Тайна третьей планеты

— Кто я, сволочь? Я тебе сейчас покажу кто я? — закричал гражданский и стал закатывать рукава.

— Отставить, — мгновенно приказал вошедший мужчина, — полковник Елагин, УСБ. Кто вы?

— Майор Тимофеев, старший следователь.

— А этот?

— Подозреваемый Сороковиков, статья 111 ч.2.п. "д".

— Ясно, показывай.

— Что? — не понял майор.

— Дело уголовное на этого Сороковикова, — с раздражением пояснил Елагин.

— Так, может быть, этого пока в камеру, а я всё вам покажу и расскажу, — предложил Тимофеев, — а потом и допрошу его.

Полковник согласно кивнул головой и Сороковикова увели.

Елагин просматривал протоколы допроса журналистки Куроптевой, её редактора.

— А где заключение врачей? — спросил полковник.

— Так его ещё нет, главный редактор лечится ещё.

— Постановление о возбуждении уголовного дела уже вынесено, но ещё не зарегистрировано. Значит, уголовного дела пока ещё нет. И почему вы, Тимофеев, решили возбуждаться по части второй?

— Потому, что пункт "д" — из хулиганских побуждений.

— Сомнительно, однако, но что говорит подозреваемый?

— Его только что доставили в отдел, товарищ полковник, я ещё не успел его допросить, — ответил майор.

— Надеюсь, что вы не станете возражать о моём присутствии на допросе?

— Нет, конечно, товарищ полковник.

Сороковикова из камеры вернули в кабинет.

— Итак, продолжим, гражданин Сороковиков, — начал следователь.

— Продолжим, если вы всё-таки представитесь. Кто вы — дворник, сантехник или кто? Продолжим, если вы перестанете мне угрожать тюрьмой, и изнасилованием в камере.

— Молчать, — закричал следователь и стукнул ладошкой по столу, — не выдумывайте, Сороковиков, не выдумывайте, это вам не поможет.

Присутствующий полковник с удивленным интересом наблюдал за перепалкой и пока не вмешивался.

— Так кто ты мужик такой? Может быть, всё-таки обозначишь себя? В отделе полиции ведь разные люди бывают: от сантехников до генералов. Так кто ты? — уже который раз задал вопрос Сороковиков.

— Майор Тимофеев, старший следователь, — ответил недовольно он.

— На лбу не написано — предъявите удостоверение, гражданин, — потребовал Сороковиков.

Майор недовольно глянул на полковника и полез в карман, потом в другой...

— Видимо, дома удостоверение забыл. Но мою личность в дежурке подтвердят без проблем. Продолжим допрос, гражданин Сороковиков.

— Допрос? Я уже подозреваемым стал? Но мне никто Постановление не предъявлял. Ничего мы не продолжим, может быть, вы мошенник, а не майор вовсе. И не Тимофеев, а находящийся в розыске Передрищенко.

— Да я тебя сейчас, тварь...

Тимофеев замахнулся, но полковник перехватил его руку.

— Отставить, майор, соблюдайте законность.

У полковника зазвонил телефон, он включил связь. Слушал молча, иногда отвечая: "Есть", или "Так точно". Потом сел на стул и некоторое время смотрел что-то в телефоне. После приказал вызвать конвой. Двух вошедших сержантов спросил:

— Знаете меня?

— Так точно, товарищ полковник, знаем.

— Но всё равно представлюсь: начальник УСБ полковник Елагин, — он предъявил удостоверение, сержанты вытянулись. Далее скомандовал: — Обыскать и в камеру его. Да не этого, а майора вашего. Выполнять приказ, — повысил он голос.

Сержанты вздрогнули, но быстро схватили Тимофеева и поставили лицом к стене, руки на верх и в стороны. Обыскали: кроме кошелька и ключей ничего не нашли. Составили протокол и повели в камеру.

— За что? — успел спросить Тимофеев.

Полковник включил запись: "Ну что, допрыгался козлик банковский, петушок-гребешок? Пиши чистуху, и срок получишь поменьше, суд это учтет. Так что надолго сядешь, а банкиров в тюрьме не любят, но попку твою страстно полюбят. Будешь ты петушок-гребешок, маслина головушка". Елагин отключил телефон.

— Так ты с Сороковиковым объяснялся и запугивал? Абсолютно невиновного человека хотел посадить, оборотень чертов. Все твои угрозы записаны и в интернет сброшены. Мне сейчас генерал из Москвы звонил, лично приказал тебя посадить. А ментов из ППС уволить.

— Может быть и запугивал, но Сороковиков преступник, он руку главному редактору филиала "Известий" сломал из хулиганских побуждений, — нервно заявил майор.

Полковник посмотрел на него презрительно, объявил:

— Дурак, тебя развели, как пацана. И рука у твоего редактора целая, и кулаками махал именно он, а не Сороковиков. Есть видеозапись в интернете, и она уже даже в Москве изучена. А ты теперь действительно сядешь за превышение полномочий, за незаконные действия. Ты взятку взял или эта журналистка обещала перед тобой ножки распахнуть, как перед своим редактором? Увести его, — приказал полковник, — позже за ним наш конвой приедет.

Елагин извинился перед Сороковиковым и проводил его на свободу. Иван вышел и только теперь понял в чем дело. Оказывается, главред предложил должность заместителя Куроптевой за секс. И она согласилась в надежде на то, что Иван не узнает, а она потерпит несколько минут под своим начальником. Но ничего не вышло, оказывается. Судьба развела.

Он вернулся в банк. Секретарша Елена сразу затараторила:

— Ой, мы уже не знали что делать. Вас задержали и увезли полицейские. Что теперь будет, как вы себя чувствуете?

В приемную, словно ошпаренная, влетела Антипина.

— Ой, мы уже все испереживались и не знали что делать, куда звонить... Что это было, Иван Федорович?

— Ой, это было ой — ментов долой, — улыбнулся Сороковиков, — кто задерживал — уже уволен. Всё в порядке, работаем. Ещё вопросы есть?

— Нет вопросов, мы рады, что вы с нами, Иван Федорович, — ответила Антипина, — видео в интернете все видели. Классно вы этого мужичка отделали. Словно Стивен Сигал.

Сороковиков пожал плечами и опять ушел. Он решил посетить магазины посуды и постельного белья. В двушку пришлось покупать всё заново. Но теперь можно сюда и знакомую привести.

IХ

Одинокая Куроптева сидела одна в своей большой квартире. А в голове билась мысль: "Довыёживалась... Карьеры захотелось и спать с двумя мужиками... Нет, нет, нет, — твердила мысль с другой стороны, — только одному бы отдавалась, а начальничку бы разок дала и всё. Чего же ты тогда ключи скинула от домов? Амбициозность взыграла и дурость, — ответила другая половина мозга. — Но ситуацию необходимо исправлять".

Она приехала в коттедж, долго звонила безрезультатно в домофон. Не желает открывать или его нет дома? Проехала в двухкомнатную квартиру, но и там тишина. Понятно, что телефон Ивана не отвечал — она была внесена в черный список. На следующий день появилась в банке. Но и там облом — не смотря на все её просьбы и возражения, охранники отвечали заученно, что проход закрыт и банк в её услугах не нуждается.

"Дура я, дура... Я же показания в полиции против Ивана дала". А теперь её с работы поперли и главреда тоже. Но его ещё и судили — дали условный срок. Сделала карьеру, называется...

В конце рабочего дня Антипина зашла к Сороковикову.

— Сегодня, надеюсь, ты пригласишь меня куда-нибудь? — напрямую спросила она.

— Куда-нибудь я не приглашаю, — ответил он и сделал паузу, — но приглашу тебя домой. Я тут квартирку небольшую снял неподалеку. Согласна?

— Домой ты меня всё-таки не зовешь, — с сожалением произнесла она, — что ж, согласна на квартирку.

У Ивана зазвонил телефон, он ответил... и потом произнес:

— К сожалению, Вера, сегодня мы встретиться не сможем — дела.

Она ничего не ответила, вздохнула и вышла из кабинета. А Сороковиков уехал к Фартовому.

— Ты так и не подобрал себе достойную женщину, Ваня. Куроптева оказалась предательницей, а Антипина замужем, станет тебя изводить встречами, но мужа не бросит.

— Свободной она мне и не нужна, Николай Иванович, — ответил Иван.

— Это хорошо, когда есть куда напряжение слить. Извини за грубость, но это факт. А домой вернешься и там пустота. Может быть, возьмешь кого-нибудь себе из экскортниц в коттедж. Пусть живут, готовят и убираются. Всё-таки живой человек в доме. Хоть и без души в постель ложится. Коттедж у тебя славный. И убираться в нем надо, и еду готовить. Возьми двоих, в фирме я вопрос решу. А эти не выдадут и не продадут.

— Я подумаю, — ответил Иван.

— Подумай, подумай, — произнес Фартовый. — Что можешь сказать о Сомове?

— Полагаю, что он не совсем доволен мои назначением. И тяготеет не к вам, а к начальнику УФСБ. Отставка Дрёмова — своеобразный удар по нему. Что знаете о нём, Николай Иванович?

— Генерал-майор Пилипенко переведен к нам из другой области два года назад. Такое уж правило у чекистов тасовать руководящие кадры. Особо ничем себя не проявил, но генерала всё-таки получил. Дрёмова он тоже из бывшей своей области перетащил.

— Есть свои люди в конторе? Фамилии мне не нужны.

— Кое-что есть, — ответил Фартовый.

— Пусть дадут точный список переведенных в нашу область чекистов. Из бывшей его области, естественно. Некоторые мыслишки есть, Николай Иванович, но пока только мыслишки. И вот ещё что — есть парочка хороших оперативников, ушедших из полиции. И верных тебе, естественно.

— Найдутся, — ответил Фартовый.

— Не против, если я их на работу возьму в банк?

— Если для дела, то нет, конечно, не против. А сейчас в баньку попариться и сто грамм принять. Не возражаешь?

— Нет, естественно.

В сауне, на удивление, он увидел всех экскортниц, которые побывали у него дома ещё в самом начале, в двушке. Домой он уехал с Катей и Лерой. Катя убиралась по дому, а Лера хозяйничала на кухне. Но спали все вместе, втроем.

После некоторых размышлений Сороковиков на следующий день в обед позвонил Виктории, секретарше Сомова.

— Ещё раз добрый день, Вика, это Сороковиков. Обедать вы куда-то ходите или в приемной кушаете?

— В приемной будет неприлично из-за возможного запаха еды, Иван Федорович. Так что не волнуйтесь, всё у нас в норме.

Она подумала, что это наезд от главного безопасника и слава богу, что не созналась: редко, но всё-таки кушала иногда в приемной.

— Но вы не ответили на вопрос, Вика. В столовую ходите, в кафе или где-то в другом месте обедаете?

Секретарша разволновалась и не знала, что ответить. Почему он спрашивает, в чем уличить хочет, в чем подвох, что нарушила?

— В кафе обедаю. Рядом здесь. Там многие из наших кушают, — взволнованно ответила она. — Я что-то нарушила?

— Нет, конечно, Вика, нет. Просто я хотел пригласить вас пообедать вместе. Но не в это кафе, там действительно много наших сотрудников, а в "Беркут", чтобы лишних сплетен не было. Вы согласны?

— С-согласна, — ответила она.

— Тогда спускайтесь к моей машине, я жду.

Взволнованная секретарша села в автомобиль и всё ещё продолжала нервничать. Она не понимала причины и вообще не думала о свидании. Она прекрасно помнила, что Дрёмов, который фактически управлял банком, вылетел с должности в минуту. Зачем её пригласил Сороковиков? Тоже уволить? Она боялась, но не пойти с ним не могла — тогда бы он её точно уволил.

— Расслабьтесь, Виктория, всё хорошо. Я бы заказал вам жаркое из зайца. Это диетическое блюдо, и оно не испортит вашу прекрасную фигурку. Но, а также, салатик и фрукты, вино сухое. Какое вы предпочитаете — красное, белое?

— Нет-нет, что вы, я не пью на работе, — испугалась она.

— Расслабьтесь, Вика, — повторил Иван, — я не проверять вас пригласил, а познакомиться поближе. Вы против?

— Нет, я не против, — ответила она.

— Тогда кушаем. Какие у вас планы на вечер?

— На вечер? Я не знаю...

Тогда я приглашаю вас, Вика, поужинать в домашней обстановке. Вы согласны?

— Я не знаю. Это что, приказ или свидание?

Она всё ещё мало что понимала.

— Вика... ну какой приказ... Жениться не обещаю, но познакомиться хочется поближе. Так согласны?

— Согласна, — ответила она тихо.

— Тогда после работы снова встречаемся в моей машине, — объявил Сороковиков.

Всю оставшуюся половину дня Виктория чувствовала себя не в своей тарелке. Из головы не выходили слова: "Жениться не обещаю, но познакомиться хочется поближе". Этот юный красавчик хочет меня полюбить? Но без обязательств жениться. Девушкам иногда снятся принцы во сне, а этот явился в натуре и ещё в лучшем образе.

После работы Иван привез Викторию в свою двухкомнатную квартиру. Она сразу же удивленно-обеспокоенно спросила:

— Это ваш дом?

"Серая" двушка, на её взгляд, никак не соответствовала статусу заместителя директора банка.

— Да, я снял квартирку, чтобы пообщаться с тобой, Вика.

Иван притянул её к себе и впился в губы. Долго ласкал тело, прежде чем войти. Через несколько часов, обернувшись простынями, они пришли на кухню. Еды в доме не было, но чай, кофе и сахар присутствовали. Иван заварил чай, спросил:

— До сегодняшнего вечера ты относилась ко мне боязливо. Почему?

— Так в банке все тебя боятся, Ваня, особенно начальнички. Пришел молодой красавчик и уволил Дрёмова в одночасье, который банком фактически руководил. Дроздова отправил на пенсию, который до тебя был замом. Он был полицейский полковник, а не чекистский. ФСБ в банке всем управляло и Дрёмов, став замом, вскоре бы съел самого Сомова. Друзья Дрёмова из ФСБ часто к нам приходили и что-то там с директором обсуждали. А тут ты пришел и нет больше чекистов. Поговаривают, что ты сынок кремлевской элиты и воевать с тобой бесполезно. Это так, Ваня, народ не ошибся?

— Народ есть народ. Но у банка же хозяин имеется, учредитель. Именно он стратегические вопросы решает, — возразил Иван.

— Кто? — с усмешкой спросила Виктория, — Фартовый? Мафию посадить чекистам, как два пальца об асфальт. Я слышала, как Дрёмов со своими чекистами спорил. Те предлагали посадить Фартового за финансовые махинации в банке, а Дрёмов возражал. Говорил, что ему не нужен запачканный банк, и что лучше наркоту подбросить или оружие с убийства. В тюрьме Фартовый бы и банк на Дрёмова переписал. Тебя все боятся, Ваня, шепчутся, что и Дрёмов не просто так на машине разбился...

— Да не разбился он, а у него за рулем сердце остановилось. Вот он и врезался в ограждение уже мёртвым.

— Сердце остановилось, — хмыкнула Виктория, — да он здоров был, как лошадь. Все же знают, что если со спецслужбами поссориться, то можно скончаться от естественной смерти.

— От естественной смерти? — переспросил Иван.

— Ну да, подсыплют что-нибудь чекисты и сердце остановится. А медики ничего не найдут.

— А с кем Дрёмов ссорился? Он сам из спецслужб. Случайно съел таблеточку, которую приготовил для другого. Для Сомова, например.

— Не знаю, — Виктория пожала плечами. — А ты, Ваня кто? У тебя папа с президентом дружит?

Рассказать Виктории правду? Она, конечно, вряд ли станет об этом кому-либо говорить. Но может случайно проговориться.

— Ты спрашиваешь, как я на эту должность попал? Один очень большой человек, очень большой, который чекистам не по зубам, попросил Фартового. Вот я и стал замом. У нас с отцом разные фамилии, поэтому чекисты и не могут выяснить моё происхождение. Но по заднице могут получить мгновенно, — с улыбкой пояснил Иван. — А кто к Дрёмову из чекистов приходил?