Собачье дело

— Зачем это? — спросил Спирс, тут же отодвигаясь.

— Я вколю тебе морфин. Не могу смотреть, как ты делаешься все белее и белее. Скоро совсем с простыней сольешься.

— Сатклифф, даже не надейтесь, что я позволю...

— Да, да, да! — нетерпеливо оборвал шефа Грелль. — Ты, как всегда, прав, Уилли, давай руку. Не то вколю в ногу. Будет больнее.

Тяжело вздохнув, Уильям решил пожертвовать рукой. В конце концов, ног у него всего две, и она уже недееспособна.

— О чем вы там говорили, Сатклифф? Что мы делаем неправильно?

Грелль прижал ватку к бутылочке со спиртом и аккуратно протер кожу начальника.

— Мы все время пытаемся решить эту проблему с собаками не с того конца. Поэтому у нас ничего не получается.

— И где же, по-вашему, тот конец?

Грелль вколол шефу морфин, прижал место укола новой ваткой и оперся подбородком на здоровое колено Уильяма.

— А ты сам подумай, Уилли — зачем она это делает?

— Мы же уже установили, что она, — Спирс подчеркнул это слово, — этого сделать не могла.

— Уилли, ты такой нудный, что иногда даже глупый. Неважно сейчас, он, она или оно. Пока мы не поймем, зачем оно устроило нам пожар в борделе под собачьий вальс — мы никогда его-ее не найдем!

Спирс задумался.

— Ну, я бы предположил, что это глупый розыгрыш, если бы не...

Грелль вскочил и нетерпеливо топнул ногой.

— Ну Уилли! При чем тут розыгрыш! Алана и Рональда пытались убить только за то, что они подошли к турбинам, и это уже совсем серьезная игра! Уилли, сам подумай, какова должна быть ставка, чтобы кто-то рискнул устроить такую бучу в Департаменте?!

Сатклифф метнулся по палате туда-сюда, как большая красная бабочка.

— Зачем? — прошептал он. — Ну зачем она это делает? Да я спать не смогу, пока не узнаю!

Спирс, водя кончиком секатора по полу, напряженно хмурился.

...Алан в это время сидел на матрасе, уткнувшись подбородком в согнутое колено, и тоже хмурился. В связи с чрезвычайной ситуацией все шинигами ночевали в Департаменте, разбившись на смены. Рональда и Алана оставили среди старших, поскольку теперь уже никто не знал, чего ожидать от неведомого злыдня. В комнатах отдыха разложили диваны, поставили раскладушки и расстелили матрасы. Эрик, отбрыкавшись от заботливых сестер из лазарета, остался с подопечным. Опять же, Грелль, сверло в попе, куда-то смылся, и за его стажером тоже надо присмотреть.

— Алан, — недовольно заметил Рон, присаживаясь на соседний матрас, — мне кажется, ты опять о чем-то думаешь. Просвети меня, чем нам это грозит?

— Надо рассказать Спирсу, — честные изумрудные очи невинно воззрились на Нокса. — Просто я боюсь.

— Рассказать Спирсу что? — скептически уточнил Рон. — Что ты нашел в бухгалтерии две пыльные бумажонки?

— Нет. Что я НЕ нашел в бухгалтерии ни счетов за ремонт, ни актов на списание ампул со снотворным.

— Ну и что? Если ты в начале двенадцатого полезешь к боссу с этими глупостями, он тебя своим секатором просто исполосует.

— Это не глупости, — сказал Эрик. — Это значит, что Старк не пользуется ни своими инструментами, ни ампулами. А нам ловко дурит мозги на тему того, как боится своих собачек.

— Ты сам-то в это веришь? Алан у нас бумажная крыса...

— Рон!

— ... и не задумывается, что Старк может сам же и чинить свои палки-копалки. Это же не сверхсложный механизм, много ума не надо.

— А снотворное он тоже сам гонит, как самогон, — фыркнул Слингби.

— Так, может, он им не пользуется! Столько лет с этими псами, он уже, поди, по-собачьи понимает лучше, чем по-нашему.

— Вот именно, — вздохнул Алан. — Вот именно, Рон. Ты бы слышал, как он о них говорил! Да он же гордиться каждым клыком у них в пастях! И вообще — как псарь может следить за сворой, если трясется от одного лая? Эрик, я больше не могу! Отведи меня к Спирсу!

— Тогда этого, — Слингби кивнул на Рональда, — придется с собой тащить.

— Тебе тяжело? — тут же озаботился юноша.

— Да нет... — Эрик поднялся, опираясь на пилу. — В конце концов, в споре вроде как рождается истина. Пошли.

Они появились в палате Спирса, когда Грелль нарезал уже с две дюжины кругов по комнате. Уильям все так же сидел на койке и чертил на полу неведомые знаки секатором. За стенкой позвякивала пузырьками и поддонами медсестра.

— В чем дело? — Уильям удивленно поднял взгляд на новоприбывших.

— У Алана есть мысль.

— Не может быть. Еще одна?

— Не язви, — холодно ответил Эрик. — Я тебе сейчас объясню, что в чем дело. Алан, дай эти бумажки.

Официальные бумаги были для Спирса весомым аргументом. Он внимательно выслушал жнеца, жестом велел Греллю заткнуться и вчитался в копии счетов.

— Алан, вы их читали? — спросил Уильям, ознакомившись с документами.

— Да.

— А что там? — тут же влез Нокс.

— Старк просил заменить лезвия на одной из своих... рогатин? — неуверенно повторил Хамфриз. — Ну, такая штука с двумя лезвиями, чтобы держать собак на расстоянии. Так вот, заменить лезвия, потому что они заржавели.

— Никто бы не додумался проверить, в чем дело, — негромко сказал Уильям, раскладывая счета на коленях. — Просмотреть счета и акты списания ампул. Но он же говорил мне, что боится своих собак...

— О Господи, Уилли, да он тебе просто врал!

— Я в состоянии это осмыслить, диспетчер. Не орите, вы мешаете медсестре. Хамфриз, — ледяной взор начальника уперся в несчастного, слишком догадливого стажера, — надеюсь, вы понимаете, что если ваши подозрения не оправдаются, я спущу с вас шкуру?

— Да, сэр, — тихо ответил Алан. — Но я уверен, что прав.

— Отлично, — Спирс сложил бумаги и убрал во внутренний карман пиджака. — Тогда вы отправитесь со мной к главе евробюро. Надеюсь, вы будете убедительны, — с угрозой добавил Уильям. Юноша, трепеща, обреченно кивнул.

3 часть

Стажеры опять остались наедине друг с другом. Спирса все-таки утащили в лазарет — менять повязки на ранах; Эрик, поворчав, ушел туда же за тем же. Молодежь заперли в одном кабинете с Греллем, но тот быстро соскучился и умотал к "дорогому Уилли" — отравлять шефу и без того поганое настроение. Одиночество стажеров скрашивала только гора бумаг, которые нужно было заполнить: квитанции (розовые для душ, отправленных в ад, зеленые — в рай и желтые — в чистилище), акты списания и длиннющие рулоны сводной ведомости.

— Как ты думаешь, что они будут делать со Старком? — спросил Рон, заваривая кофе.

— Не знаю, — Алан насыпал в чашку каркаде. — Но вроде бы шеф бюро хотел пойти к нему сам и взять с собой по представителю от каждого отдела. На случай, если Старк будет отбиваться.

Рональд хмыкнул.

— Да как же. Думаю, он сам в ус не дует, только радуется, как ловко всех обвел вокруг пальца. Я только не пойму, с какого перепугу он решил устроить нам собачье шоу.

— От обиды, — Алан придвинул к себе тарелку с бутербродами. — Он такой же, как и мы, но к нему все относились чуть ли не как к прислуге. Псарь, видите ли, возится с собаками, фу. А он очень старый. Ему хотелось уважения. Ну и... я его в чем-то понимаю.

— Тоже мне, всепрощенец, — фыркнул Нокс. — Его милый Цебби тебя чуть не сожрал, а ты еще бормочешь про понимание. Ладно, может, у него возьмут пленку, тогда все и узнаем.

— Думаешь, нам расскажут?

— Балда ты. Во-первых, Грелль, если чего знает, то смолчать не может по определению. Во-вторых, если внимательно слушать и смотреть, то можно узнать все, что угодно.

Алан помешал ложечкой каркаде, с какой-то нехорошей задумчивостью глядя на Рональда.

— Вообще-то мне кажется, что собирать сплетни — это признак дурного тона. И, кстати, Рон, не подскажешь — кто развел по отделу слухи, что Эрик распускает руки в мою сторону?

— Не я! — торопливо открестился греллевский стажер. — Наверняка девушки. Но он так о тебе заботится...

— Заботится, а не лапает! — неожиданно рявкнул Хамфриз; Нокс отскочил от его стола. — Запомни на будущее, Ронни, — я не люблю сплетников.

— Ладно-ладно, не пыхти. Наши девушки — романтичные натуры. Мало ли, что они сочиняют. Вон, про Грелля и Спирса чего только не говорят. Наших дам послушать — у них уже было все, что можно, и все, что нельзя.

— А ты? — насмешливо спросил Алан. — По такой логике, раз уж ты сутками сидишь в одном кабинете с Греллем...

— А на мой счет сплетничать без толку, — усмехнулся Рон. — Я люблю девушек, и об этом все знают.

Алан откинулся на спинку кресла и чуть прищурился на штатного донжуана.

— Ну ладно, поверю на слово. Но учти — если я еще раз услышу, что про меня...

— Да уймись ты!

— То потом весь отдел еще долго будет обсуждать, что вы тут с Греллем делаете наедине.

— Хамфриз, ты случаем с лестницы головой об пол не навернулся?!

— Да нет. Не волнуйся так, ты же про нас не сплетничаешь, правда?

Нокс сердито нахохлился. На столе Сатклиффа зазвонил телефон, и Алан взял трубку:

— Алло?

В трубке страшно шумело и щелкало, но девичий голосок все же прорвался сквозь помехи:

— Алло, алло, с кем я разговариваю?!

— Это стажер Хамфриз. Что случилось?

— Ктооо?!

— Алан Хамфриз! — завопил юноша.

— О Боже, вас-то мне и надо. У нас в лазарете... — дальше Алан ничего не разобрал. — Грелль уже здесь... — снова шумовые волны. — ... а ваш наставник очень просит вас придти! Пожалуйста, как можно скорее!

— Что случилось?!

— Простите, не могу разговаривать! Ох, поторопитесь, иначе... — опять шум, а потом — щелчок, словно трубку с размаху швырнули на рычаг.

— Алан, в чем дело?

Хамфриз, стискивая в руке трубку, остановившимся взглядом смотрел в стену. Затем он бросил трубку и вскочил.

— Алан, ты куда?

— Там что-то в лазарете, — отрывисто кинул юноша. — Эрик меня зовет.

— И как ты собрался отсюда выйти? — поднял бровь Нокс. — Дверь, на минуточку, заперта снаружи.

Алан закусил губу. Ох уж это проклятое правило, запрещающее стажерам телепортацию в пределах Департамента! И если бы только оно — особые чары попросту не позволят ему даже сквозь дверь пройти!

— Давай в лазарет позвоним, — сжалился Рон.

— Да мне уже звонили оттуда!

— Ну так скажем, что ты выйти не можешь.

Алан подошел к двери и оглядел замок.

— Ну почему же... могу, — пробормотал юноша и расстегнул серебряную заколку с черепом. Игла в ней была длинная и стальная.

— Алан, ты что творишь?! — восхитился Рон, когда Хамфриз аккуратно засунул иглу в замок.

— Ронни, не мешай. Можно подумать, ты в детстве не таскал конфеты из запертого буфетного шкафчика.

— Надеюсь, ты его не сломаешь? — Нокс с энтузиазмом наклонился над плечом Алана. Замок сопротивлялся лишь для виду и сдался минуты через две. Хамфриз нетерпеливо сунул заколку и шнурок, который она скалывала, в карман и толкнул дверь.

— Эй, Алан, подожди! А я? — Рональд схватил газонокосилку и бросил Алану его косу. — Не забудь прихватить, а то мало ли.

— О, спасибо! Рон, а ты куда собрался? Кто кабинет караулить будет?

— От кого, прости Господи? Тараканы из-за греллевых чаев и те давно к соседям ушли... Алан! Я тебя одного не пущу! Куда?! Стой! — но эриковского стажера уже и след простыл. Рон метнулся было в коридор, замер, неуверенно оглянулся на кабинет... Нокс вообще не отличался особой чувствительностью, но тут в нем словно что-то засвербело. Нельзя эту ходячую проблему одну оставлять! Захлопнув дверь, Рональд бросился в лазарет — в конце концов, Алан знает туда только одну дорогу, и он все равно догонит любителя подумать на досуге.

К собачьим вольерам прибыла целая делегация высоких гостей: сам шеф евробюро с любимой косой, несколько начальников отделов с замами и шестеро наиболее выдающихся жнецов. Всего двадцать семь облеченных властью лиц. Первое же, что оные лица узрели — это валяющаяся в наркотическом сне охрана. Ампул со снотворным с лихвой хватило на десять шинигами, бдящих у вольеров. Все двери были нараспашку, клетки с псами, вернее, уже без них, — пусты, и самое печальное — нигде ни следа собственно главного подозреваемого.

— Однако мальчик смотрел в корень, — пробормотал Тарлах.

— Не в мальчике суть, — отмахнулась Флер. — И не в корне. Кто предупредил этого гада?

— Он мог подслушать разговор Спирса с его стажером, — заметил Линдгрен.

— Густав, ты сам веришь в такие совпадения?

— Ну, если я правильно помню, — чуть нахмурился дон Амаро, — стажер Спирса разговаривал о чем-то со Старком в день следственного эксперимента. Мог заронить подозрения.

— Ох уж эта безмозглая молодежь, — вздохнула мадемуазель Легран. — Вечно пытаются, как щенки, укусить луну в луже. Ну ладно. Где теперь искать нашего собачника?

— Может, он невиновен, а в бега ударился от испуга? — предположил Линдгрен.

— Вместе с собаками?

Ответ поступил в виде голодного тоскливого воя. Шинигами сбились в тесную кучку спина к спине, выставив вперед косы. Адские гончие, серо-черными тенями выскальзывая из кустов, неспешно забирали жнецов в кольцо.

— Нед Старк! — громко позвал Тарлах.

— Думаю, его здесь давно нет, — процедил Густав, сжимая топор. — Зато собаки есть.

— Они слишком продуманно атакуют, — покачал головой глава итальянского отдела. — Спорю, этот псарь где-то здесь...

— Девятнадцать псов, — процедил дон Амаро. — Двадцать семь нас. Отлично. Миро, метнись за подмогой. Лично я намерен покрошить этих мерзких тварей в фарш. Надоело!

Тарлах поудобнее перехватил косу.

— Завтра же издам приказ о введении более прогрессивной системы охраны, — процедил шеф евробюро. Флер встревоженно огляделась. Что-то не давало ей покоя, и мадемуазель скорее по наитию стала считать собак.

"Восемнадцать", — подумала француженка. Было двадцать, одну убил Грелль...

— Одной не хватает, — прошептала Флер; все предположения вихрем пронеслись в ее голове, и она закричала: — Тарлах, одной собаки не хватает! Я бегу к Спирсу!

— Но почему... — начал было Густав, и тут собаки кинулись к обеду. Флер исчезла, успев уловить краем уха лязг кос и злобный рык.

Уильям в это время полировал тряпочкой свой секатор. Эрик, сидя напротив, без энтузиазма выслушивал наставления начальника по поводу того, как следует воспитывать стажера, и изредка, вяло огрызался. Он считал, что Алан и без того настолько воспитанный, что иногда просто страшно.

"Воспитания бы ему поменьше, а задиристости побольше", — думал Слингби, подбирая достаточно понятные Спирсу слова, чтобы донести эту нехитрую мысль. Грелль, скучая, сидел на подоконнике и качал ногой. В лазарете было тихо.

Флер Легран появилась посреди палаты в ту же секунду, когда туда рысью вбежал Рональд.

— Где Алан?!

— Где собака?!

Спирс опустил тряпочку, Грелль с интересом воззрился на новоприбывших, Эрик чуть удивленно спросил:

— Какая собака?

— Стажер Нокс, что вы тут делаете?

Флер в ярости топнула ножкой:

— Уильям, прекрати идиотничать! Там твоего стажера доедает гончая, а ты...

— Что?! — взвыл Слингби, взвившись с места. Рональд побледнел.