Будни следствия

— У тебя лобовая кость, Зубило, как у омоновцев: семь сантиметров в толщину, — заявил с ухмылкой Ясень, второй бригадир. — Ты хохол что ли, Зубило? Кроме хохлов в это никто не верит, естественно, и только смеются люди.

— Ха-ха, — ответил Зубило с издевкой.

— Хватит, — прикрикнул на них Серый, — хохлы торгуют оружием и наркотой на нашей земле, деньги в общак не отстегивают, а потому должны быть наказаны люто. Взять их будет не просто — оружия и патронов у них до фига. Что скажете, братаны?

— Так, где они тусуются я знаю, — заявил Зубило, — частный большой дом в пригороде, там у них и база. Но это городом только считается, а по сути большая деревня. Там чужих за версту видно, а ночью собаки такой вой поднимут, что мама не хочу. Незаметно не подберешься. И уходить они станут огородами на соседнюю улицу, если что.

— Какие будут предложения? — спросил Серый.

— Думать надо, — ответил Зубило.

— С твоей лобовой костью только и думать, — съязвил Ясень.

— Хватит! — вновь одернул их Серый, — жду предложений к завтрашнему утру. Свободны.

Серый остался один, но мысли голову не посещали. И он щёлкнул пальцами, быстро подбежала горничная в фартучке выше некуда. Серый кивнул, она задрала фартук, под которым ничего не было, и стала расстегивать его ремень...

После он пил пиво с вяленой щучкой. Зубило точно обрисовал ситуацию: к дому тайно не подойти, собаки со всей улицы лай поднимут, а хохлы наверняка выставят в окна пулеметы: оружия у них хоть пруд пруди. Если бы хотя бы один гранатомет... Стоп, до СВО в магазинах свободно продавались вертолетики для детских забав. И парочка таких у нас сохранилась. И саперы в бригаде имеются, бомбу соберут, как два пальца об асфальт.

Следующим утром Зубило и Ясень появились у Серого.

— Ну, что придумали, братаны?

— Придется штурмовать со всех сторон сразу, — заявил Ясень, — но оружия у нас маловато, только три автомата и пистолеты. С пукалками на пулеметы не полезешь...

— Теоретик, чего с него взять, — махнул рукой Зубило, — если быстро подъехать и пока собаки лай понимают, успеть добежать до окон и дверей. Тогда и пистолеты сработают, как надо.

— Это уже лучше, но тоже никуда не годится, — подвел итог Серый. — Из дома их не выколупать без гранат, а времени в обрез: соседи наверняка ментов вызовут. Поэтому действуем по-другому. У тебя, Ясень, в бригаде есть компьютерщик-электронщик, пусть он соберет глушилку, чтобы все телефоны в округе замолчали. Так у нас будет больше времени. А у тебя, Зубило, есть саперы, пусть они соберут парочку бомб. У меня еще вертолеты остались со старых времен. Вот их в дом и направим. Парочка птичек в окна залетит и порвет там всех на куски. А мы домик потом обыщем, денежки и оружие заберем, раненых уничтожим и домик спалим. Пусть потом менты пепел просеивают и гарь нюхают.

— Здорово! — воскликнул Зубило, — ты голова, Серый.

— Классно придумано! — согласился Ясень.

Довольный Серый налил себе пивка, но бригадирам не предложил. Отпил глоток и заявил, что этого тоже недостаточно:

— У нас же есть надежный человек в баре, там, в принципе, все свои. Вот мы все там и гуляли, якобы, всю ночь. И телефоны наши все там оставим: пусть проверяют. Они нам всё равно с глушилкой не потребуются. Всё, братва, ночью работаем.

Бойцы подъехали одновременно к дому по параллельным улицам. Собаки, предчувствуя бойню, не лаяли, а тихонько скулили. Когда все встали на свои места, один из бойцов Ясеня включил глушилку, обеспечивая тем самым "тишину" над районом. А Серый сам лично стал управлять вертолетом. На СВО их называют беспилотниками или БПЛА. Один вертолет влетел в открытое окно, прогремел взрыв. Несколько раненых и оглушенных хохлов выпрыгнули в окно, но нарвались сразу же на пули. Второй беспилотник влетел в другое окно, добивая оставшихся в живых укропов. Бойцы Зубило и Ясеня ворвались внутрь дома. Кроме нескольких автоматов ничего не нашли. Но Зубило открыл подвал и крикнул:

— Вылазить с поднятыми руками, даю минуту и кидаю гранату.

— Выходим, выходим, — раздались выкрики.

И первым появился сам Спиридон, хохляцкий бугор. Позже выползли ещё трое бойцов. Их обыскали и пристрелили без допроса. А в подполье нашли ящики с оружием и деньги. Довольные бойцы всё грузили в машины, после подожгли дом и уехали. Глушилку отключили, когда уже спасать пожарным было нечего. И они нашли только обгоревшие кости.

По прибытию в бар, Серый приказал всем бойцам, которые стреляли, сжечь верхнюю одежду, а руки по локоть вымыть водой с мылом, потом водкой и протереть перекисью водорода. Таким образом уничтожались все пороховые следы.

Позже подсчитывали навар: три ящика с автоматами АК-74, три снайперские винтовки калибра 7,62 с прицелами, ящик с американскими пистолетами Глок-19 калибра 9 миллиметров с обоймами на 16 и 33 патрона, пять ящиков с патронами и деньги в сумме 20 миллионов рублей. Неплохой улов получился, считал Серый. Теперь главное, чтобы никто из бойцов не проболтался.

И Серый беспокоился не зря. Утром в бар ворвались омоновцы, положили всех на пол. Запрещенных предметов в баре не нашли, но смывы с рук взяли у всех: и тут чисто.

VIII

"Лето, ах, лето. Лето звездное звонче пой" — в своё время пела предательница русского народа Пугачева. Действительно лето...

Лето изумрудится в деревьях,

На березах, соснах, тополях,

На лучисто-солнечных сплетеньях

Зависает жаром на полях...

— Лето, Алла, пора и нам отдохнуть. Как ты считаешь? — спросил Иван.

— Взять отпуск... И куда поедем?

— Не за границу, конечно, там русских сейчас не любят. Можно пожить в шалашике на заливе, например.

— В шалашике на заливе? — удивленно повторила Алла.

— А что, разве плохая идея? Купим палатку, лодку резиновую, станем рыбачить. Поживем недельку, а как надоест: вернемся домой. Ты против? — спросил Иван.

— А что? Дикарем я ещё никогда не отдыхала. Попробуем?

— Конечно и пишем заявление на отпуск.

Начало июля... А в Сибири, по сути, только один летний месяц по-настоящему. Заявления подписаны и парочка посещает магазины. Купили резиновую лодку с мотором, палатку, надувные матрацы, газовую горелку для приготовления пищи, спиннинги и другие принадлежности для рыбалки. Водку не брали, но пивом затарились неплохо. Закупили продукты, естественно. Утром вызвали такси, которое доставило их на берег речки.

Первым делом накачали резиновую лодку и спустили её на воду, погрузили нехитрый скарб и отправились на моторе вверх по течению реки. Шли по воде, осматривая берега, и заметили неплохое местечко. Небольшая поляна у воды и нет к ней дорог. Подойти можно только с воды. Отличное место для отдыха. Выгружались, ставили палатку и заносили привезенные вещи в прихожую.

Иван не поскупился и купил четырехместную палатку с прихожей. То есть часть палатки под крышей, но с земляным полом. Вещи не мешают внутри для отдыха и дождь их не мочит. Такие палатки обычно берут лица, едущие на отдых с собачками. Но собак у влюбленной пары не было, а вещи были. Все расставили по своим местам и занялись любовью. К вечеру накопали дождевых червей и отплыли на лодке на рыбалку.

Далеко плыть не пришлось, просто отошли от берега немного и бросили якорь.

— Посмотри, Алла, какая красотища кругом, — говорил Иван, настраивая спиннинги, — лодка и хороша тем, что можно заплыть в безлюдное место, отдохнуть по полной программе.

Он настроил поплавок на определенную глубину, насадил червя на крючок и отдал спиннинг Алле.

— Мы отплыли от берега, поэтому можно далеко не забрасывать наживку. Дернется поплавок — подсекай и вытаскивай, сматывая леску катушкой, — пояснил Иван. — Впрочем, сама разберешься.

— Разберусь, — ответила Алла и закинула наживку недалеко.

Уже через минуту поплавок дернулся, она махнула спиннингом вверх и стала крутить катушку. Показался приличный окунь, который трепыхался, пытаясь сорваться с крючка. Иван поддел его сачком, отцепил и бросил в металлическую сетку-садок для рыбы. Спросил:

— Червя сама наденешь или помочь?

— Я похожа на городскую цацу? Сама, конечно, — ответила она.

Через час десяток рыбешек плескался в сетке. Иван заявил:

— Утром порыбачим подольше, а сейчас плывем к берегу, на уху уже хватит. Надо рыбу почистить, хворост собрать для костра и тэ дэ. — На берегу он продолжил: — Я за хворостом, а ты делаешь вскрытие рыбкам.

— Не язви, Ваня, — ответила она с улыбкой.

Тихомиров притащил кучу сухих веток и стал ломать их для костра. Алла чистила рыбу на берегу реки. Внезапно из леса появился здоровенный медведь и заревел, видимо, выражая недовольство появлением чужаков в его владениях.

Алла от страха осела попой на мокрую гальку, а Иван нахмурился, произнес недовольно:

— Спокойно, Алла, спокойно. Я переговорю с Мишей, и он уйдет, оставит нас в покое. А если не уйдет, то придется его наказать. Главное — спокойно. Ты, Миша, — обратился Иван к медведю, — что-то попутал, здесь не тропа для водопоя и тебе давно пора в лес. Уходи, Миша, подобру-поздорову уходи.

Медведь то ли зарычал, то ли заворчал, но не уходил и пока никаких действий не предпринимал. Алла так и сидела попой на мокрой гальке, не шевелясь.

— Значит, не собираешься уходить, Миша, — продолжил говорить Иван, — тогда присядь, говорить по существу станем, — Иван кивнул на стоявший рядом высокий табурет.

Откуда появился на берегу высокий табурет, Алла не понимала? Не до табурета ей было. Но она видела прекрасно, что медведь на этот табурет присел. И табурет под тяжестью зверя развалился. А одна ножка вошла в анальное отверстие зверя, и когда он осел на землю, то полностью вошла в его зад, разрывая внутренности. Медведь дико заревел, кровь хлынула изо рта, и он рванул к реке непонятно зачем. В воде забился в конвульсиях и затих.

Алла так и продолжала сидеть попой на мокрой гальке. Иван подошел, поднял её и отряхнул платье, увел в палатку.

— Сними платье, оно у тебя мокрое сзади, — посоветовал Иван.

— Но Алла ещё не отошла от ступора, и он брызнул водой ей в лицо. Она словно вздрогнула и очнулась. Тихо спросила:

— Медведь ушел?

— Да, — кивнул Иван, — он пошел купаться и утонул. Всё хорошо, Алла, нас больше никто не побеспокоит. Я пойду костер разводить, рыбу дочищу и уху варить станем. А ты переоденься пока, у тебя платье мокрое сзади.

— Я от страха описалась?

— Нет, успокойся, всё хорошо. Ты сидела на мокрой гальке прямо у воды.

Иван вышел из палатки и сразу увидел, что медведя нет, его уже унесло течением. И это хорошо, не будет будоражить Аллу своим присутствием. Он подошел к месту чистки рыбы и увидел, что только одна не почищена. Снял чешую и выпустил кишки, ополоснул в воде. Теперь набрать воды в котелок, развести костер и пока вода закипает, почистить картошку. Но из палатки вышла Алла совершенно голая, тихо произнесла:

— Надо снять стресс, Ванечка.

После, уже по темноте, Алла сама чистила картошку, задав всего лишь один вопрос: "Медведей больше не будет?" "Не будет, — отвечал ей Иван, — больше нас никто не побеспокоит".

На рассвете они отплыли немного от берега, встали на якорь и снарядили спиннинги. Рыбачили и Алла спокойно говорила, словно сама с собой:

— Я удивляюсь и изумляюсь, Ваня, как ты вежливо разговаривал с медведем. Не испугался и не делал резких движений, не провоцировал мишку на нападение. Но я не понимаю: с чего он рванул к реке, что ты ему сказал? Сгущенку что ли на воде пообещал? Рванул и уплыл. И чего приходил тогда? Может быть, он любил здесь купаться? Ну да ладно, всё обошлось и это хорошо.

Иван понял, что от перенесенного сильного стресса часть информации исчезла из головы Аллы. Может быть, не исчезла, а затаилась временно? Может быть. Но так удобнее жить дальше: пришел медведь и решил искупаться, а потом вовсе уплыл. Остались видения спокойствия и бесстрашия мужа. Но перенесенный ли сильный стресс стал виновником спокойствия Гриневой? Об этом история умалчивает. Как и о появлении метрового осинового кола, на который осел медведь, а Алле он показался табуретом, а после вообще исчез. Бывают в жизни видения, ну и да и бог с ними.

Алла с Иваном ловили рыбку. И ловилась она неплохо. Попадалась исконная рыба для Сибири: окуни, сорога и чебак. Щуку ловили на блесну. Вместе потом чистили её и коптили, а окуней и щуку круто солили и вялил в тени на ветерке. Вечером жгли костер и смотрели на звезды, занимались любовью. Отдыхали великолепно! Но всё проходит, как говорил царь Соломон, и это прошло. Пришлось возвращаться домой и немного позднее на службу.

IХ

Тихомирова сразу же вызвал к себе генерал Коновалов.

— Иван Николаевич, не стал отзывать тебя из отпуска, но без тебя, как без рук. Ни фига эта Ветрова раскрыть не может. Ты бы согласился на эту должность, Ваня, Христом богом прошу.

— Юрий Петрович, товарищ генерал-майор, я следователь, а не администратор. И я говорил уже об этом. Ветрова неплохой руководитель отдела, а преступления раскрывают следователи. Но что случилось, Юрий Петрович?

— В пригороде сгорел дом, а в нём обнаружили пятнадцать трупов. Вернее, обгоревшие кости, принадлежащие разным людям. Установлено, что это поджог. И более ничего. Месяц прошел и никаких подвижек в расследовании. Пятнадцать трупов: Москва с нас не слезет. Возьми, Ваня, это дело себе, ты, я уверен, раскроешь его достаточно быстро. Москва уже спрашивала и согласилась, чтобы я тебя из отпуска не отзывал.

— Извините, товарищ генерал-майор, дело себе взять не могу, — твердо заявил Тихомиров.

— Это почему ещё? — удивленно спросил Коновалов.

— Не возьму и всё, — убежденно ответил Тихомиров.

— Это приказ, полковник, — недовольно произнес генерал.

— В таком случае я подаю рапорт на увольнение, товарищ генерал-майор. Удачи вам в расследовании.

Тихомиров повернулся и направился к двери.

— Стоять, полковник, я вас не отпускал. Вернитесь, — приказал генерал.

Тихомиров приостановился на мгновение, но возобновил движение и закрыл за собой дверь. Он зашел в кадры и действительно подал рапорт на увольнение без прохождения медицинской комиссии. Потом зашел к Ветровой и сообщил ей об этом. Уехал домой. А к вечеру позвонил Коновалов:

— Товарищ полковник, я приказываю вернуться на службу.

— Я подал рапорт на увольнение. Ничего личного, товарищ генерал-майор.

Коновалов прекрасно понимал, что Москва его спросит. И может даже лишить должности. Он рассвирепел:

— Да я тебя, полковник, за прогулы уволю...

— А это как вам совесть позволит, Юрий Петрович, — ответил Тихомиров и отключил телефон.

Алла вернулась с работы раньше времени. Сразу заявила с порога, что к ней приезжал генерал Коновалов.

— Это правда, Ваня, ты подал рапорт на увольнение? Но почему, что случилось? — обеспокоенно спросила она.

— Мой руки и за стол, потом говорить будем, — ответил Иван.

После ужина он заговорил:

— Мне предложили, а потом приказали расследовать уголовное дело по пожару в частном доме. Там практически дотла сгорели пятнадцать человек.