Битва за небеса

К весне 41-го, а точнее в апреле, основную массу курсантов сочли достаточно подготовленной для отправки в войска, а Рудольф подтвердил мастерский класс на Do-17, поэтому их экипаж направили в группу капитана Гейзе — дальних ночных истребителей. Основная же масса была направлена для пополнения и расширения штатов двух других авиагрупп, а также формирования четвёртой группы.

Своевременность выпуска фронтовая действительность показала сразу — в течение недели.

* * *

Для Рудольфа и Конрада эта неделя пролетела калейдоскопом отрывочных впечатлений. Берлин и речь Каммхубера с балкона только что сданной в эксплуатацию башни управления крепости "Тиргартен", экскурсия по городу и посещение телевизионного салона Рейхспочты, с просмотром очередного бравурного выпуска "Вохеншау", повествующего про успехи вермахта на Балканах. Завершением столичной культурной программы стал поход в ресторан, закономерно закончившийся визитом к "жрицам любви". Затем поезд до Оберпфаффенховена, обкатка новенького Do-215Z, перелёт в Дипензее, где заработал центр переоборудования серийных машин для действий ночью, оттуда на аэродром бельгийского Шарлеруа, доклад о прибытии командиру группы и вовлечённость, что называется сходу, в спор о праве на вылет с предсерийным локатором Лихтенштейн-1а.

— У лейтенанта тоже есть боевые над Островом! — представитель Телефункена продолжал упрямо отстаивать точку зрения, что решающее значение имеет опыт подготовки на таком рабочем тренажёре, где занятия не заканчивались фразой: "включаете блок питания, загорается зелёная лампочка, после чего здесь и здесь.... может быть, но скорее всего именно таким образом, засветятся индикаторы цели". Фирма вела собственные изыскания по бортовым радарам в 38-м, с того времени "в запасниках" хранился макет, где рабочим был только блок питания, плюс некоторые наработки по компоновочным решениям. Когда техническое управление люфтваффе проявило интерес к данной тематике, макет "отряхнули от пыли", а спешно созданная рабочая группа, помимо работ над собственно радаром, сделала полноценный тренажёр, в котором роль индикаторов цели выполняли экраны осциллографов. Старый макет работал наглядным пособием в школе ночных истребителей, а действующая модель срочным порядком отправилась в Дипензее.

Причиной спора выступило то обстоятельство, что под радар, ожидаемый "с минуты на минуту", группа неделю назад получила точно такой же Do-215Z, переданный экипажу Людвига Беккера. Тридцатилетний обер-лейтенант с обманчивой внешностью вечного подростка в люфтваффе по праву считался "суперзвездой". Он был первым, кто сбил вражеский бомбардировщик, используя "сапожную колодку" (прибор ночного видения), он же первым добился успеха методом "тёмного ночного перехвата", разработал несколько тактических приёмов и довёл личный счёт до шести сбитых вражеских самолётов. Ни Рудольф, ни, тем более, Конрад, даже не собирались оспаривать право обер-лейтенанта на установку локатора, однако вмешался лаборант Телефункена.

"Фирмач", которого, по личному ходатайству доктора Рюге, выдернули из войск за дипломный проект "станция защиты хвоста самолёта", ещё живо помнил армейские будни с "тасканием круглого и перекатыванием квадратного", поэтому горел желанием доказать свою полезность в качестве научного работника. Как самый молодой (и перспективный) сотрудник лаборатории Рюге, он отвечал за войсковые испытания аппаратуры и был кровно заинтересован в том, чтобы станция доказала свою пригодность. Подготовка экипажа на тренажёре в Дипензее, по его мнению, играла решающую роль для наглядного показа возможностей радара.

— Так, лейтенанты, давайте рассказывайте — что там такого особенного было в этом тренажёре? — спросил командир группы, обращаясь к Рудольфу и Конраду, восседая на кресле хозяина замка во главе пиршественного убранства, "модифицированного" под командный пункт и столовую группы.

Переглянувшись с Рудольфом, отвечать взялся Конрад. Для этого он поднялся из-за стола в "гостевой зоне", кашлянул и приступил к пояснениям.

— Дело в том, что тренажёр даёт представление о метках цели, неплохо моделирует засветки от земли, но главное — он даёт возможность освоить индикаторные шкалы расстояния и направления. Всего экранов три — показывают расстояние, направление и высоту. С общими характеристиками радара все наверняка уже ознакомлены, поэтому остановлюсь на некоторых особенностях индикации. Шкала расстояния круговая, размечена до восьми километров, однако уверенное определение цели возможно не далее трёх, максимум четырёх. Метка цели на всех индикаторах высвечивается довольно размыто и даже может исчезать, как пояснил инженер-инструктор — это связано с биениями между высшими гармониками частот суперизации, импульсов и антенного коммутатора...

— Стоп, — прервал докладчика Беккер. — Что, да как, да почему — оно всё интересно, но ты лучше ответь на один вопрос.

— Какой?

— Радар приедет сегодня вечером, а к завтрашней ночи он должен быть готов к работе. Мой радист успеет освоить работу с ним?

— Нет, — в один голос ответили Конрад и "фирмач".

— В таком случае ты, завтра, летишь со мной, — подведя итог обсуждения, Беккер подтолкнул плечом своего радиста и перевёл взгляд на командира группы.

Кивнув, капитан Гейзе подтвердил слова обер-лейтенанта, после чего выдал вердикт.

— Будешь летать пока с Людвигом, расскажешь и покажешь особенности работы — те, что приметишь в небе. Когда Вилли будет готов, то вернёшься к своему лейтенанту. После обеда решаете канцелярские вопросы, затем подберём вам борттехника. Ваше место среди нас теперь будет здесь.

Заключительные слова он сопроводил взмахом руки налево от себя, где линия столов, занятых экипажами, зияла промежутком нетронутой сервировки.

Время до ужина новички группы провели занимаясь "бюрократией", сопутствующей зачислению в штат, затем Конрад и "фирмач" поехали на старый вокзал города за локатором, а Рудольф направился в командирский кабинет для общего инструктажа по обстановке и задачам группы. Кабинет встречал посетителей фигурой рыцаря в готическом доспехе, с лётной курткой наброшенной на руку, держащую копьё. Планшет, шлем и прочие "аксессуары" оказались прицепленными к прихотливым выступам турнирного щита. За спиной рыцаря на стене расположились всеразличные образцы умерщвления себе подобных эпохи холодного оружия. Заметив вспыхнувшие интересом глаза Рудольфа, командир спросил.

— Увлекаешься темой?

— Да, есть такое дело.

— Турнен?*

/культурная традиция Германии, включает в себя так называемое "ролевое фехтование", народные танцы, кухню и т.д. В Третьем Рейхе поощрялась на государственном уровне./

— Он самый.

— Это хорошо, — довольно улыбнулся командир. — У нас есть любители позвенеть железом, думаю, что в коллектив быстро впишешься.

Усевшись за массивный, явно старинный стол, капитан указал на кресло сбоку.

— Располагайся, — раскрыв папку с личным делом, он пробежал взглядом по верхнему листу характеристики и поднял голову.

— Я слышал о тебе. Вскрытый аэродром двадцать третьей эскадрильи — ваша работа?

— Да, наш экипаж работал.

— Хорошая работа... да и в целом вся разведка поработала отлично — система базирования ихней авиации вскрыта практически полностью. Во всяком случае, аэродромы бомбардировщиков уж точно известны. Собственно говоря, именно поэтому наша группа и появилась — гораздо проще ловить их на взлёте/посадке, чем гоняться в ночном небе. Другое дело, что быть сбитым над Островом означает смерть или плен без вариантов — но нас ведь этим не испугать?

— Jawohl!

— Именно. Поэтому вникай — за прошедший период группа потеряла полтора десятка самолётов, из них пятеро разбились при посадке. С пополнением ситуация стала более-менее исправляться только с начала года, но в итоге нас, один хрен, всего две эскадрильи. Юнкерсы в четвёртой, "сипухи"* в пятой.

/kauz (сипуха) — птица, крик которой предвещает беду. Так обозначались Do-17 и Do-215 приспособленные для ночных истребителей. Дабы не загромождать текст излишней детализацией (типа Do-17.Z10.Kauz — U1а/2b...), мной принято для классификации допущение, что базовая модель самолёта различается по назначению одной буквой. Dо-17R -разведчик, Do-17Z — ночник и т.д. Соответственно Лихтенштейн -1а в РеИ — это Li.ВС/

После некоторой паузы, сопровождаемой закушенной губой, капитан Гейзе продолжил рассказ.

— Над Островом нас ловят примерно тридцать-сорок Бленхеймов, схожих по виду и характеристикам с семнадцатой дорньешкой. Кроме того, у англичан есть множество Дифайэнтов, одномоторников с четырёхстволкой пулемётов в турели. Их наши ребята весьма качественно потрепали в дневных боях над Дюнкерком, поэтому англичане убрали эти недоистребители в ночь. В ночной ипостаси они оказались вполне пригодны, то бишь противник опасный, хоть калибр пулемётов винтовочный, но огонь даёт плотный, изрешетить может качественно — если зеванёшь.

— Мне доводилось с ними сталкиваться... и от спитфайра тоже приходилось уходить.

— Со спитами ты теперь вряд ли повстречаешься, — Гейзе усмехнулся, но затем помрачнел. — Зато повстречаешься с другими новинками. У них появились новые двухмоторники, типа нашего юнкерса восемьдесят восьмого в истребительном варианте. Одного мы точно приземлили, но над Островом, поэтому толком о нём мало что известно. Бленхеймы совсем недавно, буквально на днях, пробовали копировать нашу тактику — прилетали на охоту над Голландией. Одного сбили, экипаж погиб... а если точнее — местные их палками забили.

— Ого!

— А ты думал! Островитяне неделю назад пробовали бомбить "Филлипс", только промахнулись здорово и сыпанули бомбы на какой-то посёлок. Экипаж со сбитого в том районе и приземлился.

— Бывает.

— Такова война, не удивлюсь, если кого из наших на Острове встретили не лучше, — Гейзе философски развёл руками. — Кофе будешь?

После небольшой запинки, вызванной неожиданным вопросом, Рудольф кивнул и, пока командир договаривался по телефону о заказе, обдумывал его предыдущие слова.

Пока ещё ничего "сверхъестественного" капитан не рассказал, всё ожидаемо и совпадает с тем, о чём мы говорили в школе. В конце февраля из штаба флота "Райх" прислали директиву, что, судя по действиям английской ПВО, они развернули единую систему управления ночными истребителями. Кстати, надо будет спросить у командира мнение насчёт этого нового флота, а то совершенно непонятно, что он есть такое. По всему получается, что это нечто вроде ОКВ, личный секретариат фюрера, такая же "надстройка" над вермахтом, но только для люфтваффе. Вотчина Шпеера (какой-то протеже Гитлера), делами заправляет Каммхубер, но на пост командующего пророчат Штумпфа или Вейзе...

Тем временем миловидная официантка из вспомогательной службы принесла заказ, размещая его, похвасталась декольте, улыбнулась, перехватив взгляд лейтенанта, и исчезла за дверью. Пока Рудольф провожал взглядом длинноногую фигурку с пластикой хорошей танцовщицы, капитан разлил ароматный напиток по крохотным чашечкам, хлебнул и зажмурился от удовольствия.

— Она русская, — сказал Гейзе, встретив взгляд лейтенанта.

— И как она у нас очутилась?

— В городе довольно большая их община, бежали сюда после большевицкого переворота. В основном офицеры корниловского полка, в том числе и дочь Корнилова. Раньше они на шахтах угольных вкалывали, вместе с макаронниками, а сейчас многие из них в аэродромной команде как вспомогательный персонал работают. Они на англичан весьма сердиты, лояльность подтверждена и, забегая вперёд, хочу предложить тебе борттехника из них же.

Прихлёбывая напиток Рудольф обдумал предложение командира, затем усмехнулся.

— Менять магазины у пушек много ума не надо, а если что — в потери запишут двух немцев и русского, а не трёх немцев.

— Именно так. Только учти, что я предлагаю тебе не просто заряжающего, а прапорщика императорской армии, по нашим чинам примерно обер-фельдфебель, при этом хороший механик со знанием французского, английского и весьма неплохо освоивший немецкий.

— Ценный экземпляр, ничего не скажу.

— Будет полезен, я уверен — но о нём позже. А пока продолжим. Кстати, на чём я остановился?

— Англичане бомбили "Филлипс", а затем там сбили "Бленхейма".

— Точно. Так вот, про их аналог юнкерса-истребителя известно только, что называется он "Бофайтер", но пока это несущественная деталь. Главная же новость в том, что у англичан появились новые бомбардировщики — четырёхмоторные! Пару штук засекли, когда они нефтехранилище возле Гамбурга пробовали бомбить, сбить не удалось, но видели их отчётливо.

— Это ожидаемо, нас ещё в школе предупреждали о возможном появлении этого типа.

— Нас тоже предупреждали, а теперь даю вводную — на аэродромах островитян кипит работа, практически круглосуточно, близко расположенные аэродромы практически срастаются и становятся гигантскими комплексами. Их даже особо не маскируют, потому как бесполезно. Выводы?

— Аэродромы готовят для четырёхмоторников, которых будет много.

— Их будут сотни! — капитан стиснул чашку так, что костяшки пальцев побелели и Рудольф приготовился, что она рассыплется.

Однако обошлось, Гейзе глубоко вздохнул, аккуратно поставил чашку на стол и плеснул себе ещё кофе.

— А нас всего два десятка.

— Есть же и другие группы — на церштёрерах.

— Конечно есть, более того — на базе нашей бывшей шестой эскадрильи создают новую группу, а для нас собираются формировать новую эскадрилью. Вот только у островитян бортовые радары появились ещё прошлым летом, я сам видел антенную группу на одном из Бленхеймов, а нам только сегодня привезут. Учти ещё то, что испытания в Рехлине показали, что церштёреру придётся снимать сапожную колодку. Там или радар, или ночное видение, иначе центровка нарушается катастрофически. Под совместное размещение пригодны только наши птички.

— Так и хрен с ним, с ночным видением. Судя по отзывам парней со школы — эта аппаратура практически бесполезна!

— Это они про вторую модель говорили, которая на тепло от двигателей реагирует. Первая модель — та, что с прожектором, вполне себе неплохая вещь. Громоздкая, конечно же, и обзор загораживает, но если правильно использовать, то очень хорошее подспорье и отказываться от неё нельзя. У нас такие на двух старых дорньешках стоят, экипажи наловчились работать с ними и вообще, я скоро очередной рапорт буду на эту тему строчить, чтоб прожекторный вариант вернуть для новых самолётов.

— Что я скажу? — тебе виднее.

— Точно! — Гейзе хмыкнул. — Пообщаешься с парнями на этих моделях — и тебе будет виднее. Теперь насчёт твоих полётов.

Рудольф сразу подобрался и внимательно уставился на командира. Тот поставил пустую чашку и неожиданно выдал.

— Полетишь со мной радистом. — заметив поджатые губы лейтенанта, примирительно выставил ладонь. — Я знаю, что ты хороший пилот и не сомневаюсь в этом. Завтра твой радист летит с Людвигом, но нам запретили полёты с радаром над Островом, сам понимаешь почему. Они будут охотиться в нашем небе, а мы с тобой полетим в самое логово, в гости к двадцать третьей эскадрилье — это они бросили нам вызов и теперь ищут наш аэродром. Нам понадобится твой опыт разведчика для планирования операции и там он тоже будет нелишним.