"Ученики Ворона. Гробницы Пяти магов"

Странное дело, но я начал верить в то, что у меня были какие-то предки. Нет-нет, само собой они у меня так или иначе имелись, но были они нищетой подзаборной, как и я сам год назад. Речь про другое — я все сильнее ощущал себя баронским сыном, а моя прежняя жизнь потихоньку стиралась из моей памяти. Знаете, как уголья костра покрывает сизоватый пепел, скрывая от глаз их алый жар? Вот так и мои воспоминания о том, кем я был, все сильнее и сильнее тускнели, закрываемые мной сегодняшним. Пару раз я ловил себя на мысли, что говорю и думаю не так, как я старый, как Крис Жучок, а так, как поступил бы тот парень, чьи кости давно стали золой, которую ветер разнес над моим родным городом.

Впрочем — кто знает, как он поступал бы? Все, что я о нем помнил — был он силен и живуч, я ведь даже голоса его толком не слышал. И лица его я тоже не помнил. Да и вообще — теперь он — это я.

Мастер Гай — сволочь, понятное дело, теперь я это точно осознаю, но он при этом и мудр до невозможности. Он ведь мне еще тогда предсказал, год назад, что не стану я тем, кем был больше. Умер Крис Жучок, еще тогда в сарае умер.

Дни шли за днями, весна заканчивалась, и лето потихоньку начинало вступать в свои права, радуя нас дневной жарой, которая еще не превратилась в зной и достаточно теплыми ночами.

— Однако, вот почти и все — как-то утром сказал Гарольд, сворачивая карту. Каждое утро он непременно с ней сверялся, водя пальцем по совершенно непонятным мне линиям и закорючкам — Если никто и ничто нам не помешает, то сегодня мы покинем Райненштадт, который еще называют 'Пограничным Герцогством', а вместе с ним и сии мелкопоместные земли. То есть — мы вернемся в Королевства, чему, если честно, я буду сердечно рад. Все здесь здорово, но это 'здорово' хорошо в меру. Мне надоело кислое пиво и отвратное вино, я хочу выпить пару бутылок той амброзии, которую людям дарит благословенная южная лоза.

— А уж мы-то как рады — Луиза пыталась причесать свои волосы, в которых после очередной ночевки в лесу наблюдались какие-то иголки, листочки и даже небольшая веточка — Кстати, Монброн, когда речь идет о выпивке, то в тебе просыпается поэт, ты про это знаешь? Но в целом ты прав, в Королевствах есть то, чего мне так не хватало все это время. И сейчас не хватает.

— Тонкая кухня? — предположил Жакоб — Ну да, вчера что-то подгорела у меня каша.

Он не иронизировал, он этого делать не умел, являясь достаточно простодушным человеком. Что подумал — то и сказал.

— Там есть терма, горячая вода и куаферы — не подумала даже на него обижаться Луиза, прекрасно все понимающая — Мне все это очень нужно. Я по этому всему тоскую, что скрывать. Знаете, я раньше всего этого не ценила, когда дома жила, а сейчас понимаю, как подобные мелочи важны для женщины. Не нужна мне гостиничная общая бочка, мне нужна моя домашняя терма.

— Не знаю, не знаю — Фриша подтянула подпругу седла. Она вообще здорово научилась обращаться с лошадьми, при том, что до этого почти не имела с ними дела. Первые дни наши простолюдины напоминали мне меня самого, когда Агриппа учил меня сидеть в седле, так что я их понимал. Все выучились, в результате, но Фриша — лучше других. Если честно — и лучше меня. Это было ее, несомненно — Ну, горячая вода — это здорово, тут я согласна. Но все эти термы, куаферты или как там их? Вот они — это все ваши причуды, да еще и за огромные деньги. Пошла в мыльню, там попарилась от души в общей зале за медяк, тамошний цирюльник за другой медяк тебе волосы после подравнял — и все.

— Это просто ты того, о чем я говорю, не пробовала — примирительно сказала ей Луиза — Вот окажемся у меня дома — поймешь, о чем речь!

— До твоего дома еще далеко — заметил Гарольд, убирая карту в сумку — Для начала надо добраться до Талькстада, так что не будем терять времени.

Талькстад был первым крупным городом на нашем пути и там мы собирались задержаться на несколько дней. Немного передохнуть, пополнить запасы, возможно сменить лошадей, опять же — обновить гардероб наших спутников, которые в своем нынешнем виде несомненно будут вызывать интерес у стражников тех городов, которые мы будем проезжать. Да и в гостиницы для благородных их не пустили бы, по крайней мере — в гостевые покои. Максимум — во флигеля для прислуги. Нет, мы могли бы как раз выдавать их за своих слуг, дело нехитрое, но, как ни странно, самые серьезные возражения по этому поводу возникли не у них, а у Гарольда и у Луизы.

Разговор на эту тему возник сам по себе относительно недавно, где-то неделю назад, когда мы в очередной раз ночевали в лесу.

— Стоит ли деньги тратить? — пробасил Жакоб, когда Гарольд озвучил свои планы — Одежа у меня крепкая, сделана на совесть, чего ее менять? А спать всё одно где, лишь бы под крышей да не на пустой желудок.

Остальные промолчали, но было видно, что даже Фришу такое положение дел особо не смущает.

— Глупости ты говоришь — нахмурился Гарольд — Знаю, что между вами и нами любви в замке особой не было, особенно после того поединка, это так. Но вот какая штука — сначала церемония нас уровняла, чтобы не говорила эта дура де Фюрьи, а после Ворон окончательно сделал нас... Как бы так сказать... Не знаю, что нас там ждет, в этих Гробницах, но уверен в одном — место там поганое и нам спины друг другу придется прикрывать всерьез, без всяких сословных штучек. И я хочу, чтобы мы были отрядом, настоящим, в котором нет места всяким скверным штукам, вроде 'Главное нам выжить, а эти пусть сами выбираются'. Вот и выходит, что, во-первых, мы теперь все подмастерья Ворона, у каждого из нас есть печать, которая делит нас не на благородных и простолюдинов, а на всех людей и будущих магов, а во-вторых нам возможно друг друга от смерти спасать. Так что не валяйте дурака и не спорьте с командиром, которого сами и выбрали. В конце концов, если что по возвращению в замок можем снова начать плевать друг в другу — но не раньше.

Это была большая для Гарольда речь, причем все видели, что он не просто словами сорит, а говорит то, что думает. Более того — простолюдинов она удивила, не сказать — обескуражила.

— Хорошо сказано — произнес немного смущенно Ромул — Мы-то только 'за', да?

Он обвел взглядом лица своих товарищей, те покивали.

— Но сразу предупреждаю — всякие рюшечки и кружева одевать не буду — вставила-таки свою шпильку Фриша — Я себя уважаю.

— Надевать — поправила ее Луиза и добавила — Мы подберем тебе хороший костюм, не волнуйся. Тебе понравится.

Кстати, тот вечер мне запомнился не только по этой речи Гарольда, но и еще по одному разговору, который точно не предназначался для моих ушей, я его услышал случайно. Нет-нет, правда — совершенно случайно.

Дело в том, что где-то через час после того, как все угомонились, я проснулся и отправился по ночным делам в кустики, которые окружали поляну, на которой мы заночевали. Вот там-то я и стал свидетелем разговора, происходящего между Амандой и Гарольдом, которые тоже, как выяснилось, не спали.

— Надо же — говорила ему Аманда — Не подозревала в тебе таланта оратора и лидера. Ты всегда был вздорным мальчишкой, который только и знал, что дерзить отцу, хлестать вино в кабаках и брюхатить фрейлин ее величества, с мужьями которых потом дрался на поединках. И — на тебе, такие речи.

— Я и сейчас не против выпить вина и прижать в темном углу какую-нибудь красотку — хмыкнул Гарольд — Но, увы, не то нынче время. Понимаешь, тогда я был один, если можно так выразиться. На мне не висела ответственность за других. Сам пил, сам брюхатил и сам дрался. Сейчас все по-другому. Знаешь, я никогда особо не слушал своего отца, наверное, потому что не понимал до конца того, что он хотел до меня донести. А он не раз мне повторял: 'Не страшно умереть самому, страшно, когда по твоей вине умрут те, кто шел за тобой'.

— Теперь понял? — очень серьезно спросила у него Аманда.

— Ты знаешь — да — помолчав, сказал ей Гарольд — В целом. Вот только до конца очень не хочется эту истину прочувствовать.

— Знаешь, если ты не сопьешься и тебя не прикончит на поединке какой-нибудь рогатый муж, то у тебя есть шансы стать настоящим лидером — Аманда, судя по всему положила руку ему на плечо. Мне почему-то стало очень обидно. Не неприятно, не больно, а именно — обидно. Странное чувство, я его раньше особо не испытывал. 'Кто обижается, а не мстит — тот долго не живет' — так говорили в нашем квартале — Тем, за которым пойдут люди. Не из страха, не из выгоды, а из уважения и даже любви.

— Никто за мной не пойдет — фыркнул Гарольд — Некому идти. По праву наследования некому, ты же это не хуже меня знаешь. Я слишком люблю своего брата, чтобы желать ему зла или затеять что-то вроде внезапной и трагической случайности, которая приведет к его смерти. А он любит меня и готов совершить глупость, вроде отказа от наследства, которая развяжет руки нашему с тобой общему родственнику. И вот тогда — жди беды.

— Да знаю, знаю — Аманда зевнула — Вот что я скажу тебе, братец — оба мы с тобой дураки.

— Ты — так точно — Гарольд по-мальчишески хихикнул — Смотри, Фюрьи уведет у тебя фон Рута, утащит к себе в Асторг и женит его на себе. И что ты будешь делать тогда? Ловить венок невесты? Я Эраста знаю, он всех на свадьбу пригласит, и тебя тоже. Не будь дурой, сестрица, не совершай ошибок Люсиль.

— Сам ты! — Аманда, судя по голосу, разозлилась не на шутку — Накой мне этот твой Эраст! Тем более, если он такой дурак, что не видит ничего! И ты дурак, Монброн! И уши у тебя холодные!

Я еле успел вернуться на свое место и закутаться в одеяло.

'Вот те на!' — скакали у меня в голове мысли — 'А они родственники! А еще она так разозлилась! К чему бы это?'

Обида ушла, на душе стало очень тепло и приятно, и даже тот факт, что Аманда Гарольду ничего по сути не ответила, меня не смущал.

А вот еще интересно — в каком колене они родня и кто такая Люсиль?

Впрочем, это было и не столь важно. Гарольд мой друг, Аманда... Она тоже мой друг. А родня они, не родня... Это дело десятое. Так оно даже лучше выходит, Монброн мне, если что, соперником не будет. А то у меня против него шансов-то ноль! Мне было как-то неприятно при мыслях о том, что он может приударить за Амандой. Дискомфортно как-то.

Собственно, как раз об этом мне и думалось, когда мы, уже за полдень, ехали через лес, который, по идее был последним лесом герцогств. По крайней мере так сказал Гарольд.

— Вот он кончится — и перед нами откроется вид на Стийю, одну из самых широких рек Рагеллона — вещал он громко, так, чтобы слышали все — Там на паром — и все, мы в Центральных Королевствах.

— Да ладно, 'широких' — скептически передразнил его Карл — Видел я эту Стийю, когда в Вороний замок ехал, ничего она не широкая. Ну да, не узкая, но парома я не наблюдал. Мост был, это да.

Ну да, мост, я тоже его помню.

— Это потому что вы, как и я, ехали порядком выше по течению — объяснил Гарольд — А мы-то сейчас куда ниже. Так что тут и паром есть, и красота неописуемая, ну, если верить рассказам моего наставника по географии континента. Собственно, его уроки да уроки наставника по фехтованию я в детстве и посещал с удовольствием, остальное мне было неинтересно. Вот и помню кое-что.

Ну да, так и было. Не в смысле образования Гарольда, а в смысле нашего маршрута. Уже довольно давно мы отклонились от тех путей, которыми я прошлым летом двигался в компании мастера Гая и Агриппы, потому места были мне совершенно незнакомы.

Вот только спокойно доехать до реки нам, увы, не дали.

Глава четвертая

Первый арбалетный болт, свистнув, сбил шляпу Гарольда, возглавлявшего отряд, второй же зацепил Ромула, который, тонко вскрикнув от неожиданности, дернул узду своей лошади, подняв ее на дыбы, а после кубарем полетел с нее на землю.

— Засада! — проревел Фальк — Разбойнички!

— Арбалетчики! Не стоим на месте! — крикнул Гарольд, давая лошади шенкелей — Не останавливаемся, я вижу просвет, лес почти кончился!

— Гарольд, Ромул упал! — завизжала Фриша — Может — убит!

За листвой не было видно, что там происходит, но зато были слышны щелчки спускаемых арбалетов, один за другим. На самом деле стрелков там было всего два или три, но и они наделали дел.

Болт ударил в круп лошади Луизы, попав прямиком в мешок с провизией, все еще увесистый. Лошади это не понравилось, она всхрапнула и понесла, одна радость — в нужном направлении, к выходу из леса.

Еще один свистнул у меня над ухом

— Дамы — все за ней — заорал Гарольд, натягивая повод и слегка наклоняясь назад, чтобы остановить своего коня — К переправе, встретимся там! Мы заберем Ромула. Фриша, вперед я сказал! Робер, за ними, если что — с тебя спрошу!

Луиза, Флоренс и Фриша пришпорили коней, де Лакруа последовал за ними.

— Арбалет! — рыкнул Фальк, направляя своего дюжего коня прямиком в кусты, откуда летели болты — Оружие трусов!

Его шпага уже была обнажена, более того — секундой позже она с хряском врубилась в чью-то голову.

На скакуне в лес я направляться не рискнул, опасаясь того, что он, не дай боги, сломает ногу, и я останусь пешим, но в этом и не было надобности — судя по всему, то ли запас заряженных арбалетов у мерзавцев закончился, то ли болтов к ним, уж не знаю, что верно. В любом случае решили закончить дело в рукопашной. Из кустов на дорогу высыпало человек восемь-двенадцать пестро одетых разбойников, размахивающих разнообразным оружием — от шпаг до дубинок.

Что примечательно — эти мерзавцы отличались от тех, что мы видели раньше на дорогах герцогств. Они и вооружены были чуть получше, да и в действиях их наблюдалась кое-какая слаженность. Вон, даже засаду устроили на нас. Пусть топорную — но засаду.

— Ииии-эх! — увесистая дубина Жакоба буквально смяла голову одного из негодяев. Ну да, оружие не слишком благородное, но зато при наличии сильной руки очень эффективное. А особенно — если бить сверху вниз.

Я на лошади воевать был не приучен, а потому соскочил с нее на дорогу. И потом — а если кому-то из этого отребья в голову придет мою коняшку в бок железкой ткнуть? Бандиты же, у них ничего святого. А у меня другой лошади нет, и денег, признаться, не так много. Мы вообще люди небогатые, те, что родом из Лесного Края.

— Вон того режьте — донесся до нас крик из кустов — Вон того, что без шляпы! Его первого! Обязательно!

О как! Стало быть — наша дорожная встреча не случайна и им нужен Гарольд? Это интересно.

Впрочем, потом мне стало не до раздумий, еще Агриппа мне всегда говорил, когда учил сражаться:

— Во время боя думай только о нем. И боги тебя сохрани болтать во время драки — словами ты копаешь себе могилу. Бой — гордая пантрийка, и если ты ему изменишь, то он тебя непременно убьет.

Дррразг — и моя шпага скрещивается с шпагой рослого и довольно юного разбойника, одетого в шелковую рубаху и бархатные дорогущие штаны. Прямо зажиточные какие бандюганы в герцогствах, а?

Уворот, шаг назад, клинки снова сталкиваются, издав противный звук. Слушайте, у него славное оружие, потом я заберу его себе.