Джойлин слегка обернулся. — Мы должны сказать им! Как только они узнают, они помогут нам. — Он обратился к Анакину и Ферусу. — Для начала мы разрушим систему связи — небольшое низкоуровневое вмешательство. Мы уже проникли в Систему Управления Безопасности Теды. У нас единственный шанс саботировать управление армией дроидов, которую Теда использует для контроля над городом и охраны стены. Если мы нанесем удар и одновременно захватим всех государственных чиновников вместе с Тедой, мы сможем победить без кровопролития. Мы просто закроем чиновников и их личные войска в собственных домах. Без чиновников, без армии дроидов мы захватим власть.

Ферус и Анакин на секунду задумались. — Вы можете нас уверить, что армия дроидов будет под вашим контролем? — спросил Ферус.

— Да.

— Вы заплатите нам двойной тариф? — спросил Анакин и назвал сумму.

— У нас есть столько. Потребовались годы, — сказал Джойлин. — Каждая семья, каждый человек отказывали себе, чтобы наполнить нашу казну.

— Нам не интересно, как вы их получили, — отмахнулся Ферус. — Но нам нужна уверенность, что они у вас действительно есть. Половина до, половина после восстания.

— Согласен, — сказал Джойлин.

— Нам нужна более подробная информация о том, где мы можем найти коды, — сказал Анакин, вернувшись к делу.

— Все, что Вы должны сделать — обойти охранников. Я так понимаю, вы в некотором роде эксперты в этом.

Анакин и Ферус кивнули. — Мы должны передать это Хлопку и Валадон, — сказал Анакин. — Нам нужно как—то связываться с вами.

— Завтра утром мы сами с вами свяжемся, — сказал Джойлин. — Не ищите нас. Мы будем там. А сейчас я провожу вас до стены. Я уверен, вам сказали, что она обвита облакоцветами. Возможно, вас такое положение не удивляет. Как и мир, и правосудие на Ромине название стены только иллюзия.

Анакин и Ферус встали. — Еще кое—что, — сказал Анакин.

Джойлин взглянул на него. Находясь в шаге от заключения сделки, в нем возросла тревога. Анакин почувствовал, как от нее зазвенел воздух.

— Мы интересуемся одним из здешних жителей, — небрежно продолжил Анакин. — Ученая по имени Дженна Зан Арбор. Вы должны гарантировать для нее безопасный вылет с планеты. Мы устроим транспортировку.

В глазах Феруса сверкнуло удивление от предложения Анакина. Что, если Джойлин откажется? Анакин знал, что нет. Джойлин был способен к перестраховке. Это был его наиболее вероятный образ жизни. Но Анакин чувствовал его нетерпение.

Если переворот пройдет как запланировано, то Зан Арбор отчаянно мечтала бы сбежать. Хлопки могли предложить ей выход. С крахом Теды ее безопасность рассыпалась бы. Ей была бы нужна помощь.

— Это не проблема, — сказал Джойлин. — Пока вы в игре.

Глава 8

— Он говорил нам, что нет никакого риска, но риск, конечно, есть, — позднее тем же вечером говорил Ферус. Оби—Ван, Сири, Анакин и Ферус поужинали за каменным столом в маленькой, прекрасной комнате, выходящей окнами на сад. Они старались не упоминать ни о чем из произошедшего во время еды. Они предполагали, что в вилле понатыкано жучков. Но позже они вышли в сад и продолжили начатое обсуждение, когда Анакин и Ферус вернулись на виллу и позвали Оби—Вана и Сири выйти наружу.

— Риск — это отбирать достоинство, — сказал Анакин. Оби—Ван был рад услышать, что в его голосе не было обычной резкости. Анакин не соглашался с Ферусом. Это было обычно. Но он сделал это без неприязни. Это было хорошо.

Их совместное приключение сблизило Анакина и Феруса. Оби—Ван не надеялся, что они станут друзьями. Но он действительно думал, что кое—что изменилось.

Только он не очень внимательно слушал дискуссию, пропуская слова других мимо. Одновременно он просматривал голофайл, скопированный у Зан Арбор. Он читал каждое слово незакодированных файлов и прочитал достаточно, чтобы сказать, что она планировала новую операцию, на сей раз с партнерами. Все зависело от секретности и скорости.

Остальная часть файлов была закодирована, и он пробовал самые сложные формулы, которые знал, чтобы взломать код. Он обратился за помощью в Храм и работал с одним из их дешифровщиков. Неудачно.

Сирии отстала, позволяя двум ученикам обсудить ситуацию. Это было для них хорошей практикой.

— Если мы поможем им, то мы активно поддержим свержение власти на планете, — сказал Ферус. — У нас нет на это разрешения Сената.

— Не мы свергнем Теду, — возразил Анакин. — А граждане Ромина страдают. Если мы можем помочь им и осуществить нашу миссию, почему мы не должны этого делать?

— Потому что это может выйти из—под контроля, — спорил Ферус. — Джойлин может обмануть нас. Мы не знаем ничего об этом движении сопротивления. Мы не знаем, кто они или чего они хотят, кроме свержения Теды.

— Они действительно группа сопротивления, — вмешалась Сири. — Я связалась с Иокастой Ню и спросила о них. Их жестоко подавляли, но движение постоянно росло в ответ на репрессии Теды. Мадам Ню полагает, что их еще поддерживает кто—то из правительства Теды. Они тоже устали от жизни в страхе. Тюрьмы Теды печально известны и переполнены, и вы заслужите суровое наказание, если рассердите его. Она не удивится, если большинство армии разбежится. У многих из них есть семьи, которые живут за стеной. Они знают не понаслышке про страдание и бедность там.

— Видишь? — сказал Анакин. — Джойлин и его группа борются за справедливость. Как и мы. Мы можем помочь им и вернуть Зан Арбор на тюремный мир. Ты все усложняешь, Ферус. Не надо.

«Я тоже все усложняю», подумал Оби—Ван.

Он задумался на мгновение, вспомнив первичную навязчивую идею Зан Арбор, и набрал пароль: Сила.

Файлы открылись как двери от датчика движения в гостинице «Теплый Прием» на Корусканте. Один за другим они подтвердили введенный код. Оби—Ван открыл первый файл. Голоса вокруг исчезли, когда он начал просматривать информацию.

Холод пробрал его, хотя ночь была теплой. Письма поплыли у него перед глазами. Этого имени он не ожидал увидеть. И все же разве он не был готов к этому? Не обратилась ли Зан Арбор к самому могущественному преступнику в галактике, с богатством и организацией, чтобы он помог ей в каком—нибудь плане, который она могла придумать? Или он связался с нею, блестящей ученой и достаточно аморальной, чтобы присоединиться к нему? Не они ли одержимы Силой и попыткой понять, как она работает?

Гранта Омега.

Копия письма, большая благодарность от Зан Арбор за оказанное Омегой гостеприимство при их первой встрече.

Отрывистое сообщение, говорящее, что она эвакуируется из системы Ванкор и будет на связи.

Подтверждение их следующей встречи, в которой она намекает на их общий интерес к Силе.

Еще одно письмо, обещание уничтожить все письменные записи их переписки, которое она, конечно, не сдержала, видимо на всякий случай.

Оби—Ван просмотрел следующий файл. Друг с другом они были осторожны. Они никогда не говорили конкретно, что они планировали. Тем не менее, было ясно, что операция пройдет на крупной планете в Ядре. Их объединяло не только богатство, но и действие.

Голос Сири разорвал его мысли.

— Я очень внимательно слушала вас обоих, как и Оби—Ван, — сказала она, сурово глядя на него, так как ей было ясно, что он вообще не обращал никакого внимания. — Вы оба говорите правильно. Как бы то ни было, мы должны принять решение. Я думаю, что мы должны пойти и помочь группе Джойлина. Оби—Ван?

— Есть еще один фактор, который мы должны рассмотреть, — сказал Оби—Ван. — Эти файлы указывают, что Зан Арбор состоит в союзе с Гранта Омегой.

— Омега! — удивленно Анакин воскликнул.

Сири и Ферус сразу стали серьезными. Они все знали, что эти два могущественных преступных ума могут нанести большие разрушения, если станут партнерами.

Взгляды Оби—Вана и Сирии встретились. Она кивнула.

— Мы собираемся помочь сопротивлению, — сказал Оби—Ван. — Мы идем на риск. Мы должны увезти Зан Арбор с этой планеты. У нас только завтрашний день до того, как наше прикрытие разлетится. Лучший шанс, который у нас есть — это что ей покажется, что ее безопасность здесь под угрозой. Мы предложим ей выход. Она должна будет принять его. Только вот что.

Сири следила за ним, подняв бровь. Он отметил, что она приняла свой старый облик, одев свои тунику и гетры. Это было, словно вид ее в развевающихся мерцающих шелках был лишь видением.

— Мы не сможем отвезти ее на тюремную планету, — продолжил он. — Если мы все сделаем правильно, она может привезти нас прямо к Омеге.

— Мы должны связаться с Мейсом, — сказала Сири.

Оби—Ван кивнул. — Я думаю, он согласится. Я свяжусь с ним сегодня вечером. Нам поможет, если он получит для нас одобрение Сената на помощь восстанию. Но оно не поступит вовремя.

Внезапно их миссия стала более важной. Гранта Омега снова появился на горизонте. На сей раз Оби—Ван его не упустит.

— Мы можем забрать Зан Арбор в другой раз, — сказал Оби—Ван. — Но мы все должны согласиться, что если мы можем выйти через нее на Омегу, так и сделаем.

— Я согласна, — спокойно сказала Сири.

— Я тоже, — сказал Анакин.

Ферус кивнул.

— Теперь давайте все немного поспим, — сказал Оби—Ван. Однако он знал, что сам он не уснет.

Ромин имел только одну луну, но это был большой, светящийся спутник. Этой ночью его свет казался Оби—Вану безмерным. Он не давал ему уснуть, как бы он не старался.

В конце концов, он сдался, встал с кушетки, открыл двойные двери в каменный внутренний дворик и вышел в благоухающий сад. Воздух казался тяжелым. Сказывалась дневная жара. Оби—Ван шел среди цветущих кустов. Он нашел, что игра лунного света на гладких листьях более успокаивает, чем лежание на кушетке в ожидании сна. Он позволил виду и звукам вокруг убаюкать себя до такой степени, что надеялся уснуть здоровым сном.

Он шел по дорожке, бегущей среди кустарника, которая внезапно привела на маленькую поляну. На ней в середине сидел по—турецки Ферус, его глаза были закрыты. Оби—Ван остановился, не желая потревожить его.

Он повернулся, чтобы вернуться домой, как Ферус заговорил.

— Вам тоже не спится, Мастер Кеноби?

Оби—Ван подошел и сел на траву рядом с Ферусом. Она была немного влажной и приятно пахла.

— Слишком много вопросов в голове, — сказал Оби—Ван. — Сон не хочет приходить.

— Мы перед лицом большого врага, — сказал Ферус. — А теперь мы обнаружили, что она встречается с еще большим.

— Точно.

— И именно поэтому Вы и мой Учитель приняли это решение сегодня вечером, — сказал Ферус.

— Ты не согласен, — осторожно проговорил Оби—Ван.

— Я не не согласен, — сказал Ферус. — Я признаю, что у меня нет опыта опровергать сказанное Вами.

Оби—Ван подавил вздох. Он видел, почему Анакину так трудно с Ферусом. Ферус всегда говорил правильные вещи. Оби—Ван же предпочитал непосредственность своего ученика.

— Я ощущаю Ваше нетерпение, — продолжил Ферус. — Вы думаете, что я говорю правильные вещи, только чтобы произвести впечатление на Вас или моего Учителя.

— Я так не думаю, — сказал Оби—Ван. — Ну, не совсем так.

— Могу ли я помочь, если мудрость Джедаев, которую я выучил наизусть, говорит с моим сердцем? — спросил Ферус. — Я не говорю вещи, которые понравятся Вам. Я говорю их, потому что я чувствую, что они верны. Так всегда было, с самых моих ранних воспоминаний о Храме. Когда я учился, я как будто бы уже все знал. Каждый джедайский урок, казалось, вставал на определенное место в моем сознании, которые уже были размечены. Вот почему учеба давалась мне так легко.

— Ты имеешь большую связь с Силой, — сказал Оби—Ван. — Без сомнения именно поэтому.

— Тоже самое Анакин, — указал Ферус. — И намного лучше меня. Я вижу это. Тем не менее, у него не было проблем, которые были у меня в Храме. У него было больше друзей там.

Оби—Ван удивился. — Но ты был популярен в своем классе. Все смотрели на тебя.

— Да, я был тем, кого все любили, но с кем никто не хотел разговаривать. Мне были рады за каждым столом в столовой, но никуда не приглашали. Каждый был моим другом, но никто не был моим хорошим другом. — Ферус вырвал пучок травы и позволил ему просыпаться сквозь пальцы. — Я слышал, как они называли меня. Туника, наполненная перьями и Силой. Правитель Унылой Планеты.

Оби—Ван нахмурился. Он не знал этого.

Ферус махнул рукой. — Это хорошо. Это все правильно, не так ли? Я никогда не шутил как другие. Я знаю, что я могу быть напыщенным, слишком правильным. Я никогда не знал, как дразнить других студентов. Они обращались ко мне за помощью в своих исследованиях, они обращались ко мне за ответами, но никто не хотел быть моим другом. Моим настоящим другом, какими для Анакина были Тру Вельда и Дарра.

Это была игра лунного света или Ферус внезапно стал моложе своих лет? Обычно он выглядел намного старше. Из—за его статных черт и золотой полосы в темных волосах он казался рано повзрослевшим.

Но сейчас он выглядел неуверенным, сомневающимся. Молодым.

— Ты найдешь еще друзей, — сказал Оби—Ван после паузы. — Джедаям тяжело сохранить дружбу. Вот почему мы дорожим ими. Отпусти свое желание и то, что ты хочешь, придет.

— Или по—другому, я останусь тем, кто я есть, — сказал Ферус. — Мне жаль, что у меня нет того, что имеет Анакин. Его связь с Силой сильна, а еще сильнее он связан с другими.

— Да, — согласился Оби—Ван. — Я уже видел такое. Тоже самое было с Куай—Гоном Джином.

— Я знаю, что Анакин никогда не будет моим другом. Он знает, что я боюсь за него. Я его предупреждаю, хотя знаю, что не должен, когда я знаю, что это не мое дело. И он обижается на меня. В начале я думал — с тех пор я стал немного старше — что я могу говорить ему вещи, какие другие студенты не могут. Просто я понимаю то, что может понять студент—товарищ.

Вот оно что. Ферус к чему—то подводил. Он хотел о чем—то сказать ему. Оби—Ван почувствовал нетерпение, но он подавил это чувство. Он не ощущал угрозы Анакину. Ферус не понимал его. Он всегда был правильным студентом, тем, кто все делал правильно. Он не мог знать страхи и горе, с которыми имел дело Анакин.