Мир Тьмы.

"Неужели они знают куда пришли? — удивился маг. — И план крепости? Но как такое возможно?"

Решив расправиться с прибывшими личностями, маг отстранился от конструкта, и направился было к лестнице, с твёрдым намерением получить пленного, как почувствовал неладное. Тьма вдруг пришла сама! Она начала проявляться в комнате. В начале — в углах и среди теней мебели в виде тонких дымных всполохом, едва заметных невооружённым взглядом. Затем Сила проявилась более полно — превратившись в серую дымку, заполонившую помещение.

Поняв, что Тьма вдруг вышла из-под контроля, маг рванул к дверям, но дверной проём вдруг заполнился более густым куском Силы и металлическая дверь с грохотом и лязгом захлопнулась. Постоянно смазываемые замки выдали несколько щелчков, и маг оказался взаперти.

-Что же происходит? — прошептал лич.

Впервые за многие века мага посетил страх, вызванный не воспоминаниями и тем сумасшествием, в которое он периодически попадает, а неизвестностью и вполне ощутимой угрозой.

До этого момента тьма не проявляла себя в плотном мире с такой Силой. Да и в дела своих адептов она не вмешивалась. Похоже, что Ульв сделал что-то заставившее её снизойти до прямого контакта.

Вдруг конструкт на столе ожил. Обернувшись, маг послал ментальный импульс, требуя отчёта. Ответ его поразил — полукровки разлили на поверхности какой-то алхимический состав, разъедающий землю и камни. Магические энергии остатков систем крепости лишь усиливали его действие и ускоряли процесс разрушения.

-Так вот каким оказался мой конец, — произнёс маг по своей привычке, появившейся за тринадцать тысяч лет одиночества, — Та Сила, которой я верно служил сама же и убила меня. За что?

* * *

Подземелья пограничной крепости номер тридцать семь больше не существовали.

Глубокий оплавленный кратер, источающий жар теперь располагался на месте подземного сооружения. Что именно тут произошло я так и не смог узнать — ни в сразу, ни по прошествии множества лет.

Ульв, древний маг, сошедший с ума от своего посмертия, одиночества и перенесённого когда-то краха родины и окончательной гибели товарищей и друзей, больше не существовал в нашем мире. Впрочем, и среди усопших его не было. Личи такого возраста умирают полностью — их сущность с каждым годом становится всё ближе с плотью и приобретает многие её свойства, как и плоть обретает свойства сущности. В итоге, чем старше лич, тем сложнее его убить. Платой за эту силу и живучесть является окончательная смерть. Сущность гибнет вместе с физической оболочкой.

Всё что у меня осталось — рюкзак с книгами и артефактами, меч, небольшое количество еды и бронь, на которую я наложил заклинания ещё перед отправкой к перевалочной станции.

Что мне теперь делать? Куда идти? И как?

До земель, пригодных для безопасной жизни людей, десять дней пути. На лошади — четыре-пять. Но пройти этот путь очень тяжело. Это, конечно, не глубины мёртвых земель, где опасность таиться даже в самой земле, но оборотней, упырей и прочей дряни вполне хватит для меня. Впрочем, после того, что мне довелось встретить в землях павшей Империи, все эти существа уже не выглядели такими уж страшными или опасными...

-Не задирай нос, Тер, — пробормотал я, одёргивая себя, — За такую беспечность и легкомыслие можно и жизнью поплатиться.

Звук собственного тихого голоса бодрости не прибавил. Как и не принёс свежих мыслей относительно моих дальнейших действий.

В подземельях были продукты, хранящиеся в специальных артефактах с закольцованным временем, благодаря чему еда просто не изменяла своего состояния... Теперь же, я не могу рассчитывать пополнить свой запас за счёт этих кладовых.

Прекратив свои мысленные метания, я направился к обжитым землям. Выбора у меня в любом случае не было, а вот жить хотелось всё так же.

Еда закончилась через два дня. Вода — через три.

Затем было два дня пути в полуобморочном состоянии — голод и жажда едва не убили меня — в такой ситуации никакая магия не поможет. Фактически, я выжил только за счёт своей упёртости и желания выжить любой ценой. Потом мне просто повезло... А может и не просто — по словам Ульва воля мага становится законом, проецируясь на реальность и меняя её. К этому относятся и ситуативные методы воздействий. А мне очень хотелось жить. Я сконцентрировался на этой мысли и удерживал её внутри себя до самого последнего момента, пока не случилось то, что принято считать чудом.

В конце пятого дня моего движения, впереди показались фигуры всадников. Их было двое. Усталость, голод и жажда мешали сконцентрироваться, но у меня просто не было другого выхода, кроме как сделать то, что я задумал и применить магию. В этих местах убивают одиночек.

С трудом сконцентрировавшись на внутренних энергиях, я заставил их перетечь в руки, потом сформировать между ладонями шар, а затем вложил в него уже ставшее привычным заклинание огня хаоса. Приглядевшись ко всадникам, я хмыкнул и метнул в них получившееся заклинание.

Заклинание, распылившееся на двоих, оказалось не таким эффектным, как если бы я кинул его в одиночку. Но требуемый результат я получил — два трупа и свободные лошади.

Поймать их мне удалось с большим трудом — животные гораздо более чувствительны к магии, чем люди.

Напившись и наевшись обнаруженной в вещах покойных едой, я почувствовал себя живым. После нескольких дней без воды и провианта, резкое насыщение привело к тому, что меня немного мутило, но в целом — моё состояние улучшилось. Теперь я точно дойду до людей и смогу применить свои знания на практике.

До ближайшего города мне удалось добраться через четыре дня после того, как получил в своё распоряжение лошадей. Мне не было нужды торопиться — еды было для меня одного и такого расстояния достаточно много. Да и лошадей не хотелось загонять.

Город назывался Лита. Небольшой, приграничный городок, который в столичном регионе назвали бы деревней. Пять сотен больших домов на двадцать квартир каждый и почти тысяча дворов. Имелась тут и рыночная площадь.

Найдя постоялый двор, я снял комнату и заказал горячую воду и мыльные принадлежности — воняло от меня, как от взвода пехотинцев после дальнего рейда. Да и внешний вид соответствовал запаху.

-Что-нибудь ещё? — спросил хозяин заведения.

-Принадлежности для бритья, — после раздумья ответил я.

За проведённые в подземельях Ульва месяцы у меня отросли борода и усы. Посмотрев на себя в зеркало, я решил избавиться от них. В цивилизованных местах в таком виде лучше не появляться.

Через полтора часа, чистый и выбритый, я спустился в общий зал и заказал себе нормальной еды. Правда, спокойно поесть мне не дали.

Как оказалось, я прошляпил светлого мага, сидящего в зале.

Он был одет в форму гильдии наёмников и ничем себя не выдавал, пока не опознал во мне тёмного. Вот тут-то и понеслось...

-И что же такой странный молодой человек делает в таком обыденном месте? — раздался у меня над головой насмешливый голос.

Привыкнув к обстановке подземелий, я расслабился и забыл многие уроки моего первого учителя. Поделом. Теперь же, перед моим столом стоял светлый маг и нагло ухмылялся. Сейчас он думал, что является хозяином положения. Впрочем, стоит ему крикнуть "Проклятый тёмный!" и меня порвут на части...

-Тёмный! Проклятый тёмный!!! Держите его! — мой крик явно удивил светляка.

Впрочем, он удивился ещё больше, когда мгновенно озверевшая толпа накинулась на него. Любые его попытки вступить в диалог заранее были обречены на провал — светлые очень хорошо настроили против нас толпу — обычные люди с нами даже разговаривать не хотели, если знали кто мы, конечно...

Когда до светлого дошло, что дело миром не решить, а это произошло достаточно быстро, он тут же применил магию, что окончательно уверило толпу в том, что он тёмный и их враг.

Усмехнувшись, я вышел на улицу, что бы понаблюдать за тем, как светлый маг погибает от рук фанатиков. Не каждый день можно увидеть, как на костёр ведут не очередную девочку-ведьму, чья вина в том, что её Дар — Тьма, а самого настоящего светляка. Давно такого не случалось. А на их территории — так вообще никогда.

Вообще, в случившемся, светляки были виноваты сами — на их землях лишь аристократы, да богатые торговцы имели качественное образование. Остальным же приходилось довольствоваться теми крохами знаний, что давались в школах при храмах различных культов, пытавшихся хоть как-то помочь простым людям. В результате такой политики, люди оказывались безграмотными, легко внушаемыми и боящимися очень многих, зачастую надуманных или мнимых, угроз. Тупой толпой легко управлять, а вопрос образования тут является главным рычагом контроля уровня развитости общества.

К этому следовало добавить и другой аспект проблем — несмотря на служение одной силе, маги и жрецы в этих местах не имели единства, враждуя между собой гораздо чаще, чем с государствами по другую сторону Пограничья и их правом на самоопределение Дара и веры. Иногда распри храмовников и светляков выливались в уличные беспорядки откровенные стычки жрецов и магов. В общем, спокойствием и благоденствием тут и не пахло.

К тому моменту, когда светлый перестал кричать, я уже покинул трактир. Не стоит привлекать к себе внимание. А раз уж такое произошло — лучше убраться как можно дальше... Что я и сделал.

Славный город Лирон встретил меня дождём и слякотью. Так уж мне повезло — прибыл на родину первого учителя в самый разгар сезона дождей...

Добравшись до его дома, на Небесной тридцать один, нагло постучал в двери — сюда я пришёл не за окончанием обучения, а платой за предательство.

Открыл дверь его сын — Вагни. Парню было семнадцать, и он вполне соответствовал своему имени — спокойный до одури.

-Тер?! — удивлённо воскликнул он, — Но отец сказал...

-Я как раз к нему, — улыбнувшись, ответил я, — У меня к нему пара вопросов.

-Хорошо, я его позову, — ответил парень, с лица которого не сходили растерянность и... страх!

Юноша буквально источал страх, ставший для меня нынешнего чем-то похожим на лакомство. Что ж, хорошее начало новой жизни. Два трупа наёмников по дороге к пригодным для жизни местам, потом костёр и прожаренный светлый маг, и теперь ещё два трупа — тёмный маг и его юный сын.

Когда Асмунд появился в дверях комнаты, я рассматривал картины, стоя к нему спиной. Впрочем, заметно повысившаяся чувствительность позволила мне ощутить его реакцию ещё в тот момент, когда мой первый учитель узнал о моём появлении. И он боится! О, как боится этот недоучка! Давно в этом мире не боялись тёмных! Ненавидеть-то нас ненавидят, а вот бояться даже и не думают.

Первыми его словами оказались отнюдь не приветствие и выражение радости от встречи:

-Как ты выжил? И где был всё это время? — в голосе ни крохи радости — один лишь гнев учителя в отношении безалаберного ученика.

-Я выполнил ваше задание, — чуть улыбнувшись, ответил я, — Вот кристалл-источник, — и показал камень, висящий на шее на золотой цепочке.

Изменив своё восприятие, Асмунд увидел не только структуру камня, но и те изменения, что произошли со мной.

-Как ты... Твой Дар... Это невозможно! Как ты смог так измениться?!

-Явно не твоими стараниями, — улыбнулся я, формируя в руке Шар Хаоса, как окрестил своё уже привычное заклинание, — Ты меня бросил в подземельях тридцать седьмой пограничной крепости, оставив один на один с полностью разумным личем... который, при жизни, был интендантом крепости и взял меня в ученики.

-Что?

-Он сохранил свой разум, поскольку применил собственное заклинание. И многому меня научил.

-Что ты хочешь? — выдавил Асмунд.

-С одной стороны — я приобрёл знания и силу, с другой — ты меня бросил. Мне это не нравится. По этой причине, ты умрёшь.

Сказав это, я метнул в своего бывшего учителя заклинание. Правда, в этот раз опять вышло не совсем так, как мне хотелось. За время странствий по брошенным землям, мне не раз приходилось применять магию, за счёт чего Дар усилился — как бывает с развитием мускулатуры от постоянных тренировок. И, как результат, я не рассчитал количество использованной энергии. Мага не просто разнесло в клочья — магический удар повредил и само здание, вырвав и протащив по коридору кусок стены, и приложил его сына, стоявшего за спиной Асмунда. Вагни умер не сразу — ему разворотило плечо и оторвало руку, но он, хотя и истекал кровью, сохранял в себе частицу жизни и не потерял сознание, что меня удивило.

-Убийца! — прошипел он, не в силах сказать это в полный голос.

-Может быть, — усмехнулся я, не ощущая угрызений совести, — Твой отец бросил меня на произвол судьбы. А это — не самый хороший поступок. Тогда мне повезло. Сейчас не повезло вам... А тебе особенно...

Его сущность послужила хорошим материалом для развития моего Дара — Ульв очень хорошо научил меня использовать души других магов и простых смертных в качестве строительного материала для существенного улучшения себя любимого. Причём, чем сильнее собственная душа, тем больше приобретаешь и тем чаще это можно делать Впрочем, слишком часто этим умением не стоило пользоваться. Каждое подобное вмешательство вносит в душу чужую энергию, которая, как её не преобразуй, так и останется чужой. Окончательно полученные элементы тонких тел приживутся лишь в течении года, а если добавлять новых жертв раньше окончательно усвоения уже полученных возможностей, то есть риск просто распылить собственную сущность.

-Эх... Задержаться бы тут на годик так два, — пробормотал я, оглядывая знакомые помещения.

Не самая плохая библиотека, уютный домик и мастерская-лаборатория выглядели лакомой добычей. Да и тихая охота за новыми душами для моего Дара... С учётом скорости окончательного слияния родной души и её новых частей, такие весёлые мероприятия будут редкими и вряд ли кто-то из живущих в Лироне людей обратит внимание на случающиеся раз в год-полтора исчезновения одиноких и никому ненужных бродяг. А, учитывая собственные возможности, мне бы вполне теперь могло удастся проворачивать подобные операции незаметно.

Впрочем, я и тут не собирался надолго задерживаться. Мне требовалось найти Астрид. Эта ведьма когда-то была ученицей лорда Фрейвара, властителя Хеллинга и его окрестностей. Этот тёмный маг, так же держащий своё искусство в тайне от общества, мог стать сильным союзником. Особенно, если учесть тот факт, что в моём дневнике были записаны и способы преобразования, применявшиеся личем Ульвом.

Забрав из дома Асмунда несколько книг и артефактов, а так же все деньги, что удалось найти, я направился в Мидлбридж — именно там и живёт нужная мне магичка.

Уже выезжая из дома, внутри которого начинался пожар, я обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на то место, где сделал свои первые шаги в магии, а потом провёл почти семь лет из своих девятнадцати. Только сейчас в моём сердце что-то шевельнулось и дрогнуло. Мне было жаль не людей — здание. Оно имело свою душу. Своё отношение. Я любил это место, и мне было жаль убивать его — дом тёмного мага заслуживал лучшей участи...