Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мирна взглянула на Дару, чей рот округлился жалобным бубликом. Девушка, в отличие от школяра, пока ещё не поняла, что именно произошло. Но даже ведьма знала, что среди самых учёных магов на границе, изучая "ту сторону", часто бывают представители царской семьи, которым Глеб сейчас самонадеянно и нахамил. Мирна-то сама давно угадала, кто среди четырёх магов есть кто.
Ведьма тяжело встала со скамьи. Плечо, на которое она неловко упала, побаливало. Но Мирна убрала остатки трав с колена притихшего Глеба, а потом сменила растительную нашлёпку на животе Дары. Подошла к Матвею, который, пригорюнившись, глядел на школяра, отдала ему маленькую миску с натёртыми отварными травами и велела:
— Намажь Максу бок. Не бойся. Не щиплет — Макс злиться не будет.
— А ты куда? — вскинулся дозорный.
— Трав добрать.
Ни на кого больше не глядя, не обращая внимания, но и сама стараясь быть незаметной, она зашла в запечье и забрала с сухих и всё ещё тёплых камней Злюку. Тот ослабел до такой степени, что не протестовал. На выходе ведьма оглянулась и шире открыла дверь. Янис первым вылетел в лес.
"О Максе я позаботилась, — думала Мирна, бредя по лесной тропинке от дома. — Матвей умеет обращаться с зверем, кормил его не раз — справится. А маги помогут собачине силы восстановить. А я... отдохну маленько. Подремать бы..."
Грудь после удара Глеба болела и ныла. Плечо не чувствовалось, пока не сделаешь рукой некоторых движений. Хотелось лечь на что-то мягкое, чтобы удобнее пристроить руку и некоторое время не дышать слишком часто. Но на плече Янис, а в руках обмякший кошак Злюка, переломы которого, туго стянутые лубком, тоже надо бы посмотреть, а пока она их смотрит...
Побрела от тропы в сторону. Сколько шла — не помнила, но притом не боялась заблудиться: ведьма всегда найдёт путь домой по собственным следам, что остаются висеть в воздухе, видные только для неё. Скоро вышла на маленькую полянку и хмыкнула при виде трёх пней с неровной, но удобной для сидения поверхностью.
Постояла между двумя пнями, выбирая, какой удобнее.
— Янис, а здесь есть мышиные места? — намекнула она на недавний разговор.
Не ответив, ястреб метнулся вверх и пропал среди ветвей берёзы.
— Ну а мы с тобой сейчас разберёмся, как у тебя раны заживают, — сказала Мирна Злюке и положила его на самый широкий пень с ровной поверхностью.
Сама устроилась перед ним на коленях, лишь раз вспомнив, как сидела на корточках перед Глебом. И усмехнулась: "А теперь — на коленях перед его бывшим фамильяром! Совпадение? Игра судьбы?"
Пустые измышления быстро отошли в сторону, едва ведьма шутливо и мягко ткнула пальцем в нос Злюки. И внутренне собралась: нос кошака сухой и горячий. Она плохо позаботилась о его ранах?
Быстро сняла тряпочки, которыми удерживала травы на ранах, потом осторожно размотала полоски ткани и убрала древесную кору, удерживавшую кости задних лап в одном положении. Нигде нагноений нет. На взгляд ведьмы, раны заживали. Правда, о-очень медленно.
И, только когда Мирна догадалась погладить кошака, мгновенно пальцами учуяла, откуда у него такое равнодушие ко всему, что происходит вокруг. Одни кости! Густая шерсть скрывала, что Злюка страшно голоден!
Поднапрягшись, вспомнила, как Глеб говорил:
— Чтобы Злюка был воином, кормить его надо от пуза!
А бедный кошак уже несколько часов почти ничего не ел!.. Да и это "почти" относится лишь к махонькому кусочку варёной рыбки из ушицы Матвея.
Только она сменила травы на ранах Злюки, только взяла его к себе на колени, как тут же ей на ноги свалился маленький и мягкий предмет.
Над головой Мирны раздался победный клёкот Яниса. Пока ведьма соображала, что к чему, из-под её руки вывернулся Злюка, который с рычанием выбросил вперёд лапу с распяленными когтями и резким рывком подтащил к себе пойманную ястребом мышь. Изумлённой ведьме показалось — он сожрал её в два куса! И... Мирна чуть не расхохоталась, когда кошак начал стараться поднять ушастую голову к небу! В ожидании нового вкусного чуда!
Янис не разочаровал. Каждые несколько минут он исправно доставлял ведьме мышей, которых Злюка торопливо жрал, хрустя косточками. Мирна, вспомнив, каким она его нашла, даже немного испугалась за его зубы. Но постепенно ею овладело впечатление, что с каждой сожранной мышью у кошака зубы становятся крепче, так что следующая "небесная дичь" обычно исчезала в его чреве быстрее, чем предыдущая. Впрочем... Мирна сбилась со счёта. Кажется, после шестой или седьмой Злюка встал на лапы и посмотрел вниз с её коленей... Мирна внимательно следила за ним. От взрослых магов она слышала словечко "регенерация". Кажется, с кошаком происходила та самая... ну, которую не выговоришь. И, судя по её наблюдениям, Злюка уже не тащил за собой задние лапы, а пытался идти.
Посидев, подумав, ведьма, подхватила кошака за набитое мышами пузо и с предосторожностями поставила его на землю. У корней ему было неуютно, так что, не убравшая ладони с его тельца, Мирна снова подняла его, опустив затем чуть дальше, где была ровной земля, а травы не скрывали маленького зверя.
Очередная добыча Яниса свалилась прямо перед носом Злюки. Тот рванул к ней, и Мирна только покачала головой: "Неужто до сих пор не наелся?". Но, подтащив к себе новую порцию дивного обеда, Злюка только что не лёг на неё. И огляделся.
— Янис! — позвала ведьма, запрокинув голову к небу. — Хватит пока! Спасибо!
Ястреб сел на своё место на её плече. Хорошо, что на здоровом.
Мирна сползла с пня и устроилась так, чтобы спиной и головой опираться о его верхний край. Расслабила руки, расслабилась сама до такой степени, чтобы стать частью леса... И стала засыпать, рассчитывая проснуться если не здоровой, то хотя бы с ослабленной болью. В дремоте, которая первоначально овладела ею, она почувствовала, как ястреб спрыгнул с её плеча на пень. Зато ей на ноги, а потом и на живот, причиняя небольшую боль когтями, влез кошак. Она опустила руку на его спинку и заснула.
Глаза открыла ближе к сумеркам. Осенний лес шелестел листом опавшим и тем, что ещё не сорвало с деревьев, свистел птичьим свистом, поскрипывал всем, чем мог...
Первым делом Мирна глубоко вздохнула. Боль в груди не отзывалась — и она с благодарностью взглянула вокруг. Лес опять помог своей ведьме. Потом подвигала плечом и несколько раз подняла руку и помахала ею в стороны. Боль немного ощущалась, но была терпимой... Яниса рядом не оказалось. Зато кошак Злюка, про которого она думала, что он сбежит во время её сна, беспечно дрых на её коленях. Судя по его полегчавшему тельцу, он успел освободиться от переваренного и наверняка готов к новому приёму пищи.
"Мирна-Мирна-Мирна!"
Она снова задрала голову.
Крутой поворот — и ястреб сел на край пня, разбудив кошака, который что-то недовольно проворчал, но вздохнул и уставился на Яниса. Фамильяры и ранее были знакомы "шапочно", так что Мирна надеялась, что ей не придётся знакомить их и пояснять, что теперь они всегда будут служить ей на пару.
— Ты что-то увидел, Янис?
"Что-то! — подтвердил ястреб. — А ты знаешь, что мы недалеко от опушки? Я нашёл труп в глине!"
Ведьма застыла. Попробовала вдуматься в мысленные слова фамильяра, но покачала головой. Янис иногда слишком краток в своих сообщениях.
— Откуда в лесу глина? — медленно спросила она.
"Там когда-то ручей был, — легкомысленно ответил ястреб. — Подмыл небольшой холм, и теперь там овраг. Труп лежит внизу".
— И чем тебя заинтересовал этот труп?
Кошак привстал и тоже уставился на ястреба. Между прочим, последней мыши при Злюке не было. Сожрал? И... Почему кошака заинтересовал труп? Он опять голоден?
"А он немного живой. Но скоро будет совсем сдохший".
— То есть он... умирает?
Ведьма поняла, что труп не из своих. Янис своих не столько любил, сколько знал каждого и не отнёсся бы так неуважительно к погибшим. Хм. "Немного живой".
Надо посмотреть. И всё-таки... Трупов везде хоть и не десятками, но почему именно этот заинтересовал Яниса?
— Покажи!
После этого приказа Злюка спрыгнул с её коленей и всем своим видом показал, что готов идти рядом с новой хозяйкой. И Мирна снова притаённо вздохнула, предчувствуя новый скандал с Глебом.
А Янис слетел с края пенька на наплечник и развернулся клювом вперёд. Дороги ястреб обычно запоминал легко. Так что Мирна полностью доверилась своему фамильяру, который теперь становился проводником к глинистому оврагу.
Овраг нашёлся неподалёку. Причём совсем не овраг, а овражек. Так — обрыв на три метра высотой, на который ведьма влезла и села на колени, созерцая полузалепленное глиной тело внизу. "И как Янис разглядел с высоты, что он ещё жив?" Ибо глина была не простой, а болотистой — явление редкое, но бывает. Не зыбь, конечно, но будущий труп она неспешно и неумолимо топила в себе. Руки-ноги, во всяком случае, уже наполовину погрузились в топь.
С края овражного обрыва Мирна внимательно оглядела лежавшего внизу мужчину в чёрном, наверное, плаще. Осенние сумерки начинали играть цветом, скрывая настоящий. Лежал мужчина на животе, одной щекой упираясь в глину. На голове то, что горожане называют капюшоном.
Понаблюдала немного с обрывистого края и пришла к выводу: да, глина постепенно затягивает мужчину в глубину своего маленького, но опасного болотца.
— Янис, ты не разглядел сверху, с которой стороны к нему можно подойти?
Сидевший рядом кошак повернул голову посмотреть на ястреба.
"Со стороны спины можно, — откликнулся Янис, чуть склонившийся с её плеча, чтобы разглядеть умирающего. — Там не настолько топко".
— Я оставлю вас здесь и подойду к нему, — решила Мирна. — Сидите и никуда не уходите.
"Ведьма, у тебя голова нездоровая?! — возмутился Янис. — Зачем тебе к нему?"
— Хочу убедиться, что он и впрямь умирает.
Фамильяры переглянулись, и Злюка на удивление низким голосом спросил:
"А если это ловушка?"
— Ради такой ловушки он погружается в глину? — поддразнила она обоих фамильяров. А потом, став серьёзнее, сказала: — Если это ловушка и он встанет, ты, Янис, выклюешь ему глаза.
В ответ Янис говорить не стал, но послал ощущение брезгливости.
Ведьма усмехнулась: фамильяр грязи не любил.
Она сбежала с края обрыва и уже неторопливо дошла до места, с которого можно рассмотреть, что происходит с "немного живым трупом". Каждый шаг выверяла, чтобы самой не утонуть в вязкой глине. Чуть очутилась поблизости, присела перед телом осмотреть и решиться на что-то: спасти или добить, благо есть чем. Нож-то с собой.
Приподняла краешек капюшона и затаила дыхание. Мужчина смотрел, скосившись на неё. Она видела один глаз, сияющий даже в сумраке прозрачной синевой. Видела кожу, залепленную глиной, и тяжёлый рот с беспомощно опущенными уголками. И не могла понять, почему он не вскакивает и не бросается на неё с оружием.
Даже не пошевельнулся!
— Ты не можешь встать? — наконец нерешительно спросила она, глядя на него.
Не ответил.
Но ведь язык он должен понимать? Или у них уже свой? Изменённый? Вроде кто-то из старших магов говорил, что сумел их понять.
Затем она сообразила, что должна бы осмотреть его всего. Сначала её внимание привлёк его плащ, которым мужчина словно укрылся с головы до пят. Естественно, сморщенный и в складках. А ещё — грязи на нём!.. Так что сразу-то и не поймёшь, что с его хозяином. Но, когда ведьма вооружилась иным взглядом во всю силу, она протянула руку, не веря: под плащом, на спине, пряталась рана. Огнестрельная. Небольшая. Но она находилась рядом с позвоночником, и пуля, кажется, немного задела его. Лёгкой рана была бы, если бы не позвоночник. Мужчина-нелюдь умирал не от ранения, а из-за того что рана лишила его возможности двигаться, и потому личная ловушка из глинистого болота вкрадчиво топила его. В общем, он парализован.
Потрогав своё плечо, Мирна насупилась и сначала неуверенно взялась, а потом и вовсе вцепилась в плечи мужчины и потащила его на себя, пытаясь выволочь тело на сухое место. От тяжести ноги её немедленно начали увязать в топком месте, а тело нелюдя так и не стронулось с места.
— Мне тебя не вытащить, — безнадёжно сказала она.
"А зачем он тебе?" — удивился Злюка, который невесть когда успел спуститься с овражного обрывчика.
— Пока не знаю, — тоже удивляясь, но самой себе, ответила Мирна. — Но чую, что надо... нужен.
"У него нос уже в глину воткнулся, — заметил кошак. — Задохнётся скоро".
Мирна снова заглянула под капюшон.
Нелюдь и правда вот-вот не сумеет дышать. Надо бы поторопиться хоть что-то предпринять. Ведьма оглянулась на кустарники вокруг этой глинистой ловушки.
— Тащить я его не могу, но дышать заставлю, — хмуро сказала она и поспешила к кустам. Здесь она наломала длинные прутья, которые сложила пучком и сумела сунуть под подбородок нелюдя. Уж голову-то она смогла ему поднять. И вот когда она сумела это сделать, и мелькнула великолепная мысль.
— Янис, Олег Палыч тебя легко читает?
"Легко".
— Лети к нему и расскажи про этого. А мы со Злюкой посторожим его, чтобы в живых оставался.
"Просто рассказать?"
— Лучше, конечно, сразу привести его сюда. И не одного бы. Один Олег Палыч не сумеет дотащить его до избы. Сумеешь ему всю дорогу показать-объяснить?
"Это-то сумею, — с недоумением ответил фамильяр. — Я не понимаю, на что этот нам?"
— Янис, пожалуйста, лети! Я объясню, зачем он нам, когда придут маги. Они скажут, что я придумала правильно!
Ей показалось, фамильяр пожал плечами. А может, он их просто расправил, прежде чем взлететь. И пропал в сумерках осеннего леса. А Злюка остался при нелюде, пока Мирна снова и снова бегала к кустам и ломала ветви, потихоньку подкладывая их потом под неподвижное тело, под грудь, и не давая ему уйти в глинистую трясину.
В лесу почти стемнело, когда она, наконец, услышала торопливые тяжёлые шаги двух мужчин.
— Мирна? — позвали её голосом Мстислава.
— Идите сюда! — откликнулась она. — Мы со Злюкой здесь!
Ещё она предупредила, что трясина здесь весьма обманчивая. И вот мужчины окружили её и мужчину-нелюдя, выслушали, как тот был найден. И Олег первым задал вопрос Яниса:
— Ну и добила бы его, если жаль. Зачем он нам?
— Вы не понимаете! — с жаром сказала ведьма. — Это тот самый лазутчик, которого ждут, чтобы потом поджечь лес! Тот самый!
Маги переглянулись.
— Ты хочешь сказать... пока он не выйдет из леса, они не будут поджигать?..
— Именно! — радостно сказала она.
— Но ведь мы можем его убить, и тогда...
Ведьма покачала головой.
— А если у них шаманы с оберегами на нём связаны? Они же сразу поймут, что он мёртв, и тогда сразу пустят огонь по лесу, дожидаться не будут.
Через полчаса, соорудив из прутьев и жердей нечто вроде носилок, маги несли вынутого из трясины лазутчика к избе.
Глава пятая
До тропы мужчины несли носилки, чертыхаясь чуть ли не через шаг-другой. На тропе же маги замолчали, зато прибавили ходу. Мирна торопилась за ними, стараясь не отставать. Но, хоть и шагала налегке, в отличие от них, отставала много. Янис-то, показывая обратный путь, устроился на плече Олега, который шёл впереди всех. А вот кошак заявил о независимости, сказав, что хочет идти сам. Вот и приходилось идти с оглядкой на него, который торопливо семенил следом, но угнаться за людьми не мог. Лапки-то коротковаты.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |