— А, понятно... Ладно, если тебе все-равно идти некуда, пойдем за мной, поживешь пока у нас, — парень повернулся, подобрал свой сверток и быстро пошел. Я двинул следом, прихрамывая и опираясь на трубу вместо палки.

Удачно все получилось, не считая легкой травмы ноги и ободранных костяшек кулака. К тому же необходимо врастать в среду, а то ничего не зная мне уготована одна участь — продолжать жить бомжом на свалке.

— Да, теперь в "Отвалах" нам появляться больше нельзя, прибьют, — обрадовал меня парень, — А как зовут то тебя помнишь?

— Неа, — я старательно отыгрывал версию амнезии.

— А я — Прав, — представился парень, — Прав Риго.

Да, уж, Прав ты, или не Прав — рассудит время, решил я, но решил уточнить непонятки с нахождением в этих "отвалах":

— А почему нельзя?

Парень посмотрел на меня, как на идиота:

— А, ты же ударенный, — сделал он вывод, — Потому, что столкнулись мы с "зио-тами", а это младшее крыло "зио". А они контролируют весь район "Отвалов". И им явно не понравится, что их людей, хоть и "младших", кто-то уработал.

Прав, "зелоты" какие-то... — прослеживаются явные ассоциации с нашим миром. А может, все-же, белая палата и я лежу брежу? Но критически осмотрев сбитые костяшки и ощущая боль в руке и ноге, я, все-таки, решил, что это все реальность, данная в ощущениях, а никак не глюк.

— А далеко идти? — решил уточнить я, нога при ходьбе все-таки ощутимо болела и захотелось узнать сколько будут продолжаться эти муки.

— Ага, — огорченно ответил Прав, нащупывая рукой свой сверток и переходя практически на бег.

Да что там такое, что он его так потерять боится?

— А куда мы так спешим? — спросил я, пытаясь не отстать от шустрого подростка, — Мы же уже далеко ушли, да и найти нас в этом лабиринте будет затруднительно.

Парень, не снижая скорости, подозрительно оглянулся, потрогал наливающийся цветом синяк под глазом, но потом решил ответить:

— Мне надо успеть отдать груз, у меня мать болеет, ее Гвирт смотрел, он доктором раньше был, а теперь у "шангхов". Он сказал, что если я успею до заката принести посылку, то он мне даст лекарство.

Да уж, и вроде не врет же...

— А что там смотрел?

Парень опасливо отодвинулся от меня, наверное ожидая, что я могу забрать его "посылку".

— Да не буду я его забирать, не бойся, — успокоил я его.

— Нет, не смотрел. Но думая, что что-то запрещенное: или "дурь", или "гало".

Да уж, помог наркокурьеру, называется. Хотя те зверьки были еще хуже.

— А навести на тебя не мог никто, а то очень уж "удачно" на тебя напали, наверное знали, что ты не пустой идешь?

— Не знаю, могли, наверное...

Все оставшуюся дорогу я осторожно расспрашивал моего нового знакомого об окружающих меня реалиях. Парень оказался не очень словоохотливым, но на вопросы отвечал неохотно, едко, явно чувствовалась местная "закалка" и ранняя потеря детских иллюзий. Парень рассказал, что отца своего он не знал, сказал, что тот ушел еще до его рождения, а мать про него ничего не рассказывала. Мама его заболела давно, еще когда они жили в "Старом городе" — я так понял, что это район получше, чем местные трущобы. Но лечение требовало очень больших денег, а у них столько не было. Со временем ей становилось хуже и хуже и ее выгнали с работы, из-за чего они и переехали в трущобы, но в район, контролируемый другой бандой — "шангхами". Она пытались заработать денег на лечение и, поэтому хваталась за любую, он даже выделил это слово, ожидая моей реакции, легальную работу. Кто я такой, чтобы осуждать? Сделал вид, что не обратил внимание. В общем время шло, нужная сумма все никак не набиралась, а болезнь прогрессировала. И в один прекрасный день она даже не смогла просто выйти из дома, им пришлось съехать из старой комнаты в бесплатные трущобы, а искать заработки начал Прав.

Да уж, у меня от такого рассказа волосы встали бы дыбом, если бы были. У нас, мне кажется, было получше, хотя кто его знает. В СМИ эту тему старательно замалчивали, по-моему. Судя по виду, парень и питался не регулярно, наверное пытался сэкономить лишнюю "копейку", или что тут у них в ходу. По ходу я показал ему найденные пластиковые карточки с цифрами. Прав удивился, что и этого я не помню, но, наверное, решил, что я точно не вру, если о таком спрашиваю. В общем местные деньги назывались креды, добытая мною сумма в сорок три креда была, по его меркам, достаточно большой, но он сам вытащил у главного отморозка и у второго аж сто девятнадцать кредов. После того, как я сказал, что так как сам ничего не помню, то отдам эти деньги ему в "общак", парень окончательно расслабился и перестал воспринимать меня как угрозу. В свою очередь Прав расспросил меня что я помню, я описал события своего насыщенного дня, сказал, что ничего не помню, но иногда всплывают или какие-нибудь знания, или ощущение, что знаю, но не четкие. Сказал, что я, вроде бы, из другого мира, что у нас желтое солнце, не такое большое, и один крупный спутник планеты. Парень "обрадовал" меня, что находимся мы на Лайсе — второй планете звезды КХ-52-54 с местным названием "Тепла" и что заселенных планет много, и так просто мой мир не найти, надо еще какие-нибудь данные. Я попытался расспросить его о космосе, но парень прервал нашу беседу и попросил меня подождать здесь, а он пока отнесет груз.

Заболтавшись, я не сильно обращал внимание на окружающее, но разительных перемен в обстановке не было — те же трущобы, может только развалин стало гораздо меньше, а самостроя больше. И людей, кажется, стало больше, но они ничем особым от меня или Права не отличались. Разве что носимой одеждой, но видно, что она у всех далеко не первой свежести. Да еще взгляд у всех быстрый, но цепкий и, в тоже время, унылый, явно не ожидающий от жизни ничего хорошего. Ощущение всеобщей безысходности так и витало в воздухе, проступая через неказистые постройки и пессимизм людей. Да, как-то не хочется окунаться в эту среду... Но я здесь чужой, да еще в незнакомом мире — меня опять начало охватывать отчаяние и жалость к себе. Так, надо отвлечься, не хватало еще рефлексировать, надо жить дальше!

Я достал один из цилиндров и начал крутить его в руках, пытаясь понять что это такое. Поясняющие надписи отсутствовали, была только марка или модель изделия — "БМ-100", но что она означает — не понятно. Размер — раза в полтора больше пальчиковой батарейки, ничего не откручивается, не нажимается — кнопок-выключателей нет. Покрутив цилиндр еще, я так и не понял что это и засунул обратно в карман, спрошу у Права что это такое.

Прав появился минут через двадцать, при этом вид у него был такой, как будто случилось что-то страшное и непоправимое. Подросток, даже не обратил на меня внимание, и мне пришлось просто пойти за ним следом.

— Что случилось, Прав? Они не заплатили? — решил все-же спросить я через несколько минут.

— Заплатили... вот этим, — он протянул мне ладонь, на которой лежали четыре маленькие цилиндрика, — Гвирт сказал, что помочь ей теперь может только это..., — долго сдерживаемые слезы наконец пробили дорожки на его щеках, — Он сказал, что уже слишком поздно..., — его голос дрожал от с трудом сдерживаемых рыданий, но, видно, уже из последних сил, — это поможет ей уйти без болей, — сдерживая всхлип, парень начал судорожно вытирать второй рукой слезы, размазывая грязь по лицу.

Я оторопело смотрел на лицо парня, отмечая мельчайшие детали, но тем не менее находясь в ступоре от неожиданных известий и трагедии, разворачивающейся на моих глазах. Я вдруг понял, что этот нескладный подросток страшно одинок и находится на грани отчаяния и безысходности. В той жизни я так близко не сталкивался с чужой трагедией, а может просто не замечал ее за грузом ежедневных проблем и работой. А тут, сам находясь в ничуть не лучшей ситуации, потеряв и родных, и все знакомое окружение, я вдруг осознал нашу общность и просто прижал его к себе, успокаивающе поглаживая по голове. Прав, уже не сдерживаясь разрыдался, да и у меня выступили на глаза слезы. Не знаю сколько мы так простояли, но я понял, что в "новой" жизни я не оставлю парня одного, ведь "мы в ответе за тех, кого приручили...".

Немного успокоившись, Прав молча повел меня к себе домой. Решив хоть немного отвлечь его, я достал непонятный цилиндр:

— А что это за хрень?

— Обычная "батарейка", цифра обозначает емкость, — ответил он, мельком осмотрев мою добычу, — чтобы проверить уровень заряда — нажми на торец и подожди немного.

Я послушно выполнил его указания, — цилиндр неярко засветился желто-зеленым цветом.

— Примерно две трети заряда, — прокомментировал Прав цвет свечения, — чисто зеленый — полная, желтый — половина, красный — пустая. Где взял?

— У этих уродов нашел две штуки.

Я достал и проверил вторую — зеленая.

— Повезло тебе, они дорогие. А у моих из вещей кроме денег только зажигалка была. Ну еще я кастеты забрал...

— А я еще два ножа добыл... — похвастался я, доставая их из узких карманов на ногах и протянул оба Праву.

— Этот неплохой, — Прав вернул приглянувшийся и мне нож, — а второй — обычный кухонный.

— В хозяйстве все пригодится..., тем более на халяву.

— Это да! — поддержал меня парень, возвращая и второй нож.

Мы пробирались узкими улочками, по возможности обходили встречных, которые и сами жались от нас подальше, и уже в сумраке оказались перед небольшим домиком размером примерно три на пять метров, собранным из цельных кусков, бывших когда-то явно частью какого-то контейнера или большой упаковкой. Окна были прорублены в цельных стенах и затянуты какой-то прозрачной пленкой. Прав приглашающе махнул за собой и скрылся внутри. Я осторожно зашел: темное помещение было разделено на три части — две комнаты и то ли туалет-ванная, то ли что-то другое.

— Мам, я дома, и я с другом..., — Прав направился в дальнюю комнату.

— Сынок, наконец-то, а я так ждала тебя, а тебя все нет и нет. Я уже бояться начала, что с тобой что-то случилось, — донесся оттуда женский голос, — А откуда у тебя синяк под глазом? С кем ты подрался?

— Да, мам, ничего страшного, на свалке пристал какой-то придурок... Мам, говорю же — я не один!

— Ладно, проводи сюда своего знакомого, я хочу с ним познакомиться...

Я двинулся следом за подростком. Во второй комнате стояла кровать, небольшой стол, пара стульев. На кровати, укутавшись, лежала не слишком старая женщина с темными кругами под глазами и вымученной улыбкой. Видимо когда-то она была довольно симпатичной, но болезнь и время не пощадили ее. Увидев меня, он замерла, не зная как реагировать на мое появление. Наверное она ожидала увидеть подростка, но никак не тридцатилетнего мужика метр восемьдесят ростом, да еще и с такой обалденной прической под "ноль".

— Познакомься, мам, это мой друг, но как его зовут — он сам не помнит, он вообще ничего не помнит, говорит, что очнулся сегодня утром, — начал объяснять подросток мое появление, — он сегодня помог мне по работе ...

Ага, хотя Прав и решил скрыть обстоятельства нашего знакомства, не хочет расстраивать мать, но, тем не менее, проступившее удивление было очень заметно на ее лице. Но постаравшись справиться с эмоциями, женщина поздоровалась со мной, но тут парень ее окончательно добил известием, что я поживу пока у них, потому что мне некуда идти. Глаза матери просто округлились от потока новостей и она растерянно переводила взгляд то на меня, то на Права, не зная что делать и как быть со мной. Но, видно, парень очень хорошо знал как ему преподнести мое появление, потому что он припер ее в угол, достав из кармана все добытые нами деньги и сказал, что здесь его и моя доля за работу. Забрав себе несколько бумажек, от отдал остальное матери, а сам сказал, что пойдет купит что-нибудь поесть, если уж деньги есть и умчался не дожидаясь ее ответа.

Я нерешительно помялся, не зная что делать.

— Да присаживайся уже, не стой, — задумчиво разглядывая меня сказала усталая женщина.

Я осторожно уселся на стул, давая наконец пострадавшей ноге возможность отдохнуть.

— Меня зовут Лека, а тебя?

— А меня — Макс, — по привычке ответил я, тут же осознав, что прокололся...

— И ты правда ничего не помнишь? — с сомнением спросила она.

— Практически ничего, иногда, что-то всплывает неожиданно, как сейчас, — попытался оправдаться я, — но ничего четкого, одни ощущения какие-то непонятные...

— Допустим... — задумчиво произнесла мать Права, — я читала о подобных случаях, но ни разу не видела, но уж очень ты хорошо выглядишь для человека с травмой головы...

— У меня шишка какая-то на затылке, наверное от удара... — я, решив доказать свою версию, повернулся к ней спиной, демонстрируя непонятное уплотнение у основания черепа, но, услышав какой-то хрюкающий звук за спиной и ожидая худшего, быстро обернулся — женщина истерически смеялась, откинувшись на спинку кровати.

— Теперь верю, — произнесла она отсмеявшись, — так достоверно не сыграешь...

Видя удивление на моем лице, она решила пояснить:

— Это же "мозг", — попыталась объяснить она, но увидев недоумение на моем лице, опять зашлась смехом.

Нет, ну понятно, что это не настоящие мозги от излишка моего большого ума вылезли наружу, это что-то другое, какой-то жаргонизм, но что он значит?

— Ну это — нейросетевой имплантат, — попыталась объяснить Лека, успокоившись.

Ага, ага, все ясно, по мне стреляли из мегабластера имплантатами и попали в голову!

— Ты и это не помнишь? — спросила женщина, — А имплантат не видишь?

— Нет, — ответил я, повторно ощупывая непонятное образование на затылке. Она издевается? Как я могу видеть этот имплантат, если он сзади?

— Я слышала, что раньше были случаи, когда теряли память из-за отказа имплантата, но это было на очень старых моделях... Деньги у тебя есть, ведь это все твои, а не заработок Права? Надо тебе сходить к доктору, пусть он тест имплантата сделает.

— Нет, это его деньги, моих там всего сорок кредов, это все, что у меня было...

— Где вы встретились? Почему у Права разбит нос и под глазом — синяк, а у тебя сбит кулак и ты хромаешь? И во что он ввязался? — вдруг начала забрасывать меня вопросами женщина.

— Он помог мне, когда на меня напали два отморозка! — решил вывернуть ситуацию я, — Пока я воевал с ними, Прав заехал одному сзади трубой, а после я их быстро вырубил. Ну и ему немного досталось, когда кретин падал, случайно парня задел... Все живы, никого не убили, — "успокоил" я Леку, — А деньги это мои, я отдал ему за помощь.

По мере моего рассказа, женщина мрачнела все больше и больше.

— Это они на тебя наехали, или ты так на жизнь решил заработать? — спросила она, неодобрительно глядя на меня.

— Они, зачем бы я сразу на двух полез? — попытался я доказать свою невиновность.

Так, надо будет рассказать потом эту версию пацану, а то вдруг у него решит проверить!

— Хорошо, я верю. Можешь остаться пока у нас, потом посмотрим на твое поведение..., — вдруг ее лицо исказила гримаса то ли злости, то ли боли, я замер, не зная как реагировать.