Он приложился к бутылке, положил здоровенную ручищу на плечо Кирису и увлек его за собой в молельный зал. Парень не сопротивлялся: даже если забыть, что хозяин дома в своем праве, физической силой Ваххарон своего служителя не обделил. У алтаря, однако, поп замер.
— Что за... — пробормотал он изумленно.
Кирис выглянул из-за его спины — и подавился хохотом. Зорра с Гатто устроились на передних скамьях по обе стороны от прохода, сидя на двух задних лапах и вытянувшись вверх во весь рост со сложенными перед собой четырьмя передними (Зорра по-прежнему ухитрялась держать в когтях бабочку). Они неторопливо отбивали поклоны, словно молились. Отец Анатолио быстро осенил себя косым знамением, но парсы пропадать явно не собирались. Наоборот, темп их поклонов явно ускорялся, и они начали тихо монотонно гудеть, словно читая молитву быстрым речитативом.
— Кажется, допился... Слышь, вака, — поп глянул на Кириса. — Что видишь?
— Два дурных шестиногих лопоухих паладарских зверя, — сообщил тот, с трудом удержавшись от ответа "ничего". — Называются парсы. Эй, мелочь пузатая! Чё творите?
— Кирис глупый, шуток не понимает! — пожаловалась Зорра, опускаясь на скамью на все пять свободных лап. — Гатто несчастный, как только с ним живет!
— Кирис спросонок глупый, днем нормальный, — утешил Гатто, следуя ее примеру. — Можно даже ногами не бить, так всё понимает.
— Ты их знаешь, вака? — ошарашенно спросил поп. — Что за чудо в перьях такое? На шести ногах, да еще и болтают?
— Они мои друзья. Черно-белый — Гатто, типа кобель, а пестрая — Зорра, она су... э-э...
— Сучка. Я понял, — отец Анатолио опять приложился к бутылке и сделал огромный глоток. — Не волнуйся, отрок, я еще и не такие слова знаю. Кусаются?
— Кого как. Бандитов и в клочья порвать могут. Дэй Муарра, не бойтесь, они нормальные, только шутки у них дурацкие. Они паладарские микродроны, но самостоятельные личности.
— Ох, куда я попал... — пробормотал поп. — Точно, нужно проветриться.
Он размашисто зашагал к выходу между скамьями. Проходя мимо Гатто, отец Анатолио ткнул его пальцем в бок. Парс лениво щелкнул зубами в воздухе, предупреждая, но поп уже шел дальше. Кирис поспешил за ним.
Снаружи, отойдя чуть в сторону, отец Анатолио устроился на небольшой деревянной скамье.
— Значит, ты Кирис, если твой парс не соврал, — задумчиво сказал он. — Предупреждал меня сэрат дэй Сторас Медведь при встрече, что обитают поблизости некие Кирис Сэйторий и Фуоко Винтаре, и что держаться от них нужно подальше. А ты сам пришел... Что-то одет ты как-то странно... срамно, я бы сказал.
— Это сенко, — Кирис насупился. — Сенсорный комбинезон для Арены. Я ненадолго перерыв сделал. Я пойду, дэй Муарра.
— Стой на месте! — рявкнул поп командным басом, но тут же сбавил тон: — Не обижайся, вака. Странное тут место, и люди странные, не привык я еще. Полторы декады тут сижу, а на службы вот за все время человек десять пришли, и те местные, из обращенных. Ни один студент так и не подумал явиться, а ведь тут их половина из Кайтара, не одна тыща. И у еретика из Ставрии дела не лучше. Безбожники...
Он поднял бутыль, задумчиво посмотрел на нее и отшвырнул в сторону. Стекло глухо стукнуло о дерево, отчетливо забулькало.
— Дэй Муарра, а откуда колокола звонили? — спросил через пару минут Кирис, поняв, что рассматривающий небо поп продолжать не собирается. Странный он какой-то. Бухает прямо из горла, и что он там про "черные бригады" упомянул? — Колокольни же нет.
— Запись, — вяло пояснил отец Анатолио. — Где-то там динамики спрятаны. Не знаю, где, паладары все построили, я лишь пальцем в экран тыкаю, чтобы включить. А смысл? На кой меня начальство вообще сюда загнало? Я же сразу говорил, что дохлый номер. Любому идиоту понятно, только не нашим епископам.
— А зачем вы тогда сюда приехали?
— Приказы не обсуждают, — коротко ответил поп.
— А... ну, я, типа, пойду, да?
— Ну, иди, вака, что ж с тебя взять. Не держать же тебя здесь силой, стариковские бредни слушать.
— Ну, если вы старик, тесса, то меня уже давно закапывать пора.
Кирис повернул влево, откуда донесся голос. Риса, тощая и голая пигалица, шагала к ним через ближайшее световое пятно.
— Привет, Кир, — сказала она. — Я решила в гости заглянуть, тебя проведать, а Дзии сообщил, что ты гулять ушел. Гатто сказал, что ты у храмового комплекса. Я вижу, знакомишься с новыми соседями?
— Привет, — невесело сказал Кирис. — Да я просто прошвырнуться вышел.
— А ты кто такая, вака? — отец Анатолио старательно смотрел в противоположную сторону. — Фуоко Винтаре?
— Нет, тесса. Я Карина Мураций, но в таком виде меня зовут Риса.
Поп резко повернулся к ректору и несколько секунд ошеломленно ее рассматривал.
— Карина... Мураций? — неуверенно спросил он в конце концов, снова отводя глаза. — Рад знакомству, сэрат дэйя. Э-э... я представлял вас немного иначе.
— Обычно я действительно выгляжу иначе, — согласилась Риса. — Но иногда надеваю и другие маски. Прошу прощения, я не подумала, что в вашей организации нагота, даже детская, является абсолютным табу. К сожалению, ни в одном дроне поблизости не запасена одежда, а выглядеть нечеловечески не хочется. Что же придумать... А, знаю. Вернусь через минуту.
И она неслышно растворилась во мраке за пределами освещенного пространства.
— Слышь, вака, она и в самом деле ректор? — вполголоса осведомился отец Анатолио. — Или просто подшутить надо мной решили?
Он кинул взгляд на сидящих неподалеку парсов, изображающих невинных паинек.
— Угу, в натуре, — кивнул Кирис. — Честно, ректор. Только она просит никому не говорить, что такую маску иногда носит. Да вы не бойтесь, дэй Муарра, она нормальная девчонка... в смысле, тетка, не выпендривается.
— А, ну и ладно, — поп махнул рукой. — И так я здесь вместо клоуна, так что если и шуточки шутите, громче хохотать уже не сможете. Кстати, я же сказал — зови меня просто Анатоль. Мне, для сведения, всего-то тридцать три.
— Я вернулась, — проинформировала Риса, возникая из темноты. — Теперь я одета в рамках приличий. Отец Анатолио, на меня можно смотреть. Кстати, можно я тоже стану называть вас Анатоль?
По периметру ее талии прямо из тела торчали широкие пальмовые листья, образуя что-то вроде юбки до колен, и еще один лист оборачивался вокруг цыплячьей груди. Почти против воли Кирис ухмыльнулся: ректор страшно напоминала юную дикарку из джунглей на Фисте, только совершенно не загорелую. Не хватало, пожалуй, лишь каменного ножа в руке и ушных подвесок из клыков тигра. Словно прочитав его мысли, Риса поднесла ладонь ко рту и издала негромкий улюлюкающий клич.
Отец Анатолио недоверчиво посмотрел на нее, на сей раз внимательно.
— Значит, вы, сэрат дэйя, и в самом деле ректор Университета? Знаменитая Карина Мураций?
— Чрезмерно и неприлично знаменитая, на мой вкус, — вздохнула Риса. — Могу фокус показать.
Она подняла указательный палец — и тот вытянулся в длинную тонкую спицу, потом снова стал нормальным.
— И давайте все-таки без "сэрат дэйя". За последние пять или шесть суток ко мне так или аналогично обращались не менее трехсот человек по всему миру. Тошнит уже, честное слово. Давайте вы Анатоль, а я Риса, ладно? И на ты?
Не отрывая от нее взгляда, поп задумчиво похлопал ладонью по скамье вокруг себя, словно что-то нащупывая. Потом оглянулся в ту сторону, куда отбросил бутылку.
— Кто я такой, чтобы спорить! — наконец пожал он плечами. — Пусть так... Риса. Все равно я тут не клирик, а клоун какой-то. Зачем вы вообще Церковь сюда пустили? Вы же ее ненавидите пуще всех на свете.
— Нет, Анатоль, мы вовсе не ненавидим церковь Рассвета, — серьезно ответила ректор. Она подошла к скамейке и уселась рядом с попом. — Кир, садись рядышком, посидим чинно и благородно. Или не хочешь?
— Не, — отказался Кирис. — Еще зацеплюсь за какую-нибудь щепку, сенко порву. Постою как-нибудь.
С тяжелым вздохом отец Анатолио поднялся со скамьи, отошел в сторону и принялся шарить в густой траве. Минутой позже он поднялся, торжественно сжимая в лапе давешнюю бутылку. Однако когда он поднес горлышко ко рту, на его лице отразилось разочарование.
— Почти все вытекло, — пробормотал он, возвращаясь к скамье и выхлебывая последние капли. — Поделом дураку. Так что... Риса, значит, вы не ненавидите Церковь? Как так? Все же знают, что паладары и Ваххарона отрицают, и иерархов ни в грош не ставят...
— Видишь ли, Анатоль, — Риса снизу вверх посмотрела на громадную тушу попа, возвышающуюся над ней как башня, — в основе любой религии лежит страх перед смертью, и не только своей. Зачастую от смерти близких людей страдаешь куда больше, чем от страха за себя. Всегда хочется верить, что те, кто тебе дорог, не исчезли насовсем, а просто переместились в другое место и живут там в счастье и довольстве. А паладары бессмертны. Как мы можем осуждать смертных людей за то, что они страшатся своего и чужого небытия? Нет, мы... уж я точно никогда не осуждаю людей за то, что они верят в богов и посмертное бытие. А там, где есть слепая вера, неизбежно возникают авторитеты. И они куда чаще, чем хотелось бы, объединяются в организованные структуры.
— То есть паладары одобряют существование Церкви? — подозрительно спросил поп. — Или просто не возражают против нее?
— Крупные религиозные организации — влиятельные социальные структуры, не признавать существование которых мы не можем. Они неизбежно возникают в любом обществе, склонном к мистическому мышлению. Нельзя назвать их однозначно плохими или хорошими — как и любые артефакты человеческого общества, они просто есть. Я не слишком одобряю их. Они сродни неуклюжим твердым льдинам, плывущим по реке времени и склонным застревать на мелях и крутых поворотах — вот как сейчас на Палле. Но нравятся мне церкви или нет, не имеет никакого значения.
Миниатюрная ректор вздохнула.
— В вашем мире обе церкви Рассвета, и Западная, и Восточная, обладают заметной властью, пусть и по-разному. Нам приходится учитывать их существование в своей долгосрочной стратегии. Мы не сотрудничаем с ними напрямую, но и стараемся не раздражать понапрасну: наша деятельность и без того дает консерваторам немало поводов для недовольства. Присутствие храмов здесь — наша реакция на справедливое замечание, что нельзя ставить верующих в Хёнконе в худшее положение по сравнению с остальным миром. Мы решили, что в определенных дозах организованная религия не повредит — до тех пор, пока ее представляют разумные люди, а не твердолобые ортодоксы и фанатики, разумеется.
— Значит, я — разумный человек? — поинтересовался поп, с досадой глядя на бутылку. — Ну, спасибо, что хотя бы не обругала, вака... Риса. Только скажи, почему я? Вы же меня специально отобрали. Пьяница и дебошир — на кой я вам?
Он протянул пустую бутылку в качестве доказательства.
— Потому что, Анатоль, у тебя есть определенная репутация думающего человека, — улыбнулась Риса. — Ты точно не консерватор. Ты известен как неплохой психотерапевт — в рамках своих ограничений, конечно. И ты не связан ни с какой конкретно группировкой в Церкви. А что пьяница — ты в любой момент можешь бросить. Избавление от любых наркотических зависимостей у нас выполняется совершенно бесплатно. Главное, чтобы ты захотел.
— А я захочу? — горько спросил отец Анатолио. — Да и на кой? Винище на меня в последние дни совсем не действует. Бутылками глушу, а проку никакого. Башка ясная, словно воду хлещу.
— Не действует? — быстро спросила Риса. — А раньше действовало? До приезда в Хёнкон?
— А то ж! Сколько раз меня разжаловали... в смысле, в чине понижали. Помнится, как-то раз на полуденную мессу приполз на рогах, просто в дупель бухим... А! — он махнул рукой.
— Так... Анатоль, можно, я возьму у тебя кровь на анализ? Совершенно безболезненно, обещаю.
— Зачем?.. А, да бери, конечно. Что надо?
— Дзии просит. Ничего особенного, просто протяни руку.
Риса поднялась, ухватила под локоть протянутую руку попа, другой задрала рукав его сутаны и приложила указательный палец к предплечью.
— Анализ завершен, — сказала она через несколько секунд. — Анатоль, в твоей крови содержится много алкоголя. Очень много. Достаточно, чтобы свалить без сознания быка в десять раз тяжелее тебя. Но я замечаю у тебя лишь легкую раскоординированность движений.
— Ну и что это значит?
— Что ты стал частью новой системы.
— Слушай, ва... Риса! — рявкнул поп. — Хватит голову морочить! Скажи по-человечески или оставь меня в покое!
— Извини, — Риса выпустила его руку и села обратно на скамью. — Мне известно, что когда тебя везли сюда на курьерском корабле ВМС Кайтара, ты подвергся нападению волют. В результате твое тело оказалось заражено энергоплазмой, которая, судя по всему, взяла под контроль нервную систему, как раньше она подчинила Кира. На его нервную систему тоже не действуют никакие посторонние препараты, даже банальные успокоительные. Анатоль, не стоит бояться. В таком состоянии находятся уже тысячи людей по всей Палле, и ничего плохого с ними не происходит. Заодно, — она вдруг улыбнулась широкой озорной улыбкой, — твоя проблема с пьянством, похоже, решилась сама собой. Привыкай к трезвости.
— Воистину, пресветлый Господь обладает странным чувством юмора... — пробормотал поп. — Скажи, создание из другого мира, а вот такое тоже с тысячами людей случается?
Он поднял левую руку, и ее кисть окуталась легким голубоватым свечением, медленно погасшим. Кирис не удержался и тихо присвистнул. Ого. Еще один проповедник со способностями электростанции. Если так дело пойдет и дальше, электрические компании обанкротятся. Зачем они, если каждый дурак собой генератор заменить сможет? Сел в кресло, прицепил к себе электроды — и читай газету под лампочкой.
— Интересно, — Риса задумчиво поболтала босыми ногами в воздухе. — Да, Анатоль, такое тоже случается с тысячами и тысячами людей. У всех по-разному, но случается. Однако же у тебя новые способности развились необычно быстро. Как правило, инкубационный период после заражения, если можно так выразиться, составляет многие декады, обычно несколько сезонов. Хм...
— Дядька в платье — феномен! — прокомментировала Зорра, подбираясь на пяти ногах поближе. Бабочка в ее когтях уже давно не трепыхалась, но выглядела совершенно неповрежденной. — Сдать в лабораторию для опытов! Разрезать на кусочки и под микроскоп!
— Тебя не спросили, лопоухая! — совсем по-мальчишески огрызнулся отец Анатолио.
— Между прочим, идея, — Риса снова ухмыльнулась. — Не разрезать, конечно, но обследование пройти неплохо бы. Анатоль, что скажешь насчет осмотра на стационарном сканере? Мой дрон может на скорую руку составить карту энергоплазмы в твоем теле, но результат окажется далеким от оптимального. Здесь рядом личная лаборатория Кириса и Фуоко, оборудованная всем необходимым. Процедура полностью безопасна, ты уже подвергался ей во время первичного медицинского обследования сразу по прибытии. Мы узнаем, как прогрессировало твое заражение энергоплазмой за последние декады. А?
