— Ну, говори... Не тяни ты собаку за ногу, — тощий Василий пытал говоруна. Он притопывал от нетерпения ногами в лаптях, и тыкал соседа в бок локтем.
— Отрубил мишке ещё одну лапу... — Рязанцев наконец-то продолжил свою правдивую историю. — А он — живой! Двигается на меня, прыгает на одной ноге, пасть огромную открыл и ещё страшнее ревет.
— Ось-ка, ты пошматри, — заметил кто-то из мужиков. — Дрессированный наверно!
— Тогда я ему по голове как рубанул! Так сильно, что чуть топорище не поломал... И завалил косматого, — ночной гуляка закончил повествование, ожидая криков "бис" и аплодисментов. Но вместо этого раздался дружный хохот.
— Да, ведь экое дело... Горазд же ты врать, — мужики засмеялись. Начали поглаживать бороды.
— Хорошо, что ты одного медведя встретил, а не несколько, — тощий мужик смеялся громче всех.
— Нет, как он его вообще по кускам не изрубил. — Прохор подержал смех возниц. — Которые потом в разные стороны сами не расползлись. Ну, Попутчик, и сказочник же ты! Твоими устами мед бы пить.
— Ладно, кто не верит в честный и правдивый рассказ, тот ничего не ест, — Алексей произнес обиженно. Он снял готовый шашлык с огня. Призывно посмотрел на караванщиков.
Оказалось, что поверили все. Вид подрумянившегося мяса и запах от блюда с приправами стоял такой, что слюни бежали у всех опытных медвежатников. Ещё бы! Замоченный шашлык в собственно изготовленном маринаде со специями у Алексея получился аппетитный.
— Да! Доброе дело! — караванщики одобрительно шумели. — Такого лакомого мяса мы никогда не едали.
— Вот, в жизни не знал, что медведи такие вкусные, — чернобородый Никодим хвалил кулинара больше всех.
— Можно подумать они медведей каждый день употребляют, — путешественник размышлял, вспоминая про похлебку, которую предложили уму вечером.
— Ну, что? — Прохор насытившись мясом, подсел поближе к путнику. — По лесу бегал всю ночь — как волк? Али под кустом спал?
— Да на медведя ходил! — охотник опять начал оправдываться, готовый заново повторить свой "правдивый" рассказ. — Всю ноченьку ноги по кустам бил! Глаз не сомкнул.
— Может, вспомнил чего? — Коробейников хитро посмотрел на гуляку.
— Вспомнил, но немного... — странник процедил настороженно после паузы. — Вспомнил, как зовут меня.
— Ну и как? — торговец сразу же оживился.
— Алексей. Фамилия — Воронцов.
— Слушай, Ляксей, который Воронцов, — Прохор немного подумав, запел свои песни. — А не того ли ты Воронцова сын, который с пьяну баржу на Москве реке утопил?
— Нет... у меня вроде в Москве, знакомых и родственников, — Рязанцев произнес неуверенно.
— Ну, не знаю... Не знаю, — Прохор потер подбородок. Он поднялся и обошел кругом попутчика. Осмотрел его в анфас, в профиль. Задумался. Почесал затылок. — Не кручинься, паря... В Москве Воронцовы-то все на виду. Фамилия — ой, какая известная. Тут надо подумать, крепко подумать, что ты за птица.
* * *
Низкое вечернее солнце пробивало мелкие слюдяные оконницы, расцвечивало их переливами красного, бурого, зеленого, серого. Переливистые лучи мазали потолок и стены случайными пятнами. Блики и волны света искажали очертания, скрадывали размеры.
Уже больше часа Прохор и Алексей сидели в придорожной харчевне, в которую зашли поужинать, остановившись на ночлег. До Москвы осталось менее суток езды. Ночевать в поле путешественником не захотелось, поэтому они решили устроить трапезу и переночевать в нормальных условиях. Путники успели поесть, попить и сейчас вели разговоры на разные отвлеченные темы. Правильно будет сказать, разговор вел Прохор. Алексей молча сидел и угрюмо слушал повествования о "раздольной купеческой жизни". Молодецкое состояние вернувшееся к Рязанцеву "кипело" и будоражело кровь. Оно бурлило и требовало от вояжера размаха, событий. А тут... кроме скучных, медлительных, заунылых рассказов о знакомых Коробейникова, ничего глобального больше не происходило.
— Драку бы кто-нибудь устроил, что ли? — Алексей с тоской посмотрел по сторонам. — Всё хоть развлечение, в этом забытом богом месте. — Странник потянулся. — Я даже готов помочь местным приятно провести время. — Он сцепил пальцы на руках. Выгнул ладони. Потянулся. Подвигал плечами. Покрутил головой. Оценивающи посмотрел на широкие лавки и тяжелые деревянные столы, на пузатых дубовых ножках, одиноко стоявшие вдоль стен. Решительно вздохнул и с интересом начал рассматривать посетителей харчевни. Слевой стороны, у стены гости ели, пили. Объяснялись между собой лишь в случае крайней необходимости — передать, что или подвинуть, да и то вели переговоры больше мычанием. В этом месте харчевни двигались челюсти, чавкали рты, хрустели кости, сыпались крошки, проливалось питье — в безмолвной решимости едоков чудилось ожесточение.
Справо от него люди напротив громко галдели, смеялись, переглядывались, снова срывались в хохот, глядя на веселые лица своих товарищей.
Внезапно у Рязанцева сильно зачесался левый кулак. А потом ещё сильнее правый.
— Ну, вот и народная примета... К мордобою и деньгам! — Путник вскинул голову, внимательно осмотрел барную стойку. Перевел взгляд на соседние столики. — Даже кому-то крупными купюрами достанется. Вон, как раз — два здоровых мужика сидят. Лыбяться и пьяными глазами на всех смотрят. Видно тоскливо им как и мне... А душа требует праздника! Так, нужно срочно создать им какое-нибудь развлечение.
Алексей повернулся в сторону незнакомцев. Внимательно осмотрел их. Оценил возможности бойцов на силу, умение, алкогольное состояние. — То, что нужно... — странник принял решение и начал подыматься. — Нужно кому-то срочно от кого-то передать "пламенный привет". Вот, например от того "бугая" мирно спящего за столом. Да! Нельзя столько "принимать на грудь". Тем более перед дракой. Хотя... Нет! Двое на одного — это не интересно. Не по-спортивному, — затейник остановился на половине пути. Снова уселся на табурет. — Как-то мелковато. Жаловаться потом начнут... — поединок не засчитают... Скажут — подстроено. Ладно — пусть скучают дальше!
Скиталец перевёл взгляд на входную дверь. Оценил её надежность. Поглядел на присутствующих у противоположной стены харчевни.
— Лучше, тому... Задиристому помещику. Который с охраной сидит у окна, — забияка принял новое решение. — Как он на всех вызывающе смотрит! Как орет на крестьян. А что? Устроить революцию. Выступить за обездоленных. — Алексей задумчиво почесал нос. Глубоко вздохнул и медленно выдохнул воздух. — Не... Дворянство обидится. Крестьянство не поймет. А мне потом придется декреты писать, землю делить... А оно мне надо?
Неудачливый балагур повернул голову в другую сторону и начал оценивать галерку заведения.
— Интереснее всего будет привлечь к разборкам, вон ту, группу ребят — бандитской наружности. Они сидят в самом углу и подозрительно сильно шумят? Музыка громко — гусляр надрывается. Ироды! Совсем несчастного парня загоняли. А можно вести себя потише? Вояжер встрепенулся. Довольно потер ладонью колено. Радостно сжал кулаки. — Да!... И время уже ближе к одиннадцати. Никакого соблюдения норм соц. общежития. А бабушки соседки с верхних этажей уже жаловались... И сосед снизу заходил. Стучат грит по полу — нехристи. Люстра от них вместе со шкафом шатается... Жизни от изуверов — никакой.
— Решено! С них и начнем! — "Борец за порядок" поудобнее уселся на табурете. Положил ногу на ногу. Начал барабанить пальцами по столу. — Подойду как всегда... Мило улыбнусь... Скажу вежливо... Молодые люди, а вы знаете... Вон, тот, "скромный юноша в роговых очках", мирно дремлющий от усталости за "партой" назвал вас "безобразниками и фулюганами". И более того всех ваших друзей, знакомых и родственников сравнил с лошадиными какашками. — Рязанцев улыбнулся мило, по-доброму, про себя. Вот, так — всё просто...
Алексей мысленно получив все разрешения и согласования от контролирующих органов и организаторов боёв без правил, прислушался к разговору несчастных жертв. Осталось только найти повод, чтобы подойти и начать склоку.
Прохор отвлек "мирного" посидельца от разработки "гениального плана".
— Что-то ты не весел, Ляксей? Али вино тебе кисло? Или еда не по нраву? Может быть ещё, что? Хочешь, гусляра позову? Песнь споет душевную, — купец попытался разговорить Рязанцева.
Да, драка на время откладывалась...
— Ну-у, иди... Зови, — путник произнес с кислой физиономией убитого скукой и нарзаном страдальца.
Через долгие пять минут откуда-то из-за соседних столов "выплыл" гусляр. Музыкант не торопясь скосил глаза на икону божьей матери, освещенную желтоватым огоньком лампады, прошептал несколько слов молитвы, перекрестился, покашлял в кулак, выбрал свободное место напротив путников, сел и затянул жалостливую песнь. Она была не то о вещем Олеге, не то о князе Игоре, не то еще о каком горе — злосчастье от которого все "благополучно" погибли. От такого пения у путешественника заныли зубы. И в носу зачесалось так, что захотелось чихать.
— Слушай, Прохор, а повеселей в его репертуаре — ничего нет? Ну, там... Тили-тили? Трали-вали?
— Нет... — Коробейников произнес философски подняв указательный палец. — Песнь — она должна за душу брать и чувства возбуждать!
— А может быть тут игры есть какие-нибудь или развлечения? — новая попытка почти уснувшего странника поднять себе настроение. — Например: боулинг, бильярд. Может быть шест с крутящимися девчонками гоу гоу? — Рязанцев с надеждой посмотрел на спутника.
— Не знаю про, что ты сказываешь. Но у нас такого нет, — Прохор начал оправдываться.
— Все-таки придется развлекаться самому... — Путник нервно задрыгал ногами под столом. Начал от нетерпения щелкать пальцами. — Интересно харчевня у них застрахована от стихийных бедствий? Или пожаров, каких? — пронеслось в голове у Рязанцева. Он встал и направился в сторону активно шумевших мужиков, на которых постоянно жаловались соседи со всего района.
— Погодь, — Прохор схватил найденыша за руку. Он заговорщицки посмотрел сперва в одну сторону, затем в другую. Наклонился поближе и почти в самое ухо прошептал. — Есть у меня в повозке одна вещь — азартная. Сам правда в нее редко играю, да и церковь такое не поддерживает. Могут строго наказать за это... Но вроде ты не здешний. Да и не из трусливых!
— О-о-о... и, что же это? Наперстки, кости. Может быть — однорукий бандит? — напарник хитро посмотрел на Коробейникова.
— Что ты... Что ты, — купец замахал руками.
— Ну, не рулетку же ты в повозке спрятал? — вояжер спросил заинтригованно.
— Не знаю, что такое вулетка или одинокий бандит, — Прохор, недоумевая, посмотрел на Алексея. — Даже не догадываюсь, про, что ты говоришь. Короче... Сейчас принесу.
— Да заинтриговал.... Что же он там спрятал? — мысли никак не могли собраться вместе в голове путешественника. От нетерпения он снова забарабанил пальцами по столу.
Через несколько минут купец принес сверток, бережно развернул его и достал... шахматы.
— Вау!.. — Рязанцев взял шкатулку и покрутил её. — И что? Это сейчас под запретом?
— Вообще-то церковь не одобряет азартные игры. — Прохор опасаясь "дурных взглядов" посмотрел по сторонам. — Говорят там, у немцев, если их батюшка узнает, то может наложить епитимью.
— Давай потихоньку, — молодой интриган прошептал негромко — как малолетний курильщик за гаражами. — Главное не затягиваясь. А если вдруг поймают — скажем, не наше! Или злодеи подбросили... А мы как добропорядочные граждане — как раз несли сдавать их.
* * *
Первые три — четыре партии Рязанцев проиграл Прохору "вдрызг". Потом купец выиграл у него ещё`два — три раза. В последней игре Алексей уже почти победил, но всё равно проиграл. Хотя по ходу поединка было заметно, что купец поддается.
— Ты очень хорошо играешь! — "чемпион" воскликнул громко на всю харчевню.
— Да обычно играю, — Коробейников начал смущаясь, оправдываться.
— В том месте, где жил — я играл лучше всех! — странник поднялся с места и на всё помещение произнес. — И все это признавали. Даже учитель филологии и словесности нанятый моим тятенькой за границей. Он часто хвалил меня и говорил, что у меня талант к игре. Но видно — сегодня не мой день.
Рязанцев призывно посмотрел по сторонам заведения. Почесал левую ладошку. Затем наклонился к купцу. — Я знаю — почему проиграл? — Алексей зашептал еле слышно. — Дома я всегда играл на деньги. А тут — играли на интерес.
Проигравший икнул. Затем резко выпрямился и громко выдал результат своих размышлений. — Вот если на деньги! И не на "сухую" — то я выиграю все партии! — он гордо осмотрел "шахматный зал" с присутствующими "козявками". После чего размашисто махнул рукой, взял большой стакан вина и залпом выпил его содержимое.
— Не буду я играть с тобой на деньги, — Прохор нахмурил брови. — Ты, что без денег, что с деньгами — играешь плохо. К тому же ты пьян! — Он отмахнулся от найденыша и стал собирать шахматы.
— А я с удовольствием сыграю на деньги, — к столу за которым сидели путники подошел какой-то незнакомец. Его "доброе" лицо располагало к игре в шахматы. Глаза у него были маленькие. Подбородок острый и вытянутый. Губы тонкие. Хитрый, бегающий взгляд говорил о том, что человек это добрый и заслуживает доверия сыграть с ним партейку — другую.
— Видишь! Есть люди, уважающие эту игру... В че? В ча-й-во? Во что? Мы сейчас играли? — азартный игрок спросил и заикаясь, посмотрел на Прохора.
— В шахматы, — купец ответил и сморщился от винного перегара.
— Да, правильно в... шмахматы, — собеседник повторил, с трудом связывая слова.
— На что играть будем? — неизвестный высыпал горку серебреных монет на стол.
— На ценности любимой, покойной моей маменьки, — путник выдал запинающимся голосом и выложил серебреные монеты, доставшиеся от Воронцова. — Ну-с... Игра пошла... Белые начинают — черные мстят, — Рязанцев потер руки и заикаясь повторил лозунг одного из известных шахматистов.
Первую партию "фаворит турнира" играл по "современным правилам", как "настоящий ас". Он постоянно прикладывался к стакану с вином. Фигуры двигал мизинцем левой руки. Иногда забывая как они (Ладьи проклятые) ходят. Наверно с шашками перепутал. Удивительно то, что Алексей в Чапаева не начал играть или в пятнашки.
Но... ЧУДО! Новичок используя безумное нападение всеми фигурами (Даше пешками) "неожиданно" выиграл игру. После чего победитель выпил и с радостью побежал к соседним столам. Всех истинных любителей своего таланта он стал поздравлять со своей победой. Бодро хлопал по плечу болельщиков — активистов, поцеловал какую-то молодую девчушку. Троим, самым ярым поклонникам заказал по бокалу вина.
— Верно, говорят — первый раз новичкам и дуракам везет, — удивленный Коробейников подвел итог игры.
— Гляди, Прохор, я говорил, что на деньги играю лучше, чем на интерес? — игрок восхищенно тряс серебром перед носом купца.
Таинственный меценат предложил сыграть ещё одну партию. И горка серебра с его стороны стала больше. — Если Вы, конечно, не отказываетесь, — он промолвил, добродушно улыбаясь.
