поздравляем Вас с переходом на третий игровой уровень. Ваш статус изменен с "Боевой лох — практикант" на "Боевой лох-защитник". Вам присвоены следующие очки опыта: фехтование — 1, выживание — 1, популярность у женщин — 5, тайные знания — 1, репутация — 3. Соответственно, вы получаете право на приз, каковыми предлагаются:

Деньги — 125 дукатов

Лечение ожогов — 10 единиц (эффект постоянный)

Добротная кожаная куртка лучника

( изготовлено в мастерской мастера Дуччи, класс защиты 1,

Цена за единицу — 300 дукатов)

Магические способности — заморозка ( 1 минута действия)

Напоминаем, что вы можете выбрать ТОЛЬКО ОДИН приз. Получить призы Вы можете у нашего посыльного, мессира Константэна Сен-Мара.

Неизменно Ваш

Консультант

Меня так мучила боль в обожженном боку, что я едва не крикнул "Лечение ожогов". Однако я вспомнил, с какой легкостью гнусный спрут добрался до меня, поэтому произнес:

— Куртка, однозначно.

Юноша кивнул и вытащил из одного из мешков великолепную куртку из толстой черной кожи, с накладными наплечниками, налокотниками и стальной проклепкой на груди, животе и на поясе. Я на несколько секунд даже забыл о боли, так мне понравилась эта байкерская куртеха.

— Получите, добрый сэр, — провозгласил герольд и положил куртку к моим ногам.

— Это все? — осведомился маг. — А мне ничего?

— Увы, добрый сэр, вы не являетесь участником Главного Квеста, поэтому вам ничего не полагается.

— А что, есть и другие участники? — насторожился я.

— Я не имею права отвечать на этот вопрос, добрый сэр, — ответил парень, вскочил в седло и ускакал.

— Ага, примем к сведению, — пробормотал я, глядя ему вслед.

— О чем вы? — спросил Захариус.

— Да о своем, о девичьем... Блин, мы лечиться будем или нет?

— Идемте, проходите в дом.

"Дом" — это сильно сказано. Больше всего это помещение напомнило пункт по приему стеклотары. Кругом бутылки, всех цветов, форм и размеров. Они стояли на полках, глядели на меня из корзин и ящиков, стройными рядами стояли вдоль стен, высовывали горлышки из-под кровати. На столе красовался огромный перегонный куб, на фоне которого остальное лабораторное оборудование мэтра Захариуса выглядело незаметным.

— Ну-ка, выпейте, — Захариус подал мне стакан с какой-то мутной жидкостью.

Я понюхал — крепко пахло сивухой. Выпил залпом — и жидкий огонь растекся внутри меня. Я закашлялся, на глаза набежали слезы. Изнутри ударило теплом, лицо начало гореть еще сильнее.

— Ключница водку делала! — прохрипел я, борясь с кашлем.

— Не ключница, а я сам. Мой фирменный самогон. При отравлениях ядом флегматона полезно выпить, — сообщил мне мэтр Захариус. — Ложитесь на кровать, а я пока приготовлю целебную мазь.

— Кстати, о выпивке. Я принес бутыль с акваголем.

— Вы? — Маг посмотрел на меня изучающим взглядом. — Вы были в той пещере?

— Да, был. И прикончил волька, как у вас здесь подобную тварь называют.

— Любопытно. Вы можете доказать, что прикончили его?

— Увы. У меня была голова волька, но я продал ее ребятам с медвежьими головами.

— Людомедам?— Маг перестал улыбаться. — Что ж, я понимаю. У вас просто не было выбора.

— В смысле?

— Людомедов наняли убить эту тварь. Герцог, я думаю. Альбано весьма нежно заботится о своих подданных. А Мартенек вообще проблемная деревня. Она пограничная, рядом с деревней лес, а за ним что-то непонятное. Какая-то складка пространства. Поэтому в Мартенеке все время появляются разные монстры. Два года назад там появился красный дэв. А потом вот вольк.

— Так почему у меня не было выбора?

— Если бы вы не продали людомедам голову волька, они забрали бы ее силой. За сколько вы продали голову?

— За пятьдесят дукатов.

— Неплохо. Я обещал за голову монстра сто. Альбано заплатит за нее триста. Людомеды свою выгоду не упустят. Вы потеряли деньги, но зато спасли свою задницу от больших неприятностей.

— Кто такие людомеды?

— Мутанты. Говорят, их создает какой-то могущественный маг-аниматор с Запада. Они отличные воины и очень преданны господину. В Саграморе они появились совсем недавно, но их услугами охотно пользуется наша элита.

— Вы говорили что-то о моем амулете.

— Да. Если честно, акваголь был мне совсем ни к чему. Я нанимал трактирщика Жиля ради амулета.

— Вот как? Вы сказали ему про амулет?

— Нет. Я рассчитывал, что эти ребята найдут в пещере тело барона Гранстона и обберут его. Продать такую вещь они не смогут, оставить у себя тоже — слишком уж дорогая вещица. Жиль непременно предложил бы ее мне. А я бы купил ее. За сотню дукатов. За такие деньги Жиль готов продать родную маму в Саграморскую школу магов для вивисекции.

— Я это заметил. Так что же особенного в этом амулете?

— Это амулет Венсана Уйе. Слышали о нем?

— Об амулете или о Венсане Уйе?

— О Венсане, конечно. О нем лет тридцать назад ходили легенды.

— Если честно, то ничего не слышал.

— Венсан Уйе был сыном короля Гримо Высоколобого, повелителя Авернуа. Эдакий воин без страха и упрека. Когда ему было три года от роду, его проглотил дракон. Понятное дело, дракона тут же убили и вспороли брюхо, чтобы достать принца. Принц был целехонек, только кожа у него от желудочного сока дракона стала черной, как яловый сапог. Поэтому его прозвали Черный Венсан.

— Ну и что?

— К восемнадцати годам Венсан стал великим воином. Барды пели о нем песни по всей империи: Венсан прикончил того, Венсан победил этого, вобщем, все в таком духе. Однако враги насмехались над ним, и тогда Венсан решил обратиться к магам, чтобы вернуть первоначальный цвет кожи. Вот тогда-то он и повстречал могущественного мага по имени Шамхур Рискат.