— Остатки корабля, где-то недалеко от того места, где он должен был находиться, — ответил Шмидт. — Но, повторюсь, сканирование с помощью беспилотника ничего не выявило.
— Хорошо, — сказал Уилсон. — Итак, теперь давай воспользуемся сенсорным сканированием "Кларка" и посмотрим, что мы получим. Это стандартная система активного лидарного, радио— и радарного сканирования "Кларка".
Появилось несколько желтых сфер, в том числе одна рядом с точкой выхода "Полка".
— Обломки, — заметил Шмидт и указал на сферу, ближайшую к "Полку".
— Это не окончательно, — предупредил Уилсон.
— Да ладно, — возразил Шмидт. — Корреляция довольно сильная, не так ли?
Уилсон указал на другие сферы. — То, что улавливает "Кларк", — это скопления вещества, достаточно плотные, чтобы отражать его сигналы. Не все они могут быть обломками корабля. Возможно, и эта тоже не является таковой. Может быть, это просто то, что оторвалось от кометы, когда она пролетала мимо.
— Мы можем рассмотреть поближе? — спросил Шмидт. — Я имею в виду, к тому месту, где находился "Полк".
— Конечно, — ответил Уилсон и приблизил изображение. Желтая сфера обломка увеличилась, а затем исчезла, сменившись крошечными светящимися точками. — Это отдельные отражающие объекты, — пояснил Уилсон.
— Их очень много, — заметил Шмидт. — Это наводит меня на мысль, что они были частью корабля.
— Хорошо, — сказал Уилсон. — Но вот в чем дело. Данные свидетельствуют о том, что ни один из этих кусочков материи не намного больше твоей головы. Большая часть из них размером с гравий. Даже если сложить их все вместе, они и близко не сравняются по массе с целым фрегатом СОК.
— Возможно, тот, кто сделал это с "Полком", не хотел оставлять улик, — предположил Шмидт.
— Теперь ты становишься параноиком, — предупредил Уилсон.
— Привет, — сказал Шмидт.
— Нет, — Уилсон поднял руку. — Я расцениваю это как комплимент. И думаю, ты совершенно прав. Тот, кто это сделал, хотел помешать нам выяснить, что с ним случилось.
— Если бы мы могли добраться до этого поля обломков, то могли бы взять образцы, — отметил Шмидт.
— Нет времени, — сказал Уилсон. — И прямо сейчас поиск того, что случилось с "Полком", является средством достижения цели. Мы все еще должны быть уверены, что это то, что осталось от "Полка". Так как же нам это сделать?
— Не имею ни малейшего представления, — сознался Шмидт.
— Подумай, Харт, — сказал Уилсон. Он указал на изображение на мониторе. — Что случилось с большей частью "Полка"?
— Вероятно, она испарилась, — предположил Шмидт.
— Хорошо, — сказал Уилсон и подождал.
— Хорошо, — согласился Шмидт. — И что?
Уилсон вздохнул. — Тебя вырастило племя шимпанзе, не так ли, Харт? — спросил он.
— Я не знал, что сегодня у меня будет контрольная по естественным наукам, Гарри, — раздраженно заявил Шмидт.
— Ты уже говорил об этом, — напомнил Уилсон. — Корабль, вероятно, испарился. Тот, кто сделал это с "Полком", потратил время на то, чтобы разрезать большую его часть и разнести на молекулы. Но они, вероятно, разнесли не все.
Глаза Шмидта расширились. — Большое облако испарившегося порошка, — сказал он.
— Ты понял, — обрадовался Уилсон, и изображение на дисплее сменилось на большое бесформенное пятно, от которого отходили щупальца.
— Это и есть корабль? — спросил Шмидт, глядя на пятно.
— Я бы сказал, что да, — подтвердил Уилсон. — Одним из дополнительных сканирований, которые я поручил провести капитану Коломе, был спектрографический анализ окрестностей. Мы обычно не проводим такое сканирование.
— Почему бы и нет? — спросил Шмидт.
— Зачем нам это делать? — сказал Уилсон. — Поиск частиц размером с молекулу в вашем ближайшем окружении не входит в стандартный протокол. Спектрографический анализ обычно используется для научных миссий, когда кто-то берет пробы атмосферных газов. Самим космическим кораблям обычно не приходится сталкиваться с газами, если только мы не находимся рядом с планетой и нам не нужно выяснить, как далеко простирается атмосфера. А в системах, которые мы уже исследовали, вся эта информация уже есть в базе данных. Я предполагаю, что тот, кто это сделал, вероятно, знал все это. Они не беспокоились о том, что невидимое облако из атомов металла выдаст их.
— Они не думали, что мы его увидим, — предположил Шмидт.
— И обычно были бы правы, — сказал Уилсон и увеличил охват, чтобы запечатлеть все остальные поля обломков. — Ни в одном из других полей обломков нет такой плотности молекулярных частиц, а те частицы, которые там есть, — это не те металлы, которые мы используем при изготовлении наших кораблей. — Он снова включил изображение. — Так что это почти наверняка то, что осталось от "Полка", и почти наверняка он был преднамеренно атакован и методично уничтожен.
— Это означает, что кто-то слил информацию, — заметил Шмидт. — Эта миссия должна была быть секретной.
Уилсон кивнул. — Да, но в данный момент нам с тобой надо беспокоиться не об этом. Мы все еще ищем черный ящик. Хорошей новостью, если можно так выразиться, является то, что это значительно сужает объем пространства, необходимого для поиска.
— Итак, мы возвращаемся к первому сканированию и начинаем перебирать оставшиеся фрагменты "Полка", — резюмировал Шмидт.
— Мы могли бы это сделать, — сказал Уилсон. — Если бы у нас был месяц.
— Вот тут ты снова выставляешь меня дураком, не так ли, — возмутился Шмидт.
— Нет, на этот раз я пощажу тебя, потому что ответ не очевиден, — ответил Уилсон.
— Это облегчение, — сказал Шмидт.
— Возвращаясь к твоему предложению, даже если бы мы провели более раннее сканирование, то вряд ли смогли бы что-либо обнаружить, — заметил Уилсон. — Помни, что СОК хотят, чтобы черный ящик был найден только их собственными военнослужащими.
— Вот почему черный ящик такой черный, — сказал Шмидт.
— Не просто черный, но и агрессивно не отражающий свет, — подчеркнул Уилсон. — Покрыт фрактальным покрытием, которое поглощает большую часть попадающего на него излучения и рассеивает остальную его часть. Пройди по нему сенсорным сканированием, и ничто не отобразится напрямую. С точки зрения сенсорной системы, его не существует.
— Хорошо, Гарри Уилсон, супергений, — иронизировал Шмидт. — Если его нельзя увидеть и нельзя обнаружить, то как ты его найдешь?
— Я рад, что ты спросил, — ответил Уилсон. — Когда я думал о черном ящике, мне в голову пришла фраза "черное тело". Это идеализированный физический объект, который поглощает все излучение, попадающее на него.
— Как ты и сказал, эта штука поглощает, — согласился Шмидт.
— Вроде того, — подтвердил Уилсон. — Черный ящик — это не абсолютно черное тело, ничто таким не является. Но это напомнило мне, что любой объект в реальном мире, который поглощает все излучение, направленное на него, нагревается. И тут я вспомнил, что черный ящик оснащен аккумулятором для питания процессора и демпфера инерции. И что энергия не тратится со стопроцентной эффективностью.
Шмидт непонимающе посмотрел на Уилсона.
— Он теплый, Харт, — с воодушевлением сказал Уилсон. — У черного ящика был источник питания. Этот источник выделял тепло. Это тепло сохраняло его относительно теплым еще долгое время после того, как все остальное вокруг пришло в энтропийное равновесие.
— Аккумулятор сел, — заметил Шмидт. — Даже если бы он был теплым, он бы уже остыл.
— Это зависит от определения термина "теплый", — уточнил Уилсон. — Конструкция черного ящика означает, что внутри него есть несколько областей, действующих как изоляторы. Даже если аккумулятор сядет, черному ящику потребуется больше времени, чтобы достичь температурного равновесия с пространством, чем если бы он был цельным куском металла. Мне не нужно, чтобы в нем было тепло, как в этой комнате, Харт. Мне просто нужно, чтобы он был на долю градуса теплее, чем все остальное вокруг него.
Экран дисплея замерцал, и призрачное пятно молекул "Полка" сменилось тепловой картой, которая была насыщенного сине-черного цвета. Уилсон внимательно посмотрел на тепловую карту.
— Итак, ты ищешь что-то, что немного превышает абсолютный ноль, — предположил Шмидт.
— На самом деле температура в космосе на пару градусов выше абсолютного нуля, — заметил Уилсон. — Особенно внутри планетной системы.
— Это кажется несущественной деталью, — возразил Шмидт.
— И ты называешь себя ученым, — упрекнул Уилсон.
— Нет, я не считаю себя ученым, — снова возразил Шмидт.
— Тогда это хорошо, — сказал Уилсон.
— Так что же произойдет, если он поддастся энтропии? — спросил Шмидт. — Если температура будет такой же, как и у всего остального вокруг?
— Что ж, тогда нам крышка, — признался Уилсон.
— Мне не нравится твоя бодрящая честность, — сказал Шмидт.
— Ха! — воскликнул Уилсон, и внезапно изображение на дисплее наклонилось внутрь, головокружительно падая на что-то невидимое почти до последней секунды, и даже тогда оно было лишь чуть светлее иссиня-черного, чем все вокруг.
— Это все? — спросил Шмидт.
— Позволь мне изменить шкалу ложной цветовой температуры, — сказал Уилсон. Сферический объект внезапно стал зеленым.
— Это и есть черный ящик, — предположил Шмидт.
— Он подходящего размера и формы, — отметил Уилсон. — Если это не черный ящик, то Вселенная играет с нами злую шутку. Есть и другие более теплые объекты, но они не подходят по размеру.
— Какие же? — спросил Шмидт.
Уилсон пожал плечами. — Возможно, обломки корабля с герметичными воздушными полостями внутри. В данный момент я не знаю, мне все равно. — Он указал на сферу. — Это то, за чем мы пришли.
Шмидт внимательно вгляделся в изображение. — Насколько она теплее, чем все вокруг? — спросил он.
— Ноль целых три десятых градуса по Кельвину, — ответил Уилсон. — Еще час или два, и мы бы никогда его не нашли.
— Только не говори мне об этом, — сказал Шмидт. — Это заставляет меня нервничать задним числом.
— Наука строится на крошечных отклонениях, мой друг, — заметил Уилсон.
— И что теперь? — спросил Шмидт.
— Теперь я могу сказать капитану Коломе, чтобы она раскочегарила шаттл, а ты можешь сказать своей начальнице, что если эта миссия провалится, то это будет из-за нее, а не из-за нас, — ответил Уилсон.
— Наверное, я не буду так об этом говорить, — признался Шмидт.
— Вот почему ты дипломат, — сказал Уилсон.
VII.
Беседа с капитаном Коломой была не совсем приятной. Она потребовала краткого изложения протокола, использованного для определения местонахождения черного ящика, который Уилсон быстро предоставил, поглядывая на часы. Уилсон подозревал, что капитан не ожидала, что он обнаружит черный ящик за отведенное ему время, была озадачена, когда ему это удалось, и теперь пыталась придумать причину, чтобы не давать ему шаттл. В конце концов, она не смогла представить ни одной, хотя, по ее словам, из соображений безопасности не дала пилота шаттла. Уилсон подумал, что, если с шаттлом случится что-то плохое, пока он находится в его распоряжении, какая польза от того, что на борту "Кларка" останется пилот шаттла. Но в этом, как и во многих других вещах, он оставил все как есть, улыбнулся, отдал честь и поблагодарил капитана за сотрудничество.
Шаттл был спроектирован скорее для транспортировки, чем для поиска, а это означало, что Уилсону пришлось бы немного импровизировать. Одна из импровизаций состояла в том, чтобы впустить во внутреннюю часть шаттла жесткий космический вакуум, что не привлекало Уилсона по нескольким причинам. Он внимательно изучил технические характеристики шаттла, чтобы понять, сможет ли эта штука справиться с таким событием; "Кларк" был скорее дипломатическим, чем военным кораблем, а это означало, что он и все, что на нем находилось, было построено на гражданских верфях и, возможно, по чертежам, отличным от военных кораблей и шаттлов, к которым привык Уилсон. К счастью, Уилсон обнаружил, что дипломатический шаттл, несмотря на то, что его интерьер был спроектирован с учетом гражданских потребностей, имеет то же шасси и конструкцию, что и его военные аналоги. Недолгое воздействие вакуума его не убьет.
Чего нельзя было сказать о Уилсоне. Вакуум убил бы его, хотя и медленнее, чем кого-либо другого на "Кларке". Уилсон уже много лет не участвовал в боевых действиях, но он все еще служил в силах обороны колоний и по-прежнему обладал генетическими и другими улучшениями, присущими их солдатам, включая "умную кровь", искусственную кровь, которая содержала больше кислорода и позволяла его организму выживать значительно дольше без дыхания, чем немодифицированному человеку. Когда Уилсон впервые прибыл на "Кларк", один из его коронных трюков с дипломатическим персоналом заключался в том, что он задерживал дыхание, пока они засекали его по таймеру; обычно им становилось скучно, когда он достигал пятиминутной отметки.
Как бы то ни было, была очевидная разница между задержкой дыхания в кают-компании "Кларка" и пребыванием в сознании, когда вас окружает безвоздушный холодный вакуум, а воздух из вашего тела пытается вырваться из легких в космос. Не помешала бы небольшая защита.
Вот так, впервые более чем за дюжину лет, Уилсон оказался в своей стандартной боевой униформе сил обороны колоний.
— Это новый образ, — с улыбкой сказал Шмидт, когда Уилсон направился к шаттлу.
— С тебя довольно, — ответил Уилсон.
— Не думаю, что я когда-либо видел тебя в чем-то подобном, — отметил Шмидт. — Я даже не знал, что у тебя такое есть.
— Правила требуют, чтобы военнослужащие сил обороны колоний путешествовали с боевой униформой даже в небоевых командировках, — пояснил Уилсон. — Теоретически, это враждебная вселенная, и мы всегда должны быть готовы убить любого, кого встретим.
— Это интересная философия, — удивился Шмидт. — Где твой пистолет?
— У меня не пистолет, — ответил Уилсон. — У меня MЦ-35. И я оставил ее в своем шкафчике для хранения. На самом деле я не ожидаю, что придется стрелять в черный ящик.
— Это рискованно, — заметил Шмидт.
— Когда захочу получить от тебя оценку военной обстановки, Харт, то обязательно дам тебе знать.
Шмидт снова улыбнулся и поднял то, что держал в руках. — Тогда, может быть, это тебе понравится, — предложил он. — Жесткий универсальный разъем СОК с аккумулятором.
— Спасибо, — сказал Уилсон. Черный ящик был разряжен; его нужно было немного подзарядить, чтобы включить передатчик.
— Ты готов к полету на этой штуке? — спросил Шмидт, кивнув в сторону шаттла.
— Я уже проложил путь к черному ящику и ввел его в автопилот, — сказал Уилсон. — Также есть стандартная процедура отправки. Я привязал эту процедуру к заранее заданному пути. По дороге домой все в обратном порядке. До тех пор, пока от меня не потребуют по-настоящему попробовать себя в качестве пилота, со мной все будет в порядке.
* * *
Какого черта? — задумался Уилсон. На переднем мониторе его шаттла, на котором он прибавил количество источников света, чтобы видеть звездный узор поверх бликов на приборной панели, появилась еще одна звезда. За последние тридцать секунд таких было две. На пути между ним и черным ящиком лежал какой-то предмет.
