Бесконечное лето: Эксперимент

Я серьезно собирался спланировать дальнейшие действия. Учет и контроль, ушки на макушке, враг не дремлет, и все такое прочее. Но размеренный шум сосен по соседству, плывущие по небу облака и общая безмятежная атмосфера сыграли свою черную роль. Я уснул.

* * *

И мне что-то снилось. Будто я сидел на крутом берегу, а мимо тек вязкий серый поток, похожий на бетон, но с редкими радужными разводами как от нефти или бензина. Откуда-то мне было известно, что этот поток — и есть наш мир, и мимо он течет по какой-то важной причине, которой я не знал.

Местное небо было полностью затянуто толстой пеленой облаков, отчего вокруг царили холодные неуютные сумерки. А где-то глубоко внизу под обрывом текла невидимая река, и это тоже казалось очень важным.

До чего дурацкий сон! Почему я не могу ничего вспомнить, и что вообще это за место?

За спиной слышались негромкие голоса, но обернуться я не мог. Смысла разговора уловить тоже не получалось, хотя все слова были понятны.

— Тридцать шесть часов, — четко и холодно говорил первый голос. — Результаты?

— Стопроцентные контакты, — отзывался второй голос, женский. — Первые результаты — положительные. В принципе.

— В принципе или положительные?

— Отторжения не зафиксировано, стабильное развитие.

— Уже хлеб. — Короткая пауза. — Что с сетью?

— В процессе формирования, без аномалий.

— Задействовать можно? Хотя бы в тестовом режиме?

— Рискованно, слишком большая пока фрагментация.

Обладатель первого голоса некоторое время молчал.

— Давайте тогда до завтрашнего утра. Завтра утром мне нужен четкий анализ происходящего с адекватным, верифицируемым прогнозом. Ясно? И так сроки все летят к... Это, черт побери, последнее лето.

— Так точно. Завтрашнее утро.

— Выполняйте.

* * *

Проснулся я в лучших традициях голливудских ужастиков — сев на земле, выпучив глаза и тяжело дыша. Была бы это сцена из фильма — снял бы с первого дубля!

— Ты живой? — надо мной стояла Славя в своем символическом купальнике. — А чего тут спать решил?

— Знал бы где упасть — соломки бы подстелил, — выдал я немеркнущую народную мудрость. — Сморило.

"И упал он заместо нас — было мальчику двадцать лет!"

— А ты куда и зачем? — поинтересовался я у Слави.

— А я на пляж собиралась, решила к Мику зайти, вдруг и она захочет. Она как раз переодеваться побежала. Если хочешь, давай с нами, заодно и освежишься!

— Так ведь жарко еще для пляжа, день на дворе, — вяло попытался протестовать я. Вставать и идти совершенно не хотелось, в голове царила полнейшая каша, тело было как ватное.

— Какое жарко, шестой час уже!

А ведь и верно. Это я что, два с лишним часа проспал тут? Солнце голову напекло, похоже, все-таки основательно. Ничего удивительного, что всякая ерунда снится.

Я несколько раз глубоко вдохнул.

— А пошли тогда.

На полпути к нам пристроилась уже успевшая переодеться Мику, так что дальше я пошел в сопровождении двух прекрасных девушек в купальниках, и недостатки самочувствия как-то совсем перестали ощущаться.

На пляже было шумно: младшие отряды дисциплинированно бултыхались у самого берега, подымая тучи брызг, ребята постарше норовили уплыть на середину реки, провоцируя вопли вожатых, а совсем неподалеку от нас загорала Алиса с Ульянкой, демонстративно не глядя в нашу сторону. Мику почти сразу убежала к Жене, которая, как оказалось, была одной из вожатых, так что на некоторое время мы со Славей остались одни. И с этим нужно было что-то решать.

— Ну что, — предложил я, дружелюбно скалясь. — Мы же вчера договаривались махнуть на остров. А обещания надо выполнять!

— А я и не против, — улыбнулась в ответ Славя. И первая вбежала в воду. А за ней уже и я булькнул.

Вода была отличная, а присутствие прекрасной дамы добавляло интриги, так что первым делом я, конечно, нырнул и схватил Славю за ногу. Она взвизгнула и отфутболила меня на глубину, но я и там извернулся и, подкравшись под водой сзади, искусно ее защекотал. Славя, к счастью, не боялась намочить свои роскошные косы, и мы некоторое время просто дурачились у буйков.

— А кто говорил, что плавает плохо? — крикнула Славя, запыхавшись. Я, кстати, ничего такого не говорил, это она меня неправильно поняла. — Да ты настоящий Ихтиандр! Помнишь, из Беляева?

— Помню, — сказал я, отфыркиваясь. — Капитан Зурита и доктор Сальвадор. Только я человеком-амфибией быть не хочу, мне жабры не идут.

"Что я ей, Витас что ли?"

— Пускай без жабр, — согласилась Славя. — Но плаваешь ты здорово. Ну что, за буйки?

Она и сама плавала более чем прилично, так что до острова мы добрались практически в рекордные сроки — тренера любой республиканской сборной по плаванию нами бы не побрезговали.

— Ух, — сказал я, выбравшись наконец на берег и присаживаясь на песок. — Ух.

— Да, хорошо, — подтвердила Славя. — Я тут очень люблю бывать.

Я вообще не совсем это имел в виду. Ну да ладно.

— Тоже не в восторге от шумных компаний?

Славя повернула ко мне свой точеный профиль.

— Не очень, — призналась она. — Я больше люблю когда вот так, когда только природа вокруг, и тишина, и спокойствие. Мне тогда и думается лучше, и настроение улучшается, и ясность в голове наступает.

— Ты, наверное, в прошлой жизни какой-нибудь русалкой была, или нимфой, — усмехнулся я.

Славя серьезно кивнула.

— И мне тоже иногда так кажется.

Мы валялись на песке, болтали ни о чем, и единственное, чего мне хотелось сейчас (гусары, молчать!) — это чтобы этот тихий вечер не заканчивался никогда. Славя была ничем не похожа на Алису, она казалась куда взрослее своего возраста, спокойной, рассудительной, и одновременно такой доброжелательной и открытой, что не влюбиться было очень тяжело. Почти невозможно.

И это, страшно сказать, только второй день. Подумать только, что будет к концу смены. Наверное, буду слюни пускать литрами, или мучиться душевным расстройством. Итак, делайте ставки, дорогие друзья, Алиса или Славя? Славя или Алиса? Кто из них навсегда останется в сердце у нашего сегодняшнего чемпиона? Давайте посмотрим повтор!

— Может, пройдемся по бережку? — поднялся я, чтобы как-то ослабить эти русалочьи чары. — Посмотрим, может тут в рощице и ягоды есть?

— Ягоды точно есть, — подтвердила Славя. — Только не здесь, а чуть дальше. Мы на прошлой неделе сюда уже приплывали за земляникой с Леной и... — она замялась, — с Семеном.

"И это страйк, уважаемые любители боулинга, я веду свой репортаж с таинственного острова, где наш чемпион Санек мастерски выбивает нужный ответ из ничего не подозревающей девушки. Какое мастерство! какое коварство!"

Я внимательно выслушал монолог внутреннего психопата, ничего ему не ответил, и задал новый вопрос:

— Семен... это тот парень, который здесь был на прошлой неделе?

Славя нахмурилась.

— Да, но... ему стало плохо, и его отправили в райцентр, в больницу.

"Жалость-то какая. Горюшко."

— Отравился чем-то? — участливо поинтересовался я. Славя покачала головой.

— Нет, там... я... я не знаю точно.

Плохо, плохо, дорогая Гермиона. Профессор Снейп ставит тебе по предмету "Обман и умолчание" оценку "отвратительно". Все в лагере отлично знают, что произошло с этим бедолагой, и все упорно отказываются говорить. Значит, это что-то неприглядное. Так, с ходу предположу, что он свихнулся и был изолирован. Оттого и Алиса так нервно отреагировала сегодня — она не хочет, чтобы со мной произошло то же самое. И это очень понятно, мне тоже ничего подобного не хочется.

А не было ли причиной сумасшествия этого Семена путешествие с Алисой под землю для поисков исчезнувшего и потерявшего потом память Шурика? Не исключено. Как интересно получается: где-то в лесу находится "старый корпус", где есть аппаратура, убивающая нервную систему человека или стирающая ему память.

"Не дай мне бог сойти с ума. Нет, легче посох и сума; нет, легче труд и глад".

Так, это все снова лирика, давайте конкретные выводы. А выводы таковы, что у меня появился первый нормальный объект для исследования и разведки. И этот объект — то самое старое здание посреди леса, да непроясненные пока "шахты" поблизости. Слишком много, похоже, на него замыкается, на здание это. Решено — завтра лезем черт знает куда черт знает зачем. А то, как правильно Алиска заметила, скучновато тут как-то становится.

Пришла нежданная песенная мысль: "Первым делом, первым делом подземелья, ну а девушки, а девушки потом".

— У тебя такое лицо стало... серьезное, — вывела меня из состояния ступора Славя. — Что-то не так?

"Ну как тебе сказать, дорогая — практически все!"

— Все отлично, — соврал я. — Давай хотя бы по пригоршне земляники наберем тогда. В качестве аперитива перед надвигающимся ужином.

* * *

В столовую мы пришли тоже вместе. Я наконец отдал Ольге Дмитриевне этот проклятый бегунок (за что она не преминула меня отругать — как выяснилось, настоящие пионеры все делают в первый же день), взял поднос и смирно стал в очередь.

Ближайший свободный столик оказался аж в самом углу зала, туда меня и вывел случай. За столиком, опустив голову, сидела Лена. Хм, как-то не подумал о таком варианте. С другой стороны, почему бы и нет?

— Бонсуар! — изысканно поздоровался я.

— Привет, — слабо улыбнулась девушка.

— Слыхала новость? — я был сама доброта. — С завтрашнего дня, в целях изучения истории родного края, наш лагерь будут водить на экскурсию в старый корпус и прилегающие объекты.

Лена непонимающе уставилась на меня.

— Первые экскурсии носят ознакомительный характер, поэтому пускают пока всего по двое. Тебе исключительно повезло, ты попала в первую пару. Вместе со мной, кстати. Представляешь? Такое удивительное совпадение.

— Какие еще экскурсии? — нахмурилась Лена. — Какой родной край? Из всего лагеря тут одна я местная.

"О, не знал. И точно — юг".

— Ладно-ладно, — признался я, повесив голову. — Я не сказал тебе всего. Дело в том, что я заранее написал письмо дорогому товарищу Генеральному секретарю КПСС, чтобы нас с тобой поставили вместе. Написал, что это имеет исключительную важность для меня и всего прогрессивного человечества. И вот буквально сегодня пришел положительный ответ. Понимаешь ситуацию?

Лена начала краснеть. Выглядело это захватывающе, примерно как следить за рождением фотографии из белого листа в ванночке с проявителем. Бледное лицо медленно-медленно становилось розовым, розовое — алым, щеки начинали полыхать на манер красного знамени... Незабываемое зрелище.

— А все потому, что я — внучатый племянник генерального секретаря ЦК компартии Румынии, товарища Чаушеску, — пояснил я с целью закрепления эффекта.

Процесс покраснения прошел стадию кармина и остановился.

— Врешь, да? — почти спокойно сказала Лена.

— Да, — энергично кивнул я. — Но сугубо с целью смягчить для тебя страшную правду. В общем, пошли завтра в лес, по грибы, по ягоды, по старый корпус?

Лена не выглядела удивленной.

— А что ты там собираешься найти?

— Ответы, — практически не соврал я. — Интересное там место, тебе не кажется?

— Кажется, — кивнула Лена. Как-то она перестала выглядеть той застенчивой тихоней, какой казалась всегда. — Это из-за Шурика и... Семена?

— Именно. — Одно удовольствие работать с человеком, который понимает тебя с полуслова. — Официальная версия не объясняет практически ничего. Случайная потеря памяти, ага. Хотелось бы увидеть все своими глазами.

— Я с тобой, — решительно сказала Лена. — Завтра после обеда, засветло.

— Еще бы. — Я ухмыльнулся. Не хватало еще переться бог знает куда по темноте, с каким-нибудь чахлым фонариком. — И никому ни слова.

— Нема как рыба, — улыбнулась девушка. Но не грустно, а хорошо так улыбнулась. С огоньком.

* * *

На площади имени Геннадия сегодня было людно. Сначала не понял почему, оказалось — "горка", то есть середина смены. По этому поводу у статуи установили бочку с лимонадом и наливали всем желающим. Еще обещали мороженое на палочке, но дело затягивалось. Лена, после краткой вспышки активности в столовой, снова погрустнела и куда-то ушла. А я употребил лимонаду, да и начал медленный обход площади. Надо же как-то социализироваться в окружающей среде, наживать друзей, всем сердцем прорастать в них, как говорится.

А хорошо, кстати. Не знаю, почему, но атмосфера, царившая на площади, была... правильной. Чистой, веселой, незамутненной. Ясно было, что ни драки, ни беспорядка тут сегодня не случится. Это расслабляло.

— Привет, герой! — из толпы насмешливо улыбалась Алиса. — Ты вроде говорил, что петь умеешь. А я тут тебе и аккомпанемент принесла. — Она показала гитару. Знакомая гитарка-то, в музыкальном клубе у Мику стояла. Она про нее, починенную, наверное, и говорила днем.

— Насчет показать удаль молодецкую? Это запросто, это мы можем. — Я цепко ухватился за инструмент.

— Ты умеешь играть на гитаре? — Алиса недоверчиво хмыкнула.

— Ну... не как Бьорн Берге, конечно, но тоже кой-чему обучены.

Алиса явно не поняла, но кивнула. Ну и ладно. А я тем временем по сторонам — зырк-зырк. Примостился на краю одной лавочки, приладил гитару, медиатором прошелся. Ничего, не расстроена, звучит. Задумался — с чего бы начать, так, чтобы и понравилось, и не стыдно?

Подумал, да и зарядил Земфиру "Прости меня моя любовь". Простая совсем, да и нравится она мне. Народу, кстати, тоже понравилась. Зашумели, загомонили, Славя даже захлопала. В собирающейся толпе мелькнула Ольга Дмитриевна, Ульянка пролезла в первые ряды.

Ну, и понеслась. Шевчуковская "Просвистела", бутусовское "Дыхание", танцеминусовская "Половинка" — во время последней я специально поглядывал на Алису, та краснела, но держалась. Ну а потом, конечно, разухабился окончательно, и задул цоевскую "Звезду по имени Солнце" и "Последнего героя". К тому времени слушатели уже хлопали не стесняясь.

Встал, раскланялся.

— Спасибо за внимание, дорогие зрители...

— И слушатели! — встряла Ульянка.

— И слушатели, — согласился я. — Это была демонстрационная версия моего сольного концерта, релиз же состоится примерно... примерно...

— Послезавтра! — сообщила Ульяна. — Как раз будет смотр самодеятельности, сцена, аппаратура и гитары!

Я посмотрел на Алису. Она улыбалась. Очень правильно улыбалась, открыто и вместе с тем беззащитно. Черт. Сань, чего ж ты с собой делаешь-то? И чего она с тобой делает?

Ладно.

Ребята стали расходиться. Я подошел к Алисе отдать гитару, но она отмахнулась.

— Рано еще. Идем лучше к сцене, сыграешь там.

— Так я же уже играл, — растерялся я. — Только что.

Алиса фыркнула.

— Это ты им играл. А тут мне сыграешь. Понял?

Понял. То есть ничего не понял. Но пошел.

Мы миновали медпункт, оставили позади дом вожатой, повернули налево от библиотеки. Алиса шла чуть впереди, обхватив себя руками — вечерняя прохлада не казалась ей, видимо, приятной. Впрочем, рыжие хвостики подпрыгивали при ходьбе вполне жизнерадостно. А я тащил гитару на плече и воображал себя Арнольдом в фильме "Коммандо".