Радуга на земле

После того, как поиски в этом направлении зашли в тупик, я занялся изучением собственных возможностей и способностей. Очень интересно. У Мастера, к сожалению, подобных книг было не так уж и много, но ему охотно выдали всю имеющуюся в наличии литературу по этому вопросу в Большой Королевской библиотеке, куда он был вхож. Так что я имел сомнительное счастье прочесть, что я, оказывается, зело силён. Не спорю, иногда мне случалось нечаянно сломать хвостом стул, но силы, "способной ломать камни и крушить самые мощные щиты", я в себе не заметил.

Как и способности "читать сокровенное в душах людских, смущать умы и отводить взгляд". Если перевести на нормальный язык, то я мог читать мысли и внушать. Ничего подобного! Не спорю, все чувства у меня сильно обострились, но в использовании телепатии я никогда замечен не был. Наверное, это из-за того, что я ещё очень молод. В смысле, Мастер Нармет рассказал мне, что у змеелюдов, в отличие от людей, рост идёт совсем не так. Они линяют, как змеи. Но не раз в год, а, достигая определённого момента, который называется "переходом на следующую ступень". А я нахожусь на самой первой и называюсь — эшес.

Дедушка предполагает, что у меня, как и у породившей змеи, тоже должны быть гребни, но появятся они после линьки, когда я перейду на следующую ступень. Вообще-то их (ступеней) пять: эшес, ремет, хэссар, к'тэс и с-сакеш. Вот так вот, мне ещё когда-нибудь предстоит испытать всю прелесть линьки. Причём — не один раз. Бр-р-р!

Вот, в принципе, и всё. Сила, яд и обострённые чувства. Это то, что мне известно. А вот что конкретно мне подарили "предки" в лице радужных айс... не знаю, и Мастер тоже не знает. Про радужных же змеелюдов вообще никто и не слышал после Объединения. В "Легендах" упоминался всего один, да и то — картинки к нему не было. Но зато радужники были самыми популярными сказочными героями. А про айс ходило столько баек, что мне и половины не услышать. Так что помочь в деле познания себя мне не сможет даже Мастер. Ну что же, сам справлюсь!

Правда, многому пришлось учиться заново. Например — двигаться. Нет, "ползать" я научился довольно быстро, а все остальные привычки и жесты пришлось менять. Например, захлопывание двери. Обычно человек, когда выходит (или входит) из помещения, сразу же закрывает за собой дверь. Я тоже сперва так и делал. Но оказалось, что хвост не может мгновенно пересечь порог. И хоть дверь не может повредить мне чешую, но больно всё равно. И обидно.

В общем, теперь я сначала разворачиваюсь к створкам, убеждаюсь, что хвоста там нет и только тогда — закрываю. Да, это отнимает время, но постоянно бить по собственной конечности мне не хочется.

То же касается силы, лёгкий тычок в моём теперешнем исполнении может иметь довольно разрушительные последствия. Или крепкое пожатие. Но методом проб и ошибок мне всё же удалось приспособиться к новому телу. Или ему — ко мне. Хм, довольно странно наделять собственное тело разумом, но в этом мире может быть и не такое...

Заинтересовался я также и здешним мироустройством. В результате расспросов и собственных изысканий выяснилось, что этот мир ночью освещают два светила — Ашер и Келес. А днём — одно. Актар. Что меня удивило — практически на все названия у местного населения есть свои легенды. Вот и про светила — тоже. Как мне рассказала Эйша, когда-то Келес и Актар были братьями, между которыми их отец Шаэсс поделил день и ночь, чтобы всегда над миром царил один из его сыновей. А Ашер — земная девушка, в которую влюбился Келес. Но навещать её ночной бог мог только по ночам. А днем её как-то увидел дневной брат и тоже полюбил. И пообещал забрать с собой на небо, но девушка осталась верна своему ночному возлюбленному. Узнав о происках братца, Келес сам забрал возлюбленную к себе, и с тех пор над ночью они царствуют вдвоём — Келес и Ашер.

Вот такая вот легенда...

Что же касается чисел и отсчета времени... Система счёта в королевстве Танар была десятичная. Времени — тоже как у нас, в минуте 60 секунд и так далее. Единственное отличие — зачем-то это все делилось еще пополам на темную и светлую сторону. Но население, чтобы не забивать себе мозги упрямо игнорировало сие деление, оставляя его только для составления гороскопов и прочих гаданий. Тогда следовало непременно указывать не только время, но и принадлежность.

Секунда здесь называлась сеш, минута — эста, час — ход. Вообще-то в местном языке очень много шипящих и свистящих звуков, словно не разговаривают они, а шипят друг на друга. Этот язык мне кажется приспособленным именно что для змеелюдов. Странно, не правда ли?..

Так вот, вернёмся ко времени. Разделение на дни недели тоже очень похоже на наше. День у них зовется — шис, неделя — с-сейшис и состоит, естественно, из семи дней. Поэтому чаще всего именуется семидневьем. Месяц — тривир и состоит из пяти недель. А год состоит из одиннадцати месяцев, и именуется циклом. Вот так вот.

Нет, вроде бы всё в порядке, мне интересно было узнавать новое, знакомиться с окружающим миром и прочее, но... я стал скучать. Непонятно почему! По ночам я часто выбирался на крышу, устраивался в тени и наблюдал за ночными улицами, чутко вслушиваясь в тишину и ловя доносившиеся ветром запахи. В одну из таких вылазок всё и случилось...

В комнате, спрятанной среди запутанных переходов дворца, пылал камин. Возле него, у низкого столика сидели двое мужчин. Со стороны казалось, что нет для них в мире ничего важнее, чем искрящаяся тёмным рубином влага в тонких хрустальных бокалах. Однако неспешная беседа, свидетелем которой было только пламя, выдавала совершенно иное.

— Он может нам помешать, слишком много знает... — задумчиво глядя на вино в собственном бокале, сказал один из них. Высокий, стройный брюнет с бледным лицом и неожиданно жёлтыми глазами.

— Да?.. — вежливо удивился его собеседник. Тоже мужчина, но не отличавшийся приметной внешностью. Одетый стильно и со вкусом, но неброско, он производил впечатление небогатого дворянина. Однако мало кто знал, что именно этот человек является одним из влиятельнейших вельмож королевства.

— Мы должны действовать наверняка. И устранить даже малейшую возможность помешать нам, — в глазах желтоглазого плясало то же пламя, что и в камине. — Второго такого шанса не будет.

— Не будет, — согласился с ним собеседник. — Танем хоть уже и не тот, что был раньше, но хватка не ослабла. Что ты предлагаешь?.. — наконец он оторвал взгляд от бокала и поднял на собеседника водянисто-голубые, холодные глаза.

— Знаешь, сейчас так много разбойников развелось... Да наглых таких... Посреди города нападают! Куда смотрит стража? — резко очерченные брови недоумённо выгнулись, но в жёлтых глазах мелькнула неприкрытая угроза.

— Ты прав. Эти разбойники — сущее наказание. Даже защитными амулетами обзавелись... Как нехорошо получилось... — голос второго человека ничуть не изменился. — Я на тебя надеюсь, — тихо закончил он, поднялся с кресла и, мягко ступая, вышел в замаскированную за портьерой дверь.

— Действительно, нехорошо... — оставшийся в комнате зло улыбнулся, и в свете огня на миг блеснули удлинённые клыки. — Очень нехорошо...

Я лежал на самом коньке крыши, надёжно скрытый непроглядной тенью кованого украшения. Ноздри чуть подрагивали, улавливая цветочные ароматы, и я, подавшись вперёд, прислушивался к приглушённым звукам ночной жизни. Мастер задерживался, и я занял крышу, в ожидании, когда по улице разнесется эхо знакомых чуть шаркающих шагов. Дед не одобрял моих ночных вылазок, но, тем не менее, прямо не запрещал. Видимо, понимал, что молодость в чётырех стенах сидеть не любит и стремится вырваться.

Кроме того, в последнее время у меня стало дико чесаться нёбо. Когда это произошло в первый раз, я провел по нему языком и нащупал два небольших валика, начинавшихся прямо за зубами. И чем дальше — тем сильнее они зудели. От этого в последнее время я был довольно нервным и раздражительным. Потому стремился на воздух — холод немного остужал зуд.

Но вместо шагов ветер донёс до меня обрывки разговора, а глаза поймали чуть отсвечивающую алым пятёрку теней, скользнувших в проулок. Во время моих ночных бдений я выяснил интересный факт. А именно — наличие у меня теплового зрения. В абсолютной темноте (я столкнулся с этим впервые случайно забравшись в кладовку) предметы приобретают другие цвета. Синие, зелёные, жёлтые...

Вот и сейчас я видел не тени, а очерченные оранжево-алым ореолом человеческие силуэты. Только длинные зелёно-синие штуковины в их руках ну очень напоминали мне киношные мечи. Интересно, кто эти люди и что им здесь надо?

— Ты уверен, что он пройдёт именно тут? — шелестнул ветер холодным голосом.

— Да, Савиш. Он никогда не меняет маршрута, во лопух, да? — очередной порыв донёс до меня подобострастный ответ, и одна из фигур наклонилась, словно сообщая что-то конфиденциальное на ухо второй.

Хм, если бы мы с Мастером не проверяли мой слух, я решил бы, что более нелепой засады никогда не видел. Слышимость была ну просто отменная! Только вот очень любопытно стало, кого именно эти типы ждут в переулке, которым так любит возвращаться домой дедушка?..

Тихое шуршание по черепице — хвост напружинился, собираясь в кольца. Честно говоря, меня это немного нервирует. Я ещё даже сам не понял, что меня беспокоит, а он уже приготовился. То ли вскарабкаться куда, то ли утащить что-то. Кстати, хвостом очень удобно пододвигать стоящие на дальнем конце стола блюда. Правда, мастер на такие действия ругается и говорит, что так поступать неприлично. Мол, хвост — это те же ноги, так никто же не задирает их на стол?

Приходится делать тайком, самым-самым кончиком, по паре висов за один раз. Хотя, стоит Эйше увидеть мой алчущий взгляд, направленный на какое-либо блюдо, как тут же с жалостливым вздохом "Ой, мальчик проголодался!" мне пододвигалась нужная тарелка. Дедушка ворчал и говорил, что она окончательно меня разбалует. Тогда кормёжка становилась подпольной, и карманы длинной рубашки оттопыривались от засунутых тайком лакомых кусочков. Теперь я уже ничем не напоминал худющего змея. Хвост округлился и стал довольно увесистым. Так что пришлось на время умерить свой аппетит...

Ветер донёс знакомое пошаркивание, приближающееся от центра города. Отвлечённые мысли словно выдуло хорошим порывом, поскольку фигуры внизу напряглись, готовясь встретить ожидаемого гостя. Значит, всё же Мастер... ну уж нет!

Я рванулся вперед, и мир словно бы замер. Движения фигур внизу стали такими медленными, что я даже немного растерялся, но быстро пришёл в себя. Не время ещё расслабляться! Дедушка же вот-вот выйдет из-за угла!

Скользнуть вперед — и замереть немного позади арбалетчика, сидящего позади всех. Словно что-то почуяв, тот стал медленно оборачиваться, но я ударил его хвостом. Тихо охнув, стрелок завалился назад, а я уже разворачивался к остальным. Их главарь стоял самым первым, так что между ним и мной было ещё трое противников. Стоявший ближе всего даже не успел обернуться, получив хлёсткий удар когтями наотмашь. А второй нарвался на хвост, серебристой молнией сверкнувший в темноте переулка.

Удар пришёлся в середину его груди. Убийца как-то странно всхлипнул, сложился пополам и отлетел в сторону. Со всего размаху ударившись о стену, он сломанной куклой сполз вниз, так и оставшись лежать на земле. Третий тоже оказался вооружен арбалетом. Короткий болт сухо клацнул, отлетая от чешуи. Больно же! Словно палкой ткнули.

Обиженно зашипев я метнулся вперёд и ударил когтями. От первого удара арбалет в руках человека хрустнул и развалился на части. Второй вспорол кольчугу, словно она была сделана из бумаги. Металлические колечки весело заскакали по каменной мостовой. А сам разбойник захрипел, зажимая горло, и медленно опустился на колени, заваливаясь на бок.

Их предводитель успел развернуться ко мне лицом и достать меч. Интересно, почему он не поспешил на помощь к своим подельникам? Не успел? Так сколько же времени прошло! Или я ничего не понимаю, или он вообще дворянин?.. Мастер хорошо обучил меня различать сословия, здесь за ошибку можно получить большой пучок неприятностей...

Мужчина, лет тридцати. Высокий, гибкий. Воин. Вон, как небрежно держит свою железяку. Смотрит свысока... ну-ну. Никакой ты не воин, убийца. Ишь, впятером на одного старика собрались, герои! С-с-с-щас-с-с я тебя...

Мой противник перехватил оружие поудобней и неспешно двинулся на меня. Я остался на месте, только почувствовал, как хвост за спиной собрался в кольца, приготовившись к удару.

— Доставай оружие, парень, — воин остановился, давая мне время приготовиться.

— Мне оно не нуш-ш-жно, — тихо ответил я. Совсем недавно заметил, что в минуты большого волнения начинаю немного шипеть. — С-с-с-сачем вы хотите убить дедуш-ш-шку?..

Воин равнодушно пожал плечами:

— Я ничего не имею против твоего родственника. Просто выполняю свою часть работы... — работы, значит... Знать бы, кто твой работодатель!

Неожиданно, безо всякого перехода воин атаковал. Если бы я был человеком — то меч этого ночного охотника меня наверняка бы достал. А так — тело двигалось само. Я чуть отклонился в сторону, пропуская мимо серебристый росчерк, и быстро подался вперед. Воин, осознав, что промахнулся, резко дернулся назад, но хвост уже спеленал его вернее всяких верёвок. Человек дёрнулся, пытаясь вырваться, а потом резко ударил меня навершием меча в подбородок. Развернуть его он не успел. Мои зубы звонко клацнули, что-то негромко треснуло, рот наполнился солоноватой кровью. Вот гад, наверное, пару зубов выбил!

Плохо соображая, что делаю, я извернулся и укусил противника за плечо. Мне повезло, что у этого не было кольчуги. Иначе зубы наверняка завязли бы. Воин дёрнулся и застыл неподвижным изваянием. Хвост развернул свои кольца, и я приготовился нанести последний удар, но меня остановило удивлённое восклицание:

— Элхар? — дедушка стоял за спиной, в недоумении обозревая разгромленный переулок.

— С тобой все в порядке? — тут же бросился к нему я, невольно обвив хвостом и требовательно заглядывая в глаза.

— Да что со мной случится? — всплеснул руками Мастер. — А вот что ты здесь делаешь? Я же запретил!

— Но они же тебя убить хотели! — немного обиженно протянул я. — Вот, у этого спроси!

Про воина я вспомнил только сейчас. После моего укуса он не проронил ни звука, да и опасностью от него больше не тянуло. Именно на него я и указал рукой. Нармет посмотрел в этом направлении и, переступив через мой хвост, подошел к воину вплотную. Тот никак на это не отреагировал, застыв в неподвижности. Та-а-к...

— Элхар, — задумчивым голосом спросил мастер, ощупывая замершего человека, — у тебя в последнее время ничего не болело? Ничего не беспокоило?..

— Да нет, нёбо только чесалось... — я застыл рядом, в недоумении рассматривая живую статую. Даже понюхал на всякий случай... Нет, живой...

— И? — дедушка отвернулся от воина, требовательно посмотрев на меня.