Гном Тарнат (Золотой Талисман)

Флимин прохаживается меж лавок, благосклонно кивает в ответ на приветствия, пальцы теребят вычурный ключ, что на поясе. Эльфийку пришлось запереть в каморке, да под присмотром Лумоха. Флимин скривился при мысли о племяннике, но кому ещё доверять? Разве что вышибале, но ему иные поручения. Вот и он, скромно подпёр стойку входной двери. Взгляд из под кустистых бровей довольный, значит, управился, и быстро как! Флимин подтвердил лёгким кивком, что заметил и направился вглубь таверны.

— Флимин! Постой, — одёрнул гнома скрипучий голос из-за спины. Тавернщик обернулся, напротив Видли, тут как тут.

— Чего тебе, мастер?

Видли огляделся. Пальцы узловатые, точно мелкие яблочки проглотили, прохаживаются по лысине, по растрёпанной бороде. Повысил голос.

— Гляжу, весело у вас, словно и не было бойни. Словно не нагрянут эльфы лесные через пару дней, обложат как крыс так, что носа на поверхность не высунем! Гномы! Что празднуете?

Стук кружек и звяк тарелок умолк, взамен слабый треск, когда гномы дружно принялись затылки чесать.

Уголки губ Флимина поползли вверх, одёрнул себя, лицо серьёзное, не сказать встревожено. Ах да, Видли, ах да молодец! Уесть хотел, но как вовремя!

— Верно беспокоится старый Видли, — прокричал Флимин. Видли уставился настороженно, когда Флимин продолжил: — Беспокоится верно, но не о том!

— А о чём надо? — крикнули с задних рядов. Гномы начали перебираться поближе, иным казалось эльфам вломили и день к концу, а оно вона как.

— О проклятии! Проклятии, что пало на Тарната. И на всех нас!

Флимин рисковал. Не успел переговорить со спутником вышибалы, не готово ещё ничего, но и упускать удачный момент никак нельзя.

Видли развернулся, за спиной гномы, и вопросил:

— Говори толком! Не ты ли в шатёр ходил? Что приключилось, кто виноват, от чего беда пришла?

И Флимин рассказал. Да такого, что гномы враз приуныли, а Видли, что раздобыл миску баранины с кашей, незаметно поспешил прочь. По жесту хозяина таверны разнесли утешительные бочонки, а сам вырвался из кольца унылых рож и тревожных расспросов, скрылся за крепкую дверь личного закутка.

В небольшой комнате скромный топчан и широкий стол, сейчас завален бумагами. В амбарного вида журнале гномьи руны вперемежку с человечьей цифирью, даже эльфу-разумнику враз не разобраться. Тот и не пытается, сидит на табурете, голова понурена, на прежде гладком лице горькие морщины. Вскинулся на гостя, и Флимин узнал одного из друидов. Эльф цел и невредим, но в глазах затаённый страх.

— Девчонка ваша, правителя дочь, у меня, — бросил Флимин, сразу и без предисловий. — Прикована в самом глубоком отнорке, поди отыщи, и кинжал доброй гномьей работы щекочет нежную шею!

— Чего хочешь? — процедил сквозь зубы эльф. Придворных манер осталось чуть, плечи ссутулены. Флимин не остался в долгу, бросил коротко и отрывисто:

— Ты друид. Травяных дел мастер. Сработаешь зелье.

— Зелье?

— Такое, чтоб кто выпьет, света белого не взвидел! Под землёй сидел, как излюк!

— Что за излюк, — вяло поинтересовался эльф.

Флимин схватил друида за плечи встряхнул со всех сил. Голова мотнулась туда-сюда, но в глазах друида разгорелась злость.

— Излюк обыкновенный. Поверху мелкая тварь кусачая. Чем ниже водится, тем крупнее, точно растёт от силы гор!

Ноздри друида затрепетали, как у хищника, что чует добычу.

— Интересно. Никогда не слыхал!

— Ты понял, что за зелье... и зачем?

Эльф ответил долгим взглядом. Дрогнул всем телом и уставился вник, на камень пола.

— Нужны излюки. Мню я, сродство в них есть, для зелья необходимое. Но как устроишь, чтоб гномы снадобье пили?

— Не твоё дело! — рявкнул Флимин. Глупый эльф, тавернщику, да не напоить?!

Друид собрался с духом.

— Верни Натаэль. Целой и невридимой! Иначе, никакое зелье не поможет. Лесными путями направим воды Бевера в Чернорудье, и никто, никто не уйдёт живым.

— Это понятно, — откликнулся гном. — Доставишь добро зелья, чтоб на годы хватило, забирайте девчонку. А я прослежу, и волосок не упадёт!

Флимин сунулся под стол, там сундучок, крышка окована сизым металлом, на дужках висячий замок. Звякнули ключи, гном запыхтел и разогнулся, в ладони объёмный мешочек.

— Пара грошей на ингридиенты!

Скрипят канаты, вагонетка подымается мучительно медленно. Молодой гном с намёком на будущую дебелость в теле держится одной рукой за бортик, пальцами второй вцепился в запястье эльфийки. Та тщательно отвернулась и считает могучие рёбра шахты. Над головами ярко-белое с подземных сумерек пятно, растёт вширь, забивает уши грохот шестерён и прочих механизмов. Пахнуло свежим ветерком, но эльфийка наморщила носик на какой-то запах. Гном резко дёрнул за руку, пришлось скакнуть через опасную бездну на причальный помост. Едва выбрались на вершину отпорного вала, эльфийка ойкнула, а гном сделал шаг назад. Вокруг горловины шахты развалины, лавки торговцев разбиты в щепу, складские бараки без крыш, стены поверху чёрные от сажи. Ветерок гоняет мусор, но вонь такая густая, что не поможет и оствинд со степей. Вороньё скачет по телам мертвецов, птицы объелись и слишком тяжёлые чтобы взлетать по мелкому поводу.

— Где свита? — резко спросила Натаэль. — Кто меня встретит?!

Лумох застыл со стеклянным взглядом. Эльфийка проследила, гном уставился на деревянный лоток, на нём чудом сохранился кусок прежде съестного. С холмов тянет холодом, и Натаэль оправила плащик, под ним одёжка в прорехах. Бочком, то косясь на наглых воронов, то оглядываясь на Лумоха, прочь с бывшей ярмарки. От эльфийских шатров тонкий пепел, Натаэль обернулась посреди чёрного пятна, кинуть последний взгляд. Лумох пал на колени, в руках лоток и грызёт, жрёт прилипшую массу, кусок окаменевшего теста. Вдруг взвыл, мелькнуло красное, Натаэль так и не поняла, сломал ли зуб, или добрался до вожделенной начинки.

Ноги сами несут эльфийку, лучше воргов лес, чем мёртвый посёлок с безумными гномами. Затрещал под сапожками бурелом, точно за неделю тропинка успела зарасти и осыпаться мёртвыми ветками. В лесу светло и вовсе не страшно, но эльфийку колотит крупная дрожь. Натаэль закусила губу. Она должна, должна получить ответы!

Колдовская поляна, низина, где Натаэль рассталась с детской верой что всё кончится хорошо, встречает тишиной. Еле слышно трещит дровами костёр, по ту сторону знакомая фигура в плаще, капюшон накинут до кончика носа. Ноги в невысоких сапогах, целы ли ступни под гоблинской кожей взъёма и голенищ сказать трудно. Эльфийка как завороженная спустилась к огню. В ногах слабость, Натаэль медленно села, грациозная лань, не смущаясь ничуть голых коленок, что выглядывают из-под плаща.

— Свиты нет, — произнёс колдун. Натаэль вздрогнула от знакомого голоса, от сказанного, по коже побежали мурашки размером с мышь. — И не будет. Правитель проклял официально, ты — изгнанница.

Натаэль понурила голову, цвета лунного серебра локоны прикрыли лицо, как рыцарское забрало.

— Откуда знаешь? Кто ты? Колдун? Оборотень-ворг?

Пальцы незнакомца взялись за ткань капюшона, и эльфийка замерла. Колдун резким движением откинул, под капюшоном скрывалась чёрная шевелюра с нитками серебра у висков, нос с горбинкой и цепкий взгляд, зрачки чёрные, полные тайн и угрозы.

— Я человек. Или ворг. Тень лесная. Не важно.

— Что важно? Стравить эльфов и гномов?

— И это не важно. И ты не важна, и что с тобой будет — не интересно.

— Зачем устроил побоище? Что делать мне?!

— Что хочешь. Важен дружок твой, Тарнат.

Колдун потянулся за спину, вытянул за ремень потёртой кожи подсумок.

— Ты голодна. Есть будешь?

И полез копаться в подсумок.

Эльфийка в ужасе ломанулась через заросли, а перед глазами как начерчена кровью — кривая усмешка на губах колдуна.

Глава 3 Изгнание

Час ранний и рудники точно вымерли. Скрип канатов не тревожит тишину подземелья, но даёт знать — Тарнат цел и легко отделался. Незваная стража каши мало ела, едва перевалили Тарната, шестипудового, через край. Бухнулся в вагонетку, чтобы очнуться на пути вниз, к самому основанию ствола шахты, куда порядочный гном без нужды не заглянет.

Тесно, Тарнат заворочался, зажат бортами так, что колени за ушами. В боку резануло, но встал, подошвы скользят, на полу блестит чёрным лужица крови. Его, Тарната крови...

Продолжение следует...