Такса

— Конечно. Самому любопытно, — набирает номер. — Годзилла, салам алейкум! Слушай, разговор есть. Собираюсь грохнуть Баженова. Поможешь мне убрать труп?.. Ага. Ну, давай, приходи, обсудим.

Протягивает Олегу пухлую пачку бумаг.

— Вот. Ознакомься. Очередные шедевры эпистолярного жанра. Из таможни. Потом расскажешь.

Олег забирает документы. Медлит. Димка ехидно улыбается.

— Ну, что сидишь? Иди, мальчик, работай! Пока взрослые дяди будут решать твои проблемы.

______________________

"Приходи" — всплыла надпись в углу монитора, и Олег, наскоро распрощавшись со своим собеседником, рванул в кабинет шефа.

Тихомиров встретил его изучающим взглядом. Олег, и без того проведший неделю как на иголках, еще сильнее напрягся.

Димка поцокал языком. Покачал головой. И продолжал молчать.

— Ну? — не выдержал Олег.

— Как же ты так неосторожно, Олег Викторович. А говоришь, не вляпался. Еще как вляпался, поверь мне...

— А конкретно?.. — Олег сдерживался из последних сил.

— Конкретно вляпался, — продолжать юродствовать Димон.

— Дима, — предупреждающе прошипел Олег, — переходи к фактам.

— А то что?

— А то дам в морду!

— Ай-ай-ай... — Димка покачал головой. — А как же служебная субординация?

— Исключительно памятуя о субординации — дам тебе в морду левой. У меня слева удар слабее.

— Можно подумать, справа у тебя удар сильный!

— Советую тебе это не проверять! Я почти в состоянии аффекта. Любой суд меня оправдает!

Димка бросил на друга еще один внимательный взгляд. Вздохнул.

— Извини, Олег. Я переборщил. Вот, — подтолкнул к краю стола тонкую папку.

— Рассказывай. Главное. Ты же прочитал, — Олег был уверен, что читать он все равно не в состоянии. Буквы будут прыгать перед глазами.

Димон еще раз вздохнул.

— Ну, начнем с того, что твоя Женя — не из нашего города. Приехала сюда два с половиной года назад. Все это время работает в таксопарке. Нареканий по работе не имеет. Исполнительна, добросовестна. В порочащих связях не замечена.

— Откуда она?

— Из N. Там родилась. Окончила школу. Университет. Да! Не смотри на меня такими глазами! У-ни-вер-си-тет! Биологический факультет. Более того, поступила и успешно закончила аспирантуру. На кафедре генетики.

Олег обхватил руками голову.

— Ты ведь не шутишь? — со стоном пробормотал он.

— Извини, брат, но — нет. Более того...

— Есть еще что-то?

— Да. Родители. Отец. Миллер Андрей Францевич. Доктор физико-математических наук. Профессор. Правда, не в универе. В Академии систем управления и радиоэлектроники. Мать. Про мать ничего не известно. Она умерла лет пятнадцать назад. — Димка помолчал. Не удержался и ехидно добавил: — Ты исхитрился подцепить профессорскую дочку.

Олег только судорожно выдохнул в сжатые в кулаки ладони. Черт! Кто бы мог подумать... Всплыли в голове ее слова про алкагольде-чего-то-там. Теперь понятно — откуда. Но как же все это странно. Олег пытался собраться с мыслями.

— Так она... научный работник?

— А вот тут, друг мой, начинается самое интересное. За несколько месяцев до планируемой защиты кандидатской диссертации Евгения увольняется из университета. А затем переезжает сюда. Устраивается работать таксистом. Вопрос — зачем?

— Зачем? — повторяет шепотом Олег.

Повторяется сцена недельной давности. Димка встает со своего места, Подходит к Олегу, подтягивает стул, садится. Кладет руку ему на плечо.

— Не знаю, Олег. Правда, — проводит рукой перед лицом. — Стена. Просто стена. Невозможно ничего узнать

— Это как?

— Официально — уволилась по собственному желанию. А неофициально... Что-то там случилось. Что-то не очень хорошее. Но... Молчат. Что-то скрывают и молчат.

— И что делать? — Олег дезориентирован. Растерян. Но одно он знает точно. Ему нужно знать все. До конца. Нужно. Нужно.

— Копать, — пожимает плечами Димка. — Думать. Искать ходы-выходы. Но это долго. И...

— Дорого, — заканчивает за него Олег. — Я понимаю. Готов понести расходы. Скажи, сколько.

— Оставь, — отмахивается Тихомиров. — Нашел проблему, тоже мне... Вопрос в том, как к ним подобраться. Эти, с позволения сказать, интеллигенты, очень не любят раскрывать свои маленькие секреты. И трепетно оберегают корзины со своим грязным бельем. Это я тебе говорю как сын двух университетских преподавателей. Всякого насмотрелся.

Олегу кажется, что голова у него абсолютно пустая. Гулкая и звонкая. И поэтому материализовавшуюся в ней идею не заметить невозможно. Он с надеждой смотрит на Дмитрия. Тихомиров реагирует мгновенно.

— Эй, парень! Не смотри на меня, как на девушку своей мечты! Ты не в моем вкусе! И вообще, я женат!

Олег игнорирует его насмешки. Он весь поглощен своей идеей.

— Дим, а твой отец... Он же декан! Наверняка же у него есть знакомые там. Межвузовские связи и все такое. Не может не быть... Может, он что-то сумеет узнать по своим каналам?

Дмитрий кивает.

— Знаешь, это идея. Хорошая идея. Стоящая. Вот в такие моменты я понимаю, за что мы платим тебе такую зарплату.

Встает и добавляет:

— Сегодня ужинаем у моих. Позвоню матушке. То-то она обрадуется. У нее на тебя, — злорадно улыбается, — большие матримониальные планы!

______________________

— Ну что, мальчики, — Иван Михайлович неторопливо набивает трубку. — Неужели вы столкнулись с тем, что не по силу даже вам двоим?

Они сидят в кабинете Тихомирова-старшего. Настоящем мужском кабинете. Кабинете ученого и преуспевающего юриста. Иван Михайлович разглядывает сидящих напротив него на диване Димку и Олега. Один — сын, второй — почти как сын. Взрослые преуспевающие мужчины. Состоятельные, вошедшие в большой бизнес. Зарабатывающие, каждый по отдельности, едва ли не вдвое больше, чем он. Он ими гордился. И тем не менее. Сейчас был доволен и безмерно польщен, что, несмотря на это, его "мальчики" пришли за советом. К нему.

— Пап, — Иван Михайлович выпускает кольцо ароматного дыма, пряча улыбку. Как же это приятно, когда взрослый сын говорит тебе это короткое детское "Пап", — Олегу нужна помощь.

— Конкретизируйте.

— У тебя есть знакомые в университете N?

— Конечно. Марианну Михайловну помнишь?

— Нет.

— Она тебе банку вишневого варенья привозила. Твоего любимого.

— А! Которую я сожрал в один присест и весь покрылся сыпью? Как такое забыть?!

— Она теперь замдекана. И еще кое-кто есть. А что?

— Нужно навести кое-какие справки. Об одной знакомой Олега. Там что-то произошло. Нам интересно, что.

— Знакомой? — выделяет ключевое слово Иван Михайлович.

Олег молчит.

— Да, — отвечает за него Дима. В довершение слов закатывает глаза и картинно прижимает руки к сердцу.

Олег недовольно косится на его пантомиму. А Иван Михайлович все понимает правильно.

— Давай вводную, — смотрит на Олега. — Имя, фамилия. Где, когда. В общем, все, что знаешь. И, ты же понимаешь... Это непросто. Поэтому быстро не обещаю.

Глава 8. Мороженое и пиво. Господин декан гневается. Олег берет дело в свои руки.

За всю свою жизнь Олегу ни разу не было так трудно. Его просто разрывало от противоречивости того, что он делал. От несоответствия того, что знал и что видел.

Ему было неловко, да что там — практически стыдно за то, что он лез в Женькину жизнь. Собирал информацию у нее за спиной. Информацию, которую, он был совершенно уверен, она бы предпочла скрыть. Сколько раз он думал о том, чтобы спросить у нее напрямую: Женя, что случилось? Тогда, почти три года назад. Из-за чего профессорская дочка, подающая надежды аспирантка бросает все и уезжает в другой город. И устраивается на работу таксистом.

И сколько бы раз он мысленно ни прокручивал этот разговор, результат был один. Она ему не скажет ничего. И видеть его после этого не захочет. А вот этого он не мог допустить. Потому что уже не мог... Скучал ужасно. И...

Длинные гудки. Долгие. Тягучие. Он уже намеревается нажать отбой, когда...

— Да?!

Хрипловатый, чувственный... Олег даже сначала сразу не узнал ее голос. А потом... По спине прокатилась волна. Сладкая. Возбуждение. Реакция на ТАКОЙ ее голос. И вторая. Ужас. От мысли о том, с кем она сейчас. Если у нее ТАКОЙ голос... Горло стискивает, и он молчит.

— Олег? — Женя прокашливается. Переспрашивает: — Олег?

Он делает усилие. И говорит чужим ломким голосом:

— Извини, кажется, я не вовремя.

— Да нет, нормально. Все равно — пора вставать.

— Ты спала?! Шесть вечера же? — она еще не успела ответить, но все равно... Тошнотворный узел внутри развязывается.

— Я со смены, — вздыхает Женя. Мычит что-то, постанывает. Олег представляет, как она потягивается в это время. Вытягивает руки, закидывает голову, выгибает спину. Женьке приходится пару раз повторить его имя, прежде чем, он спохватывается. Черт!

— Олег? Олег? Что-то случилось? Почему молчишь?

— Извини. Я тут подумал...

— Что?

— Митци по тебе страшно соскучилась! — он дурак, болван, клинический идиот!

— Митци соскучилась? — Женька улыбается. Какая прелесть... Ну, давай, Олег, давай, сознайся, что и ты тоже.

Но он крепкий орешек. Просто так не сдается.

— Погуляешь с нами сегодня?

— Хорошо. Через часок подъеду.

__________________

Стоя в ожидании Жени у подъезда и пытаясь не дать Митци опутать его поводком, Олег размышлял. Пытался ответить на вопрос. Рад ли он тому, что Женя оказалась... Тем, кем оказалась. И, по всему выходило, что однозначного ответа у него нет.

Теперь, задним числом, было очевидно, что на рядового таксиста Женька похожа так же, как он — на пэтэушника. Правильная речь, живой ум, эрудированность — все это было заметно невооруженным взглядом, хоть и маскировалось нецензурной лексикой и манерами уличной девчонки. И как общаться с эрудированным и интеллигентными барышнями — Олег знал. А вот опыта в общении с ершистыми таксистками у него не было. Впрочем, Женя была... Ни то, и ни другое.

С другой стороны, то, что сделало Женю такой... Интуитивно Олег понимал — не от хорошей жизни это. Что-то там такое... Что он, возможно, пожалеет, о том, что узнает. Но поздно уже. Ему нужно. Он должен.

________________

Когда Женька вылезла из чуда технической мысли советских инженеров от автопрома, а именно — ГАЗ-3102, оно же — "Волга", Олег едва ли не согнулся пополам от смеха.

— Откуда эта рухлядь?

— Не рухлядь, а раритет, — огрызается Женька. — Автомобильный антиквариат, — и, затем без перерыва, — иди ко мне, моя прелесть.

Это, увы, не ему.

— Так откуда этот... антиквариат? — переспрашивает Олег, пока Жена тискает повизгивающую от восторга Митци.

— Виталя дал. Это бати его. Она ему зимой не нужна. Он на ней только летом на огород ездит.

— Как ты с ней управляешься? — изумляется Олег. — Там же гидроусилителей нет. Руль, тормоза — все дубовое.

— Сам ты — дубовый, — не зло отшучивается Женька, отбирая у него поводок. — Я крепче, чем кажусь.

__________________

Они разговаривали. И Олег понимал, что он говорит с человеком, безусловно, образованным. Начитанным. И при этом — совершенно точно знавшим, на каком именно диалекте "великого и могучего" говорит большая часть этой страны. И как именно живет эта самая большая часть страны. Как в ней это уживалось и сочеталось — уму непостижимо. Это была Женька. И общаться с ней было непередаваемо увлекательно. И сложно.

___________________

Пекинес так резко принял в сторону, что у Женьки чуть рука не выдернулась из плеча.

— Митци, ты куда?!

— Она увидела киоск с мороженым, — меланхолично ответил Олег.

— И?

— Придется покупать. Она по мороженому с ума сходит. Ты будешь?

— Мороженое?

— Да.

— Холодно же на улице.

— Как скажешь.

— Пива лучше купи.

— А для пива на улице не холодно?

— Нет, — вызывающе отвечает Женька.

— Как скажешь, — повторяет Олег. И покупает мороженое. Два. На всякий случай. И в соседнем киоске — бутылку пива.

Они доходят до скамейки и садятся. Митци получает вожделенное мороженое и на какое-то время забывает обо всем. Даже о Женьке. Которая сидит с абсолютно ненужной ей бутылкой пива в руке и смотрит, как Олег разворачивает второе мороженое.

— Точно не будешь?

И поскольку Женька молчит, он осторожно откусывает кусочек мороженого. И сразу же после этого она забирает у него мороженое, втискивая ему в руку бутылку с пивом.

— Я передумала. Держи. Мне все равно нельзя, я за рулем.

— Я не люблю пиво.

— Выкини, — пожала плечами Женька, слизывая нежный пломбир. И пиво отправилось в урну, на радость потрепанного вида джентльмену, караулившего неподалеку.

А Олегу осталось только сидеть и смотреть, как Женька ест мороженое. То еще мучение. И отнюдь не потому, что ему так уж хотелось. То есть хотелось, конечно. Но не мороженого. Отнюдь.

Потом, разумеется, Олег затащил Женьку к себе. Пить чай и отогреваться. Зато она совершенно добровольно взяла на себя миссию мытья Митци после прогулки, пока Олег заваривал чай.

Они попили чаю. Еще поговорили. Непринужденно и на совершенно обыденные темы. Женя спросила про Вовку и выяснила, что помимо сорвиголовы племянника, у Олега есть еще и племянница, сестра-близнец Вовы — Мила. Олег ненавязчиво поинтересовался про Виталия и успокоился, выяснив, что тот женат. Нашлись еще какие-то нейтральные темы. Но задерживаться Женька не стала. Олег не возражал. Поздно уже. А ей еще ехать черт знает куда. И ведь проводить-то не предложишь.

Глядя из окна на отъезжающую от подъезда чихающую "Волгу", он подумал о том, что теперь вопросов у него еще больше. Больше, чем раньше. И гораздо больше, чем ответов. И ответы зависят от одного человека. От Димкиного отца.

_________________

— Зайди, — Димон бросил трубку быстрее, чем Олег успел что-либо ответить. Плохой знак.

— Что случилось?

Димка стоял у окна спиной к двери.

— Батя звонил. Злой как черт. Орал, — Димка повернулся и растерянно посмотрел на Олега. — Говорит, что мы его подставили. Втянули во что-то. Требует нас к себе. К ответу.

Олег принял решение.

— Дим, ты и так много сделал. Я сам поговорю с твоим отцом. Он на работе?

— Да.

— Тогда я поеду? Сейчас?

— Езжай.

__________________

Они сидят в кабинете декана юридического факультета. Сам господин декан пыхтит. Трубкой. И от злости.

— Олег! Вы во что меня втравили?

— А что случилось? — осторожно спрашивает Олег.

— У меня было чувство, что я покусился на государственную тайну! В финале мне чуть ли не оправдываться пришлось! Что мне пришло в голову об этом спросить. Ну? В чем дело? Что это за ерунда?

— Если бы я знал, Иван Михайлович, я бы не...

— Олег, не темни! Рассказывай! Все.

— Да я почти все рассказал в прошлый раз.

— Та-а-а-а-а-ак... — многозначительно тянет Тихомиров-старший. В точности — как младший. Или наоборот. — Значит, теперь — не почти все, а все!

Олег вздыхает.

— Значит, так. Вот эта девушка. Женщина. Евгения Миллер. Окончила университет. Аспирантуру. И накануне защиты диссертации уволилась. Переехала сюда. Устроилась работать таксистом. И вот уже почти три года работает таксистом. Вам не кажется это странным?