Рон Уизли и тайная комната

В начале каждого учебного года эта древняя Шляпа, грязная и вся в заплатках, шептала новеньким, кто в каком из четырех факультетов (Гриффиндор, Халфпаф, Равенкло и Слизерин) будет учиться. Я хорошо помнил, как ровно год назад я надел эту Шляпу и с замиранием сердца ожидал решения своей участи. И разумеется попал на Грифиндор. В прошлом году мы с Гарри помогли нашему дому выиграть соревнование между факультетами. Слизерин остался позади первый раз за семь лет. Хотя мне Малфой перед отъездом заявил что мы жулье. Мол нас наградили нечестно. На что я ему заявил что наш декан отобрала 150 балов у нашего факультета тоже не честно.

К табурету со Шляпой подошел маленький мальчик, с волосами мышиного цвета. Профессор Дамблдор, директор школы, наблюдал за распределением, сидя на своем месте за банкетным столом для преподавателей. Его белая борода серебрилась, а стекла очков половинок поблескивали от колеблющихся язычков пламени сотен свечей. Через несколько мест от него сидел Гилдерой Локхарт в аквамариновом плаще. А самый конец стола украшала могучая фигура волосатого лесничего Хагрида.

— Гляди, — шепнул Гарри мне. — За учительским столом одно место пустое. Нет Снейпа. Интересно, где он?

Профессор Северус Снейп был его самый нелюбимый учитель. Да и Гарри не ходил у него в любимчиках. Жесткий, саркастичный Снейп преподавал в школе зелья; почитали профессора только ученики его собственного факультета Слизерин. Которых он всегда защищал и выгораживал при конфликтах с другими учителями.

— Может, он заболел, — с надеждой в голосе предположил я.

— А может, совсем ушел? Из-за того, что место преподавателя защиты от темных искусств снова досталось не ему?

— А может, его выгнали? — вдохновенно произнес я. — Его все терпеть не могут...

— А может быть, — промолвил сзади чей-то ледяной голос, — он сейчас стоит и ждет, когда вы двое расскажете ему, почему вы вернулись в школу не поездом.

Я обернулся. В двух шагах стоял Северус Снейп собственной персоной, его черная мантия колыхалась от порывов ветра. Он был очень худой, с изжелта-серым лицом и крючковатым носом; черные, смазанные специальным составом волосы падали на плечи. Увидев его улыбку, я понял, что мне с Гарри грозит большая беда.

— Следуйте за мной! — приказал грозный профессор.

Не смея взглянуть друг на друга, мы поднялись за ним по ступенькам и вошли в огромный холл, где малейший звук отдавался громким эхом. Холл освещался пламенем факелов. Из Большого зала сюда долетали аппетитные запахи, но Снейп повел нас прочь от тепла и света вниз по узкой каменной лестнице, ведущей в подземелья.

— Входите. — Он отворил дверь на первой площадке.

Дрожа от холода мы очутились в кабинете Северуса Снейпа. Пустой остывший камин не сулил приятной беседы. Я разглядел в полумраке полки вдоль стен, уставленные большими стеклянными банками, в которых плавало омерзительное на вид непонятно что, не вызвавшее у меня ни малейшего любопытства, по крайней мере сейчас. Снейп захлопнул дверь и взглянул на своих пленников.

— Значит, поезд, — начал он тихим голосом, — недостаточно хорош для знаменитого Гарри Поттера и его верного подпевалы Рона Уизли. Захотелось явиться в школу с помпой, а?

— Нет, сэр, это все барьер на вокзале Кингс Кросс...

Начал оправдываться Гарри.

— Молчать! Так что же вы такое сделали с этим автомобилем?

Я тяжело вздохнул. Профессор развернул сегодняшний выпуск газеты "Вечерний пророк", и я понял, в чем дело.

— Вас видели маглы, — прошипел он, указывая на заголовок

— "Маглов изумил летящий в небе форд "Англия", — начал он громко читать. — Два лондонца уверяют, что видели, как над башней почты пролетел старенький фордик... в полдень в Норфолке миссис Хетти Бейлисс, развешивая во дворе белье..." И таких сообщений шесть или семь. Если не ошибаюсь, твой отец работает в отделе "Противозаконное использование изобретений маглов?" — обратился он ко мне, злобно ухмыляясь. — Нет, вы только подумайте... его собственный сын...

Захотелось грязно ругаться. Вдруг узнают, что отец заколдовал этот автомобиль? Что тогда будет? Как же я раньше не подумал об этом!

— Осматривая парк, — продолжал Снейп, — я обнаружил, что был нанесен значительный ущерб бесценной Гремучей иве, редчайшему экземпляру подвида плакучих ив.

— Эта ваша Гремучая ива нанесла нам, куда больший ущерб! — выпалил я.

— Молчать! — опять рявкнул Снейп. — К моему огромному сожалению, вы не на моем факультете, и я не могу вас отчислить. Но я сейчас же пойду, приведу тех, кто обладает этими счастливыми полномочиями. А вы пока будете ждать здесь.

Мы, побледнев, взирали с отчаянием друг на друга. Я больше не чувствовал голода. Если Снейп пошел за профессором МакГонагалл, возглавляющей факультет Гриффиндор, послабления не жди. Она, конечно, человек более справедливый, чем Снейп, но тоже очень строгая.

Через десять минут Снейп вернулся и, разумеется, в сопровождении профессора МакГонагалл. Мне довелось один раз видеть ее рассерженной, но то ли я забыл, какие у нее бывают тонкие губы в гневе, то ли такой сердитой на моих глазах она никогда не была. Войдя в кабинет, она тотчас взмахнула волшебной палочкой, мы в страхе отпрянули, но она только разожгла в камине огонь, который тут же ободряюще загудел.

— Садитесь, — предложила она.

Мы оба опустились на стулья поближе к огню.

— Теперь рассказывайте! — потребовала МакГонагалл, сердито поблескивая очками.

И я пустился описывать наши злоключения, начав с барьера, который отказался впустить нас на волшебную платформу.

— ...у нас просто не было другого выхода, госпожа профессор, мы никак не могли попасть на наш поезд.

— А почему вы не послали письмо с совой? У тебя ведь была сова? — Профессор строго посмотрела на Гарри.

Гарри опустил голову. Блин я так привык что Стрелка еле тащится. Она бы пару дней летела.

— Я... я не подумал...

— Это яснее ясного.

В дверь постучали, и Снейп, излучая счастье, отпер ее. В кабинет вошел директор школы, профессор Дамблдор.

Я сжался в комок. Вид у Дамблдора был на редкость серьезный. Он глядел на нас, повесив крючковатый нос.

После продолжительного молчания Дамблдор наконец сказал:

— Сделайте милость, объясните все-таки, почему вы так поступили.

Уж лучше бы он закричал на нас, такое разочарование прозвучало в его голосе.

Гарри подробно описал все, умолчав об одном — что заколдованный автомобиль принадлежит моему отцу. По его рассказу получалось, что нам повезло: на привокзальной стоянке оказался летучий автомобиль. Дамблдор похоже не поверил ему, хотя и ничего не расспрашивал. Наконец Гарри закончил печальную повесть — директор школы продолжал молча взирать сквозь очки на жалких подсудимых. Эх вот не повезло нам. Проучились в Хогвартсе всего год и нас выгоняют. Надеюсь папа пристроит нас в школу попроще доучиваться.

— Мы пойдем собирать вещи, — совсем тихо вымолвил я.

— Это вы о чем, Роланд Уизли? — сурово вопросила профессор МакГонагалл.

— Вы ведь хотите исключить нас из школы?

Гарри бросил быстрый взгляд на Дамблдора.

— Не сегодня, мистер Уизли, — ответил директор. — Но я делаю вам обоим последнее предупреждение. Вы совершили очень серьезный проступок. Я сегодня же напишу вашим семьям. И если подобное повторится, буду вынужден вас исключить.

С лица Снейп схлынуло ликование, как если бы он услышал, что отменены рождественские каникулы. Прокашлявшись, он обратился к директору:

— Профессор Дамблдор, эти юнцы нарушили Закон, ограничивающий магию несовершеннолетних, нанесли серьезный урон старой, очень ценной иве... этот акт вандализма...

— Профессору МакГонагалл решать вопрос об их наказании, — спокойно проговорил Дамблдор. — Они учатся на ее факультете, она несет за них ответственность. Так я пошел на банкет, Минерва, — повернулся он к ученой даме. — Надо сделать несколько объявлений. Идемте, Северус. Какой нас ожидает восхитительный торт!

Окинув Гарри и меня взглядом ядовитой змеи, Снейп убрался из кабинета вслед за директором. Мы остались наедине с профессором МакГонагалл, взиравшей на нас строгим, но справедливым оком.

— Тебе бы, Уизли, лучше всего отправиться сейчас в медпункт, у тебя ссадина на лбу кровоточит.

— Не очень сильно. Да и к тому же на мне все быстро зарастает. — Я поспешно вытер рукавом царапину над глазом. — Мне бы хотелось посмотреть, профессор, как будет распределяться моя сестра.

— Церемония распределения уже кончилась. Твоя сестра тоже попала в Гриффиндор.

— Здорово!

— А что касается Гриффиндора... — начала было МакГонагалл.

— Профессор, — перебил ее Гарри, — когда мы сели в тот автомобиль, семестр в школе еще не начался. Так что... наверное... у Гриффиндора не вычтут баллы? — спросил с беспокойством Гарри.

Профессор МакГонагалл пристально посмотрела на него, и мне показалось, что губы ее тронула улыбка. Во всяком случае, они уже были не такие тонкие.

— Нет, я не вычту баллов у факультета. Но вам наказания не избежать, будете после уроков выполнять общественно полезные работы.

Письмо родителям. Фордик уехал. Палочка сломана. Отца ждет разбирательство на работе. Кошмар.

Профессор МакГонагалл взмахнула своей палочкой над столом Снейпа. И на нем, откуда ни возьмись, появилась тарелка, полная бутербродов, и два серебряных кубка с тыквенным соком.

— Ешьте, — сказала она, — и марш к себе в спальню. А мне еще надо вернуться на банкет.

Когда дверь за ней захлопнулась, я громко и протяжно свистнул.

— А я уж было решил — прощай школа! Будем в Уэльской школе доучиваться как какие-то слабосилки. — воскликнул я и жадно схватил бутерброд.

— И я тоже, а ты уверен что нас туда взяли бы?— последовал моему примеру Гарри.

— Половина клана Уизли училась в ней. У нас часто слабые маги рождаются. Вон два старших брата папы в ту школу заканчивали.

Мы набросились с голодухи на бутерброды. Блин мамины я поймал когда фордик их выкидывал. Перси отдам. Он говядину любит.

— Ну до чего ж нам не везет! — жуя бутерброд с курицей, проговорил я. — Фред с Джорджем раз пять или шесть летали на этом фордике, и ни один магл не заметил. — Я проглотил и откусил еще один здоровенный кусок. — Но все-таки, почему нам не удалось попасть на платформу через этот барьер?

Гарри пожал плечами.

— Теперь придется взвешивать каждый свой шаг, — сказал Гарри, с удовольствием отхлебывая тыквенный сок из серебряного кубка, в котором плавали льдинки. — Жалко, что нас не пустили на банкет... там мой любимый пирог с патокой.

— Она просто решила упрятать нас ото всех, — предположил я. — Чтобы никто в такой вечер не сказал: а все-таки классно летать в школу на фордике!

Наевшись до отвала — тарелка-то была самобранка — мы покинули кабинет, и пошли знакомой дорогой в башню Гриффиндора. В замке все было тихо, праздник, как видно, кончился. Мы прошли мимо бормочущих портретов, позвякивающих доспехов рыцарей, поднялись по узкой каменной лестнице и, наконец, достигли перехода, где был секретный вход в башню Гриффиндора, замаскированный большим портретом очень полной дамы в розовом шелковом платье.

— Пароль? — спросила дама, увидев нас совсем рядом.

— М-м-м... — протянул Гарри, как бы вспоминая.

Мы не знали нового пароля, ведь мы еще не видели Перси. Но помощь подоспела немедленно. За спиной послышались чьи-то быстрые шаги, мы обернулись, нас догоняла Гермиона.

— Это вы! Где вы были? Ходит нелепый слух, что вас исключили за то, что вы якобы разбили летучий автомобиль.

— Нет, нас не исключили, — заверил ее Гарри.

— Надеюсь, вы не хотите сказать, что прилетели в школу... — Гермиона говорила тоном профессора МакГонагалл.

— Оставь нотацию до другого раза. Скажи лучше пароль! — нетерпеливо потребовал я. Спать охота сил нет.

— "Индюк", но это не главное... — Гермиона явно сердилась.

Ее слова, однако, потонули в громе аплодисментов: дверь с дамой отворилась, и мы очутились на пороге Общей гостиной. Казалось, не спит весь факультет. Комната была переполнена, стояли даже на шатких стульях, на покосившихся столах. Нас, очевидно, давно ждали. Десятки рук потянулись к нам и втащили внутрь через вход, обозначенный портретом. Гермиона протиснулась следом.

— Потрясающе! — крикнул Ли Джордан. — Гениально! Какое возвращение! Врезаться в Гремучую иву! Школа сто лет этого не забудет!

— Молодцы! — похвалил какой-то пятикурсник. Кто-то похлопал меня по плечу. В первый ряд сквозь толпу пробились Фред с Джорджем.

— Почему вы не позвали нас? Мы бы могли запросто вернуться!

Я покраснел и виновато улыбнулся. Гарри толкнул меня в бок и кивком указал на старосту. Перси двигался к нам, готовый высказать, что о нас думает. Я немедленно оценил обстановку.

— Мы сильно устали, пойдем наверх, — сказал я, и наша парочка, раздвигая толпу, устремилась в конец зала, к двери на лестницу, ведущую в спальни.

— Пока. — Гарри махнул рукой Гермионе, у которой был почти тот же укоряющий вид, что и у Перси.

Сопровождаемые восторженными возгласами и дружескими похлопываниями по спине, мы достигли наконец лестничной площадки. Дверь за нами захлопнулась, и нас окутала благостная тишина. Мы почти бегом устремились наверх. Наша спальня была под самой крышей, на ее двери теперь красовалась табличка "2 курс". Мы вошли в знакомую круглую комнату с высокими узкими окнами, в которой стояло пять кроватей под бархатными пологами. Чемоданы уже кто-то внес, и они дожидались хозяев в изножье кроватей, я смущенно взглянул на Гарри.

— Я понимаю, радоваться нечему и все такое... но...

Дверь распахнулась, и в спальню забежали три второкурсника: Симус Финниган, Дин Томас и Невилл Лонгботом.

— Невероятно! — сиял Симус.

— Фантастика! — подхватил Дин.

— Потрясающе! — завершил Невилл, глаза у него горели ужасом и восторгом.

Рот у меня сам собой расползся в довольную улыбку.

Глава 4 Первый урок ЗОТИ

Зато весь следующий день мне было не до улыбок. Все не задалось с самого утра. Волшебный потолок в Большом зале был затянут скучными серыми облаками. Четыре обеденных стола, как полагается, уставлены мисками с овсяной кашей, тарелками с копченой форелью, тостами, блюдами с яичницей и жареным беконом. Гарри и я сели за свой стол рядом с Гермионой, уткнувшейся в любимую книжку "Встречи с вампирами". И что она в этой писанине находит? Хотя маме тоже нравиться. Гермиона все еще сердилась на нас из-за противозаконного перелета, судя по тому, как сухо поздоровалась с нами. Невилл Лонгботом, увидев нас, напротив, расцвел улыбкой. Невилл был круглолицый мальчуган, то и дело попадавший в какую-нибудь передрягу. К тому же он вечно все забывал.

— Вот-вот прибудет почта, — сказал он. — Бабуля должна прислать кое-какие вещи, я не все захватил.

И действительно, не успел я приняться за рыбу, как над головой зашумели крылья влетевших сов, их была сотня, не меньше. Они кружили по залу, протяжно кричали, заглушая голоса мальчишек и девчонок, и роняли там и здесь письма и посылки. Один увесистый пакет хлопнулся прямо на голову Невилла, и тут же что-то большое, лохматое упало в кувшин Гермионы, забрызгав всех молоком и осыпав перьями. Это же...