Книга 1. Жизнь - игра

Показав, где на полке стоят ноты, она ушла к маленькой дочери скучающей без мамы со служанкой. После прочтения всех книг в библиотеке за два с половиной часа, приступил к практическому освоению гитары. По аналогии с занятиями гимнастикой, мысленно вообразил весь порядок игры на русской гитаре. Собственно, в успехе нисколько не сомневался, так как в молодости немного играл на шестиструнке. Простейшие упражнения из самоучителя наигрываемые негромко, всё же заставили преподавательницу возвратиться в библиотеку. 'И давно ты играешь?' — был первый вопрос. Пришлось несколько раз сбиться, чтобы доказать случайность первого успеха. Намекнул, что будь возможность заниматься дома, дня через три мог бы играть все нотные партитуры. Извинился, за то, что сегодня меня просили вернуться пораньше, так как ожидаются гости. Матушка, вместе со служанкой Ириной, бойкой девицей лет 16, помогли донести оба инструмента до нашей хаты, где предупредила моих родителей обращаться осторожнее с инструментами. На самом деле до вечера, когда тут принято ходить в гости, ещё далеко.

Всё оставшееся время отчаянно набирался практике музицирования в знакомой, стоящей на отшибе, пчелиной избе. 'Отличная временная резиденция, — решил я про себя — никому не мешаю, и меня не видят'. Омшаник стоял почти на обрыве небольшой реки, за которой тянулись бескрайние поля с синеющими вдалеке редкими колками. Даже при большом желании, подобраться незамеченным было невозможно. Ощущая себя в безопасности, попробовал спеть несколько песен Высоцкого. Нашёл в интернете ноты современных произведений, которые попробовал исполнить на гитаре и на скрипе. Вдруг вспомнил, что в будущем, мои редкие обращения к гитаре всегда отмечались жгучей болью в подушечках пальцев наутро, когда протрезвевал. Сегодня же, прижимая грубые железные струны, не ощущаю никакого дискомфорта. Рассмотрев руки внимательно, не нашёл даже вдавленных полосок, которые появляются у новичков непременно. Припомнил как крутил 'солнышко' на импровизированном турнике и не стёр ладони от грубо обработанного лома. 'Значит ко всем моим сверхспособностям, добавляется ещё и неуязвимость?' — сделал очередное открытие. Проколол палец кончиком струны, кровь пошла, но и закончилась моментально, как только вспомнил, что тут нет ватки со спиртом. Всё больше начинаю понимать принцип работы этой виртуальности и условия моего существования в ней. Не достаёт только нескольких штрихов, чтобы всё сложилось в стройную теорию. Только сейчас, начинаю прозревать, насколько мой мозг зажат идеей заработать, для чего и затеял весь эксперимент.

Приняв этот простой вывод, вдруг ощутил себя, как бы перескочившим на следующий уровень игры. Ведь действительно, зачем я всё время напрягаюсь, зачем так серьёзно отношусь к каждому шагу, если могу всё переиграть. Отлично понимаю, как действует новая информационная система, к которой мне удалось случайно подсоединиться. Эта суперкомпьютерная система, — сама земля. Посредником, между водой омывающей всю землю и моим компьютером, послужила частотная характеристика реликтовых излучений. Счастливый случай, что к компьютеру подключился мечтатель желающий попасть в игру, видящий сны о месте, где жил его генетически близкий родственник. Удачное сочетание всех факторов, а главное, моё подсознательное, страстное желание игромана, включили виртуальный переход. Мои изменения этого виртуального прошлого не несут никаких перемен будущему. Это конечно не игра по ощущениям, но по бесполезности для будущего — игра в полном смысле этого слова. Всё моё существование тут, подобно явлению сверх существа, бога в мир людей. Все мои способности к изменению себя, пока, ограничиваются величиной записи космического излучения от 1988 года. Если удастся зафиксировать те же излучения в другое время, с большей продолжительностью, возможности аватара мною управляемого могут стать беспредельными. Может быть и не станут..., может они уже достаточны, только не совсем известны способы управления ...?

Передумав всё это, а так же перелопатив в десять раз больше другой информации, за несколько секунд, с меня буквально 'свалилась гора'. Настроение поднялось для активного действия и озорства. Услышал мысли мамы собирающейся звать меня переодеваться к встрече родственников. Надев чехлы на инструменты, и перевязав их грубой верёвкой от штанов, побежал с ними в дом. Оказывается Ульяна, приехала на своей городской и шикарной бричке вместе со всеми родственниками. У ворот собралось всё наше семейство, и пятеро гостей, включая мужа тёти Раисы Юрия Акимовича и двух их дочерей, восьми и тринадцати лет. Мама уговаривала свою сестру и тётю завести лошадь во двор, где её можно лучше покормить. Тётя Ульяна, весёлая и остроумная сорокалетняя женщина, парировала: 'Таиска, брось ты смешить, кинь навилок сенца к воротам, да и будет с неё' 'Вот что значит городской форс, хоть и живет в пяти минутах ходьбы, а всё же не пешком явилась' — думал и решал, как выказать почтение, перед моим выходом из двора. Не успев переодеться, бросился на сеновал, в чём был, ухватив вилами большой пук, выскочил за ворота и положил сено перед мордой, привязываемой к коновязи лошади. В самый последний момент, наскоро затянутые штаны распустились и упали к моим ногам. Вся большая компания от неожиданности обомлела. Первой нашлась городская: 'Так вот как нам честной родственник показался' 'Вот это я понимаю, — товар лицом' — продолжала она, подходя ко мне. Притянув за щёки, крепко и серьёзно расцеловала меня в губы. 'Хорошо, что обошлось без языка' — прокомментировал про себя не по-деревенски смелое обхождение. 'Тут вот и невесты как раз прибыли, и ты при полном параде' — продолжала обыгрывать ситуацию тётя Ульяна. Только тут, как бы спохватившись, начал суетливо подтягивать штаны, свалившиеся в пыль у моих босых ног. 'Быстро беги переоболокайся' — цыкнул на меня дед Прокоп. О таких весёлых смотринах тетя обязательно расскажет своим влиятельным городским знакомым.

Для меня главное быстрее наладить знакомства с максимально большим количеством богатых людей. Как бы ни был всемогущ лично я, без помощников не обойтись. Даже деньги не такой уж решающий фактор, как помощь деловых людей способных их освоить в моих интересах. А то, что у меня есть интересы в этом мире, знаю наверняка. Пока переодевался во всё новое, приготовленное заранее одеяние, уловил разговор обо мне. 'И что это ребятня его 'Васька говнотоп' кличут, — продолжала свой монолог авторитетная городская родственница, — от него только парным молоком да мёдом несёт'. Тут мне, как и всем родственникам, стала понятна неожиданная поцелуйная нежность хитрой Ульяны. 'Так он сегодня с обеда в медоварне на берегу музыку учил, по указанию самой матушки попадьи, — объяснила моя мама — вот и пропах весь мёдом'. Из дальнейшего сканирования мыслей, понял, что тетушка Ульяна утаила дошедший до неё слух, о моей сиротской привычке вступать в свежую, ещё горячую, коровью лепёшку для согрева ног, отчего и распространялся постоянный навозный запах, почему и родилась кличка. Войдя во двор, весело споря о порядке очерёдности прохода в калитку, гости заметили узел с инструментами, брошенный мною у крыльца. 'Ну, надо же варнак какой, — деланно недовольно возмутилась баба Клава — а ведь сама матушка Настасья Афанасьевна принесла струменты, да наказывала беречь'. Компания родственников прониклась должным уважением к необычному посещению гордой, как всем на селе казалось, столичной звезды, лицезревшей царских персон. Все тут же забыли о только что замеченном моём 'струменте' и переключили внимание на лежащие перед ними. 'А вот и кушак!' — воскликнул дед Прокоп, указывая на грубую верёвку объединившую струнные инструменты. Такое использование пояса, отчасти оправдывало моё принародное оголение, так позабавившее недавно. Наконец, приёмный папа Яков пригласил всех побаловаться чайком. Чаепитие предстояло знатное. Пироги с курицей и маслом в отдельной маслёнке, которое сбивал сам, в первом варианте проживания вчерашнего дня. Варенье четырёх видов и мёд. Самовар с множеством чашек и блюдечек. Густейшие сливки и много чего, мне совершенно, или почти, не знакомого. Всё богатство для глаз, уместилось на трёх столах сдвинутых вместе для подчёркивания щедрости и уважения к дорогим гостям. За столом разговор шёл о городских новостях, которыми с удовольствием делилась тётя Уля, как мне велела себя называть гостья. Чувствовалось, что ей не привыкать быть в центре внимания односельчан. Так увлеклись разговорами с редкой гостьей, что чуть было, не забыли меня, как главную причину сегодняшних смотрин.

Инициативу, как всегда, перехватила тётя Уля. 'Так чему же ты Василёк успел научиться в поповской семье? — неожиданно прервала она общую беседу, — Споёшь или сыграешь?' Мои родители, чуть не хором, заступились в том смысле, что только после обеда я увидел эти 'барские балалайки', о чём сказала сама учительница. 'Жаль, — протянула тётя Уля слегка мечтательно, — я бы после такого сытного застолья Вивальдю послушала'. Отложив столовые приборы, вручённые только мне, тихо проговорил: 'Ежели надо, могу попробовать'. Опасаясь моего провала, мама, попыталась перевести разговор на гарантированно успешную тему. 'Ты бы Ульяночка лучше послушала, как он книжку скоро читает, вот ещё одну принёс сегодня' — торопливо перебила свою тётю. Не дожидаясь ответа, взял скрипицу и тут же заиграл произведение Антонио Вивальди, 'Эльфийская ночь'. Завершив игру, через положенные три минуты, заметил заблестевшие влагой глаза большинства женщин. Кажется, даже дед Прокоп, усиленно отворачивается и прячется в тень. Затянувшуюся молчаливую паузу прервала тетя Ульяна вполне серьёзным и даже категорическим утверждением: 'Заберу я Васятку с собой, в Курган, на недельку'. Но тут же, как бы спохватившись, исправилась, вернувшись к своей обычной манере: 'Вы, мать и тятя, не переживайте, за неделю не спорчу прынца, верну в целости, в точь как сегодня нам у ворот показывали'. Новые родственники возбуждённо зашумели, измышляя оправдания для прикрытия радости от явно лестного предложения. 'Он, поди ещё не все книжки у отца Никона перечитал' — выдвинул дедушка, уже совсем несерьёзный довод. На это Ульяна веско заметила, что в городе книг уж 'поболе вашего будет'. Пока все вежливо кивали, я вполголоса заметил: 'У батюшки я сегодня все книжки дочитал'. 'Сколько же у него книжек, что за полтора дня, только выучившись грамоте, все перечёл?' — недоверчиво взглянула на меня гостья с Кургана. Не задерживаясь и наивно хлопая глазками, ответил: 'Книг всего пятьсот восемьдесят три, не считая нотных сборников, которых двадцать пять'. Всё ещё не совсем понимая сказанного мною, Ульяна заметила: 'Так зачем же ты так точно их счёт вёл'. На что я ответил, что не только количество книг запомнил, но и каждой слово, в каждой книжке могу наизусть повторить. В повисшем молчании мне почувствовалась тревога, которую поспешил развеять дальнейшей болтовнёй про несколько сотен рисунков, которые могу воспроизвести в точности, если на то будет надобность. Наконец, когда Ульяна Никифоровна опомнилась от небольшого ступора, опять с издёвочкой приказала: 'Что стоишь как сегодня перед воротами..., беги за книжкой, будем проверять'.

Дальнейший продолжение вечера, более походило на конкурс вопросов и ответов. Компания родственников дружно придумывали вопросы, сначала из принесённой книги, а потом из прочитанного в библиотеке священника. Мне было гораздо легче, так как просто считывал ответы, хранящиеся в моей памяти расширенной компьютером и сетью. Наконец, взрослые утомились непривычным интеллектуальным трудом, потому единогласно приняли предложение Ульяны отметить интересный вечер открытий, чем — то покрепче чая. Местным спиртным напитком оказалась медовуха, или бражка на меду, которой я очень заинтересовался. 'Такому парню, да не налить... — обняла меня, уже захмелевшая, тетя Уля, — и только на брудершафт' Выпив, я понял, почему всех так зацепила слабенькая, но очень вкусная медовуха. Жидкость похожа на крепкое вино, смешанное с шампанским. Появилось оправдание выйти из образа скромного сиротинушки, чем воспользовался незамедлительно, ухватив гитару из чехла, совсем забытую за литературными допросами. По хорошо ощущаемому состоянию эмоций собравшихся, отлично понял, что требуется играть.

Дед попытался остановить меня, опасаясь, что я опять буду травить душу господской классикой. Первые же аккорды и переборы заставили слушателей отбросить все сомнения, улыбаться, а вскоре и подпевать. Сначала Камаринскую, ехал на ярмарку ухарь купец, цыганские, частушки... после уже перестал следить, чтобы ноты имелись в сборниках матушки Настасьи. Только потом сообразили, что мы приманили половину деревни на наш семейный концерт. 'Ну, я такого не ожидала, — прощаясь, призналась тётя Ульяна и все гости. Все перецеловали меня на прощание, велев даже девочкам привыкать к новому брату. 'А что думать долго, — высказала общую мысль Ульяна, — женим молодых, чтобы богатство чужим семьям не досталось'. В эту ночь меня не пустили в заброшенный омшаник. Отвели лучшее место на печи как самому дорогому члену семьи. В уединённый домик на обрыве не стремился. Дел, в этой деревне, для меня уже не было. Пора думать, как продвигаться дальше и выше.

5 (14.04.1916 пятница)

Как повелось уже каждую ночь, я сорокапятилетний программист, бодрствовал, в теле спящего мальчугана. Скоро предстоит новый этап моих иновременных гастролей. Перечислять все идеи, проекты, варианты действий, передуманные и запечатлённые в памяти, не имеет смысла. Мысли, какими бы красивыми они не были, всего лишь семена, слова — цветы, и только дела можно считать плодами. Вот именно плодов, пока, не так уж и много получил в этой реальности. Если быть до конца честным, в той моей действительности, гордиться тоже особо не чем. Иные неудачники хоть детей своих мучат, вбивая им умения и знания недополученные ими самими (музыку, рисование, спорт...) Комплексующих родителей можно определить по замученным детям, а мои комплексы как бы и не существуют.

Приходилось только удивляться деловитости тётки Ульяны, когда она подъехала к нашим воротам, сразу после выгона скотины на пастбище. 'Вас не поторопишь, так два дня собираться будете' — на правах родственницы, нахально подгоняла ахающих женщин собирать мне вещи. 'Да еды то не кладите много, — наставляла она вчерашний женский хор, — тоже ведь обеспокоилась, чай не впервой ездить'. По моим воспоминаниям, до города было около пятидесяти километров. Управляемая моей провожатой кибитка, может добраться до цели, за шесть или восемь часов. 'Ведь надо ж как ты не боисся, одна, такую даль гонять' — остановилась старшая из женщин, пока мама Тася убежала за сменными тапочками. Вместо ответа Ульяна достала из — за лацкана плотного жакета револьвер системы Нагана: 'Пускай лихие люди боятся'. 'Револьвер системы братьев Эмиля и Леона Нагана, образца 1895 года, ёмкость барабана семь патронов, в конструкции тридцать девять деталей, кучность боя...' — зачастил я торопливо как по писанному. 'Вот видишь, тётя Клава, какой сегодня охранник грамотный будет' — погладила меня по голове, прерывая тираду из энциклопедии оружия. Потом, всё же серьёзно разъяснила, как надеется успеть примкнуть к большому обозу с утренним молоком, двигающегося почти до половины пути в нужном нам направлении. 'Ну а близ Кургана, десятки телег и пешеходов будут попутчиками' — расчётливо пояснила она спешку. Меня дружно перекрестили на дорогу, поцеловали, всплакнули и долго махали вслед платками, самые близкие в этой реальности люди.