| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Дождавшись запланированного собачьего концерта, направился прямиком в сторону сельсовета. При этом стараясь не выходить на середину улицы, а прижимаясь к забору, тень от которого перемешивалась с чернотой осенней ночи. Полная луна и россыпь звезд давали достаточно света даже при отсутствии искусственного освещения. Поэтому относительно темно было только по краям дороги, ближе к забору. Находясь в тени, я надеялся первым заметить припозднившегося путника, дабы таковой объявится, и, соответственно, вовремя среагировать. Поскольку любая встреча для меня была нежелательна. Крадущийся в темноте человек изначально подозрителен, а учитывая временные реалии, подозрителен вдвойне.
Выбор направления не вызывал затруднения, потому что в свое время мне довелось походить по селу, и я знал, что деревенские улицы расходятся от церкви как лучи от солнца. Колхозные же строители, похоже, специально поставили здание сельсовета в двух шагах от храма, видимо, таким образом символически преграждая сельчанам путь к общению с Богом. Что в свете атеистической пропаганды и борьбы с мракобесием в стране Советов было не удивительно. А совсем даже наоборот. В соответствии с духом времени и последними постановлениями партии правительства. "Почем опиум для народа?" — появилось примерно в это же время.
Интересно, а что на данный момент там размещается?
Борцы с религиозным дурманом всегда изобретали что-нибудь экзотическое, но не оригинальное. То, в противоположность — сельский клуб, надеясь, что граждане будут ходить в известное здание чисто автоматически, по привычке. То какой-нибудь склад или амбар. То еще что похлеще придумают. Но учитывая, что под церковью действительно проходят подземные коммуникации замаскированного командного пункта укрепрайона, скорее всего зданию придали вид заброшенного. А чтобы кто-либо даже случайно не смог обнаружить подземных ходов, особенно вездесущая детвора, наверняка еще и легенду соответствующую придумали. Из серии страшилок, рассказываемых на ночь.
— Надо у Кузьмича поинтересоваться. Наверняка должен помнить сказки из своего босоногого детства. И если таковые имели место быть, значит я угадал в своих предположениях. "Верной дорогой идете товарищи!"
Размышляя таким образом, я уже выходил на финишную прямую. Здание сельсовета уже находилось в зоне прямой видимости. Как вдруг посторонний звук заставил меня замереть на месте. Заскрипела на немазаных петлях неприметная калитка. В которую, если бы не звук, я бы спустя мгновение врезался бы лбом. И слава Богу, что открывалась она в мою сторону. Иначе вместо калитки я бы протаранил хозяина усадьбы. А так успел вовремя отшатнуться и присесть в густых зарослях репейника, росшего возле забора. Где прикинулся лопухом и прислушался.
Со двора донесся женский голос:
— Ну шо там Микола? Шо собаки так всполошились? Ходит хто, чи шо?
— Да ни, пес чужой бегает. Вот они и всполошились, — ответил мужик, стоя в проеме калитки и не выходя на улицу.
— А шо ты решил, что то пес бегает, можа волк?
— Да який волк, дура? У ней ошейник!
— А чья собака?
— А пес ее знает, не местная.
— Можа с Задолья прибегла или с Семенова хутора?
— Да ни, у Семена такой нет. Здорова дюже? Да и в Задолье я таку не бачив.
— Тода с хозяином пришла.
— Да хто в таку темень шляться будет, сказилась чи шо? Геологов поди.
— Каких таких геологов?
— Да бригадир вчорась говорил, что геологическая партия какая-то приехала, возле Кунькина болота встали, то ли торф, то ли руду шукают.
— Житья от этих пришлых нет, то солдаты в округе копались, теперича эти копать начнут.
— Ну хватит болтать, иди в хату.
— А ты?
— И я щас приду, скотину тильки проверю и приду.
Дождавшись, когда наконец-то селянин вернется во двор, закрыв за собою калитку, я крадучись, продолжил движение. При этом думая про себя, что идея с собакой была очень здравой. Но все ж таки, какой народ примечательный. В полной темноте, при свете луны, не только разглядел ошейник, но и определил, что собака не только ни разу не деревенская, но и в ближайшей округе таковых не имеется. Столкнись я с ним, он тоже, наверняка, признал бы во мне чужака. Недаром говорят, характеризуя особенности сельской жизни, что стоит на одном краю деревни чихнуть, с другого тебе уже "Будь здоров!" орут.
Рассуждая таким образом, я наконец-то благополучно добрался до конечной цели моего путешествия. Подобраться к самому окну не составило особого труда. Для руководителей той поры еще не было характерным отгораживаться от своего народа трехметровыми заборами. Это уже в наше время слуги народа заимели такую привычку. Дабы в тихушник от собственного господина обделывать свои темные делишки. А то заимели, понимаешь, шта привычку отрывать власть предержащую от важного дела распиловки народного пирога между участниками фуршета, своими мелочными проблемами, из разряда "кушать хочца"! Сытый, как известно свинье не товарищ, а тамбовский волк.
— ... если не успеем до заморозков, то всем мало не покажется! — донеслось из открытого, по теплому времени, окна, сбивая меня с минорной ноты.
— Да что ты Василий Андреич в самом деле, первый раз, что ли, — ответствовал хриплый баритон второго из присутствующих.
— Первый, не первый, а я за срыв уборочной и невыполнение плана поставок хлеба государству перед райкомом своим партбилетом отвечать не хочу, — гнул свою линию первый.
— Каким партбилетом, какого плана? — взвился баритон. — Ты парторг говори, да не заговаривайся. Только вчера вывезли в район сверх плана дополнительных двести пятьдесят пудов ржи.
— Рожь вывезли, — согласился тот, кого назвали парторгом, — а корнеплоды еще в земле сидят! Это как понимать?
— И корнеплоды до Покрова приберем!
— Опять ты председатель своими религиозными пережитками смуту вносишь. Уже двадцать лет по красному календарю живем, а ты все по-старому дни считаешь!
— Старого кобеля новым штукам не научишь. Ты по делу говори!
— Вот я и говорю, что завтра, в понедельник, двадцать третьего числа, ожидается приезд председателя райисполкома, товарища Бабыны Ивана Афанасьевича. Мне сегодня свояк из района звонил. Ты же в курсе, он в райкоме водителем работает. Зачем едет, конечно же, Степаныч не сказал, сам не знает.
— Зачем, зачем, — проворчал председатель, — по поводу генератора ясень пень. К гадалке не ходи!
— Опять за свое? — засопел парторг. — А при чем тут генератор?
— При том! В прошлом годе, когда красноармейцам, что у нас квартировали, приказ пришел, аккурат опосля замирения с германцами, помнишь?
— Ну?
— Не нукай, не запряг. Так вот, собирались они в спешке, кой какое имущество позабывали. Вот я под шумок с ихним старшиной, который хозяйством заправлял и сговорился, чтобы они и бензиновый генератор случайно забыли.
— И он согласился? — ахнул парторг. — Ведь это же вредительство!
— Еще б не согласился. Ты же знаешь, я уговаривать умею. Весь самогон по селу собрал в довесок. Даже у бабки Параньи четверть выцыганил. Перед таким аргументом он не устоял. А что вредительство, так это его проблемы. Главное — результат. А в результате у нас в селе, единственном в районе, электричество имеется. Маленькое, но свое. А Бабына, выходит, пронюхал, хохляцкая его душа!
— Так спрячь генератор и вся недолга!
— Спрятать недолго. Но если он его не найдет, то на урожае точно отыграется.
— М-да! Задачка. Куда не кинь, всюду клин!
И присутствующие стали горячо обсуждать, как лучше всего объегорить хитрого хохла Бабыну. То есть и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Но мне это было уже неинтересно. Все, что меня волновало в первую очередь, я для себя прояснил. Осталось только удостовериться. Достал мобильник и на календаре вывел запрос, сентябрь 1940 года.
— Так, посмотрим. Точно! Есть! 23 сентября 1940 года — понедельник. И слова председателя, про год после договора-пакта 1939 года, тому подтверждение.
Все, пора делать ноги.
— Стоп! Если завтра 23, то сегодня выходит 22 сентября? И в моем времени было 22 число. Значит разница ровно в семьдесят лет? И до нападения Германии осталось ровно 9 месяцев? Так, еще одно дельце, и сматываемся.
Подобрав валявшуюся поблизости длинную щепку, расщепил конец и зажал в него карманное зеркальце. Набор юного диверсанта. Ага! Вернее юного фигаро, а ля цирюльник.
Осторожно поднимая зеркало, аккуратно приподнял его до уровня подоконника. В отражении рассмотрел большую комнату, заставленную старыми канцелярскими столами. За одним из них, стоящим прямо напротив окна, сидели двое. Один из них, в выгоревшей гимнастерке, сидел ко мне спиной. Судя по голосу, именно он и был парторгом. Второй, скорее всего председатель, находился напротив, но почти не был виден из-за широких плеч парторга. Судя по характерному звуку стеклянной посуды, смысл их занятия не вызывал никакого сомнения. Единственное, что меня заинтересовало, так это висящие на противоположной стене часы. Обычные деревенские ходики с гирьками на цепочке. Примечательным было время, которые они показывали.
— Без четверти одиннадцать.
Кинул взгляд мобильник: 22.45.
— Все ясно, и время течет аналогично.
Осталось прояснить только одно. Выражаясь языком главных героев попаданческих произведений, находимся мы в одной реальности или в разных. Для этого была только одна возможность, вероятность которой сложилась у меня в голове.
— Поэтому вперед! — скомандовал я сам себе, и почапал в сторону церкви.
Идея была проста как паровоз. Нужно только найти вход в бункер со стороны озера, добраться до оружейной комнаты и что-нибудь скоммуниздить на память. А затем, вернувшись в свое время, проверить, осталось ли это что-то на месте или нет.
— Ага! Все просто. Осталась сущая мелочь. Найти вход в темноте и густых зарослях. Проще уж черную кошку в темной комнате. Но светиться здесь днем совсем не фонтан. Спалюсь нафиг.
Делать нечего. Попала нога в колесо, пищи, а беги.
На поиск промоины, заросшей кустарником, ушел примерно час. Еще минут пятнадцать потратил на поиск долбанутого сучка, вернее имитации под него. Затем, еще минут десять, вертел его, туда-сюда, отыскивая правильное положение. Наконец-то, что-то хрустнуло, и плита опустилась. Закрыв за собой импровизированную дверь, как и полагается каждому интеллигентному человеку, пошел в уже известном направлении, со всей возможной скоростью, подсвечивая себе фонариком. Преодолев почти два километра с рекордной скоростью, запыхавшись, влетел в спальное расположение. Моей удивленной физиономии предстал уже знакомый шедевр деревенского зодчества, в виде амбарного замка.
— Блин, я же его сбил? Но там в будущем! А здесь он и целее всех живых. Ч-черт! Что же делать? Съемник-то я с собой не прихватил. Придется стрелять. Благо, что под землей и выстрелы никто не услышит.
Замок распался только после третьего выстрела.
— Умели делать предки!
Вошел в оружейку и сразу схватил то, что задумал еще пока шел сюда. Пистолет системы Коровина. Представлен в единственном экземпляре.
— Интересно, а револьвер, что у меня в руках? Я же взял его в будущем, а здесь в прошлом он должен стоять на месте. Если взять его сейчас, то я не смог бы взять его там? Значит, здесь его, у меня не должно быть?
Решив не рисковать и не экпериментировать, ограничился Коровиным и пошел назад. Проходя мимо тамбура, решил проверить наличие портала. Открыл дверь и посветил в проем. Луч расплывался в мареве, как в тумане. Затаив дыхание, и зачем-то закрыв глаза, шагнул вперед. Открыл глаза и обнаружил себя стоящим в гроте.
— Де жавю! (то есть "По моему, это уже было!")
Быстро выбежал наружу и, взобравшись на косогор, посмотрел вниз. Село присутствовало, электричество тоже. Ближайший фонарный столб освещал мое подворье. Спустившись, зашел в избу и на работающем ноутбуке посмотрел дату и время. 23 сентября 2010 года, 02.45.
— Здрасти, приехали! А как же пес?
То, что не пришлось возвращаться той же дорогой, это, конечно, хорошо. Сам того не ожидая, сократил расстояние. Тогда получается, что через бункер 2010 года можно попасть в 1940 год. При возвращении тем же путем, вновь попадаем в бункер 2010. Из бункера 1940 попадаем прямиком в 2010, значит, возвращаясь тем же путем, обратно и попадем? А чтобы выйти на поверхность, нужно преодолеть два километра подземных коммуникаций?
— Нет. Такой вариант мне не улыбается. Как говорил товарищ Ленин: "Мы пойдем другим путем!"
Гораздо проще сейчас пройти через бункер в грот 1940. Подняться на косогор и высвистеть собаку прямо туда. Ультразвук разносится далеко так что думаю, услышит.
Сказано — сделано!
Пройдя уже ставшим привычным маршрутом, оказался в спальном расположении, и, проходя мимо оружейки, вспомнил, ради чего все это затевалось. Зашел и сразу забрал коробочку с того места, где оставил ее прошлый раз. Коробочка была девственно чиста, то есть пуста.
— Правильно! Иначе быть и не могло. Пистолет-то я изъял в сороковом году, и он находиться сейчас у меня в кармане. Не может же он находиться в двух местах одновременно. Значит что? Значит, наше время и прошлое находятся в одной реальности. Следовательно, о событиях, которые будут происходить в прошлом, можно узнать из достоверных источников, и они будут соответствовать действительности.
Сделал себе зарубку в памяти завтра же этим заняться и мысленно для закрепления завязал узелок на память.
Выйдя на поверхность и забравшись на самую высокую точку косогора, убедился по отсутствию электрического освещения, что прибыл по назначению. Достал манок и стал изображать из себя Нильса, воюющего с крысиным войском посредством дудочки с девятью дырочками. Собачий концерт в селе усилился. Свистнул еще раз. Создалось впечатление, что собачья какофония достигла своего апогея. В кустах зашуршало, и Туман предстал передо мной как лист перед травой, современный аналог Сивки-Бурки, и преданно уставился на меня.
— Ну что, — спросил я его, — понравилась прогулка?
Пес от избытка чувств весело помахивал хвостом.
— Пошли тогда домой, путешественник во времени, — выдал я заключение и, привязав веревку к ошейнику, стал спускаться к ручью.
Спустя некоторое время все были на своих местах постоянной дислокации. Туман, привязанный к цепи, залез в будку, видимо отдыхать от трудов праведных. А я в теплой постельке. Вырубился сразу, едва успев донести голову до подушки. Первый поход в прошлое закончился.
Глава третья.
На следующий день поднялся около полудня. Что и неудивительно, учитывая прогулку по времени, затянувшуюся до поздней ночи. Но все равно, раз встал, то разлеживаться некогда, дел невпроворот. Девять месяцев! За этот срок женщина способна произвести на свет нового человека. У меня задача не столь ответственная, но не менее сложная.
Прежде всего необходимо определиться с материально-информационным обеспечением предстоящей операции. И именно в такой последовательности. В первую очередь с материальным. Потому как переться с голой ж...ой на немецкие танки, так для этого надо быть или на всю голову больным или полностью отмороженным. Да и просто бодаться на равных с солдатами вермахта, используя только стрелковое вооружение, складированное в бункере, удовольствие ниже среднего. Один, максимум два боя с превосходящими силами, и пишите письма мелким почерком. Вернее, похоронку. Немецкий солдат, он животное стадное. Поодиночке, практически не ходит, а тем более не воюет. Поэтому необходимо затариться различными технологичными девайсами по полной. Только информационное и техническое превосходство может дать мне шанс выполнить поставленную самим себе задачу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
