Безумие стали

Зара вытащила запутавшиеся веточки из волос, расчесала короткие пряди и вновь убрала их в два торчащих по бокам хвостика. От холодной воды щеки горели румянцем, кончик маленького носа покраснел, но васильковые глаза так же озорно смотрели на хозяйку из зеркала. Если Луиза уродилась в мать, то Зара была копией отца — тонкие черты лица, худощавая фигура и независимый характер. Девочка уселась за стол и немедленно потянулась к блюду с тушеным зайцем и поджаристыми клубнями земляного ореха.

— Стой! — вскрикнула Петинья.

Зара вздрогнула и показала ладошки.

— Я вымыла руки.

— Молодец, но вилки перед тобой лежат не только для красоты.

Нахмурившись, девочка посмотрела на столовые приборы, больше напоминавшие пыточные инструменты, и припомнила назначение каждого. Так, эта вилка с двумя зубьями для рыбы, ну и зачем она здесь? Эта, с тремя — для фруктов, тоже лишняя. Зара взяла последнюю и взглянула на Петинью.

— В левую, — сказала няня. — В правой держат нож.

Больше указаний не последовало. Зара резала мясо, стараясь не скрипеть ножом по тарелке, и медленно жевала, закрыв рот. Чавкать, конечно, вкуснее и веселее, но Наседка такой вольности точно не оценит. Утренняя прогулка нагнала аппетит, под одобрительный взгляд няни девочка расправилась со своей порцией и попросила добавки.

— Как мама? — спросила Зара, счищая с мяса ненавистную морковку.

— За столом без разговоров, — напомнила Петинья.

— Скажи это моему отцу, — буркнула девочка.

— Хм, твой отец — эрл, к тому же Страж Леса, такой важный человек может иногда отступать от правил.

Зара фыркнула, представив, как Гильг Тельми за обедом обсуждает со старшинами военные дела, а тут Петинья требует всех замолчать, чтобы не нарушать глупые правила, придуманные каким-то занудой. После такого няня стирала бы со служанками белье до зимы, а может и дольше. Зара закончила трапезу, степенно вытерла рот полотенцем и повторила вопрос.

— Леди Мелиса в спальне, с ней трой и Нана, — ответила Петинья. — Таскан сказал, что скоро отойдут воды.

— Я хочу посмотреть!

— Ты будешь там только мешаться. Сейчас у нас по плану учеба бальным танцам. Не хмурься, я приготовила тебя изумительный сюрприз! Поблагодари Троицу за еду и поднимайся в Малый зал.

Зара поблагодарила про себя охотника, добывшего зайца, сползла со стула и послушно побрела на второй этаж замка. Чем раньше это закончится, тем лучше. К тому же, она обещала отцу слушаться няню и не волновать беременную мать. Ничего, её обещание скоро потеряет силу. Раз воды отходят, то уже сегодня у Зары будет братик. Или всё-таки сестричка?

Уступив просьбам леди Мелисы, эрл обставил Малый зал согласно столичным вкусам. На правой стене висели пять больших зеркал, доставленных из далекой Зарии. На левой каменщики прорубили два дополнительных окна, чтобы наполнить зал светом. В дальнем конце стояли деревянные бюсты на шестах, сейчас пустые — Луиза забрала все свои наряды в Таггард. Зара скинула курточку на одного из безликих болванчиков и, разбежавшись, прошлась колесом. Скрипнул буковый паркет. В зал вошла Петинья, неся что-то неимоверно пышное и ослепительно белое.

— А вот и сюрприз! — заявила няня. — Как тебе нравится это восхитительное платье? Его только вчера привезли из Золотой Гавани.

— Совсем не нравится, — ответила Зара, терзаемая смутным предчувствием.

— Ты просто еще не представляешь, как оно тебя украсит. Ну же, снимай свои ужасные вещи, сегодня мы будем танцевать в настоящем бальном наряде, словно на приеме в королевском дворце!

— Ни за что, — отчеканила Зара.

— Тогда ты не поедешь на турнир в Таггард.

— Какой еще турнир?

— Который состоится через две недели.

Турниры Заре нравились. Вернее, даже не само действо, а возможность вырваться из той глухомани, где жил род Тельми на протяжении века. Лес разделял Валезию с Яндом широкой полосой и до сих пор пользовался дурной славой. На Рагвудский тракт, проходящий рядом с замком, выезжал редкий торговец и только в сопровождении приличной охраны.

Два государства в прошлом вели кровопролитные войны, пока Робург Завоеватель не вышиб яндов с этих земель, расширив границы Валезии; тогда-то лес и наводнили шайки, тревожившие приграничные деревни. Новоиспеченный эрл Лукаш Тельми оправдал доверие короля — трупы разбойников висели на ветвях вдоль дороги подобно гроздям винограда. При Кире Справедливом титул Стража принял дедушка Зары — Калев. Янды уже не делали попыток отвоевать утраченные земли, им хватало забот и на западных границах. Между недавними врагами установился мир, и даже начали завязываться торговые отношения. Всё испортил Хан.

Одни говорили, что это каторжник, чудом бежавший с Арских рудников. Другие утверждали, что это военачальник яндов, попавший в немилость и скрывшийся в дремучих чащах Рагвуда от плахи. Как бы то ни было, Хан смог найти и объединить разрозненные отряды лихих людишек, когда-то бывших истинными хозяевами леса. Сплоченные в одну шайку разбойники не делали различий между купцами Янда, Валезии и грабили всех подряд, совершая набеги даже на деревни, как поступали их предшественники. Калев безуспешно прочесывал лес в поисках неуловимого Хана, а тот устраивал засады и огрызался стрелами. Одна из них и нашла эрла.

Рана оказалась серьезной, наконечник проткнул легкое. Тогда еще молодой трой Таскан сделал всё возможное для выздоровления милорда, но Калев больше не мог исполнять обязанности Стража — преодолев лестничный пролет, он задыхался, а любая простуда грозила стать для него смертельной. Приняв титул, Гильг обратил против Хана его же тактику. Зеленые Братья, как называли лучников эрла жители Рагвуда, прятались в засадах на звериных тропах, проходящих рядом с трактом, перекрывали подходы к деревням, лес наполнили самострелы и ловушки. Один за другим разбойники гибли, с прошлой зимы Зара не слышала ни об одном грабеже, но Хана до сих пор не поймали.

Петинья встряхнула платье, белые кружева колыхнулись, точно хлопья прокисшего молока.

— Ну, так что? Ты хочешь поехать в Таггард?

Зара молча стянула через голову шерстяной свитер. Со штанами пришлось повозиться, тугой узел на кожаных завязках никак не хотел распускаться. В камине потрескивали поленья, но воздух в Малом зале еще не успел прогреться — разоблачившись, Зара почувствовала, как кожа покрылась мурашками. Тонкая нательная сорочка от холода не спасала. Петинья смерила девочку взглядом и вздохнула.

— Какая же ты всё-таки худая, надеюсь, я угадала с размером. Подними руки.

Платье одевалось сверху. Как Зара и ожидала, она тут же запуталась в пышной юбке. Наседка кудахтала где-то за белым маревом, а девочке казалось, что она провалилась в глубокий сугроб, откуда без посторонней помощи так просто не выберешься. Наконец, усилиями Петиньи юбка спустилась на острые холмики грудей, Зара нащупала рукава и со второго раза попала в горловину. Затянув шнуровку и пояс, няня расправила ткань. Девочка шагнула к зеркалу.

— Какая прелесть! — умилилась Петинья.

— Какой ужас! — сказала Зара.

Она стала похожа на одну из Луизиных кукол, только выглядели те не в пример лучше. Покрытые мурашками, синие от холода руки торчали из кружева как коряги из-под снега. Пышная юбка только подчеркивала худобу ног, шелковый лиф сморщился на маленькой груди подобно дряблой коже старухи Наны, а всё платье висело на девочке балахоном. Не помог ни пояс, ни шнуровка. Зара почувствовала, что сейчас расплачется и процедила сквозь зубы:

— Развяжи.

На удивление — Петинья спорить не стала. Она ослабила завязки, девочка нетерпеливо замахала поднятыми руками. Зашуршала ткань, няня аккуратно сняла платье, тут же повесив его на деревянные плечики. Сдерживая слезы, Зара оправила задравшуюся сорочку и сказала:

— Я это больше не надену.

— Ничего страшного, — уверила няня. — Оно немного большое для тебя, но я его ушью.

— Немного большое? Да оно огромно! — воскликнула Зара и, схватив свои вещи, побежала вниз по лестнице.

— Стой! А как же танцы?! — крикнула Петинья, но ответа не дождалась.

Одевшись, Зара выскочила из замка. По щекам текли соленые ручейки. "Ну почему они все издеваются надо мной? — спрашивала себя девочка. — Неужели нельзя оставить меня в покое?". Завидев мальчишек, игравших в "догони-и-коснись", она круто свернула и, обогнув кузню, миновала подъемный мост. Вот убегу из дома, будете тогда знать, подумала Зара. Лучники всё также стояли вокруг курии, посматривая в сторону леса. Справа осталось озеро, над ним как обычно поднимался пар. Зара достигла лазурного дуба, но в последний момент передумала — няня будет искать её здесь в первую очередь, и свернула к лесу. За рядами ульев, укутанных сеном на зиму, начиналась тропа-скрытка.

Так её назвала сама Зара, когда начала искать уединения, скрываться от вездесущей Петиньи. Если остальные тропы извивались по земле, то скрытка шла по ветвям. Отсюда и до Арских гор росли широкой полосой серебристые липы — с узловатыми стволами в три обхвата и роскошными кронами. Ушастый сын бортника как-то рассказал Заре легенду, что когда Бог земли сватался к Хозяйке Гор, та привечала его травяным чаем, но сетовала, что больше угостить знатного гостя нечем. В следующий раз Одр привез в дар улей из цельного дуба и сказал, что вернется осенью на чаепитие и за ответом. Когда пожелтели листья, Бог земли, как и обещал, посетил драгоценный чертог, но кроме памятного чая более на столе ничего не увидел. "Что случилось?! — вскричал Одр. — Почему ты не угощаешь меня мёдом?". Хозяйка Гор улыбнулась и ответила, что камни не дают нектар, и пчёлы наполняют соты не мёдом, а песком. Одр выскочил из пещеры и в гневе обрушил свою секиру на склон Арских гор. Разлом протянулся на многие мили, а после зимы дно ущелья зазеленело, так и появились в этих землях липы с листьями серебристого цвета — как и секира Одра.

Зара повисла на толстом суку и проворно вскарабкалась на дерево. Кроны лип переплетались во многих местах, девочка бежала по ветвям, как по надёжной земле. Были тут свои ямы и пригорки, но Зара столько раз ходила по скрытке, что знала её наизусть. Вот здесь надо нырнуть, чтобы не получить в лоб изогнутым суком; тут придется взбираться почти до самой макушки — ветки впереди растут очень плотно, а этот бугристый ствол скрывает целое убежище с подстилкой из сухих листьев. Зара нырнула в дупло.

Руки дрожали от напряжения, девочка со свистом вдыхала холодный воздух, но безумный бег на высоте двадцати футов согрел её и высушил слёзы. "И чего разнюнилась? — спросила себя Зара. — Ведь не собиралась же я в самом деле ехать на турнир в этом дурацком платье?". Она откинулась на спину и задрала ноги, из голенищ посыпались кусочки коры и веток. Нежась на мягкой подстилке точно на перине, Зара разглядывала сапожки с раздвоенным за большим пальцем носком. Она сама упросила Тула сшить такую обувь. Старый мастер, помнится, долго недоумевал, зачем дочке милорда сапоги, похожие на варежки лучников, и только присвистнул, когда Зара пробежалась в них по верху изгороди туда и обратно.

В лесу скрипнула ветка. Девочка замерла. Пальцы нащупали в углублении ствола припрятанный осенью нож — один из трех, которые она без устали метала на лесных прогулках в сушины, наловчившись попадать в цель за десяток шагов. Кто это бродит, уж не медведь-шатун ли? Зверь-символ её рода должен еще мирно посапывать в берлоге, а если он и проснулся, то очень голодный и злой. Зара выглянула из дупла.

Где-то чирикала одинокая пичуга, вернувшаяся после зимы в лес раньше остальных. Потемневший снег чернел прогалинами, но не спешил таять. Тут и там лежали замшелые валуны, покрытые инеем стволы лип замерли молчаливыми стражами. Зара настороженно прислушивалась и даже пробовала нюхать воздух, как делали следопыты отца. Ничего...

Вот! Опять! Ветка хрустнула уже тише, а значит — дальше. Безуспешно стараясь разглядеть за деревьями виновника шума, Зара отчетливо поняла, что это не медведь. Не будет зверь так шуметь. И люди эрла не будут. Девочка выбралась из дупла и осторожно двинулась на звук.

Когда-то она так же кралась, выслеживая Зеленых Братьев. Егеря ступали тихо и по снегу, и по ковру из опавших листьев, и по самому непроходимому бурелому — ведь от этого зависела их жизнь. В начале девочку всегда обнаруживали и отправляли домой с одним из воинов. Зара злилась, воин тоже. Так продолжалось до тех пор, пока она не научилась лазить по деревьям точно белка. Будучи лёгкой, девочка перебегала на такие тонкие деревца, где и самый внимательный следопыт не стал бы искать вражеского лазутчика. Прошлым летом Гильг Тельми здорово удивился, когда на привале, окруженный лучшими людьми, он заметил на верхушке ближней березы улыбающуюся рожицу десятилетней дочери...

По человеку было видно, что он не частый гость леса. Длинный плащ намок и покрылся грязью, как и сапоги с высоким голенищем и блестящими пряжками. Фетровую шляпу усеяла древесная труха, длинное перо слиплось и поникло. Сзади плащ натягивали ножны полуторного меча — более подходящего для конного боя, нежели для лесной чащи. Человек стоял на одном месте, глядя прямо перед собой. Зара переползла на соседнее дерево и увидела лицо незнакомца — губы шевелились, мужчина с кем-то разговаривал вполголоса.

Стараясь не дышать, девочка поднялась выше, чтобы увидеть собеседника "фетровой шляпы". Ветви здесь росли реже, открылась вся поляна. Кроме мужчины с мечом на ней никого не было! Зара вновь оглядела деревья, уделив особое внимание кронам, но не заметила ничего подозрительного. Неужели этот щеголь пробирался сквозь буреломы в чащу леса, чтобы поговорить с самим собой? Зара решила послушать странного мужчину и начала медленно спускаться, но тут же застыла, не веря глазам — ствол серебристой липы на поляне шевельнулся!

Джаб.

Когда Джаб Нивельхейм впервые посетил Таггард в десять лет, столица Валезии очаровала его раз и навсегда. Отец прибыл в королевский дворец на очередной Совет Пяти, а пока решал дела государства с остальными эрлами, попросил старшину показать Джабу город. Дюк Грант взял с собой дружинников и первым делом повез сына Стража Долины к реке, как будто тот никогда её не видел! Родовой замок Нивельхеймов стоял на острове Твердь, омываемый широкой Валезой, два моста соединяли Валезию с Кабистаном, и это была единственная переправа на всём протяжении границы с родиной королевы Фриги. Джаб с рождения насмотрелся на тёмно-синие просторы реки, давшей название всему государству, и не думал, что увидит на Шуме что-нибудь новое, но Грант считал по-другому и оказался прав.

Задолго до речных причалов улицы начали горбиться мостиками, переброшенными через протоки. Стены домов подступали вплотную к воде, отделенные от неё только каменными бортиками. По опутавшим Таггард рукавам Шумы сновали утлые лодчонки с торговцами, предлагавшими карамельные орехи, кусочки жареного мяса на прутках, пироги с разной начинкой и безделушки. Тут же двигались вытянутые чёлны, перевозящие грузы и людей. Управлял каждым единственный гребец на корме, мерно качавший длинным веслом-лопастью. Маленький Джаб крутил головой во все стороны, удивляясь пёстрым одеждам, причудливым зданиям, протянутым меж ними веревкам с табличками и громкоголосой толпе, запрудившей улицы.