Практикант

Когда мне было двадцать шесть, судьба снова сыграла со мной в свою хитрую и замысловатую игру. Отвергнув множество парней, подавших прошение зачислить их в действующую армию, имперская комиссия отнеслась ко мне благосклонно, но я вместо того, чтобы отправиться на курсы младших офицеров или в учебную роту, угодил прямиком на базу формирования боевых отрядов. Шла первая неделя войны, мятежники атаковали несколько сотен миров и наступали со всех сторон, а потому времени на раздумья у генералов было немного. Практически одновременно со мной на базу формирования прибыло пятьсот сорок беженцев, деревенских колдунов с Авенарии и начальство тут же решило, что это уже сформированный военный отряд, а тут и я попался кому-то на глаза вместе с вьюком из двадцати мечей.

Бородатых, пузатых дядек кое-как построили и полковник Меррит хмуро приказал мне показать колдунам, что такое многорукий железный бой. Ну, я и поднял в воздух восемнадцать тяжелых полутораручников, а двумя вооружился сам и искромсал ими в клочья чёртову прорву манекенов-мишеней, поставленных на стрелковом поле. Так я получил прозвище Лем Двадцать Рук и звание лейтенанта императорской гвардии, вот только отцы-командиры почему-то не подумали, что вслед за мой и мой отряд тоже станет гвардейским. Авенарийским колдунам, чудом спасшимся после внезапного нападения магов-ортдоксов, люто ненавидящих деревенское колдовство и всех тех, кто им владеет, было плевать на мои фокусы с железками, на меня самого и даже на императора, армия которого не смогла сохранить жизнь их жен и детей. Они желали только одного, убивать всех магов-ортодоксов подряд. Желательно самым мучительным образом. Поэтому им было всё равно, кто поведёт их в тот жестокий бой, в котором они мечтали погибнуть с честью.

Это я понял сразу же, как только взглянул в их глаза, налитые кровью. Въехав в это я призадумался, так как помирать мне совершенно не хотелось. Быстро уяснили это и отцы командиры, а потому мне было предложено сложить с себя командование, но я отказался и лишь попросил, чтобы мой отряд поставили где-нибудь в оборону, но в таком месте, где моим бойцам будет некогда думать о смерти. Нас быстро переодели в гвардейские изумрудные мундиры, вооружили, экипировали и ещё засветло перебросили через магический портал прохода на Кадмию, оборонять Листант, столицу этого мира. Так мой отряд оказался в самом центре обороны. Листант был расположен в центре семидесятикилометрового кратера с высокими и крутыми склонами, который размашистым зигзагом пересекала река Листана, сбегавшая вниз с высоченных гор и после кратера разливавшаяся по широкой равнине, превращая её в болото. В горах на севере и в предгорьях на востоке и западе действовали малочисленные отряды мятежников.

Зато на юге, на невысоком плато за болотистой равниной, стояло не менее семи дивизий и три из них были огненными. Листант обороняла всего одна огненная дивизия, да, и та, остро испытывая нехватку огневых боевых магов, была таковой лишь наполовину, если не меньше. Штурмовать кратер со стороны его высоких, до трёх километров, крутых и совершенно безлесных, гладких стен, было для мятежников безумием, забираться в заснеженные горы тоже, вот они и лезли в промоину почти трёхкилометровой ширины. Прямо в ней река разделялась небольшим островом на два рукава, а над островом располагался Т-образный, изрядно разбитый огнём магической артиллерии, мост, на котором сходились две дороги, ведущие в Листант. Вот этот остров, размером три на полтора километра, перед которым лежало труднопроходимое, глубокое болото с множеством островков, и стремились захватить мятежники, чтобы потом ворваться в Круглую долину и учинить там резню.

Пока имперские интенданты экипировали мой отряд, я получил от полковника Меррита подробную вводную и узнал, что тремя часами ранее, отбив семь атак мятежников, защитники острова понесли большие, невосполнимые потери и нам предстояло их компенсировать. Внимательно рассмотрев свежую магическую карту, я сразу же принял решение, но заявлять о нём вслух не стал. Как только нам открыли портал прохода прямиком на остров, я шагнул в него последним и окунулся в кромешную мглу тёмной, южной ночи. Ко мне немедленно подошел измученный майор с почерневшим от усталости лицом, одетый в опалённый вражеским магическим огнём мундир и с тревогой в голосе спросил:

— Лейтенант, а что, ничего более приличного в империи не нашлось? Парень, пойми меня правильно, я уважаю преклонные годы и длинные бороды, но тут война, а не торжественное собрание в ратуше.

Приосанившись, я зычно гаркнул моим бородачам:

— Эй, вы, пузатые крокодилы, да, вас тут ни во что не ставят и меня тоже! Ну, кто отважится отправится со мной на ночную вылазку? Если среди вас есть отчаянные храбрецы, идите за мной!

Так, едва попав на остров Тур, даже не сняв с плеч тяжелого, здоровенного армейского магического ранца с офицерским барахлом, я его покинул, но пошел не назад, в Круглую долину, а вперёд, на сближение с врагом. Майор Веген шел со мной рядом и приговаривал:

— Лейтенант, это же безумие, до ближайшей линии укрепления врага сорок километров. Вы заблудитесь в этом чёртовом лабиринте островов, разбросанных среди болота, и все погибнете.

Я тихо шепнул ему в ответ:

— Майор, мы займём позицию на островке перед Туром и завтра утром вступим в бой первыми, а вы приготовьтесь поддержать нас огнём магической артиллерии. За нас не беспокойтесь, мы земноводные и будем по самые брови в воде, как и местные крокодилы. В общем завтра утром мы сделаем так, что мятежники будут у вас, как на ладони, и им будет уже не до вас. Не в службу, а в дружбу, майор, пришлите ко мне в полдень на болото человек двадцать опытных лекарей-магов. Возможно они понадобятся нам, но учтите, в плен мы никого брать не будем.

Майор с открытым ртом встал, как вкопанный, а мои бородачи радостно заржали. Они обладали очень тонким слухом и отличной смекалкой, а потому мигом поняли, что я задумал. Чьи-то сильные руки сняли с меня ранец, кто-то треснул по спине и пробасил в темноте:

— Молодец, паря, нам не впервой по болотам шнырять. Мы тут все старые браконьеры, охотники на крокодилов, но нынче ночью мы не станем вытряхивать их из шкур. Они нам для другого дела сгодятся.

Ну, как раз это я хорошо знал, поскольку читал про Авенарию и её крокодилов в книгах, как хорошо знал и то, что лучше колдунов больше никто не знает магию водной стихии. Благодаря профессору Цорну, знавшему свой предмет куда лучше колдунов, я тоже хорошо преуспел в изучении магии воды, ведь он третировал меня, просто нещадно. Ничем другим, как везением, я не могу назвать то, что мне выпал случай отправится на остров Тур и вот почему. Город Листант находился в субтропиках, а потому болото было тёплым и просто кишело крокодилами, с которыми я умел работать не хуже любого колдуна. Нам повезло в ту первую ночь ещё и в том, что на невысоком острове, поросшем редким кустарником, не было ни одного ортодокса и мы смогли беспрепятственно обустроиться на нём и даже поспать. С первыми лучами солнца мы проснулись и стали готовиться к обороне. Мои бородачи полезли в болото и принялись созывать к нашему островку крокодилов, а я разбил офицерский шатёр, водрузил над островом шест с флагом империи Ринориан, поставил рядом с шатром походный столик, выставил на него бутылку годориона, бокал, положил рядом немудрёный солдатский сухой паёк, приставил к столику складное кресло, выстроил перед ним частокол из двадцати полутораручников, уселся и наполнил бокал вином.

Вскоре из болота выползли дюжины три шестиметровых крокодилов и расположились вокруг меня с открытыми пастями в ожидании обещанного завтрака. Как я узнал позднее, посмотреть на то, как завтракает сумасшедший лейтенант-гвардеец, примчался из города командующий обороной. Ну, а крокодилий завтрак тем временем мчался в свою первую атаку на магических глайдерах, летящих над самым болотом. Идиоты, они не знали, что их ждёт на ближайших подступах к острову Тур. Увидев меня в бинокли, они с рёвом устремились к острову и даже открыли огонь из лёгких магических орудий, к чему я был давно уже готов. Два меча прыгнули мне в руки, но я даже не поднялся из кресла, а остальные взмыли в воздух и образовали магический заслон. О, это были ещё те мечи, подарок Грега на моё двадцатилетие, который я заслужил как раз тем, что научился отражать ими куда более сильный шквал огня чем тот, который обрушили на меня мятежники. Магические огненные шары я отбивал с таким расчётом, чтобы те били чуть ли не с удвоенной силой по наступающим на нас ортодоксам.

Наша магическая артиллерия пока что молчала. Пушки заговорили тогда, когда глайдеры мятежников натолкнулись на магические рогатки и маги посыпались с них в воду, не сумев удержаться на овальной доске длиной семь метров и шириной в три. Вода сразу же окрасилась кровью, это мои бородатые дядьки пустили в ход длинные тесаки, которыми они вспарывали им животы. Холёные маги, одетые в красивые, ярко-синие мундиры-доспехи, считавшие, что им должно принадлежать во Вселенной всё, а Боги прислуживать и пресмыкаться перед ними, завопили от ужаса, когда огромные крокодилы, почуяв кровь, стали хватать их и утаскивать на дно. Некоторые пытались подняться в воздух, чтобы спастись, но тщетно, так как магическая артиллерия острова Тур стала их безжалостно расстреливать с дистанции в два километра, то есть пушки били по ним огненными шарами практически в упор. В общем это была самая настоящая огненная бойня.

Между тем отваги магам-ортодоксам было не занимать и поскольку к острову Тур они уже и не мечтали прорваться, то набросились на меня. Каждый их глайдер нёс на себе шестерых бойцов, а ко мне их мчалось добрых полтора десятка магических леталок, но что такое атака роты далеко не самых умелых магов против двадцатирукого мастера железного боя? Фигня! Мятежники ещё не добрались до моего острова, как на них со свистом налетели мои клинки. Противопоставить моей контратаке они могли только такие же тяжелые мечи-полутораручники, но как раз их у магов-ортодоксов с собой не было, да, они ими и не умели владеть должным образом. Ну, а мои мечи, пусть и с трудом, не только пробивали магическую индивидуальную защиту и рассекали магические доспехи, но ещё и перерубали пополам глайдеры, а потому маги, а это были отнюдь не безусые юнцы, посыпались с них в воду и в бой вступили крокодилы из моего боевого охранения и бородатые дядьки.

Позднее я узнал, что генерал Люгерд, находившийся на базе формирования боевых отрядов, только потому и записал меня в гвардию, авансом присвоив звание лейтенанта, что я был учеником Грега Сойтеля. У моего приёмного отца было душ тридцать собственных сыновей, но поскольку этот старый вояка так ни разу не женился, то никого из них он не воспитывал и не обучал ратному делу. Весь тот кошмар, который называется обучением под руководством Грега Сойтеля, достался мне одному. Я ещё был младенцем, а он уже бросал меня в пруд и заставлял плавать по три часа к ряду. Когда мне исполнилось пять лет, Грег засунул меня в здоровенный жбан, наполнил его щебнем и поставил на медленный огонь, сказав, что если я не выберусь из него, то испекусь заживо. Я выбрался. Соседи называли его извергом и строчили жалобы, видя, как я в одних подштанниках ношусь по сугробам с мечом в руках и рублю им ветки деревьев. В общем мне есть что вспомнить, но благодаря науке, преподанной Грегом, я не оплошал в своём первом бою.

До этого дня мятежники почти не несли потерь в время своих атак, так как успевали вовремя вывезти из-под огня своих убитых и раненых, чтобы, поставив их на ноги, снова бросить в бой. Благодаря же нашим действиям, они потеряли по самым скромным подсчётам не менее полутора тысяч бойцов и только несколько десятков магов спаслись бегством. Ну, а мы захватили богатые трофеи не говоря уже о том, что накормили крокодилов человечиной. Как только атака была отбита, мои бородатые колдуны вылезли из болота, отряхнулись и взялись за дело, стали жарить на магическом огне здоровенных, жирных болотных крыс и гнать самогон из сочных, сладких корней. И одно, и другое они делали на диво быстро, а потому уже через полчаса на стол передо мной была поставлена глиняная миска с жареной крысятиной и большая кружка с ещё тёплым самогоном, а ещё через полчаса мы напились чуть ли не вдрызг.

С берегов острова Тур это было трудно рассмотреть, но когда к нам прибыла собрать трофеи — глайдеры и лёгкие, но мощные и дальнобойные магические пушки интендантская команда, то вскоре к нам прибыл какой-то полковник. Мы как раз весело горланили какую-то похабную песню. Мне может быть и влетело за пьянку, но тут вдали показались глайдеры противника. Полковника, как ветром сдуло, и мои Бородатые Пузаны, натянув на себя кители-доспехи, не боявшиеся ни воды, ни болотной грязи, громко хохоча полезли в воду. Вторая атака мятежных магов была такой же бездумной, как и первая. Она тоже закончилась их полным разгромом даже в более короткий срок, так как на острове Тур резко прибавилось магических пушек. Мы стали ждать третьей атаки, но её не последовало и мы продолжили прерванную пьянку.

Кадмия с её множеством небольших, патриархальных городков, была одной из тех теплиц, в которой так долго прорастали зёрна мятежа магов-ортодоксов. Это в Листанте, большом, современном городе, жило множество техномагов. В провинции же царили совсем другие настроения и как только начался мятеж, а вместе с ним первые погромы и казни, в столицу хлынул огромный поток беженцев. Все они, как и мы, защитники Круглой долины, были приговорены ортодоксами к смерти. Об этом нам в первый же день поведал, сидя на колу, наш единственный пленный, майор, командовавший вторым отрядом. Как ни умолял он меня прекратить его мучения, я не поддался на уговоры и лишь увеличил и продлил его страдания с помощью магии огня, окончательно заставив колдунов не только уважать меня, но ещё и бояться. Я им так и заявил:

— Если кто из вас, бородатые крокодилы, захочет помереть раньше времени, чтобы не скрежетать зубами от боли, вспоминая об убитых мятежниками родных и близких, то он обязательно сдохнет, но только как этот сволочной майоришка, с колом в заднице. Вы всё поняли? — Бородатые Пузаны дружно закивали, но я недовольно рыкнул — Ну, тогда скормите эту вонючую падаль крокодилам, налейте мне ещё одну кружку самогона и дайте жареную крысу, да, побыстрее, пока я не рассердился. Когда я в гневе, то сам себя боюсь.

Тот полковник, который был на нашем острове в полдень, заявился к нам и под вечер, но, выслушав мой короткий спич, предназначенный колдунам, тихонько ретировался. Уже находясь в Листанте, он настрочил вышестоящему начальству рапорт, в котором обвинил оное в том, что то прислало на Кадмию сумасшедшего садиста. После этого в течение добрых трёх недель нас никто, кроме мятежников, не беспокоил. Днём, а иногда и ночью, мы отражали атаки врага, а всё остальное время трескали жареных крыс и попивали самогон, но уже не надирались так, как в первый день. Ну, а ещё мои Бородатые Пузаны по вечерам посещали интендантские склады и воровали с них всё, что им приглянётся, так как интендантская служба работала строго с восьми утра и до пяти дня, а мы в это время были обычно заняты.