Взрослые розовокожие стояли и у столов с угощениями, помогали детям взобраться в седла живых и механических зверей, отвечали на вопросы ребятни, и — что особенно удивило клона — обслуживали небольшой тир, который пользовался у малышни огромной популярностью. Сам же Чимбик с оттенком некоторого превосходства отметил, что даже самому успешному из детей далеко до любого из клонов, находящихся в таком же возрасте (биологическом, разумеется).
От дальнейших размышлений на тему различий в воспитании клонов и зелтронов Чимбика отвлекла одна из местных. Вопреки его резонным опасениям, розовокожая не стала бросать на него двусмысленных взглядов, призывно улыбаться или подходить к нему с намерением как-то 'подбодрить и развеселить'. Вместо этого она просто улыбнулась ему, как улыбалась подбежавшим к ней детям, молча поманила пальцем и кивнула на один из свободных ковриков-седушек на краю 'зрительного зала'. Чимбик поначалу решил, что женщина зовёт кого-то из сидящих рядом детей, и лишь спустя несколько секунд понял, что жест адресован именно ему. Зачем? Сержант на всякий случай проверил наличие фильтров в носу, встал и неторопливо подошёл к зелтронке, озадаченно думая, зачем мог ей понадобиться.
Зелтронка, как и большинство взрослых аборигенов, что клон видел тут, чем-то неуловимо отличалась от виденных им во дворце. Та же ярко-розовая кожа, те же красные волосы, та же обязательная на этой планете красота, тот же продуманный наряд, но... Она выглядела... Пожалуй, самым близким определением, пришедшим в голову клону, было 'выглядела старше'. Несмотря на отсутствие морщин и привычных признаков старения, Чимбик мог поклясться, что эта зелтронка разменяла уже никак не меньше четвёртого десятка, хотя с местными, знаменитыми на всю Галактику центрами красоты ей могло перевалить и за восемьдесят. Было в её взгляде, в манере держать себя какое-то зрелое спокойствие, уверенность, степенность. Нечто подобное ощущалось и в поведении большей части окружающих взрослых, да и в самом характере праздника, одновременно являвшегося продолжением городского и при этом странно выделенном из него.
— Я могу чем-то помочь, мэм? — осторожно поинтересовался Чимбик, остановившись на почтительном расстоянии от женщины. Сделал он это инстинктивно, чтобы иметь больше возможности среагировать в случае агрессии с её стороны. Слишком часто бывало, что подошедшие к клонам гражданские вдруг активировали закрепленное на теле взрывное устройство, или просто стреляли в упор. В таких случаях оставалось уповать лишь на свою реакцию, на прочность брони да на кривизну рук террориста.
— Уверена, что можешь, — тепло и просто улыбнулась ему зелтронка и, наверное впервые за этот вечер Чимбик не почувствовал никакого скрытого подтекста за улыбками местных. Если бы у него был соответствующий жизненный опыт, он назвал бы эту улыбку материнской, но матерей у клонов не было и сержанту оставалось только отметить неясные ему отличия.
— Но я всего лишь хотела предложить тебе присоединиться к нам и посмотреть остальные представления.
И в этом обращении 'на ты' не было ни фамильярности, ни навязывания в друзья, ни снисходительности. К нему обращались, как к своему, но не как к, скажем, товарищу, а как-то совершено иначе — словно сержант был не случайным знакомым, а... одним из близкого окружения этой женщины. И это одновременно успокаивало, и в то же время настораживало Чимбика. Подозрительно оглядевшись, он умостился на краешек коврика и попытался сосредоточиться на очередном представлении, но необычность поведения женщины не давала ему покоя, будоража любопытство клона.
— Зачем Вы это сделали, мэм? — не выдержав, спросил он.
— Что сделала? — всё так же странно улыбаясь спросила зелтронка.
— Пригласили присесть рядом, мэм, — пояснил Чимбик, гадая о причинах такого поведения. Может, спутала с кем из других клонов? Гражданские часто так ошибаются. Но тогда где она могла их встречать — ведь ВАР впервые на Зелтросе?
— Тебе ведь нравится представление, — добродушно пояснила женщина. — Было бы странно не пригласить тебя присоединиться к нам.
В её словах была непоколебимая логика, тем не менее совершенно чуждая сержанту. Но, похоже, то что было нормой для другой планеты, было странным для Зелтроса, и наоборот.
— Мне и там было удобно, мэм, — Чимбик начал нервничать. Он не любил то, чего не понимал — всё непонятное таило опасность, это намертво, на уровне инстинктов было вбито ещё в первые годы обучения на Камино, а опыт войны только усилил это чувство. Вот и сейчас, даже не ощущая угрозы, клон всё равно напрягся, выискивая подвох. Но вот беда — подвоха всё не находилось, и это почему-то напрягало ещё больше. Очарование праздника было безвозвратно утеряно, и почему-то сержанту от этого стало очень обидно. Чимбик хотел уже встать и уйти, но неожиданно подумал — да какого ситха? В кои-то веки у него свободный день, никто не стреляет, никуда не надо идти, бежать, что-то делать. В задницу. Останусь и буду смотреть. Он чуть пошевелился, устраиваясь поудобнее, и демонстративно уставился на сцену.
Начавшийся уже спектакль снова был кукольным, но на этот раз на сцене блистали искусно сделанные марионетки. Куклы выглядели и двигались, как живые, восхищая мастерством кукловодов, едва различимых в тени. Время от времени клон отрывался от созерцания сказки и косился на ту зелтронку, но ничего подозрительного так и не узрел. Пару раз к ней тихонько подбегала пара ребятишек — мальчишка лет девяти и девочка несколько помладше (Чимбик так и не научился точно определять возраст детей женского пола) — и что-то возбуждённо шептали ей на ухо, перебивая и мешаясь друг другу, а дождавшись разрешающего кивка весело бросились куда-то вглубь парка. Зелтронка улыбалась им вслед той самой улыбкой, что так озадачила сержанта. Тот проводил ребятишек задумчивым взглядом и вернулся к представлению.
Эта сказка не особо впечатлила клона своим сюжетом — рассчитана она была на детей, вдобавок имела много ссылок на легенды, о которых Чимбик даже не слышал. Когда началось следующее шоу, сержант вовсю вертел головой, выбирая, к какому из столов с закусками направиться, поэтому позорно проморгал вступление. А вот отблеск бластерного выстрела тут же привлёк его внимание. Мгновенно собравшись в клубок, сержант развернулся к сцене... и сконфуженно расслабился: голографическое шоу бушевало вовсю. Появились крохотные СНДК, несущиеся над деревьями и не нужно было даже напрягать память, чтобы узнать место: Рилот, точка высадки первых отрядов, захвативших плацдарм для высадки. А потом... Потом была сказка, которая на самом деле была правдой. Про то, как два клона и джедай решили исход битвы, захватив мост и удержав его до прихода подкреплений. Только тут не было страха, грязи, пылевых бурь, жажды и палящего солнца над головой, а были бесстрашие, самоотверженность, дружба и вера в добро. Генерал-джедай Оби-Ван Кеноби и клоны-разведчики Бойл и Вексер — так их звали. Как и в жизни. Только Вексер погиб, месяц назад, на Умбаре, в безымянном лесу, а тут... тут он жил. И обещал вернуться маленькой девочке с смешным именем Нума. Чимбик почувствовал, как что-то мокрое течёт по его щеке, и с удивлением понял, что плачет. Впервые за всю свою жизнь. Детская сказка оказалась дороже, важнее, и — что самое главное — искреннее, чем сотни часов хвалебных речей сенаторов. И то, что чувствовали окружавшие его дети, принесло клону неожиданное чувство умиротворения. И дело было не в признании, которого он никогда не искал, а в том, что в этой войне для сержанта неожиданно открылось нечто новое. Никогда раньше он всерьёз не задумывался о том, каково на самом деле было героям тех немногих сказок и историй, что он успел прочесть. А ведь за простыми строками вроде 'несколько дней и ночей длилась битва' стояли всё те же хорошо знакомые сержанту страх, кровь, боль и потери. Только сейчас Чимбик осознал, что, как ни безумно это прозвучит, был героем сказки, которой являлась его жизнь. Всего-то отличий от происходящего на сцене — не нашлось умелого рассказчика, способного опустить неприятные подробности и 'навести героический лоск'.
Эта причудливая смесь горечи, тоски, боли, радости и умиротворения незаметно вплелась в общие переживания, растворившись в них и добавив им глубины. Зрители завороженно смотрели на сцену, а сзади беззвучно плакал тот, кто всё это видел вживую.
Когда голограмма погасла, к маленьким зрителям, к удивлению сержанта, вышли на традиционный поклон авторы, или исполнители (тут он не мог сказать точно) представления. На этот раз группа была довольно многочисленной — четверо зелтронов, человек и тви'лекк. Чимбик не знал, как много ли нужно народа для создания подобного голофильма, но подозревал, что видит далеко не всю команду авторов. Зато среди них он узнал ту самую зелтронку, что совсем недавно предложила ему присоединиться к празднику. Шапочное знакомство, с точки зрения клона, было отправной точкой для удовлетворения любопытства: кто мог рассказать автору сказки эту историю, причём с теми подробностями, которых не мог знать ни один журналист? Например, про Нуму?
Чимбик, вытер щеки, надеясь, что его украшенная жутковатой ондеронской татуировкой морда не напугает никого из детворы, и встал на ноги. Вопреки его опасениям, никто из детей и не думал пугаться. Наоборот, несколько из них без особенного интереса оглянулись на возвышавшегося на ними взрослого и вернулись к своим делам, но один из ребят, лет десяти-одиннадцати, внимательней всмотрелся в татуированное лицо и неуверенно спросил:
— Дядь, а вы — клон?
Этот вопрос мгновенно вызвал интерес всей окружающей детворы и десятки пар глаз тут же с любопытством уставились на Чимбика. Тот замер, настороженно глядя на детей и совершенно не представляя, как нужно себя с ними вести. После секундного замешательства Чимбик решил, что всё же надо придерживаться привычного уставного обращения, а там уже смотреть по обстановке.
— Да, сэр, — неуверенно кивнул он. — Стафф-сержант КС-355085, Третья пехотная бригада, сэр. Я могу быть Вам чем-то полезен?
В следующий миг Чимбик почувствовал себя неосторожным болваном, вставшим аккурат рядом с готовой прорваться плотиной. Поток вопросов, посыпавшихся со всех сторон, был способен смести и более искушённого оратора, а уж не самого общительного клона он совершенно ошеломил. Детям было интересно решительно всё: знает ли он героев этой сказки, какие приключения довелось пережить ему самому, интересно ли быть клоном, летал ли он на настоящем боевом корабле, любит ли он рисовать, почему сидит тут один, покажет ли эти 'здоровские доспехи', довелось ли ему пофехтовать джедайским мечом, придёт ли он в гости к Ивару (это совсем рядом, дядь, честно!), любит ли он медовые пироги...
Первую минуту ошалевший от напора Чимбик честно попытался отвечать на все задаваемые вопросы, но, похоже, сделал только хуже: захлестнувший его поток усиливался, грозя перерасти в настоящее цунами. Сержант понял, что совершил ошибку, позволив затянуть себя в разговор, и завертел головой в поисках путей отхода. Тщетно: детвора окружила его со всех сторон, плотнее, чем когда-то бидоны на Рилоте. Помощь пришла с неожиданной стороны — уже знакомая сержанту зелтронка каким-то невообразимым образом прошла сквозь гомонящую ораву и остановилась неподалёку от Чимбика.
— Дети, вам не кажется, что разумнее будет сперва узнать, располагает ли наш гость временем и желает ли отвечать на ваши вопросы, а потом уже задавать их по очереди?
Один лишь факт, что её спокойный голос был услышан практически всеми шалопаями, заслуживал по мнению сержанта как минимум ордена. А то, что дети ещё и послушались, можно было смело приравнивать к чуду.
— Дядь, расскажете нам про клонов? Пожа-а-алуйста, — протянула одна из девчонок, скорчив такую жалобно-просящую мордашку, что можно было не сомневаться — сей мимический шедевр был создан и отработан неделями упорных тренировок.
На этот раз Чимбик был осмотрительнее.
— Смотря что Вы хотите узнать, мэм, — вежливо ответил он девочке, бросив на свою спасительницу полный благодарности взгляд. И тут же допустил очередную стратегическую ошибку:
— Не всё можно рассказывать — часть информации секретна, мэм, — пояснил клон. Чимбик не учёл того факта, что то, чего хватало взрослым, чтобы отстать, детвору только подстёгивало на дальнейшие расспросы.
— А мы никому не скажем, — глядя на него чистыми карими глазами пообещала другая девочка. — Честное слово!
Теперь сержант понял, в чём юмор гулявших по ГолоНету роликов, когда домашний фелинкс, только что важно шествовавший к своей миске, в ужасе выпучивал глаза и смывался, едва услышав детский голос.
— Этого мало, мэм, — сержант с мольбой уставился на женщину, одновременно лихорадочно подыскивая ответ, который не заведёт его в очередную коварную ловушку, подстроенную маленькими диверсантами.
— Нужно пройти проверку и получить соответствующий уровень допуска, — завершил он.
— Я хочу пройти проверку! — тут же заявила девочка и ей вторили десятки голосов:
— И я!
— И я!
— Я тоже хочу!..
Всё шло к тому, что эта банда маленьких вымогателей прямо сейчас направится на базу ВАР требовать от генерала-джедая провести загадочную проверку и дать им допуск к секретной информации. К счастью, зелтронка снова пришла на помощь Чимбику.
— А вы ничего не забыли? — загадочно спросила она.
Дети начали задумчиво переглядываться, ища подсказки друг у друга. Ответа ни у кого так и не нашлось, и зелтронка продолжила:
— Гость пришёл к нам на праздник, а вы, не спросив, мешаете ему смотреть представление, не предложили ему угощение, да и сами отвернулись от сцены. Вы бы огорчились, если бы готовили развлечение для других, а про вас просто забыли?
На детских лицах отразилась мучительная борьба: с одной стороны, им хотелось и посмотреть представление, и не обидеть тех, кто устроил праздник, а с другой... Ну когда ещё выпадет шанс поговорить с настоящим живым клоном?
— Вы можете пригласить нашего гостя прийти ещё раз, — мягко подсказала им розовокожая, — чтобы пообщаться с вами и ответить на вопросы. И, — она понизила голос до заговорщического шёпота, — я бы завлекала его вкусностями.
Обрадованные найденным решением дети тут же завалили сержанта приглашениями, снедью, оперативно доставленной со столов иногда в тарелках, а иногда прямо в ладошках, и посулами невероятных даров, от редкого инопланетного жука 'во-о-от таких размеров', до семислойного торта, который готовила старшая сестра одной из девчонок. Этот напор окончательно вышиб клона из колеи, и он понял, что ещё пара минут этого гвалта — и фронт покажется тихим, мирным и спокойным местечком.
Будто почувствовав его состояние (впрочем, тут же напомнил себе клон, слово 'будто' явно лишнее) зелтронка, которую, как выяснилось, звали Таликой, заняла ребятню обсуждением места встречи и Чимбик получил короткую передышку, с некоторой опаской прислушиваясь к бурному спору.
— Пусть это и не слишком похоже на правду, но вы можете отказаться от приглашения, — весело прищурившись шепнула сержанту спасительница.
