Сокровище северных герцогов.

— Сними немедленно!! Ты!!.. Ты считаешь, что виноват? Ты поэтому Сапфира не выпускаешь?

— Тим... Тими... я снова все испортил. Я так и не смог по-настоящему смирится с присутствием Шона в твоей жизни. Я... я честно старался. Но в душе все равно остался тем же самым ревнивым дураком, что и раньше. А Сапфир!.. Он же — это и есть моя душа, моя суть. Он же не умеет притворяться. Он, знаешь, какой собственник. И там в небе, увидев твою Виолу во плоти, он хотел только одного, немедленно сделать тебя своей. И больше никогда никого к тебе не подпускать. Он ревнует тебя, то есть Виолу даже ко мне.

— Да что он о себе возомнил? — меня охватила жаркая ярость. Я свободная личность. И как человек, и как дракон. Я — дракон. И никто не вправе решать что-то за меня.

— Все эти дни я пытаюсь убедить его, что ты не принадлежишь ему. То есть Виола не принадлежит. Ни ему, никому другому. Что ты... она... вы сами будете решать, с кем вам быть.

— Вот именно!!.

— Тими, я все это уже давно понял. Но не Сапфир. Хоть он и часть меня, моя вторая суть, но он другой. У него свои желания. При этом я его понимаю. Ведь он — это я, только более эмоциональный что ли. Точнее он — это я без тормозов. И я боюсь его выпускать. Мне страшно, что он может натворить с Виолой. Ведь я помню, к чему привела моя ревность и неуверенность в твоих чувствах ко мне в ТОТ раз.

'Это он о походе к викингам опять?' Напоминание о том, как я чуть не потеряла любимого, начисто смыло из души всю злость. Ну чего я в самом-то деле? То ли я не знала, что Ас так ревнив. И поведение Сапфира вовсе не являлось для меня неожиданностью. Неожиданным-то было поведение Мрака тогда. Ведь он же мог разбиться!! Нет!!.. он и пытался разбиться!! Мать Драконов! Что ж тогда произошло-то между ними?

— Что произошло между Сапфиром и Мраком?

— Тим, может не стоит тебе это знать?... — Ас умоляюще смотрел мне в глаза, в которых (О, Боже!!) стояли слезы, — не спрашивай об этом. Мне так стыдно...

— Прекрати. Нельзя оставлять такую занозу в нашей жизни. Ты не сможешь вечно убивать в себе Сапфира. Ведь именно это ты и делаешь, не выпуская его.

— Но он...

— Нет!! Он — дракон! Он самый невероятный дракон, какого я видела. Нельзя убивать такое чудо. Рассказывай немедленно все. А еще лучше покажи...

— Тим-ми.. — Ас еще пытался сопротивляться. И мне стало чуточку даже смешно, что такой высоченный мужчина (да-да, уже таки мужчина, молодой и привлекательный) с развитым телом пловца, с гривой невероятно иссиня-черных волос до талии, с глазами влюбленного мудреца (невозможное сочетание, не правда ли?), ростом выше меня на голову, сейчас смотрел на меня как ребенок, разбивший мамину любимую чашку. Он словно надеялся, что я уступлю, и не буду допытываться. Зря надеялся. Я была непреклонна. И попыталась сама взломать его ментальные щиты. У меня, конечно, это не получилось, ведь не смотря на то, что хоть Ас отставал от меня в магии, но щиты-то на нем были Шоновы. Только Ас сдался сам. И снял блокировку. И я увидела...

Сапфир.

Поймав распахнутыми крыльями мощный восходящий поток, я рванул ввысь. Тело упивалось полученными ощущениями физической реальности. Сила и мощь каждой мышцы радовала своей безграничностью. Я купался в ощущениях, враз обретенных. Из глотки рвалась Песня рождения и свободы. В мозгу звенели мысли других существ, примитивных животных, не способных ментально закрыться. Впрочем, как я давно заметил, не всем разумным удавалось закрыться даже от меня-человека, а уж мне-Сапфиру были доступны мысли многих представителей магически одаренных рас. Но я слышал и все направленные лично мне ментальные передачи более сильных, чем я, магов. Впрочем, сейчас мне не было дела ни до одной живой души на этой планете. Свобода полета опьяняла. Столь долгожданная свобода. Возможность, ставшая реальностью.

Обретение тела, воплощение своей вероятностной сущности в реальном мире. Это момент второго рождения. Первое — это когда ты, впервые зарычав, осознаешь себя как возможность. Только возможность своего будущего воплощения. Как много препятствий на пути к ее реализации. И самая большая из них — слабость человеческой половины двуединого существа. И не только слабость в противостоянии с внешними причинами, но и внутренняя подверженность соблазнам человеческой натуры, все это может привести к потере драконьей сущности.

И как же я благодарен своей человеческой половинке за его стойкость. Ведь столько раз его пытались лишить дракона. Столько раз я был на грани исчезновения. Зародившись в той странной аскетичной комнате со стрельчатыми окнами, питаясь порциями магии, что Аскани щедро дарил мне, я рос столько месяцев в мире сутей, мечтая обрести крылья. И столько раз словно магический портал захлопывался перед моим носом, грозя навсегда оставить мою душу во тьме, навсегда погасить свет моей магии в душе Аскани. Но теперь все это позади. Раз воплотившись, дракон не только сам становится достаточно сильным, чтобы защитить себя, но и усиливает защиту и магическую мощь своей человеческой половинки. Нам с Асом теперь ничего не страшно. Хотя нельзя, чтобы он расслаблялся. Мало ли что!! Его тренировки на мечах с этим Брэдли, и, как его там, лордом Пинадой — очень даже на пользу. Так что гонять его по плацу я и дальше не перестану, пусть даже не надеется.

'Да я, Сапфир, и сам не против', — мысли Аса теплым потоком омывают мое сознание. Мы едины с ним. Он старше само собой. Но сейчас он всего лишь мой внутренний голос.

'Мрак вот тоже Шона опекает, как нянька'. Что? Мрак!!! Ненавижу это дымное порождение космической бездны. Виола, моя Виола, так много о нем думает. Не позволю больше этой 'старой вороне' приближаться к моей подруге.

'Сапфир!!' — голос Аскани в моей голове как плетью хлещет по мозгам, — 'Не смей ТАК думать о нашем опекуне!! И Виола сама будет решать, кто ей нужен. И Тими...'

Дааа! Щазззз!! Нет, пусть конечно решает. Только если нет дракона, то и проблемы нет. А посему... Я послал ментальный зов Мраку. Вызов на бой! И, все ускоряясь, рванул еще выше, туда, за облачный занавес, где нас уже не смогут увидеть с земли, и помещать.

И Мрак откликнулся. Я чувствовал удары взлетной волны, поднятой в момент взлета Мрака. Мрак был огромен, но я ему ни в чем не уступаю. И Виола это оценит. И будет моей, только моей.

'Сапфир, образумься! Это невозможно! Ты не можешь биться с Мраком! Такого не может быть просто'.

Ас, не вмешивайся. Не тебе решать, как мне вести себя с драконами. Ты слаб. Ты позволяешь Шону вмешиваться в вашу с Тимиредис жизнь. Ты даже сказал ей, что согласен делить ее с Шоном. Только ты лжешь сам себе. Я же лгать не намерен. Виола — моя. И я не позволю Мраку встать между нами.

'Я не собираюсь вставать между вами!!' — ментальный голос Мрака прогрохотал в моей голове. Он что, смог пробить мои щиты? СМОГ!! Он силен!! Посмотрим, кто окажется сильнее в битве!!

Мрак несся угольно-черной стрелой за мной. Все выше и выше, туда, за границу облаков. Пытался внушить мне, одуматься, повернуть назад. Но я его слушать не собирался. Хватит! Он уже достаточно накомандовался нами. Я даже не стал закрывать свой разум от его мысленных воплей. Показывая тем самым, что мне безразличны его нелепые попытки оттянуть начало поединка. Меня останавливало только то, что мы еще были видны с земли. А я не хотел, чтобы Виола глазами Тимиредис видела нашу битву. Незачем еще нерожденной драконице видеть такое. При мысли о Виоле в душе выплеснулась радужная мелодия. Малышка будет прекрасной. Я еще не видел ее, но уже знал ее. За нее стоит биться. Я — воин. Это то, что я могу лучше всего. И дипломат, как Аскани. И это мне очень пригодится. Она ведь наверняка расстроится, узнав о гибели Мрака. И мне придется ее утешать, успокаивать... Эта мысль окатила душу волной сладостного предвкушения.

'Сапфир, я не буду между вами. Позволь быть рядом с ней, как раньше. Я не буду с тобой биться. Не могу причинять боль Виоле'.

Ты не можешь быть рядом с нами. Тебе не позволено отнимать ее время и внимание у меня. Она моя с первого момента моего зарождения. Она спасала мне жизнь, потому что любит меня.

'Она спасала и меня-Шона'.

Но разве она говорила тебе, что любит?

Ответная волна окрасилась такой тоской и отчаянием, что я на краткий миг даже пожалел Мрака. Но только на один миг. Я не мог позволить жалости смягчить мое сердце. Как эта самая жалость и страх потерять Тими смягчили сердце Аса. Только один самый сильный дракон будет рядом с Виолой. И бой выяснит, кто им станет. Я постарался задавить в себе даже тень сомнения в правильности своего вызова. Только позволил себе окинуть внутренним взором окрестности нашего дома, на лужайке возле которого осталась Тимиредис.

И тут пришло ощущение, что сущность Виолы, которую я всегда ощущал как некий отголосок своей сути, усилилась. Как усиливается к вечеру запах ночной фиалки, когда она раскрывает свои скромные венчики навстречу вечерней прохладе. И этот 'запах' Виолы становился все сильнее. Одновременно я вдруг почувствовал присутствие еще трех сущностей драконьей расы: Наргиэль, Шторм и Рассвет. Мать Драконов! Вся императорская семья здесь! Что там произошло? И я более внимательно прислушался к волнам, расходящимся от нашей полянки. И присмотрелся к ауре Тими.

Крашш-фэк!! На месте Тим вдруг возникло сияющее аметистов чудо. Виола! Во всем ослепительном блеске юной воплощенной красоты. Я сразу вспомнил ту аметистовую друзу, что мы купили тогда в наше первое посещение ярмарки в столице. Но драгоценный камень ни в какое сравнение не шел с сиянием Виолы. Переливы бархатно-фиолетового и нежно-сиреневого оттенков цвета, подсвеченные изнутри мягким теплым светом рассветного солнца.

Завороженный открывшейся мне красотой моей любимой, я завис в воздухе чуть ниже облачной завесы, отделившей землю от черноты космоса. Догнавший меня в этот миг Мрак резко затормозил в паре длин дракона от меня, изумленно вращая антрацитовыми зрачками. И от неожиданности полностью раскрылся передо мной.

Мириады оттенков чувства обрушилось на мою беззащитную психику. Перед моим мысленным взором мелькали картины лица Тимиредис, запечатленные памятью Шона. Я словно стал на миг самим Мраком. И воспринимал память Шона и его чувства, как свои собственные. Вот распахнутые чуть наивные и такие беззащитные глаза Тими в каком-то странно-перевернутом ракурсе, и рассыпавшиеся волосы, плывущие в невесомости на Луне. Вот ее тело, со всего маху впечатавшееся в тело меня-Шона, когда она слетела на него по перилам лестницы. Какие-то странные невероятной сложности картины, похожие на космические пейзажи или виртуальный танец графиков математических функций. Ее голос, задающий миллионы вопросов. Мысли Шона, Мрака о ней. Так похожие на мои. Миллионы оттенков нежности, желания защитить, почти отцовское покровительство и в то же время совершенно неотеческое страстное желание обнять, ощутить ее прикосновение. Мешанина образов и ощущений Мрака, и чувств Шона. Я тонул в них, захлебываясь в потоках чужого сознания.

Вдруг мой разум зацепился за одно воспоминание.

Тимиредис берет в руки какой-то странный сосуд, наполненный разноцветной жидкостью (Кубок Судьбы — подсказывает память Шона). И медленно пьет. Я (то есть Шон) заворожено смотрю на ее такое милое, чуточку наивное в своей беззащитности лицо. И в ее большие, распахнутые миру, который был к ней так жесток, глаза. Эти глаза так безоговорочно доверяют мне. Вот и сейчас, ей даже в голову не пришло усомниться в чем-то, что я ей предложил. Совершенно бестрепетно она взяла из моих рук совершенно незнакомое питье. И, ни о чем не спросив, выпивает. Выпивает до дна. На губе остается маленькая капелька радуги. И я-Шон протягиваю руку, аккуратно снимаю эту крошечную частичку ее судьбы и отправляю ее себе на язык. Интересно же, какова Судьба на вкус...

Взрыв внутри меня был столь внезапным, что в глазах потемнело. Через краткий миг в глазах прояснилось, но следом пришло ощущение такого невероятного экстаза. Что сравним оказался с тем чувством, которое я ощущаю, сливаясь с семьей Астер. Только с ними мои ощущения представляют экстаз души, полет в глубины чистого разума, космических энергий. Никаких чувственных ощущений я с ними не испытываю. А здесь и сейчас тело охватило огнем, мозг просто отключился, так что я перестал воспринимать все окружающее, кроме ее огромных глаз, и почему-то ее влажных тонких, еще совсем детских губ. И следом во мне взрывается такой силы оргазм, что сердце заходится бешеной пляской, мышцы внизу живота сводит судорогой, а горло перехватывает спазм. И все это происходит, минуя стадию физического возбуждения. А, значит, не приносит никакой физиологической разрядки. Скорее наоборот. Тело во всю мощь свою настоятельно заявляет, что ему немедленно нужно, до смерти необходимо сжать эту девушку в своих объятьях и...

И в этот миг Мрак вышиб меня из своей головы. Я так и не смог узнать, чем же все тогда закончилось. Но ощущения Шона в том воспоминании были настолько похожи на мои (то есть Аса), когда Аскани отравили приворотным зельем, а его чувства к Тим были настолько созвучны моим, что жар желания охватил меня с не меньшей силой. А красота и призывность Виолы была так велика, что я рванул к земле со скоростью звука. И только кинул через плечо Мраку: 'Не смей приближаться к ней никогда. Она моя'. И уже вслух зарычал:

— Виола! Моя!!

Я рвался к земле, к Виоле. А рядом несся Мрак. Беззвучно. Наглухо закрывшись ментальными щитами. Он наращивал скорость, пытаясь обогнать меня. Но я летел на крыльях желания. И не Мраку меня обогнать на этом пути!! Краем глаза я видел, как Мрак складывает крылья, мимолетно отметил, что это помогает увеличить скорость падения, а затем начинает закручивать свое тело в штопор. Идиот! Это же смертельно опасно. Выйти из штопора на такой скорости практически невозможно. Он же так погибнет... Хотя и ладно. Мне меньше проблем...

'Сапфир, не смей так думать. Шон — наш с Тими опекун, и он друг императорской семьи, и...' — Аскани пытался пробиться к моему разуму со своими увещеваниями. Но я ничего не хотел слушать и знать сейчас. Меня вел зов моей любви и желание обладать моей Виолой. Которая в этот миг устремилась наконец-то мне навстречу. Правда, перед нею в небо взлетели еще три дракона. Но мне было на это наплевать. Я никого не замечал кроме аметистовой красавицы, стрелой летевшей в небо.

Я чуть затормозил, распахивая крылья, чтобы обнять свою голубку. Только она почему-то отклонилась от прямой, соединяющей наши тела. Куда это она? Мать Драконов! Что за дела? Она неслась навстречу Мраку, скорость вращения которого в этот миг была уже настолько высокой, что остановится он бы не смог. А императорская семья пыталась лапами и крыльями перехватить его, но вращение мешало подобраться к нему. Для Виолы же это не стало преградой. Она со всего маху впечаталась своим сияющим телом в тело Мрака, исходящее дымным маревом. Удар остановил вращение, и тут же Снежный Рассвет подставил свою спину антрацитовому дракону, замедляя падение. А алая драконица Наргиель и Шторм пытались помочь развернуться крыльям Мрака. Только в этот момент тело Виолы словно пошло мелкой рябью, а потом просто истаяло. А на ее месте в воздухе появилась Тимиредис. И она падала. Я рванулся к ней. Но дракон Тиану опередил меня, подхватил ее на свою спину.