Ход Эвансов 2. D1-H5

— И все-таки, Северус, — очередной раз начал Флитвик, когда Гарольд входил в кабинет. — Ты преподаешь десять лет, но у тебя не было ни одного личного ученика! Ты ведь прекрасно знаешь, что полноценным Мастером считается лишь тот, кто воспитал себе преемника или даже нескольких. Но с твоей манерой вести занятия, ты добиваешься лишь того, что дети начинают тебя бояться, а в итоге уже десять лет никто из выпускников не стал профессионально заниматься Зельеварением!

— Прошу прощения, у меня было дополнительное занятие, — обозначил Эванс свое присутствие. — Профессор Флитвик, вы меня, конечно, извините, но вот уже двадцать три года, с тех пор, как дуэльный клуб был окончательно упразднен, никто не занимается боевой магией всерьез. Авроры — это просто жалкая пародия на боевых магов. Пусть в Британии давно делят магию не по предназначению, а на мифические «темную» и «светлую», но боевые чары есть даже в «светлых» разрешенных книгах. Однако в сочетании со сменяющимися каждый год преподавателями ЗоТИ, как теперь стыдливо называют боевую магию, получается существенная деградация в этом направлении. Так что не стоит пенять профессору Снейпу, особенно с учетом того, что Подмастерье он себе возьмет.

— Эванс, — Снейп устало закатил глаза к потолку под удивленными взглядами коллег. ­ Вы имеете представление о такой вещи, как секретность? Надеюсь, у вас хватит совести не открывать личности моего будущего ученика? Он лично просил пока не объявлять о таком ответственном поступке, пока мы не закончим работу над его статьей в «Вестник Зельевара».

— Если таково его желание, то я промолчу, — судя по удивленным лицам профессоров, они считали, что Подмастерьем будет именно Гарольд, ведь он единственный, кого Снейп ни разу не критиковал, но своим поведением мальчик мгновенно отмежевался от работы зельевара, что порождало одни сплошные вопросы.

— Что же, — Дамблдор, наконец, подал голос. Обычно он предпочитал слушать разговоры профессоров, сидящих в кабинете, и делать свои выводы на основе услышанного. Но роль хозяина накладывала определенные обязанности, как то: начинать и заканчивать собрание, предлагать гостям угощение (все дружно отказывались от лимонных долек с чаем, больше напоминающим сироп) и развлекать их (хотя с последним они справлялись сами). — Раз все в сборе, предлагаю начать обсуждение первой недели занятий. Старые профессора делятся первыми впечатлениями о первокурсниках, а новые преподаватели — о своих подопечных. Предлагаю подать новичкам пример...

— Простите, профессор, — перебил директора Гарольд. — Но я не уверен, что хочу услышать в самом начале речь профессора Снейпа. Его мнение обо всех учениках школы мне хорошо известно. К тому же, как помощник преподавателя, работающий только со вторым курсом, я не особо интересуюсь прилежностью первокурсников. А уж что я думаю о вашей традиции составлять мнение о ребенке в конце первой недели учебы... Я-то своих уже год знаю, и несмотря на некоторую пристрастность, вполне могу оценить их усилия.

— Что же, мой мальчик, — Дамблдор никак не показал, что оскорбился. — Раз таково твое желание, то начинай первым. Как ты охарактеризуешь свю группу?

— Одним словом — дети, — Эванс откинулся на спинку мягкого кресла. ­ Не в смысле возраста, а в смысле восприятия мира.

— Что вы хотите этим сказать, мистер Эванс? — Минерва МакГонагалл была явно озадачена подобной характеристикой.

— Вы воспитываете очень интересных волшебников, профессор Дамблдор, — заявил со своего места помощник преподавателя ЗоТИ. — Им уже двенадцать, но они до сих пор верят в то, что живут в сказке. Даже маглорожденные, прожившие во внешнем мире, почему-то считают, что люди с волшебными палочками лучше, чем люди без них. Но человеческая суть одна в обоих мирах. Эти дети, как и их родители, также учившиеся в этой школе (за исключением чистокровных — тех дома просветили) живут с верой в то, что Злодея обязательно победит Герой — тут старшее поколение вспоминает Вас, директор, а младшее — меня, — а сами они воспринимают себя как массовку. Как в сказке про Голого Короля был Король, были Мошенники и были Подданные, стоящие вдоль улицы. Я общался с ними целый год, и некоторые из них действительно верят в то, что Мальчик-Из-Пророчества в случае чего спасет их. Всех, Возможно, даже, одновременно. Никакого желания научиться постоять за себя у них не наблюдается — только желание переложить ответственность на Героя. И когда такие дети встречаются с суровой реальностью, они ничего не могут противопоставить обстоятельствам. На первом занятии семерых второкурсников «съел» инфери. Шесть учеников не смогли вспомнить Инсендио в экстренной ситуации, хотя до этого всем было объяснено, что мертвецов можно одолеть огнем. Для них испытание не было чем-то серьезным, но, надеюсь, теперь они возьмутся за ум. Мисс Грейнджер, к сожалению, знала слишком много заклинаний и просто не смогла выбрать подходящее... над этим я с ней еще поработаю.

Глава 9

Опять маленькая. По сути является окончанием восьмой части. Приятного прочтения.

— Но Гарольд, мальчик мой, они ведь еще дети! — пораженно воскликнул директор.

— Двенадцать лет назад в стране закончилась гражданская война, — серьезно ответил ему Эванс. — Хотя нет, не закончилась, а приостановилась. И вы считаете, что в это неспокойное время второкурсники должны быть детьми? Тогда почему вы так продвигаете кандидатуру мистера Лонгботтома в Герои? Зачем вам нужно живое знамя? Не потому ли, что победа вашей мифической «светлой» стороны еще не наступила? Война будет, профессор Дамблдор, и вы это знаете. И она будет при жизни мистера Лонгботтома, а значит, под удар будут поставлены нынешние «дети». И что? Профессор Флитвик обучает, как заставить ананас плясать чечетку, профессор МакГонагалл заставляет превращать чайники в черепах, а во всем учебнике первого курса по ЗоТИ всего три заклинания, из которых одно — свет, а второе его отмена. А уж то, что от тварей Темнолесья всю ближайшую территорию охраняет необученный Хагрид...

— Аэ, — подал голос вышеназванный лесник. — Я?! Я всего лишь лесник!

— Хагрид, как бы тебе сообщить эту новость, — Гарольд несколько мгновений размышлял над ответом. — На тебя даже ликантроп в полнолуние не бросится. Твое увлечение крупными и, особенно, опасными монстрами происходит от великанских корней. Великаны существа, гхм... большие, и домашние животные им нужны соответствующие. У великанов в крови возможность приручения различных опасных созданий. И, судя по Пушку и той истории с драконом, эта кровь в тебе пробудилась. В ближайшей к школе части Леса просто нет монстров, способных на тебя напасть. И вместо того, чтобы осваивать эту способность, ты просто тратишь её силы вхолостую, бродя ночами по Лесу. В общем, закончим с темой, не касающейся учеников. Мое мнение вы узнали, а остальное сейчас не важно.

— Ты прав, мальчик мой, — поспешно согласился Дамблдор. — Мы обсудим твои размышления позже. Раз уж началось все с новичка, то давайте послушаем и второго нашего нового преподавателя. Мистер Локхарт, прошу!

— Конечно-конечно! — ослепительно улыбнулся преподаватель ЗоТИ. Его кудряшки от кивка головой пришли в движение и начали скакать, попутно раздражая Гарольда. — На мой взгляд, ученики великолепны. Конечно, до меня они не дотягивают, — с учетом того, что Локхарт учился в свое время в Хогвартсе, а преподавательский состав с того времени почти не изменился, то реакция на эти слова была ожидаемой — все дружно скривились. — Конечно, не обошлось без мелких неурядиц…

— О да, — помощник преподавателя вновь обозначил свое плохое настроение. — Каждый из курсов с третьего по седьмой и преподаватель (целых десять раз) не смогли справиться с безобидными пикси. Это мелкая неурядица. Однозначно. Зато теперь, как мне известно, они прекрасно разыгрывают сценки из ваших книг. Превосходные занятия боевой магией. К слову, директор, ко мне уже обратились почти все Гриффиндорцы на тему вести у них занятия, поэтому я предупреждаю, если вы согласитесь, то я буду мстить вплоть до отстранения вас с поста директора и клеймения в прессе — моих политических сил на это хватит. Еще больше бестолочей мне под надзор не нужно. Я им посоветовал литературу, так что до следующего года тем, кто реально заинтересован в теме, будет, чем заняться, а там уже и преподаватель подходящий должен появиться.

— И кто же это? — Дамблдор все так же тепло улыбался, не показывая, что обратил внимания на угрозу ученика. — И почему эта личность не смогла приступить в этом году?

— На данный момент Ремус Люпин проходит важнейшие для себя тренировки по контролю волчьей ипостаси. Точнее не контролю, а сродству со зверем, — лица преподавателей выражали шок, а Снейп еще и излучал неприязнь. — По расчетам специалистов, приемлемого уровня он достигнет к февралю и после этого не будет являться угрозой для людей. К тому же, насколько мне известно, мистер Люпин ежегодно отправляет в редакцию учебники ЗоТИ собственного написания, которые отклоняются из-за нечеловеческой природы автора. Учебники, к слову приличные — именно их я посоветовал старшекурсникам. Пусть привыкают к манере преподавания. Правда, к следующему году Ремус обещался уже переписать большую часть информации, основываясь на новых знаниях, так что новыая информация будет ждать даже тех, кто прочтет весь цикл.

— Волчья ипостась, сродство со зверем, нечеловеческая природа, — начал слегка побледневший Локхарт. — Вы предлагаете оборотню обучать детей?

— На данный момент Ремус Люпин еще не оборотень, а ликантроп — человек, получивший проклятие через укус. Есть еще ликанолы, получившие проклятие через чары, — тут же пояснил свои слова Гарольд. — Оборотни же — плод многовековой селекции, как их у вас называют, анимагов схожих форм, то есть собаки, кошки и так далее. Через несколько поколений появляются первые оборотни (вы их почему-то называете врожденными анимагами) — волшебники с рождения имеющие вторую форму и контролирующие переход из одной ипостаси в другую. Также после долгих дискуссий в рода принимают ликантропов и ликанолов, сроднившихся со своим зверем до приемлемого результата, но такие оборотни ближе к зверю в человеческой форме и ближе к человеку в звериной. Называть же необучненных проклятых оборотнями — оскорбление всем родам. Именно поэтому в Европе обитает лишь один род из собачьих, кто занимается тайной переправкой адекватных проклятых в соответственные рода (да, бывают ликантропы-кошки. Ликантропы-птицы или пресмыкающиеся встречаются редко, скорее уж ликанолы, но в Европе таких мало). В общем, Ремус Люпин вернется в Британию уже не оборотнем, но зарегистрированным анимагом-волком.

— Мистер Эванс, — прервал затянувшееся молчание крайне заинтересованный Флитвик. — По поводу тех книг…

— Конечно, профессор, — кивнул мальчик. — Каждому из деканов по одному комплекту — размножите сами кому сколько понадобится. А вы, мистер Локахарт, можете продолжать занимать учебное время своими забавами. Если вы не против, я удалюсь — вместо ужина пришлось проводить дополнительные занятия с отстающими.

— Но ведь поименованные вами ученики были в Большом Зале! — воскликнула МакГонагалл. — И вообще, нельзя проводить занятия и отработки в трапезное время!

— Для них занятия начались сразу после ужина, — нервно процедил Гарольд. — А мне нужно было еще к нему подготовиться.

— В таком случае, мой мальчик, иди, — улыбнулся со своего места Дамблдор, задорно блеснув очками. — тебе вызвать домовика?

— Нет, спасибо, я зайду на кухню, — с этими словами помощник преподавателя ЗоТИ закрыл за собой дверь.

Глава 10

Первый кусочек сугубо для объему. Приятного прочтения

На вечерней субботней тренировке Невил, наконец, увидел то, что почти месяц назад обещал ему Гарольд — обучение морозной феи игре в шахматы.

К глубочайшему сожалению мальчика, тренировка занимала большую часть его внимания, и он лишь изредка видел довольно забавное зрелище. Уже на второй день отработки ударов Невил понял, почему Гарольд требует столь большого количества однообразных ударов — учебный меч хоть и был легче металлической палки, которую однажды ему вручил Эванс, но все равно был тяжел для детских рук, и для уверенных взмахов им требовалось найти определенную точку равновесия, в которой мальчик бы не заваливался под весом тренажера. Именно поэтому Лонгботтом не мог позволить себе отвлечься и насладиться процессом обучения духа.

На самом деле, ничего зрелищного там не наблюдалось, помимо великолепно выполненных шахмат, выполненных из металла. Фигурки были тщательно проработаны: у королей и королев были тонкие черты лиц, у слонов и коней были выгравированы даже шерстинки, а их наездники были изображены настолько живо, что Невилу казалось — вот-вот они поскачут, но шахматы были неподвижными. Особое удивления мальчика вызывали ладьи и пешки. Если первые были выполнены в виде поднимающегося на гребне волны одноименного корабля, то вторые были обезличены и абсолютно идентичны, хотя среди остальных фигур нельзя было найти двух абсолютно идентичных. А еще была необычная цветовая гамма: кроваво-красный и льдисто-синий. Когда Невил впервые увидел темно-бордовую ладью, поднимающуюся на волне крови, мальчик получил незабываемое впечатление.

И вот в углу заметно подросшая феечка (теперь она была около двух футов ростом) запоминала движение фигур и повторяла за Эвансом, бережно перенося крупные для неё фигурки двумя руками. Со стороны это выглядело несколько завораживающе, особенно с учетом того, что Гарольд выделил своей подопечной синие фигурки, прекрасно гармонирующие с её полупрозрачными крылышками.

Пока что дело шло не очень быстро — если с единичными фигурами фея с легкостью справлялась из любой игровой клетки, то стоило поставить на доску еще одну такую же, как начинались ошибки. Гарольд воспринимал это спокойно, осознавая, что нынешнего интеллекта духа хватает только на повторение и запоминание, но не на понимание сути. Однако в ближайшие пару месяцев должен был случиться качественный скачок, когда мозаика разрозненных ходов в маленькой головке сложится в полноценную картину, и фея перешагнет на новую ступеньку развития. До Среднего духа еще не дорастет — Эванс специально поддерживал минимально необходимую энергетическую подпитку духа, чтобы интеллект успел развиться до перехода. Все дело в том, что при переходе со ступени Младшего на ступень Среднего, дух получал разум в дополнение к инстинктам. Это происходило путем усиления мыслительной деятельности на пару порядков, а значит, дух, ставший по интеллекту на уровень Среднего до преобразования, становился гораздо умнее обычных Средних. К тому же существовала высокая вероятность привязки к единственному Призывателю. С учетом того, что любо духа, даже заключившего Контракт, можно переманить, то данный исход был весьма желаем для Гарольда.

Единственное, что его слегка волновало — выбор имени для феечки. С одной стороны, все имена, полученные в ходе естественной эволюции, были неудобны для произношения или записи, а, значит, усложняли ритуал призыва, а с другой — придуманное имя должно быть индивидуальным и соответствовать природе духа. А еще, оно должно ей понравиться, иначе она откажется отзываться на него и неизвестно, каким будет результат эволюции.