Элато. Тропой дерзких

Дорога пошла в гору. По сторонам простирались зеленеющие волны пшеницы. Она только поднималась, вбиралась в колосья. За полями поблёскивала река.

Я обернулся. Троица догоняла. Их шипуны резво перебирали лапами. Не сомневаюсь, что они накупили себе оберегов и амулетов. Я бы тоже накупил, если бы не Терзанай. Ладонь легла на седельную сумку, укололась о выпирающие острые рога маленького черепа неизвестного мне существа. Нас трое едет... трое. Со мной ещё Терзанай и Сэлта. Хотел бы я увидеть её в истинном обличье, эту Сэлту.

Кашит и ворон ничем не удивили. Ворон в паучьих доспехах, меч на боку, а в руках, наперевес через седло красовалась страшноватого вида шипастая дубина. Нет, удивил Ворон немного. Не знаю, где он их раскопал, но у него на шлеме развивались цветные птичьи перья. Хорошо, хоть не павлиньи, коротенькие. Кашит в панцирном нагруднике, с клювообразным топором в правой руке, в левой — продолговатый железный щит с изображением львиной головы. Ну ясно, не кошки же... Страдают кашиты от своего кошачьего родства. Стальной шлем с наклонёнными вперёд рогами, смотрится впечатлительно. А вот Элама, черная воительница удивила. Видок у неё конечно воинственный. Металл её доспехов дорогой, из лёгкой, но необычайно прочной шуманской стали восточных касидов. Она светлее любого металла, отдаёт синевой. Не ржавеет, и почти не тупится о другие мечи. Но она неплохо контрастировала с кожей южанки.

На шлеме Эламы, будто гребень, поблёскивает отточенное лезвие, если боднёт, мало не покажется. Да и везде, на налокотниках, наколенниках — острые, поблёскивающие лезвия: в таком железном костюме можно биться без оружия — просто бить локтями, коленями и... бодаться. Алебарда, что она так жадно схватила вчера в оружейке Терзаная, казалась тяжёлой в её руках. Но буду надеяться, что она знала, что делала, выбирая это оружие.

— Молодцы. Быстро догнали, — сказал я, чтобы завязать разговор. Надо хоть познакомиться поближе, на трезвую голову.

— Не больно-то ты убегал, — поравнявшись, Элама улыбнулась. Красивая...

Чистая и умытая. Интересно, если она накрасит щёки буряком, как наши женщины?

— Ладно, это всё хорошо. — Ворон, обогнав нас, вертел головой, разглядывая окрестности. — Как поедем? Через Храмы жрецов Древа? Придётся им тогда платить, чтобы благословили. Иначе проклянут...

— А сколько платить надо? — спросил кашит.

— Эх, Матэс... — язвительно проговорил я. — Зачем тебе деньги? Ты куда едешь-то? Я за тебя заплачу, если что.

— Ты смотри! Благодетель! — кашит вспылил не на шутку. — Сам заплачу!

— Эй! Эй! — А ну-ка тихо! Не хватало ещё между собой порубиться!

— Мне, например, денег не жалко, но дело принципа, — вставила своё слово Элама. — Сколько они гребут, эти Жрецы?

— Да по-разному, сколь дадут, но берут только золото.

— С платой проблем то нет, — сказал я. — Просто надо идти, где лучше.

— Безопасней или комфортней? — Ворон обернулся.

— Безопасней. Не надо искать трудные пути.

Нет, всё-таки с раскачивающимися перьями на голове он смешной, хочет подчеркнуть своё высокое происхождение. В ходячей цирковой труппе, где я провёл сиротское детство, в перьях выходили выступать чародеи-фокусники, вот и сложилось с малых лет у меня впечатление, что все, кто цепляет на голову перья, сродни бродячим артистам. Конечно, они не нищие, но жизнь проживают в дороге. Кто поумней, скряжничал да собирал деньги на жильё, а уйдя из труппы, открывал торговую лавку. Многие же деньги прокутили, а когда уже не могли выступать, из труппы изгонялись. И мало кто из них пристраивался в этом сложном мире на старости лет, никому не нужный. Безысходность и одиночество: просить подати — вот их удел. Но циркачам, привыкшим развлекать публику, милостыню просить проще простого. Актёры...

— У нас три варианта, — вырвал меня из раздумий Ворон. — Идти через Храмы Жрецов можно к Каменным холмам или к брошенному замку Алькрейна. В одном из этих мест придётся заночевать.

— Ворон, ты ведь спрашивал, пойдём ли мы к Храмам Жрецов, — Элама глядела озабоченно. Видно было, что с каждым шагом вараниса к южанке незаметно подкрадывается страх. — Не идти к ним — это третий вариант?

— Да, если двинуть на северо запад, то мы сделаем крюк, но до ночи успеем добраться к руинам Анураты.

Анурата... Древний, древний город. Я слышал сказки и о нём, и о Каменных холмах да брошенном замке Алькрейна. Страшные сказки... Корни, оплетающие ноги, зов тысяч душ, которые манят к себе, и ты увязаешь в них, как муха в меду. Скелеты, полуистлевшие трупы, иссушенные зомби. О, даены! Куда мы едем? Я напряг желваки, сжав зубы. Посмотрел на спутников. Все напряжены, но Ворон, кажется, более раскован. Скорее всего, он здесь уже бывал в этих местах, но скрывает это. И видно, Маора его друг. Вчера за столом выяснилось, что ни Матэс, ни Элама нашего мага в глаза не видели. Сманил их идти к Древу Ворон.

— Ворон, а можно так сделать? — задумчиво спросил кашит.

— Как?

— А чтобы пойти к замку, но мимо Храма Древа?

— А чего ж нельзя? Только крюк будет!

— Ну, так веди...

Бррр! Что-то мне не по себе. Хоть я не раз смотрел смерти в лицо, а мой меч вдоволь напился крови врагов. Но то, что ждёт нас впереди — это не люди с мечами и луками — там будет страшно.

Реально страшно... Потому что я видел бездонный ужас в глазах людей, которые, заикаясь, рассказывали о своих похождениях в этих краях. Счастливцы, которые выбрались из лап смерти.

Впереди река, словно длинный шрам, пересекала долину. Но даже отсюда был виден каменный мост, продолжение змеившейся нитки дороги. Справа я увидел курган, вернее округлый холм правильной формы, словно его создал не хаос природы, а разум. И это разум норнгов. Я несколько раз видел такие холмы в пяти днях пути от нашего храма. Возможно, мы единственные из людей, кто осмелился разрыть эти курганы. Храмовникам нужно учиться преодолевать страх. Курганы, через которые попадаешь в подземный мир. Некоторым даже удалось сразиться с норнгами. Но когда семь воинов не вернулись, наставники запретили спускаться в подземье. По краю кургана стоят чёрные каменные столбы, словно стражники ночи.

— Курган! Справа! — я ткнул пальцем в сторону насыпи.

— Ух ты! — восхитилась Элама. Я в первый раз вижу! Можно поближе подъехать?

— Да подъезжай, только на сам курган ни ногой, а то если провалишься, то всё...

— А норнги, они же не питаются мясом? — Элама остановила шипуна.

— Мясом нет, они выращивают грибы и разных существ, которые питаются плесенью и всякими растениями, что могут жить лишь там, под землёй. — Ворон махнул Эламе рукой. — Поехали! Ты ещё попадёшь в подземный мир и думаю, что скоро!

— Может, там и останешься, — буркнул кашит.

— Что? Матэс, что ты сказал?— переспросила Элама.

— Да ничего! Поехали!

Мы приближались к реке, когда нагнали троих крестьян, шедших пешком в ту же сторону. Когда обгоняли, они глядели с завистью. Конечно, у них простенькое оружие, да и любой из нас разнёс бы эту троицу в пух и прах.

— О! Смотри! — Ворон вскинул руку к небу. Над нами летел корабль, такие воздушные суда делают только кашиты. Вверху большой шар, который заполняют болотным газом. К этому летающему шару прицеплен облегчённый деревянный корпус, похожий на удлинённую корзину. В середине большой барабан, по которому бегают в одну сторону два вараниса, как белка в колесе. А спереди из-за этого барабана крутится винт с широкими лопастями, который и движет корабль вперёд. Сзади два небольших винта, которые крутят люди руками, когда нужно повернуть.

— Эй! — закричал сверху молодой парень в ярких доспехах и помахал рукой. — Топайте, топайте ножками! Все скелеты ваши!

— Да мы не боимся, — сказал я за всех, провожая взглядом корабль. Посмотрел на спутников — боятся... все. Но будут идти вперёд, назад не повернёт никто.

— У нас дома целый флот таких воздушных кораблей. Не у нашего короля, а у арпов-медных людей. — Элама не отрывала взгляд от улетающих паломников.

— Что за медные люди? — спросил Матэс. У них всё из этого металла? Доспехи и оружие?

— Нет. Их кожа цвета меди. Они живут к северу от наших королевств, в пустынях. А мы в лесах на побережье океана. У нас там злое солнце и влажно всегда. Ну, мне не это сейчас интересно. А вот почему говорят, что корни дерева в этих долинах, а само дерево Элато в другом мире?

Матэс пожал плечами: — Этого никто не знает. Связь через подземный мир, наверное. Магические козни Ахея...

Когда подъехали к мосту, Элама предложила искупаться, но все отказались — напряжение ожидания стычки со скелетами не покидало. Ворон сказал, что искупаемся в озере, которое возле горы Ахея. Каменный мост из серого камня необычен, по краям перил возвышаются арки, Когда сквозь них проезжаешь, они словно давят сверху, нависают. Посреди моста арка, на которой каменная рогатая голова смотрит на путников серыми мёртвыми глазами.

После того, как пересекли реку, ехали молча: трава изменилась — вместо обычной зелёной, она постепенно превратилась в серую, с коротенькими стебельками, напоминала теперь больше мох. Странный открывался вид вокруг.

Все молчали, каждый думал о своём. Не знаю, как другие, а мои мысли сходились к тому, что я не хочу быть старым и дряхлым. Поэтому не зря поехал сюда. Возможно, оправдывал свой поступок, а может, успокаивал сам себя, чтобы не бросить всё и не повернуть назад. Я видел, как быстро стареют наставники — время безжалостно. В молодости каждый думает, что старость — это нескоро будет. Но жизнь, как говорят наставники, на самом деле очень коротка. И самое, говорят, удивительное, что чем больше прожил, тем она быстрее пролетает, эта жизнь.

— Вверху ни птички, заметили? — нарушил тишину Ворон.

— Серую долину уже вижу, а вот где скелеты? — Матэс вскинул топор на плечо. — Эй! Скелетики! Вы где?

— Я что-то их боюсь, — сказала Элама. — Всё не доходит до меня, как они двигаются... и вообще! Как у них кости вместе держатся? Они же должны рассыпаться!

— У них между костями синий такой свет, и в глазах тоже, — сказал Ворон с видом знатока. — В общем, весь череп заполнен таким туманом... синим, даже если ему голову проломишь.

— Я тоже слышал такое, — подтвердил я. — Смотрите, уже гору видно впереди!

Её очертания уже можно было различить в дрожащем мареве жаркого дня. А на самой вершине белела шапка снега.

— Да, её видно издалека, большая, нам левее забирать надо, — сказал Ворон с видом знатока.

— Ооо! Всаднички едут! — Элама указала рукой вперёд, где показались тёмные точки.

— Что-то они в другую сторону прут, — Матес разглядывал их, приложив руку ко лбу козырьком. — Двое на варанисах, четверо пешком.

— Наверное, уже бессмертные! — Ворон хохотнул. Надо левее взять, а то разминёмся.

Через время уже можно было различить, что на варанисах едет один знатный, судя по доспехам, рядом маг в балахоне и с жезлом в руках, а пешком идут воины, по виду — матёрые наёмники. Но вид у них потрёпанный, если это можно отнести к людям, защищённых пластинчатыми щитками на плечах и груди. Шлемов на них не было, а головы повязаны тряпками. Не от ранений защищающих, а от солнца. Плетущиеся ящеры устали, головы так опустили, что чуть ли не загребают нижней челюстью траву.

Когда до возвращающихся осталось шагов двадцать, Ворон сделал приветливый жест, показывая в сторону города. — Мир вам, люди добрые! Бессмертные, поди? Раз возвращаетесь?

— Издеваешься? — возмутился один из знатных, с суровым и властным лицом, я уже различил на его кулаке татуировку бэнэт. Такая из нашей четвёрки лишь у Ворона.

— Ну почему же издеваюсь? Вы же от дерева Элато скачете, — затем взглянув на пеших, добавил: — топаете?

— Какое дерево? Мы от замка, там ночевали! Можно спать лишь на камнях! Не знаю, что тут происходит, но на траву если присел, то всё! Сразу клонит в сон, а там видишь такие рожи, тебя зовущие, что если не разбудят вовремя, то прощайся с жизнью! Вот...

Поравнявшись, все остановились. Им нужно выплеснуть словами из души пережитое, а нам всё было знать полезно, да и интересно просто было.

— Нас в старом замке собралось человек двадцать. Как навалило во дворы скелетов, когда стемнело, перебили людей в два счёта. Нет, с человеческими мы ещё кое-как справлялись, но когда прибежало два скелета варанисов, то мы решили спрятаться. Я, когда увидел, что творится, приказал своим людям укрыться в подвалах замка. Наш маг, — он кивнул в сторону спутника в балахоне, сотворил непреодолимую стену. Так что к нам бы и сами демоны не пробрались. В подземелье до утра пересидели, а когда выглянули, смотрим, бродит лишь скелетов штук пять. Ну, перебили их по-быстрому. Пошли домой, а по дороге поймали эту парочку варанисов. Не наши, это уж точно, сегодня кто-то шёл, да уже где-то, наверное, откинул пятки.

— Дааа...— протянул Ворон. — Что посоветуете нам?

— Вы идите к Красным камням, не идите к замку. А то там народу много собирается, камни дальше, в стороне к тому же. Там и переночуете!

— А, может, вы с нами? — спросила Элама с ехидцей.

— Нееее! Я больше в этом не участвую! Мне хватит страхов на всю эту жизнь! А вам... желаю удачи! И смелости! — знатный дёрнул поводья, когда его варанис тронул с места, за ним двинулись и остальные спутники вместе с магом.

Мы смотрели на удаляющихся паломничков, друг на друга.

— Ну, что? Идём к красным камням? — спросил Ворон.

— У нас нет мага, чтобы сделать в подземелье замка непреодолимую стену, — подал голос Матэс, вскинул клювообразный топор на плечо. — Да. Красные камни, может, это будет получше замка.

И тут я задал своим друзьям вопрос, который вертелся на языке с вечера, не давал мне покоя.

— А где Маора? Маора гдеее?

— Он нас встретит у горы Ахея, — Ворон взял чуть левее. — Если никто не против, значит идём в сторону Красных камней.

Ехали молча долго, поглядывали по сторонам. Лишь наши шлемы болтались, привязанные к сёдлам, а наши головы защищали повязки из тряпок.

Когда солнце перевалило за середину неба, я уже часто жадно хлебал из меха воду, который становился всё легче. Долина уже казалась пеклом. Наши варанисы понурили головы, шли, высунув полусухие языки.

— Оппа! Скелеты! — взвизгнула Элама.

— Из-за пригорка к нам шли три скелета. У одного в руке копьё, а у двух ржавые мечи.

— Ну, кто первый? — спросил я с любопытством. Хотелось посмотреть со стороны, чем они опасны и как их лучше разваливать на куски. Все смотрели на Эламу. Ясно... женщина.

— А чего я? Вон, пусть Матэс или Мегед! Я посмотрю, смогу ли с алебардой против них!

Я спрыгнул с вараниса.

— Ну, давай алебарду, покажу!

Элама с радостью протянула оружие.

Мои ладони сжали рукоять. Массивное оружие, не для женщины. Хотя... руки у неё — будь здоров!

Уже виден магический синий свет в пустых глазницах. Первый шаг, для него нужно было принять решение... а дальше, дальше в голове уже играла песнь отваги и несгибаемости. У них нет страха, у меня тоже! Я много тренировался, чтобы идти вперёд смело. Бил кулаками в гибкие доски до одури, а мечом срубывал дубы. Упорно и долго, рубил до остервенения, а потом долго страдал от боли в кистях и запястьях. Простые люди не знают, сколько пота проливают храмовники. Сколько боли они испытывают за свою жизнь, и сколько в них терпения. Мне было не по себе, пока я не видел скелетов, а теперь вижу, что они из простых костей, которые легко переломать.