Игра стоит свеч

— Ты все правильно поняла, Ник, — облегченно выдыхает Антонио. — Это сложно, но мы тебе объясним, как это сделать, на что обратить внимание. Думаю, у тебя получится. Кайл?

— А что "Кайл"? — Падрон морщится и делает глоток воды. — В первый раз, что ли? И вообще, я еду, Шарки диктует. Как она надиктует, так мы и поедем. Ей мозг и компостируйте.

— Хорошо, — зло произносит Мак-Коски, он устал уже спорить с Кайлом по поводу того прозвища, которым Падрон называет Николь, но сделать по-прежнему ничего не может. — Все свободны, Антонио — ты проинструктируешь Николь.

— А, кстати, — на полдороге к двери Кайл оборачивается, — Хировоннен уже в курсе?

— Да, — ледяным тоном отвечает сэр Макс.

— Представляю, как счастлив мой "финский брат" помочь мне, — ехидно ухмыляясь, бормочет Кайл. И добавляет, обращаясь уже к Ник: — Смотри, Шарки, не вывихни мозги. Это последнее, что у тебя еще есть стоящего. Перед тобой стоит воистину сложная задача.

Ник показалось, что эти слова Кайла задели сэра Макса больше, чем ее. А ей... Похоже — ей наконец-то стало все равно, что он о ней думает. Ненавидит — пусть ненавидит. Та часть ее души, которой было важно мнение великого и ужасного Кайла Падрона, все-таки умерла. Долго и в мучительной агонии — но умерла.

_____________________

Перед стартом первого дня ралли Иордании она волновалась. Как ни на одном из предыдущих трех ралли. Потому что перед ними стояла совершенно противоположная цель. Не выиграть. Потому что нужно было проиграть. Но проиграть хирургически точно. Ровно столько, сколько нужно, чтобы оказаться после Микко и Криса. Но — ни одной десятой секунды больше. Идею посоветоваться с Паттерсоном Ник после недолго размышления отмела. Криса она уважала и понимала: им сейчас несладко, ибо их заставили работать не на себя — на команду. Ник сомневалась, что в аналогичной ситуации, окажись на месте Микко, Кайл бы молча стерпел такое. Впрочем — от Микко ничего особо не требовалось, он должен был ехать в полную силу, как говорится — "на все деньги", или, как выражался в таких случаях Кайл — "не вынимая". Но сам факт предпочтения Кайла, его тактического преимущества...

В общем, на помощь Криса рассчитывать не стоило. Несмотря на все слова и советы Антонио — помочь, кроме себя самой, было некому. Да и ладно, не впервой, не привыкать. Она попробует сыграть в прятки и догонялки со временем.

________________________________

— Я бы так не смог, — Крис салютует ей бокалом с пивом. Он единственный, с кем Ник может отметить их с Кайлом триумф. Падрон выиграл ралли Иордании! Он выиграл уже три из четырех пошедших этапов! И отрыв, отрыв от ближайшего соперника вырос, как Мак-Коски и рассчитывал.

— Да ну прямо уж, — искренне отвечает Ник. — Ты — великий штурман.

— Ха, Ник! Тринадцать сотых! Это же гроссмейстерски было проиграно. В бампер нам, практически. Меньше было невозможно проиграть. Ты просто... как компьютер все рассчитала!

— Это Кайл — компьютер! Знаешь, я поражаюсь, как он точно едет. Просто безупречно! — Ник счастлива. И их победой, и тем, что ей есть с кем поговорить об этом.

— Вон он сидит, твой безупречный... демон, — Крис кивает в сторону столика неподалеку. В ожидании вылета они забрели в один из баров выпить по бокалу пива. И не заметили, что... Действительно, через пару столиков от них, уткнувшись в ноутбук, сидит Падрон.

— Неужели работает? — изумленно ахает Николь.

— Да ну! — хохочет Паттерсон. — Чатится с какими-то телками. С пятью одновременно, не меньше. Да не обращай ты внимания на него! Я тебе говорю — ты сотворила почти чудо! Так точно вписаться в чужой результат — это единицы смогут.

— Спасибо, Крис! — Ник смущенно улыбается. Переводит разговор: — Микко сильно разозлился?

— Ты же читала его интервью, — пожимает плечами Крис.

— Сэр Макс был не очень доволен.

— А что делать? Он подчинился шефу команды, но промолчать не смог. У Микко тоже есть амбиции. И вообще, — Крис допивает пиво, серьезно смотрит на Ники, — привыкай, Ник. Здесь каждый — сам за себя.

Глава 8. Италия. Олбиа. Ралли Сардинии.

"Азарт меня пьянит, но что не говори —

Я торможу на скользких поворотах"

В.С. Высоцкий. "Горизонт"

Стук в дверь застиг Ник на выходе из душа. Затянув потуже полотенце на груди и не особо раздумывая над тем, кто это, она отправилась открывать дверь. И...

В пару секунд она покраснела, побледнела, покрылась пятнами и липким потом, задохнулась и едва не потеряла полотенце.

— Успокойся, мне пофигу, есть на тебе что-то или нет, — не дожидаясь приглашения и оттерев ее плечом, он вошел в номер и бросил: — Не парься, ты совершенно не в моем вкусе, Шарки. Можешь не ловить это чертово полотенце.

А она стоит как дурочка, не знает, что сказать, и только стискивает обеими руками влажную махровую ткань.

Кайл театрально закатывает глаза.

— Иди, оденься, раз это так важно для тебя. Подожду. Разговор есть.

Джинсы категорически не хотели налезать на влажные ноги, волосы, разумеется, торчали во все стороны так, что Медуза-Горгона бы обзавидовалась. Ник отчаянно посмотрела в зеркало — розовое распаренное лицо, мокрые патлы торчком, футболка липнет к влажному телу. Да плевать — все равно она "не в его вкусе". А вот разговор — это очень интересно. И она поспешила выйти из ванной.

— Я про тесты, — Кайл не утруждается предисловиями.

— Что?! — Ник не может сдержать удивления.

— Сардиния. Гравий. Я не люблю гравий. Но так, как ты сделала в Португалии — не люблю еще больше. Ясно? — Падрон говорит медленно, с паузами.

— Ясно.

Повисает молчание. Первая не выдерживает Ник.

— И?

— Не тупи! — рявкает Кайл. — Нужны тесты.

— Когда? — не веря своим ушам, но с надеждой спрашивает Ник.

Кайл легко поднимается со стула.

— Сейчас. Поехали.

___________

Машина останавливается в клубах оседающей пыли.

— Ну что?

— Спасибо, — выдыхает Ник.

— Больно надо, — досадливо морщится Кайл. — По делу скажи. Есть мысли?

— Вагон, — не удержавшись, улыбается она.

— А так и не скажешь...

Он не может без гадостей, но Ник так рада, что ей удалось прокатиться с Кайлом в тестовом режиме, совсем как нормальным пилоту и штурману, что пропускает его слова мимо ушей. И торопится выжать все из неожиданно щедрого на общение Кайла.

— Ты прогноз на послезавтра видел?

— Нет. Что там?

— Дождь.

Ее счастье, что она не знает итальянского. Суда по эмоциональности голоса и недовольному выражению лица — сказано что-то очень забористое.

— Черт его знает, что хуже... — бормочет Кайл. — То ли посуху и в пыли. А в дождь — на мягких участках — каток просто.

— Посуху лучше, — авторитетно заявляет Ник.

Парадоксально, но Кайл с ней не спорит, хотя бы из принципа. Ведь у него опыта явно больше.

— Толку то... — вздыхает он. — Нашего мнения не спросят. Раз по прогнозу дождь — надо настраиваться на дождь.

— Посмотрим. Все варианты просчитаем.

— Ну надо же... — издевательски тянет Кайл. — Какая трудолюбивая Шарки...

С этими словами он вылезает из машины. Н-да, что называется, хорошего — понемножку...

______________

— Ну, и где твой дождь?

— С чего это он мой? Я что, похожа на пророка Илию, чтобы дождь вызывать?

— Ты похожа на чучело.

Ник досадливо переворачивает шлем, намереваясь его одеть. Кайл кладет руку на ее шлем.

— У тебя есть вариант для "сухого" проезда?

— У меня, — Ник демонстрирует пухлую тетрадь, — есть все.

— Ну, про "все есть" — это ты загнула. У тебя вообще ничего нет. Кроме этой тетрадки. Поехали уже, хорош болтать.

Надевая шлем, Ник мрачно размышляет. Нет, вот стоит только начать думать о человеке чуть лучше...

______________

— Пятьдесят... правый три через трамплин... семьдесят...

Лазуритово-синяя "Импреза" эффектно взмывает в воздух, полет....

....Николь фиксирует себя в кресле, плотно прижавшись к спинке, упираясь ногами в подставку, локти плотно прижаты к бокам, голова чуть вперед, тетрадь со стенограммой на коленях, большие пальцы на последней прочитанной строчке и ...

....и эффектное приземление, четкое, несмотря на поворот, на все четыре колеса, как кошка.

— Дальше.

— Правый восемь... левый три горка-двадцать... левый шесть плюс.

Очередной полет, полет души и кошачье приземление и сразу — резко газу и вперед.

— Готов.

— Двести прямо... до леса очень быстро.

А в лесу — лужи после позавчерашнего дождя, но у Ник учтено и это. В ослепительных брызгах машина проносится сквозь лесную полосу. И даже во время чтения стенограммы у Ник сердце замирает от ощущения скорости. Кайл едет на пределе. На максимуме. Так, как может только он.

______________

Это был идеальный заезд. От первого поворота до последнего. Несмотря на гравий. Несмотря на сложные погодные условия. Ему было нипочем все. Кайл Падрон выиграл ралли Сардинии в "одну калитку". Триумфально. В "Мак-Коски" начали присматривать место для ниши с чемпионским кубком.

Впрочем, не только в "Мак-Коски". От Сардинии недалеко до Сицилии. А Сицилия... Ник казалось, что на время ралли Сардинии Сицилия наполовину опустела. Как минимум — наполовину. Другая половина приехала на Сардинию болеть за Кайла.

Ник предпочитала по возможности отсиживаться в номере, чтобы избегать встречи с импульсивными родственниками Кайла. Это было уму непостижимо — несколько десятков, и все как один — дяди, кузены, племянники. И все, как один, шумны, громогласны, при разговоре так жестикулируют, что начинают напоминать Шиву. И все, как один, предлагают каждому встречному выпить за победу Кайла. И все, через одного, красивы, как боги. Что у них там за климат такой?! Геофизическая аномалия какая-то...

А Кайл, на фоне своей победы, воодушевленный восторженными дифирамбами своих родственников, вновь, после кратковременного перемирия на тесты, превратился в отвратительного, самодовольного, грубого, несносного сукиного сына.

Откровенно хамил в глаза, за глаза говорил такое, что и повторять вслух не всегда удобно, на совещаниях издевался над каждой репликой Николь, подвергая любое ее слово язвительной критике. А уж если ей доводилось совершить хоть самую малюсенькую оплошность или задать некстати наивный вопрос — а такое случалось, все реже и реже, но все же — Ник была все еще новичком в мире ралли, очень талантливым и трудолюбивым, но — новичком... В такие моменты Кайл срывался на нее как стая охотничьих псов на оленя-подранка.

Команда была на грани раскола. С одной стороны — уже всем было совершенно ясно, что шеф команды был абсолютно прав, утверждая, что Николь — "самое ценное приобретение команды за последние несколько лет". Она была уникальным штурманом. Работая в "Даккаре", она видела всю эту кухню изнутри. И при этом — имела, совершенно определенно, имела великолепные задатки для работы штурманом. И все это в совокупности: и ее трудолюбие, скрупулёзность в работе, ответственность, преданность делу... Все это делало Ники сверхнужным и архиважным членом команды. Даже — жизненно важным.

А с другой стороны... С другой стороны — Кайл. И его ненависть, презрение и сумасшедшее нежелание видеть Ник в команде. От Кайла команда не могла отказаться, никак. Он был символом команды, он вытаскивал на своем таланте команду в два провальных сезона. Он был, в конце концов, любимцем всей команды. Хотя теперь сэр Макс иногда с трудом подавлял желание удавить Падрона собственными руками. Останавливало его только одно — ситуацию это не улучшит.

И всей верхушке "Мак-Коски" оставалось только одно. На всех мероприятиях — собраниях, совещаниях, где планировалось совместное присутствие Кайла и Ники, — все "топы" были настороже. Так, наверное, чувствуют себя хозяева двух собак, которых привели на ... так скажем, свидание. С целью получения родовитого потомства. И черт их знает, как понравится "жених" "невесте"? И не вцепятся ли "новобрачные" друг другу в глотку? И поэтому — наготове и швабры, и ведра с водой — для разнимания "влюбленных". Вот и у всех членов руководства команды всегда было наготове... "доброе слово". Стоило Кайлу начать высказываться в адрес Ник — разговор тут же уводили в другую сторону, поднимался какой-то архиважный вопрос, самого Падрона начинали грузить какими-то проблемами. В общем, делалось все, чтобы не допускать ссор между первым пилотом и его штурманом. Впрочем, ссор, как таковых, не было. Кого-то это очень сильно удивляло и даже раздражало — но Ник никогда не отвечала Кайлу. На все его издевки и оскорбления она лишь опускала голову и не поднимала, пока у Падрона не иссякал словарный запас. Или — пока Кайла не отвлекали.

— Да как она может?! Терпеть такое? У этой женщины вообще есть характер? — негодовал эмоциональный Кампос. — Кайл дурака валяет, и никто ему не указ. Но она-то! Она-то должна знать себе цену?! Ведь золото, а не штурман! Хоть бы раз его на место поставила — может, его бы это образумило?

— Много ты знаешь... — хмурит брови Уилсон. — Она пыталась. Поначалу. Вот ты... Кайл тебе друг, и ты мужчина. Часто у тебя получается переубедить Падрона?

Эзекиль бормочет что-то по-испански.

— Вряд ли она что-то сможет сделать против Кайла, — вздыхает Кертис. — И уж лучше успокаивать одного Кайла, чем двоих — его и ее... Знаешь, меня уже достало это... Живем как на пороховой бочке. Мистика какая-то: такой раздрай в команде — и при этом лидеры зачёта. Кому расскажи — не поверят...

— А кстати, Керт... Слухи ходят вовсю...

— Какие? — вскидывается Уилсон.

— Так шила в мешке не утаишь... Да и Кайл особо в выражениях ни при ком не стесняется... Все, кому надо, знают...

— Да что знают?!

— Что Кайл и Ник — заклятые враги. И что Кайл спит и видит, как выдворить ее из команды. А ведь в других командах тоже не дураки. И прекрасно понимают, чего Николь стоит как штурман. И не только как штурман. Соображаешь, к чему я клоню?

— Соображаю, — вздыхает Кертис. — Я поговорю с Максом. Это его головная боль — как удержать Ник.

Глава 9. Кордоба. Вилла Карлос Паз. Ралли Аргентины.

"Часто менять даже квалифицированных штурманов тоже очень плохо — хорошие экипажи "прикатываются" друг к другу долго"

Статья "Штурман" с сайта eulex.ru.

Аргентина. Почти родная, любимая Аргентина. И от Кордобы до Буэнос-Айреса не так уж далеко. И дядя крайне обеспокоен и настойчив. А у Ник уже совсем нет сил, буквально дышащий ненавистью Кайл высушивает, выпивает ее. Не спасает даже то, что вся команда готова встать на ее сторону. Что толку? Так нельзя. Так невозможно. Так неправильно. И, помимо всего прочего, Ник уверена: если вопрос встанет — "или-или", команда выберет Кайла. Он — часть этой команды, ее нерв, ее сердце. А она — так, пришлая самозванка, как пришла — так и уйдет. В этом она совершенно точно уверена. Она не останется в "Мак-Коски", ни за что. Да, мир ралли проник в ее сердце, стал ей уже бесконечно дорог, и она точно знала — это ее. То, для чего она родилась на этот свет. Но еще один сезон дышать чужой ненавистью... она не выдержит. А ездить с кем-то, кроме великого Падрона — нет, об этом не хотелось даже думать сейчас.